Глава 28
Что делать?
Вариантов ровно два: начать бой, либо сдаться.
Второй вариант вовсе не так плох, как может показаться на первый взгляд. Ведь можно всего лишь изобразить сдачу, для того, чтобы не помешали забраться наверх, потому как начинать бой здесь, стоя по пояс в воде и по колено в грязи – не самая перспективная идея.
И чем же она так плоха? Карат ведь не школьник с тягой к пацифизму, он опытный боец и к тому же не последний клокстопер Улья. Такой просто обязан за полсекунды просчитать алгоритм выигрышных действий, а за оставшуюся половину секунды все эти действия предпринять.
Но увы, не всё так просто.
Начать с того, что вода многократно плотнее воздуха. В состоянии ускорения она работает, будто почти застывший бетон. Сражаясь с ее сопротивлением, Карату придется расходовать лишние силы.
Много лишних сил.
Если ускоряться прерывисто, выходя в нормальное время ради моментов выстрелов, сам быстро ляжет под ответной пальбой. Уж больно много стволов на него таращатся. Но, предположим, сумеет справиться со всеми, кто стоят на краю обрыва. И что с того? Откуда знать, сколько их там всего собралось, ведь видимость снизу ограничена. А вдруг дальше целая рота расположилась? Им даже показываться не придется, без риска закидают сверху гранатами.
Заглушат, как жирного карася.
Нет, прежде чем начать сливать дар, следует изучить обстановку. Снизу это проделать невозможно, так что, придется принимать приглашение незнакомцев.
Не успел Карат забраться, как его грубо избавили от оружия, наскоро обыскали, после чего пинками прогнали через заросли. За ними обнаружилась тропа, о наличии которой он до переправы лишь смутно подозревал.
На тропе в ряд расселись все, включая Чака. То, что тот не предатель, и так почти очевидно, ведь не было у него возможности связаться с подельниками. Да и сумей это провернуть, не смог бы им сообщить, где именно следует засаду устраивать. Есть, конечно, варианты с особыми умениями, но маловероятно. Выходит, просто надавили морально, сходу принудив выполнять то, что приказано. Ну а тот не стал играть в героя, подчинился.
А Карат на его месте стал бы? Сложный вопрос. Будь умение полностью заряженным, тут и думать нечего, ведь противников не так уж много.
Сейчас Карат, конечно, уставший, как загнанная лошадь, плюс споровое голодание сказывается. Но дар свой не задействовал со вчерашнего дня, и это дает основание полагать, что способен прилично протянуть в состоянии фантастического ускорения.
Потому, угодив в плен, унывать не стал. Не первый раз попадается, опыт выкручиваться из передряг имеется. Руки-ноги свободны, противников насчитал семь душ. Это ерунда, можно попробовать даже голыми конечностями разобраться.
Но Карат не торопился.
Этому его тоже научил жизненный опыт.
Незнакомцы, между тем, вели себя так, будто только что поймали самую жирную птицу удачи в Улье. Радостно скалились все, до единого, взахлеб отпуская скабрезные шуточки на тему ближайших перспектив у Дианы с Аурелией. Да и мужчинам отряда внимание уделяли.
Один, тот самый, который командовал подниматься на обрыв, склонился над сидящим Каратом, дохнул в лицо смесью перегара и чеснока:
– Ты, типа, у этих лошков за главного петуха, да? Ты, типа, проводник, да? Бегом отвечать начал, пока прикладом не заработал.
Карат покачал головой:
– Я не проводник.
– А что же ты тогда за хрен?
– Да мы тут случайно. На лодке катались и заблудились. Вы не подскажите, где здесь ближайшая остановка автобуса?
– Ребята, да у нас тут, типа, клоун нарисовался. Только он ни разу не смешной.
– С ними еще кот был, – заявил в ответ один из пленителей. – Здоровенный котяра. Но он в кусты сиганул, хрен его там найдешь.
– Кишка, тебе чё, реально кот нужен? – насмешливо спросил «чесночный». – Если нужен, сходи поищи, дам тебе увольнительную, гы-гы. А мы тут, типа, с мужиками другую тему поднимем. Она интереснее.
– Потом с Траком проблемы будут, – покачал головой «котолюб».
– Да ты чё? Гонишь? Не будет никаких проблем, Трак у нас строгий, но справедливый. Мы ведь девок ему живыми приведем. А если будут хорошо себя вести, так еще и довольными.
