Глава 32
Холден

Электрокарт был почти ровесником станции. Магнитные колеса цеплялись за настил, удерживаясь на эстакаде даже там, где понемногу сходила на нет гравитация вращения барабана. Следуй станция Медина предписанному пути, она была бы сейчас далеко от Земли, исчезала бы в межзвездных глубинах, где трудновато раздобыть карт на смену. Мормоны рассчитывали все оборудование корабля на поколения, чтобы росло и обновлялось или утилизировалось и восстанавливалось почти без потерь. Станция Медина могла пережить их всех.

Если они не проделают в ней дыру.

Амос оседлал свой дробовик, ладони распластал на коленях, свежевыбритая макушка блестела. Холдену с заднего сиденья открывался обзор на его загривок — бледный, со старческими пятнами на коже, но мускулистый и твердый. И не видя дружелюбной улыбки здоровяка, Холден знал, что улыбка на месте, и знал, как мало она значит. Под ногой у Амоса позвякивал тяжелый разводной ключ. Катриа вела машину с привычно скучающим выражением лица — понимала, во что обойдется им внимание службы безопасности. Волосы она заранее стянула в узел, подготовившись к работе в невесомости машинной палубы. Ладонью она похлопывала по борту тележки, словно в такт музыке, а значит, пожалуй, и наушники уже подключила. Холден хотел непринужденно развалиться, но в низком тяготении спинка лишь толкнула его вперед. Бомба устроилась на соседнем сиденье, как четвертый пассажир.

Бомба была невелика. Квадратная коробочка предупредительной оранжевой окраски, с царапинами на углах и гранях, как от долгого использования. Что у нее внутри, он точно не знал, но Катриа не сомневалась, что содержимое пробьет дыру нужного размера в резервуарах и что вырвавшийся под давлением воздух разнесет нужную часть станции. Еще она заверила, что в таком виде бомба трудно обнаружима и достаточно безопасна, чтобы играть в футбол, если вы не против квадратного мяча. Тем не менее Холден старался не опираться на нее локтем.

Почти на верху эстакады их остановила очередь машин, двигавшихся в том же направлении и так же застрявших в ожидании. У переходника трое лаконских десантников в силовой броне допрашивали темнокожую женщину в зеленом комбинезоне.

— Проверка, — сказал Холден.

— Неудачно, — заметила Катриа. Словно предвидела мелкую неприятность, а не смертельную угрозу им всем и положившимся на них подпольщикам. Право, Холден ею восхищался.

Рейд прошел две смены назад, во время сонного цикла Холдена. Между минутой, когда он свернулся в койке и опустил голову на тощую подушку, и моментом, когда он снова открыл глаза, у Сабы выхватили четверть людей, а некий Оверстрит со всех экранов станции рассказал об этом населению Медины. И «Тайфун» уже миновал поворотную точку, начав торможение перед Лаконскими вратами. Точная дата его прибытия не называлась, но корабль ожидали в течение десяти суток. И новости из Сол не радовали, даже с поправкой на то, что исходили исключительно от государственных каналов.

Петля затягивалась. И не было другого способа из нее выскочить, кроме как рискнуть жизнями, а может, и погубить тех, кто в неудачный момент окажется на машинной палубе.

— Холден, ты не мог бы перестать? — осведомилась Катриа.

— Что?

— Кряхтеть.

— А я кряхтел?

— Кэп всегда так, когда задумается о чем–нибудь неприятном, — вставил Амос.

— Выбор у него широкий, — посочувствовала Катриа.

Разговаривали они так, что Холден почти готов был поверить: эти двое не убьют друг друга при первой возможности. Почти готов, но не настолько, чтобы пожалеть, что навязался в компанию. Может, Катриа и не затаила зла после затеянной Амосом драки. И, может, Амос не рвался устроить новую. А может, бомба сейчас — самое надежное, что есть в карте.

— Я думаю о прекрасном, — заявил Холден. — О бабочках, о радуге.

— Бабочки — это что за хрень? — удивилась Катриа.

