Глава 16
Син
На выходе из офисного комплекса Сии допустил ошибку: поднял глаза. Полоса сверкающего света полного спектра, протянувшаяся посреди жилого барабана Медины, его ослепила — совсем чуть–чуть. Оставила мерцающую черту в поле зрения и наполнила глаза слезами. Как будто он посмотрел на Солнце, будь оно не шаром в световых минутах от него, а дугой в небе над самой головой.
— Подождем немного, — приказал он эскорту десантников, силясь восстановить зрение.
— Есть, — отозвался десантник и добавил: — Мы па мике Оскара, тройной молот в двух минутах от карта. Команду прикрытия до рубки — на колеса.
Син не сразу сообразил, что это переговорный жаргон, относящийся к его охране. Он питал исключительное уважение к подчиненным ему десантникам, не сомневался в их эффективности, но очень уж они любили шифроваться условными именами. Чуть выждав, он согнал с глаз большую часть слез, да и желто–зеленый блик поперек поля зрения потускнел.
— Ладно, я готов.
— Есть, — ответил десантник, указав на парковку в полусотне метров от них: там, выстроившись в ряд, ждали три электрокарта.
Лейтенант Касик спешил от машин ему навстречу, размахивая развернутым в полную величину монитором. Через несколько секунд он, тяжело отдуваясь, остановился рядом.
— Получил первичный рапорт обороны. — Он передал монитор Сипу.
— Отлично. — Син прокрутил простыню невразумительных числовых данных. — Надеюсь, резюме имеется.
— Да, сэр, и в рубке ждут техники, готовые ответить на любые вопросы. Но уже первые находки весьма волнующие.
— Расскажите.
— Мы видим, — начал Касик, — что система колец преобразовала всю полученную от полевых излучателей «Бури» энергию в гамма–лучи и выпустила ее за кольца.
— Это уже известно, — нахмурился Син.
— Но… высвободившаяся энергия на порядки превысила энергию, поглощенную центральной сферой. Система колец ее усилила. По экспоненте. Если этот фактор действует постоянно, мы можем очень быстро создать модель соотношения на входе–выходе, имеющую предсказательную силу.
Именно то, на что надеялся Син! Кольца чужаков можно превратить в средство обороны, и тогда реконструкция оборонительных батарей вовсе отменяется. «Буря» сможет выдвинуться в систему Сол на месяцы раньше, чем требовал первоначальный план. Захлебнется любая атака, даже согласованная, от всех колец сразу. Одного крейсера класса «Магнетар» хватит для охраны тринадцати сотен врат, и ни один выстрел не пройдет мимо цели. Битва за контроль над всеми освоенными человечеством мирами галактики уже окончена.
Дальше остается лишь управление новой империей. Син попытался представить, как доволен будет верховный консул, какие его ждут награды, — воображение отказывало. Но кое–что его все же тревожило.
— А почему, Касик, мы узнаем об этом от местных? Чтобы подобное осталось незамеченным…
— Уверен, мы бы тоже обнаружили, сэр. Просто мы не просматривали записей. В рубке ждут подробные данные, — сообщил Касик. — И я запросил у техников дополнительную аналитику.
Мечта о покровительстве верховного консула встала на неловкую паузу, понял Син. Ответить он не успел: краем глаза заметил движение. Кто–то направлялся к нему решительным шагом курьера со срочным донесением. Только это был не курьер, а Лэнгстивер. Тот самый, кто доставил ему известие о новом блестящем открытии. За ним следовала небольшая группа астеров. Син подумал, что Лэнгстивер идет требовать платы за информацию.
— Я не хочу… — начал Син, и тут десантница толчком в грудь отбросила его назад. Касик коротко кивнул и заплевал себе все лицо слюной цвета ягодного сока.
Десантница жестко уронила Сина на землю, упала сверху, прикрывая его собой. Ее колени больно давили па позвоночник. Син услышал ее крик — женщина отдавала своим какие–то приказы. А потом он перестал что–либо воспринимать, кроме оглушительного треска рвущейся бумаги — открыло огонь скорострельное оружие. Навалившаяся сверху охранница загораживала поле зрения, но в просвете между ее бедром и голенью ему осталось треугольное окошко с видом на бойню.