Оппонент вновь покачал головой:
– У Трака порядок простой: всю добычу только через него. А уже он решает дальше: кого, куда и кому.
– Да не убудет от них, не кипешуй. Эх, ты, волосатая, – главарь обратился к Аурелии. – Ты когда в последний раз расчесывалась? Не, вы только посмотрите на нее: лохматая и немытая. Вот как такую к Траку приводить? Он, типа, может предъявить. Скажет, что я бомжих со свалки ему поставляю. И что я отвечать ему стану? Нехорошо получится.
– А на мордашку эта ничего, даже немытая, – одобрительно заявил боец столь дивной толщины, что его туша, должно быть, снится в самых сладостных снах всем зараженным Улья.
– Тебе такую нельзя. Типа, раздавишь. Кожа да кости, о такую хрен порезать можно. Слышь, костлявая, давай раздевайся, хотим заценить твои мослы. Но чего вылупилась? Совсем тупая, да? Давай-давай, не стесняйся, здесь все свои, гы-гы.
Противники, включая толстяка, начали посмеиваться, уставившись на Аурелию. Карат напрягся, но ничего не предпринимал. Не видел смысла сливать силы. Сектантка сама способна решить такую проблему. Она, однажды, целую площадь людей угомонила, а тут меньше десятка целей – ерунда для нимфы столь высокого уровня.
Неспешно подняв лицо, девушка негромким голосом, лишенным намека на эмоциональность, заявила нехорошее:
– Вы все мне очень не нравитесь. Кого-то из вас мне придется убить, кого-то покалечить. Это если вы не заткнетесь. Заткнетесь, протянете подольше. Ненамного, но подольше. Отбросы не должны жить долго.
Глаза главаря нехорошо сузились. Шагнув к нимфе, он размахнулся и отвесил ей знатную затрещину.
То есть, должен был отвесить.
Но не получилось.
Нет, занесенная рука не остановилась на полпути к цели, а рожа не расплылась от радости, осознав, что на земле сидит неописуемая красотка, а не грязная и непричесанная девица непонятного возраста, пропахшая тиной, будто престарелая русалка.
Нет, рука просто сломалась.
С громким хрустом.
Карат, как ни косился, не смог уловить самое главное – первый момент. Увидел, как головорез замахивается, увидел, как размазалась его рука, метнувшись к цели. А потом в один миг случилось две вещи: хрустнули кости, и исчезла Аурелия.
Нет, не исчезла. Она вдруг оказалась на ногах, да еще и двигалась с такой скоростью, что впору заподозрить в ней коллегу по дару клокстоппера. Проносясь через неровный строй противников, она небрежно помахивала руками. Но этой небрежности хватало, чтобы здоровенные мужики некрасиво разлетались за спиной весьма тщедушной девушки.
И все это под хруст ломаемых костей и крики, в которых звучало больше удивления, чем боли.
Болеть это будет потом.
Если до этого «потом» доживут.
Как ни быстро двигалась нимфа, Карат соображал не медленнее. Сразу прикинул, что она, почему-то, пренебрегла своим даром. Сейчас не происходит ничего паранормального, просто действует чертовски хорошо тренированный человек, по виду которого это трудно заподозрить.
Или старожил Улья. У них и без тренировки ловкость вырастает до рекордных значений.
Вот только Аурелия не всё предусмотрела. Да, ее рывок впечатляющ, это не отнять. Однако, ей придется остановиться и развернуться, чтобы атаковать тройку противников, оставшихся за спиной.
Увы, разрываться иммунные не умеют, вот и выбрала направление, в котором врагов больше всего.
Но тут и одного достаточно, чтобы схлопотать пулю между лопаток.
Головорезы может и поразились столь невероятному превращению беспомощной пленницы в смертоносную молнию, но эти люди тоже здесь не первый день, такие умеют отвечать насилием на насилие.
Троица, оказавшаяся в сторонке от пути Аурелии, синхронно вскидывала оружие.
Карат было дернулся, готовясь напрячь уши, но тут Диана, вскочившая зачем-то одновременно с сектанткой, прижала локти к бокам и чуть расставила предплечья, будто собралась что-то от себя отпихивать.
Знакомая поза. Недавно она так же перед элитником стояла.