Машины впереди продвинулись, и они тоже подтянулись. Через пятнадцать минут добрались до поста, за полторы минуты прошли досмотр. Даже не прибегли к легенде: Холден с Амосом, раз уж их не пускают на свой корабль, ищут работу на станции, и Катриа собирается испытать их в деле. Катриа подвела карт к месту стоянки, подвесила бомбу на спину и провела их на машинную палубу, перебираясь от скобы к скобе с неприметным изяществом человека, прожившего в невесомости немалую часть жизни. Амос как дубинку сжимал в кулаке разводной ключ.

Когда барабан остался далеко позади, Холден вытащил из кармана наушники и включил контактный микрофон.

— …чисто, — сказала Кларисса. — Можешь подтвердить?

— Угу, — медлительно от сосредоточенности протянул Алекс. — Как раз провожу своих феечек. Дай только… ну вот, провел.

— Включаю обратно вентиляцию, — сообщила Кларисса.

Она со своей командой оставалась в барабане, работала на панели контроля среды у черного хода, которым, если их поймают, Сабе уже не пользоваться. Алекс сидел в камбузе подпольщиков, через ручной терминал и несколько слоев шифрования направляя дроны. Наоми и Бобби, предположительно, зависли у шифровальной в готовности вломиться внутрь. Странно было слышать их голоса так, словно все они рядом. Холдену почудилось, что он вернулся на «Росинант».

Машинная палуба Медины воплощала все уроки, полученные и усвоенные кораблями за прошедшее время. Присмотревшись, еще можно было различить скелет первоначального, немодифицированного пространства, но годы и новое предназначение изменили все. Здесь участок пола чуть не такого цвета: сняли переборку. Там перепаянная проводка закреплена на марсианский манер. Трубы вдоль стен помечены на полудюжине разных языков, согласно разным правилам безопасности. Материальная история. Сами стены изменились с годами, набрали прочность или вовсе исчезли, уступая место для реакторов нового поколения. Катриа вела команду по боковому коридору, скоба за скобой, за скобой. Амос держался вплотную за ней, даже теснил немного, а она вроде бы и не замечала. Или нe обращала внимания. Маленький триумвират: Катриа для установки заряда, Амос — чтобы за ней приглядывать, и Холден, чтобы приглядывать за ним.

Навстречу проплыла молодая женщина. К ее предплечью был пристегнут набор электрика, а волосы лежали как у Наоми, когда Холден увидел ее впервые. Девушка разминулась с Катриа, потом с Амосом. Когда они с Холденом ухватились за одну скобу, извинилась улыбкой и поспешно оттолкнулась. Холден задумался, убьют ли они и ее. Вполне вероятно. Гнусная мысль.

— Алекс, — окликнула Бобби. — Ты там что–то притих, приятель? Все нормально?

— Да, извини. Просто… маленький лаг. Пустяковый, по у меня паранойя. Меньше всего хотелось бы, чтобы какой- нибудь заряд рванул в вентиляции. Всю группу прикончит.

— Не хотелось бы, — согласилась Бобби.

— Джим? — позвала Наоми. — Не дошли еще?

— Здесь мы, — тихо ответил Холден. — Пост преодолели. До резервуаров еще не добрались.

— Был досмотр? — встревожилась Бобби.

Ей безмятежно ответил Амос:

— Бабец, мы и не с таким справимся.

— Я тут прохожу последний поворот, — сообщил Алекс.

— Там поглотитель углекислоты, — предупредила Кларисса. — Смотри, чтобы не затянуло. Как раз ищу к нему доступ.

Катриа принялась насвистывать сквозь зубы, немелодично и невнятно для собственного микрофона. Они добрались до панели доступа с предупредительными табличками на дюжине языков чуть не во всех цветах радуги. ОСТОРОЖНО, СИСТЕМА ПОД ДАВЛЕНИЕМ. Катриа выдернула из–за голенища нож и вскрыла панель с такой легкостью, словно каждый день этим занималась.

— Смотрите, чтобы никто не подошел, — напомнила она.

— А как же, — ответил Амос, отплывая чуть дальше по коридору и ближе к середине, чтобы каждому, вздумавшему пройти мимо, оказалось тесно рядом с ним и тяжелым ключом.

