Эпилог
27 сентября 2025 года

Трудно поверить, но прошло ровно двадцать лет с того вечера, как Ханна, Тед и Салли спасли старый театр «Уиллоу три» от реконструкции. Все было так неопределенно, так сбивчиво, мои воспоминания о том времени по-прежнему туманны и расплывчаты. Я хватаюсь за них, а они ускользают от меня. В тот вечер мы еще не знали, что местная газета начнет кампанию в поддержку здания театра, что Маргарет оставила в своем завещании некоторую сумму денег для театра – и для Ханны тоже. Мы не знали, что будущее театра обеспечено – даже после экономического кризиса и сокращения советом финансирования искусства, которые произойдут пятью годами позже.

Мы не знали, что через полгода, одним погожим весенним утром, Ханне позвонят из больницы и сообщат, что появилось донорское сердце. Нас отвезли в аэропорт Бристоля и на частном самолете доставили в Лондон. Кэллум ехал вслед на машине, за рулем был Джо. Операция продолжалась шесть с половиной часов, и многие дни после нее Ханна лежала в полубессознательном состоянии, подключенная к аппаратуре и опутанная трубками. Но она выжила. Выкарабкалась. Еще две недели после этого она проходила интенсивную терапию, а затем ее выписали домой. Она порозовела, к ней вернулись силы. Она нас немного пугала. Мы не могли за ней поспеть. Мне кажется, я никогда уже не поспевал за ней.

Она сдала экзамен второго уровня сложности, потом взяла годичный отпуск и навестила Элизабет. Она изучала английский и драматургию в Лондонском университете королевы Марии. Они с Кэллумом написали свой комикс. «Тьма» была издана небольшим тиражом и встречена бурным одобрением критики. Кэллум наладил партнерство с одним известным писателем из «Marvel», он стал чем-то вроде звезды. Ханна писала пьесы – мрачноватые, забавные и странные, захватывающие пьесы на темы мифологии и героизма. Я приезжал на ее профессиональную премьеру в один из пабов Лондона, где играют спектакли. Несколько месяцев спустя эта пьеса имела большой успех на фестивале небольших экспериментальных театров. Я тоже писал пьесы, но они никогда не были так хороши.

Вскоре после того вечера я ушел из театра. Мое место заняла Салли. У меня были другие важные дела. Я писал, играл, снова ездил на гастроли. Я возил спектакли в Эдинбург – в последний раз я встретил там Теда с Анджелой. Ванесса даже уговорила меня отвезти одну постановку Шекспира в Таиланд, потом ее сын и дочь оставались со мной, пока она два месяца путешествовала. Вернувшись, она смогла убрать с карты мира шестнадцать булавок.

Десять лет назад возникла новая угроза здоровью Ханны. Это был мучительный месяц, но она снова выкарабкалась. Она решила, что ей следует выйти замуж за Кэллума. Это была еще одна веха, достичь которую мы не смели надеяться. Прием был устроен, разумеется, в «Уиллоу три». На этот раз нас с Ванессой не выставили вон.

Время принадлежало нам, мы пользовались любой открывающейся возможностью. Проходили дни, медлительное лето переходило в долгую морозную зиму. Мы были благодарны каждому мгновению. Мы были терпеливы, мы были удачливы. На это ушло много месяцев, но Кэллум с Ханной удочерили маленькую девочку. Удивительный подарок. Естественно, они назвали ее Уиллоу.

В тот вечер, когда была поставлена пьеса Ханны, пьеса, спасшая театр, Ханна сказала мне, что предстоит борьба и что она выиграет, оставшись в живых. Она прожила еще восемнадцать лет и умерла ночью 12 июля 2024 года. Окна были открыты, легкий ветерок доносил из сада внизу аромат жасмина. Кэллум говорит, он слышал, как она прошептала, приблизив губы к его уху: «Победи будущее». Потом вздохнула в последний раз.

Ханна каждый вечер читала для Уиллоу. Она доставала книги сказок со своей полки, по одной на вечер, и читала их. Никто не умел читать, как она. Это очень их сблизило. Кроме того, Ханна всю жизнь писала Уиллоу письма о своем детстве. Она не знала, сколько времени ей отпущено на эти истории. Она складывала их в папку, мы нашли их только после ее смерти. В папке лежало также помолвочное кольцо с сапфиром.

А сейчас Уиллоу гостит у меня на выходных – в бывшей комнате своей мамы. Чуть раньше я читал ей, и она, усевшись в постели, стала задавать вопросы, которые я слышал раньше. Вопросы, на которые давным-давно отвечал кому-то другому. И вновь я был готов.

– Волшебство настоящее, дедушка?

– Да, конечно. Оно не такое, как в книгах, но настоящее.

– А феи настоящие?

– Ш-ш-ш, это секрет, и не всякий их видит.

– А кто видит?

– Особенные люди.

– Я особенная?

– О да, определенно.

– Я их увижу?

– Не знаю. Если позже выглянешь в окно, может быть, увидишь. Если тебе очень повезет.

Я поцеловал ее, пожелав спокойной ночи, и неслышно подошел к двери. Но не вышел сразу. Я ждал очень тихо, потому что знал, что будет дальше. Трудно было сдержаться, воспоминания по-прежнему иногда вызывали у меня слезы. Все приятные воспоминания несут в себе грусть. Они лишь на миг оживляют прошлое, но, если вы готовы удержать чудесные моменты, когда они приходят, всегда есть шанс накопить их побольше.

И вот я стоял на полпути между спальней и коридором, когда в самом низу окна спальни появилось слабое свечение, а отдаленные звуки музыки становились громче и громче.