Аурелия, сбив с ног всех, мимо кого проскочила, непостижимым образом в один миг затормозила, грациозно изогнулась, бросив взгляд назад.
И тут же вскрикнула:
– Нет! Диана, не надо!
Оружие в руках у всех трех оставшихся на ногах противников опустилось. А один и вовсе выронил автомат, уставившись на Диану таким взглядом, будто он сбрендивший на теме чревоугодия сладкоежка, а она самый вкусный в мире тортик.
Карат, осознав, что под удар попали все трое, расслабляться не стал. Нет, этих он проигнорировал, понимая, что они теперь немногим опаснее растений, а вот остальных это не касалось. Да, Аурелия славно через них прошлась, ни одного на ногах не оставила, но даже заработав перелом-другой, боец остается опасным.
Потому, перекатившись к ближайшему, ухватил его за голову, потянул, дернулся всем телом, ломая шею. И тут же к следующему – главному, краем глаза заметив, как Шуст и Чак занимаются тем же самым, дружно набросившись на копошащихся врагов.
– Карат стой! – вновь закричала Аурелия. – Этого живым! Он много знает!
Руки уже сплелись в захват, адреналин в крови требовал довести начатое до конца, но Карат не животное, всё расслышал и всё понял правильно.
Действительно, зачем убивать самого осведомленного врага? Им ведь требуются сведения, а такой клиент способен предоставить самую лучшую информацию. Потому не стал ломать шею, ограничился несильным ударом локтем в висок, после чего подхватил автомат и выпустил очередь в самого дальнего и на вид самого активного противника. Шуст рядом с ним, но вдруг не успеет.
Оружие, как и предполагалось, выстрелило громко, но без ударов по ушам. Так и должно быть со стволами, которые конструкторы изначально спроектировали под бесшумную работу. В Улье, по понятным причинам, тихое оружие ценится, все противники, кроме пулеметчика, с ним ходили.
Богатые ребята.
Диана, пятясь от подкрадывающейся к ней «влюбленной троицы», с несвойственной ей истеричностью вскрикнула:
– Что мне с ними делать?! Они не останавливаются! Что мне им приказывать?!
Карат, занимаясь обыском пленного, вытащил у него из кобуры пистолет редкой модели, тоже бесшумный, снял с предохранителя, взвел и уложив всех «зачарованных» тремя выстрелами, подытожил:
– Всё, отойди от них, не нужны приказы.
Диана, равнодушно отвернувшись от еще не затихших тел, тем же голосом крикнула:
– Ты! Ты зачем сказала, что не надо?! Они ведь собирались стрелять!
– Да хватит уже орать, курицы тупые! – тяжело дыша, в свою очередь прикрикнул Шуст. – Или давайте, валяйте, орите погромче, нас, наверное, еще не все услышали.
Аурелия, зачем-то отошла шагов на пятнадцать в заросли, развернулась и оттуда сказала:
– Это безопасная дистанция. Если я с нее стану бить на самом низком уровне, вас может не накрыть. Если накроет, начнете слюни пускать. И пускать их придется долго. После моего удара мужчины ни на что не годятся, вы сами это видели.
– Ты что, всех вокруг себя такими делаешь? – удивилась Диана.
– Да. Рядом со мной в такие моменты находиться опасно. Странно, что у тебя не так. Я слышала, про тебя говорили, что ты сильная.
Диана покачала головой, почти спокойно пояснив:
– Нет. Передо мной лучше не стоять, а так, рядом, запросто можно стоять. Если стукну направленно, остальных не должно задеть.
Чак протянул Карату винтовку, пожал плечами и без тени раскаяния пояснил:
– Они чисто меня взяли. Как лопух подставился. Я сразу прикинул, что смысла дергаться нет, ведь при двух нимфах их спокойно положить сможете. Да и одной хватило, вторая голыми руками справилась. Какая-то она совсем ненормальная. Ты как? Без претензий?
Карат, чуть помедлив, кивнул, потянулся за винтовкой:
– Согласен – разумный ход. Смысла лезть на пули не было. Претензий нет. Но на будущее надо систему знаков разработать, на такой случай.
– Да, может помочь, – согласился здоровяк и присев, занялся сбором трофеев.
Карату тоже захотелось присесть. Но не затем, чтобы присоединиться к ценимому всеми иммунными занятию под названием мародерство, а потому что колени норовили подогнуться. Пережитый стресс лег на выматывающие события последних дней.