Лэнгстивер с полудюжиной астеров танцующим шагом отступали от четверки лаконских десантников, резавших их на куски потоками высокоскоростных пластиковых пуль. Казалось, стрельбе не будет конца, словно пули удерживали убийц на ногах. В действительности все закончилось в несколько секунд. Син пережил короткое затмение, словно заснул на миг, хотя заснуть, конечно, не мог, а потом десантница вздернула его на ноги и толкнула обратно к кабинетам администрации. Остальные ее стрелки пятились в ту же сторону, держа оружие на изготовку.
Лейтенант Касик так и остался стоять рядом с картами, не изменив позы за время перестрелки. Губы словно измазаны начинкой малинового пирога, и сам: подергивается, будто в эпилептическом припадке. Только теперь до Сина дошло.
— Касика застрелили, — сказал он. Не начинка пирога — клочья губ, разорванных пулей. И красные брызги на лице и мундире были не слюной, а кровью его помощника.
— Медиков уже вызвали, — отозвалась десантница, решив, что он обращается к ней.
— Да нет… — Она не понимала. — Его застрелили.
Женщина затолкала его за дверь административного комплекса и захлопнула ее за собой. Еще до того, как дверь закрылась, потрясенное молчание, последовавшее за перестрелкой, сменилось воплями сотни голосов.
Касик умер на операционном столе через три часа после атаки. Согласно докладу, пуля, войдя в затылок, раздробила затылочные доли черепа и задела продолговатый мозг. Затем она продвинулась в заднюю часть горла и практически отсекла ему язык, после чего разбила пять зубов и вышла через рот.
Син полдюжины раз перечитал врачебный отчет. И каждый раз как впервые.
Никто из десантников при перестрелке не пострадал, а несколько гражданских получили легкие ранения осколками пуль, да еще девятилетний мальчик сломал руку, сбегая по ступенькам короткой лестницы. Все семеро астерских радикалов, покушавшихся на губернатора, были убиты. Разведка копалась в их связях, проверяя, не оставило ли восстание готовых разрастаться корней.
Восстание.
Слово казалось Сину неподходящим. В лучшем случае Лэнгстивер с сообщниками могли надеяться на его смерть. Это никак не помогло бы астерам вернуть контроль над станцией. Трехо попросту прислал бы на его место другого офицера — пока не назначат с Лаконии нового губернатора. Какая близорукость. Какая расточительность. Семь человек выбросили свои жизни на ветер ради символа.
«Эти люди издавна противились централизованной власти», — сказала полковник Танака. Он тогда не понял. Теперь понимал. Они не умели мыслить рационально. Не понимали дисциплины. Собственные жизни они ценили меньше, чем надежду на его смерть.
Что его больше всего поразило — и оскорбило, не меньше убитого на его глазах Касика, во что до сих пор не верилось, — это чудовищная неблагодарность. Надменная уверенность, что борьба с Дуарте, наметившим для человечества путь в будущее, стоит убийства невинных. И это после того, как Трехо был с ними так великодушен!
Син стукнул по лежавшему на столе монитору, вызвав офицера связи. Тот отозвался кратким: «Да, сэр?»
— Немедленно жду у себя в кабинете полковника Танаку с докладом.
— Есть, есть, сэр.
Син отключил связь, не дослушав. Оглядел кабинет, не столько ожидая увидеть что–то новое, сколько оценивая свое состояние. Руки больше не дрожали. Взгляд спокойно переходил от двери на рабочий стол, оттуда на папоротник в горшке у стены. Не метался туда–сюда помимо воли. Он пережил шок. Небольшой. И недолгий. Это нормально. Естественно. Следовало ожидать. Физиологические отклонения естественны для животного в стрессовой ситуации. Ему нечего стыдиться.
И все же, когда в кабинете с обычной улыбочкой на губах появилась Танака, ему пришлось обуздывать гнев. «Так тебе еще смешно?» Вслух он этого не сказал.
— Сэр, — потянувшись, доложила она, — вы хотели меня видеть?
— Меня сегодня чуть не убили, — отозвался Сип. — Меня тревожит ваше молчание на этот счет.
В лице Танаки что–то мелькнуло. Не жалость ли? С ней не разберешь. Голос остался сухим, как у всякого, ожидающего начальственного разноса:
— Приношу извинения. После того как вы оказались в безопасности, я переключилась на ответные меры и расследование. Нужно было доложить немедленно.
— Ну да, — кивнул Син. — Сейчас вы готовы докладывать?