Катриа сняла со спины бомбу, открыла футляр. Содержимое тоже не производило впечатления. Сверток карбосиликатного кружева, как с корабельной обшивки. Ручной терминал. Пара обычных проводков. Все это выглядело не особо разрушительным. Уж точно не настолько, чтобы проломить стену станции. Да ведь так оно и было. Опасность нес резервуар под давлением по ту сторону переборки, а это — просто булавка, чтобы проколоть воздушный шарик.

— О’кей, — подала голос Кларисса, — можно двигаться.

— Подхожу… — отозвался Алекс, — и прошел. Дальше уже должна быть вентиляция шифровальной. Похоже… похоже, чуть сложнее, чем я думал.

— Проблемы? — В голосе Бобби звенело напряжение.

В память Холдена вломилась девушка–электрик, встреченная в коридоре, и с ней — слабая, нестойкая надежда, что ничего не выйдет и от замысла придется отказаться.

— Думаю, обойдется, — ответил Алекс. — Мои феечки вооружены как на медведя. Просто я отвел пять штучек назад за угол, чтоб их не побило, когда рванет вентиляция.

Катриа закрыла ящик, установила его за панелью доступа, прищурилась, развернула на пятнадцать градусов. «Каково это, — задумался Холден, — уметь мысленно представить взрыв? Что за жизнь надо вести, чтобы это выходило так естественно?» Катриа потирала горло, и голос от этого двоился, передаваясь и через воздух, которым они дышали, и через наушники. Реверберация придавала каждому слову особую весомость.

— Мы здесь закончили. Увидимся на месте.

В смысле — в убежище. Откуда, дождавшись Наоми и Бобби, они смогут подорвать взрывчатку, уничтожив улики.

— Эй, — Катриа обернулась в коридор. — Ты идешь?

Амос выплыл к ним, а Катриа тем: временем установила на место крышку панели и убрала нож за голенище. Они уже уплывали, когда все посыпалось.

— Гм, — хмыкнул Алекс, — похоже, здесь проблема.

— Что такое, Алекс? — спросила Бобби.

— Ну, я провел свою феечку в вентиляцию. Вижу обоих лаконцев, и у одного из этих ребят в руках что–то очень похожее на «мертвую руку».

— Протокол ее не предусматривал, — сказала Бобби.

— Так то марсианский протокол, — напомнил Алекс. — Но я тут вижу, что вижу. Если продолжать по плану, не успею открыть дверь, как этот парень узнает. И вы мигом плюхнетесь задом в бассейн с аллигаторами.

— Мы знали, что действовать надо быстро, — сказала Бобби. — Значит, придется еще быстрей, только и всего.

— Не только, — возразила Кларисса. — Это значит, запишется сигнал тревоги. Взрыв воздушного резервуара был задуман, чтобы скрыть перехват кодов. Если шифровальная зафиксирует тревогу перед самым взрывом, они поймут, в чем дело. И сменят все процедуры. Полученные данные потеряют цену.

Молчание затянулось на длину одного вдоха. И еще одного. У Холдена в груди шевельнулось что–то похожее на облегчение. И на ужас тоже.

Он первым понял, что из этого следует.

— Ладно, — бросила Бобби, и Холден, словно был рядом, увидел ее стиснутые челюсти. — Дайте подумать.

— Все нормально, — сказал Холден. — Просто дождитесь десятой тревоги.

— Чего десятой? — не понял Алекс, но Холден уже сорвал наушники и микрофон и перебросил Амосу. Тот поймал все на широкую ладонь.

— Куда–то собрался, кэп?

— Да, — кивнул Холден. — Ключ не одолжишь?

Амос мягко подтолкнул к нему инструмент — такой массивный, что остановить его удалось, только перехватившись за другую скобу.

— А обратно получу? — поинтересовался Амос.

— Возможно. Забирай Катриа в убежище. Все но плану.

На миг лицо Амоса застыло маской, а потом вернулось к прежней пустой улыбке.

— Сделаю.

Холден толкнулся ногами от скобы на стене, запустил себя по коридору. Амос с Катриа мгновенно остались позади. «Все будет хорошо», — твердил он себе, не допытываясь, много ли в этом правды. Потому что почти не сомневался — правды мало.

Всего двадцать секунд ушло у него на поиски панели ручной пожарной сигнализации. Щелкнув крышкой, он опустил на нее ключ, и сирена взвыла. Раз.