И похоже, не только у него. Остальные изъясняются как-то странно. Нет, ничего удивительного в их словах не наблюдается, но только если не учитывать обстановку. Окровавленные тела еще подергиваются, а тут такие задушевные разговоры пошли.
Только Шуст ни слова не сказал. Зачем-то забрался подальше в кусты, где его выдает лишь колыхание веток. По нужде приспичило, что ли? Тоже вариант, ведь после такой встряски – неудивительно.
– Карат, – будто отозвавшись на невысказанные мысли, громко произнес товарищ. – Я тут Гранда нашел. Он спокойно себя ведет, и это хорошо.
– Да, хорошо, – согласился Карат, мысленно констатировав, что кот о засаде не предупредил, как это часто делает.
Не счел скрывавшихся людей угрозой? Но тогда почему удрал от них в заросли? Скорее, не почуял, следовательно, надеяться на его звериные органы чувств – не самый умный вариант. Отсюда надо срочно валить, пока еще кто-нибудь не нагрянул. Сенса в отряде нет, так что, есть вероятность заметить новую угрозу одновременно с выстрелами со стороны этой самой угрозы.
– Карат, посмотри, что Гранд тут нашел. Парни груз тащили.
После всего пережитого Карат не удивился бы, окажись, что уничтоженный отряд тащил груз жемчуга. Ну а что, раз уж всплески грандиозной удачи случаются вперемежку с падениями в провалы невезения, почему бы везению не сработать по полной?
Но нет, действительность, конечно, оказалась куда скромнее. Три здоровенных контейнера из ударопрочного пластика. Цвет и характерные ребра жесткости с первого взгляда позволили предположить, что это упаковка для военного имущества. Согнали с первого Гранда, открыли, потом перешли к другим.
В двух оказались переносные противотанковые комплексы и управляемые ракеты к ним. В третьем мины и ленты к пулемету. Сам пулемет лежал на земле отдельно от станка. Двенадцатимиллиметровый, судя по обшарпанному виду, видавший виды, простая и надежная рабочая лошадка, из которой иммунные, при прямых руках, способны свалить всё, кроме элиты и крутых руберов.
Шуст, склонившись над пулеметом, задумчиво заметил:
– Богатые ребята. Стволы при них бесшумные, снаряга четкая, да еще и непростой груз куда-то тащили. Мне очень интересно, кто они такие и чем тут занимаются. Да мне всё интересно.
– Мне тоже, – сказал Карат. – Пойдем, пора кое с кем пообщаться… задушевно.
* * *
Всякие намеки на наглость с главаря разбитого отряда сошли, наверное, еще в тот миг, когда треснули ломаемые кости его руки. Но Шуст с Чаком не поленились, провели короткую, но насыщенную неприятными моментами подготовку к допросу, после чего в дело включился Карат, начав с самого важного вопроса.
– Где остальные? Далеко?
– Что за остальные? Ты понятнее говори, – чуть ли не взмолился пленный, стирая с только что разбитого лица кровь.
– Вас девять человек. При вас мы нашли два противотанковых комплекса и крупнокалиберный пулемет. Слишком серьезный груз тяжелого оружия для такого небольшого отряда. Где ваши основные силы? Далеко? В какой стороне?
– Э! Чувак, да ты неправильно всё понял. Это оружие для нас, нам всегда столько тяжелого дают. Рядом больше никого нет, успокойся. Вы типа, чё, совсем заблудившиеся, или как?
– Может ему добавить? – предложил Шуст, похрустывая кулаком здоровой руки.
– Может и надо будет, – ответил Карат. – Если и дальше лапшу вешать на уши будет. Значит, говоришь, поблизости никого нет?
– Да какая лапша?! Ближе Второго Перекрестка наших быть не должно. Но кто его знает, может мимо пройдет кто-то в любой момент. Время ведь такое, неспокойное. Вот-вот всё завертится.
Карат слегка успокоился. Если верить пленному, подмога не намечается. Но в остальном его понять трудно, слишком сумбурно отвечает, прыгая с одного на другое.
Пора переводить допрос на рельсы планового выяснения истины, где факт следует за фактом в одной логической цепочке.
– Как тебя звать?
– Рубль, – ответил пленный.
– То-то так быстро упал, – не удержался Шуст.