Видно было, как Танака собирается с мыслями, затем она кивнула на стоящее напротив стола кресло, молчаливо испрашивая разрешения. Он позволил, махнув рукой. Она села, оперлась локтями о колени.
— Основные факты выглядят просто. Покушение задумано и организовано Лэнгстивером. Он до нас возглавлял службу безопасности и набрал сообщников из числа местных.
— Почему мы не держали их под наблюдением? — спросил Син.
— Держали. Но Лэнгстивер, как выяснилось, не пользовался станционной сетью. Мои люди еще копают, но похоже на то, что он осуществлял руководство и планирование по закрытой сети, привязанной к силовой проводке. Физически изолированной от главной системы, как «Предштормовой» изолирован от Медины. Воздушный зазор. Насколько нам известно, эта сеть установлена криминальными элементами. У Лэнгстивера и с ними имелись связи.
Син на сантиметр откинулся на стуле.
— Криминал? Вы подразумеваете коррупцию?
— Обычное дело по эту сторону врат, — заметила Танака. — И это осложняет расследование больше, чем мне бы хотелось. Добавьте к этому вычищенные хранилища данных, к которым он имел доступ, и внедрение фальшивок в те, что достались нам. А допросить Лэнгстивера и его дружков теперь только Господу под силу.
— Но вы же нашли сеть, которой он пользовался.
— Одну, — уточнила Танака. — Могли быть и другие.
Проблема отчасти в том, что Медина не относилась к военным учреждениям. На ней конкурировали — а возможно, и продолжат конкурировать — различные уровни культуры и инфраструктуры. Контроль над официальными каналами — тривиальная задача, но даже официальные лица пользовались различными недокументированными системами. И местным не придется изобретать способы обойти наше слежение. Они существовали еще до нашего появления.
Танака подняла ладони — пожала плечами. Перед глазами Сина на миг встал Касик, и с этим видением навалился всепоглощающий ужас. Представилось, что Нат с Чудовищем получают его фото с залитым кровью подбородком. Но не картина собственной смерти привела его в ярость. А бесцеремонность Танаки по отношению к ним.
— Ну, тогда придется заняться этим напрямую, — заявил Син. — Обязательный комендантский час, блуждающие пункты досмотра — для начала. И домашний арест для сотрудников службы безопасности, пока их не допросят и не оценят на пригодность к службе. И список лиц, могущих представлять угрозу, для профилактического наблюдения. И… хм. Да, все это координировать через «Предштормовой». Раз мы не уверены в местной системе, будем пользоваться своей. Главное — сохранить в чистоте систему «Предштормового».
— Я уже установила криптостойкое шифрование. — Танака кивнула, но вряд ли этот кивок выражал согласие. Ее вздох продрал как наждаком по коже. — Но со строгими мерами стоит быть осторожнее, сэр. Тем более так сразу. Нас могут неправильно понять.
— Неправильно понять… — повторил Син, наполнив каждый слог сомнением и противоречием.
— Астерская культура и идентичность строятся на бодании с любой властью. Так это выглядит на практике. Мы ожидали чего–то подобного и…
— Ожидали? — вскинулся Син. — Так мы это предвидели?
Взгляд Танаки стал пустым, губы натянулись.
— Да, сэр. Предвидели. Потому–то я окружила вас постоянной вооруженной охраной. И, со всем уважением замечу, поэтому вы живы.
— Жаль, что Касику не досталось охраны.
— Да, сэр, — отозвалась Танака. Из ее голоса исчезла всякая ленца. Он звучал напряженно, показывая, что она, во всяком случае, принимает Сина всерьез. — Сожалею о потере. Но это не отменяет моего мнения. Привнесение на Медину и в другие системы нашей целеустремленности и дисциплины не поможет приучить их к нашим порядкам и обычаям.
— Удивляюсь, слыша от вас такое.
— Наша дисциплина — это наша дисциплина, сэр. Одни и те же действия в разных условиях воспринимаются по–разному. Меры, рутинные у нас дома, здесь сочтут драконовскими. Чуть более жесткие покажутся дичайшим перебором. Полагаю, верховный консул согласится, что более убедительной демонстрацией власти была бы сдержанная реакция.