В следующем коридоре он оттянул тонкий медный проводок, навернул его на ключ и сорвал рывком. В коридор хлынула зеленая жидкость, воняющая уксусом и ацетоном. Где–то система, отметив падение давления, выбросила флажок. Два. Он слышал голоса с главной палубы. Паники в них не звучало — пока не звучало. Громче обычного — но это просто чтобы перекрыть сирену. Добравшись до радиационной сигнализации, он включил и ее — три — и направился на голоса.

Наоми поймет, даже если не дойдет до остальных. Она хорошо его знает и проследит ход мысли, не задавая вопросов. Существует два способа что–то спрятать. Либо поместить туда, где никто не увидит, либо оставить на виду среди тысячи таких же вещей. Если включится тревога в шифровальной — это одно. Если включаются тревожные сигналы по всей машинной палубе и докам и еще одна там, может, охрана растеряется. Немножко лишнего шума среди хаоса. Незаметно.

В расширении перед переходником на стене повисли полдюжины человек, и все перекликались друг с другом через головы остальных. Холден узнал встреченную недавно девушку–электрика.

— Эй, — заорал он, размахивая ключом. — Вы что, люди, не слышите? Всем в убежища!

Этого хватило, чтобы их вспугнуть. Наугад выбрав следующий коридор, Холден толкнулся в него. Порвал три электропровода, запустил еще одну пожарную тревогу и еще одну лучевую. Ближе к реактору нашлось бы больше возможностей, но там наверняка стояла охрана. От неудобного, тяжелого ключа уже ныли ладонь и плечи. Нырнув в служебный тоннель, Холден выдернул из стены две силовые развязки. Хватит по меньшей мере на одну тревогу. Он выплыл в новый коридор. Машинная палуба тонула в какофонии гудков. Холден подтянулся к трапу. Будь станция под тягой, этот трап вел бы вниз, к дюзам.

Лаконцы искали его около двух минут, но показалось дольше. Холден пытался просунуть ключ за крепление трапа, когда из–за угла показались двое десантников в щелкающей приводами силовой броне. Холден не успел поднять руки, как первый врезался в него. От столкновения он на пару секунд вырубился. Следующее, что осознал наверняка, был ствол, прижатый ко лбу над левым глазом, и болевшие при дыхании ребра.

— Охренел, старик! — прорычал охранник.

Холден заморгал.

— Сдаюсь.

Дышать было ужасно больно. Ребра сломаны. Наверняка.

— Тебе никто не предлагал, — отрезал десантник.

Холден видел, что жизнь его сейчас зависит от самообладания этого двадцатилетнего парня: удержится или со злости, в возбуждении вышибет ему мозги.

— Понял, сэр. — Холден постарался вложить в голос достаточно покорности и почтительности, чтобы десантник не разрядил оружие невзначай. — Я не сопротивляюсь. Вы меня взяли. Я не опасен.

— Сиджей, — позвал второй десантник.

Тот, что с оружием, зарычал, отстранился на несколько сантиметров и врезал Холдену но щеке, рассадив кожу. Яркие шарики крови разлетелись облачком и раскрасили светлое противоударное покрытие стен. Боль в первый момент показалась тусклой, а потом яркой.

— Дерьмо ты неблагодарное, — рявкнул десантник — по всей видимости, Сиждей. — Будь мы в цивилизации, ты бы кончил в боксе!

— В каком еще боксе? — спросил Холден и получил второй удар, не менее сильный, по правому уху. Ему показалось, что Сиджею нравится это занятие. Холден не столько боялся, сколько выжидал. Он понимал, что променял свободу на шанс исполнить план Бобби. И на жизнь той девушки–электрика. Хорошая часть плана осталась позади, а плохая могла длиться очень долго — или очень недолго. В любом случае, скорей всего, до конца жизни.

Сиджей вытянул его на середину прохода, туда, где не за что было зацепиться. Капля крови Холдена разбилась о лицевой щиток лаконца.

— Ну, как будешь выкручиваться, старый хрен? — осведомился Сиджей, встряхивая его так, что клацали зубы.

Холден медленно, с болью вздохнул.

— Как насчет аварийного убежища? — предложил он.