– Ты мур? – продолжал допрос Карат.
– Ну, можно и так сказать, – неохотно ответил Рубль.
– Сколько вас в группировке?
– Да откуда я такое знать могу?
– Ты отвечать будешь, или мне пригласить Шуста помочь? Да и Чак не против.
– Да ты не так меня понял. Я, типа, знаю, что много, а сколько именно, без понятия. Одни уходят, другие приходят, движняк не прекращается. Тут мы в своей системе варимся, у нас на юге основные дела, а тут, как бы, отдельная поляна. Такие места у нас филиалами называют. Вот это и есть филиал.
– Филиал? У вас здесь что, свой стаб, или как?
– Типа того. Это ведь Дон, тут больших стабов нет. Но нам мелких хватает, кое-как помещаемся.
– Сколько вас здесь хотя бы приблизительно? На твой взгляд?
– Может сотни три. Может три с половиной. Может и больше. Говорю же, я не могу знать такое.
– Чем занимаетесь? Здесь ведь река, здесь нет ничего интересного.
– Ну не скажи. Если с умом развернуться, можно некисло устроиться.
– И вы, получается, устроились? Что за тема?
– В смысле, на чём греемся? В основном, на городе.
– Поясни, – ничего не понял Карат.
– А чё тут пояснять? Вы, вообще, откуда? Места знаете? Город, который на острове, видели?
– Ты про городской кластер, что к юго-западу от нас?
– Ближе к югу, чем к западу. Да, он. Он тут один такой. Бывает, куски берегов с деревнями прилетают, с поселками даже, с мостами и всякое такое. Но город только один на всю округу. Мы его даже никак не называем. Просто город, каждому понятно, о чём речь.
– Вам на берегах городов мало? Если мало, так шли бы вы уже в Пекло, там городов на всех хватит.
Пленник смешливо оскалился:
– Э, да ты, парень, не въезжаешь в полезную тему. Тут, если с умом сесть, жила золотая получается. Чистый Магадан, сплошной металл, но без морозов и медведей. За морозы у нас в Улье шваль всякая, а за медведей мертвячье племя, получается. И тем, и тем здесь внешние развернуться не дают. Это, считай, та же Внешка, только очень узкая и мокрая. Даже покруче Внешки, потому как сплошной контроль, а не местами. Если что-то нехорошее объявилось, внешники быстро чистят. Им не нужно, чтобы тут нехорошее объявлялось. Ну а мы с этого, наваром, спокойную жизнь получаем. Расклад такой, что Дон у внешних поделен полюбовно. Не всегда, конечно, тут тишь да гладь, попадаются залетные и непонятливые, с кем договориться не получается, но в целом так. У нас договорняк с теми, кто этот участок держит. Когда совсем туго становится, выручают, нас тоже впрягают, если нужны местные на подмогу. Ну и прикрывают от разных нехороших тем. Получается, этот город мы для них держим. Нам с него свои ништяки идут, им свои.
– И что они с него получают? – очень мрачным голосом вклинился Чак.
– Известно, что. Там, при каждой загрузке, тысяч под двести народа прилетает. Хороший такой кусок хорошего города. Точно их никто не считал, да и зачем, если каждый раз меняться может. Грубо, около пяти тысяч иммунных из этой толпы получается. Когда меньше, когда больше. Мы даем им пару дней повариться в своем соку, потом заходим и сортируем. Мертвяков не трогаем, даем им чуть подрастать, потом чистим и потрошим, сильно вымахивать не успевают. Ну а новичков по стабам островным развозим, там несколько ферм для них. Свежак, конечно, это не самое лучшее сырье, но с такой толпы ту же кровь можно кубами гнать, без остановки. Нормальная тема, внешние довольны.
– Месяц-два доить, а потом на мясо, когда выдыхаются? – еще более мрачно уточнил Чак.
Карат, вспомнив, что с фермами у спутника связаны не самые лучшие воспоминания, предостерегающе вскинул руку:
– Спокойно. Мы просто общаемся, не нагнетай. Скажи Рубль, а что вы такого от города получаете? Уж больно богато живете. Или это добро от внешников?
– Бывает, конечно, что внешние подогревают. Но особо и не надо, сами справляемся. В городе есть контора какой-то спецуры с арсеналом. Железа маловато, зато всё путёвое. А на самой окраине военная часть стоит. Там побольше, но почти хлам. Патронов у них не особо много, зато крупняка почти всегда маленько есть, а такое хорошо покупают. Да и на материке нашим всегда нужно.