Син встал. Не собирался, но его подняла на ноги потребность в движении, желание занять все пространство своего кабинета. Танака не шевельнулась. Смотрела, как стрелок, поймавший в прицел мишень, — сосредоточенно, но без эмоций. Син прошел к приставному столику, налил себе выпить — сам, раз уж остался без адъютанта.
— Интересный взгляд, и я отношусь к нему с уважением, — сказал он. — Однако не разделяю. Мои указания вы получили. — Алкоголь обжег язык резким, на удивление горьким вкусом. Желудок попытался взбунтоваться. Все же Син проглотил в надежде согреть горло приятным теплом. Касик справлялся с этим делом лучше.
— Губернатор, — не вставая, заговорила Танака. Впервые на его памяти она назвала Сина официальным титулом. — Я настоятельно советую вам подумать еще раз. По крайней мере выспаться, прежде чем вводить эти меры.
Син обернулся к ней. Увидел себя ее глазами. Молодой человек, впервые во взрослой жизни покинувший Лаконию. Впервые оказавшийся под вражеским огнем. Впервые увидевший насильственную смерть. Должно быть, он выглядел потрясенным, слабым. Как ни мерзко это признавать, Син и в самом деле был потрясен и ослабел. И чувствовал себя голым под ее непроницаемым, оценивающим взглядом. Она вообразила, будто он поддался эмоциям. Позволил страху решать за себя.
И если он сейчас отступится, то докажет, что она права.
Син протяжно вздохнул сквозь зубы. Челюсти захолодели. Прав он или не прав, сейчас дело не в этом. Он будет тверд.
— Ваш заместитель — майор Оверстрит?
— Да, сэр.
— Прошу, уходя, прислать его ко мне. Вы освобождаетесь от командования.
Это мелькнуло в блеске ее глаз, в движении вздернутого подбородка. Презрение, которого он ожидал. Уступить ей означало бы взращивать его и дальше. Танака никогда его не уважала. Считала, что на посту губернатора была бы лучше него. И не важно, прав он или нет.
Она молча вытянулась по стойке смирно и вышла, чеканя шаг. Син почти ожидал, что она хлопнет дверью, но нет, закрыла тихо. Одним глотком прикончив не доставлявшую удовольствия выпивку, он вернулся к столу.
Алкоголь подействовал как положено — на полградуса прикрутил излишне обострившийся ум. Позволил расслабиться — самую капельку. Без второй порции он обойдется.
Прижав ладонь к столешнице, Син ощутил быстро растаявший холодок. Глубоко вдохнул, медленно выдохнул. И еще раз. Более или менее вернув себе хладнокровие, открыл личный журнал и записал свое решение с обоснованием. «Очевидная слабость главы безопасности подрывает уверенность в подчиненных. Опыт Танаки достоин восхищения, однако ее назначение на Медину оказалось неудачным. Рекомендую без взысканий перевести ее на более подходящий пост».
Оставалось надеяться, что начальство его поддержит. Если нет, его скоро об этом уведомят. А пока следовало вернуться к работе. Син уже чувствовал себя лучше. Сосредоточился. Почти овладел собой. День выдался неудачный. Пожалуй, хуже у него не бывало, но все же он остался жив и у власти. Просто неудачный день.
Он открыл новые сообщения, пометил их к немедленной отправке. На миг потянуло написать первое письмо домой, Нат. Побыть с ней, хоть немного. Даже неосязаемое, одностороннее присутствие лучше, чем ничего. Но это подождет, пока он исполнит свои обязанности. Долг в первую очередь. И вместо дома он отправил сообщение на «Бурю».
— Адмирал Трехо, — говорил он в камеру системы, — я прилагаю предварительные данные, предоставленные бывшим главой безопасности Медины Лэнгстивером и подтвержденные моими сотрудниками…
Под «своими сотрудниками» он подразумевал убитого. Первую жертву делу империи.
— Э… Да, подтвержденные моими сотрудниками и относящиеся к неожиданным побочным эффектам наших действий при овладении станцией Медина. Если командование согласится с моей оценкой, что это открывает существенные возможности в обеспечении обороны, и распорядится направить для постоянного присутствия в пространстве колец корабль, снабженный полевым излучателем СМП, я полагаю, это позволит значительно сократить сроки дальнейшей оккупации. Переход «Бури» на более агрессивный режим значительно сократит период подготовки обороны в системе Сол. Мы имеем возможность в считаные недели добиться полного контроля над Землей и Марсом.