– Если прямо отсюда идти на юг, мы мимо ваших пройти сможем?
– Так вы с севера? Как вы, вообще, незаметно сюда добрались? Тут ведь до юга всего ничего осталось. А у вас даже сенса нет, да и дорогу не понимаете.
Чак, не удержавшись, хлестко выбросил руку, расквасив пленнику только было успокоившийся нос, злобно при этом рявкув.
– Ты разве не слышал, что тебя спросили?
– Да слышал, слышал, спокойно, парень! – давясь кровью ответил пленник. – Я же все говорю, не молчу.
– Так что там с югом? – повторил Карат.
– Не, на юг вам не пройти. С запада и востока город стабы поджимают, там мачты стоят у внешних. Они сами даже не появляются, информацию по ним сразу нам скидывают. Наши команды дежурят, чтобы всяких туристов ловить, вроде вас.
– Твоя команда этим занималась?
– Нет, конечно. Там спецура особая. Они, типа, должны чисто брать, не поцарапав никого. У туристов попадаются матерые иммунные, а у внешних такие в цене. Некоторых мы на ферме держим, как словим. Недолго, конечно. Но, в основном, их сразу на разборку. Печень внешним постоянно нужна, мозги в спине и в голове, поджелудочная железа и всякое такое. Без этого никак не прожить, вот и разбирают сразу. Не спрашивайте, почему так, я не знаю, на что все эти потроха идут.
– Ладно, теперь расклад понял. Но не совсем. Если тут всё зачищено от крутых мертвяков, а туристам прохода нет, что ваша группа делает на кластере? Да еще и столько тяжелого тащит. Что-то у тебя не сходится…
– Так загрузка же. В смысле, перезагрузка. До нее, может, с полчаса осталось, а может и поменьше. Ну, город вот-вот обновиться, вот и погнали нас, всё сходится.
– Зачем погнали?
– А, вы не в теме, извиняюсь. Ну так там двести кило душ, которые тоже не в теме, и по которым паразит сейчас шарахнет. Плюс военная часть почти на тысячу бойцов. Всякое случалось. Было дело, вояки колонну организовали. Выползли из города с барахлом, семьями и левым народом, да еще и при броне. Раскатали по пути нашу команду, которая к зачистке готовилась. Тупо толпой задавили. А потом дорога закончилась, пошла вода. Там они остановились, в непонятках, а потом чудить начали и обращаться. Так и слились. После того случая на каждой дороге, что от кластера идет, ставят команды прикрытия.
– И как вы батальон вдевятером собирались останавливать?
– Так там место узкое, обойти нас никак. И дорога тянется по плавням, по насыпи. Слева вода, справа вода. Главное, передний бронетранспортер остановить, а дальше не наглеть, только пугать издали. Если скинут подбитую коробочку вниз, еще чего-нибудь спалим. Это мясо тупит не по-детски, справиться реально. А если нет, так хоть задержать, пока подмога не примчится.
– А если мы пройдем мимо вышек, прямо через город? – спросила Аурелия. – За ним, на юге, у вас есть кто-нибудь?
– От него на юг только одна дорога – хорошее такое шоссе. И оно дальше упирается в стаб с фермой. Остров там, последний перед берегом. Мимо дороги вам не пройти: там то болота, то глубины, то плавни. А ферма прикрыта хорошо, там с полста бойцов, на позициях хороших.
– Если все военные пойдут по ней, их тоже можно легко остановить? – продолжила свою тему нимфа.
– В принципе, конечно, всякое может случиться, да только зачем оно им надо? Они если и лезут наружу, так по ближайшей дороге. Правила, вроде, такие, что нельзя на боевой технике через город проезжать. Они ведь тупые, не догоняют, что никаких правил уже нет. Ни разу через город уйти не попытались.
Аурелия, отвернувшись от пленного, неожиданно заговорила о другом:
– Впереди у нас город, муры и системы наблюдения. Позади остались внешники, которым мы наделали гадостей. Они злые и скорее всего нас ищут. Нам надо срочно что-то решать. И у меня есть предложение. Оно вам покажется странным. Может даже сумасшедшим. Но если действовать быстро, сработает. Может сработать…
