Глава 12
Холден

Офисы Союза перевозчиков скрывались на глубине трех уровней в толще стен барабана Медины. Сила Кориолиса здесь ощущалась чуть меньше, чем в самом барабане, зато в металлических каморках не было даже экранов, создающих иллюзию окна. Холден не знал, почему это угнетает его больше, чем такие же каморки па корабле. Наоми сидела рядом, просматривая новости на ручном терминале и не замечая мрачного окружения. «Росинант» исполнял обязательства по принудительному контракту со службой безопасности. Первая командировка с их ухода. Быть может, это и придавило Холдена.

— Форма четыре тысячи одиннадцать D переводит ваши обязательства и будущие контракты на Роберту В. Драпер и утверждает ее в должности капитана «Росинанта», а также президента «Росикорп» — корпоративной единицы с регистрацией на Церере.

Представительница Союза перевозчиков, обрабатывавшая документы, подала Холдену непривычно большой терминал — на подпись. Лицо у нес было стянутое, между бровями и у губ глубокие морщины, а волосы топорщились короткой щетиной, выкрашенной в пламенно–алый цвет. Холдену она показалась похожей на недовольную рыбу–собаку, но такое нелестное мнение было отчасти вызвано горами бланков, которые его вынудили заполнять.

— Вам известно, — спросила Рыба–собака, — что это изменение статуса — временное, до законной регистрации перехода права собственности?

— Мы отсюда сразу в банк, там и оформим кредит на продажу корабля.

— М–м–м, — промычала Рыба–собака, выразив одним звуком глубокий скепсис.

Заполняя очередной бесконечный бланк, Холден прислушивался к тихому голоску терминала Наоми. Он разбирал одно слово из трех, но жаркая дискуссия определенно касалась приближения лаконских кораблей.

— Луна, — сказала Наоми.

— На Луне что–то случилось?

— Нет, я хотела сказать, попробуем начать с Луны. Там проще будет подобрать место консультанта, им достается много работы с Земли.

— Не уверен, что я… — начал Холден.

— Не ты. Я. Я могу консультировать. И тамошняя сила тяжести по мне. А ты мог бы заскакивать в колодец, если захочешь навестить родителей.

— Верно.

Родители у него приближались к вековой отметке, и хотя, к счастью, все были еще в хорошей форме, Холдену не хотелось бы гонять их на орбиту ради встречи с сыном.

— И отсюда подальше, — добавила Наоми, тыча пальцем в свой экран.

— Тоже неплохо, — согласился он и передал Рыбе–собаке заполненный бланк. — Хотя мне нравилась мысль о пышной декадентской роскоши Титана.

— Когда у нас будет запас средств на ближайшие три десятка лет, — сказала Наоми и добавила: — Два часа.

Холдену не пришлось спрашивать, о чем речь. Два часа до появления из врат первых за десятилетия представителей Лаконии.

— Здесь у нас все?

Рыба–собака признала, что все.

— Я бы не прочь выпить, — сказал Холден. — Выпьем и великое явление посмотрим на экране бара, что ли?

Так они и поступили.

Вышло не лучшим образом.

Холден бежал через открытое пространство барабана, в сторону лифта к командному центру Медины. Адреналин, выброшенный в кровь, только разгонял сердце, не прибавляя скорости ногам. С неестественной отстраненностью подумалось, что все точь–в–точь как в былых кошмарах. Добравшись до лифта, он нажал кнопку вызова и мысленно приказал двери: открывайся!

— Огонь, огонь, огонь! — орала Бобби по групповому каналу «Роси». Голос из динамика терминала звучал громко, но без паники. Командный голос. На экран Алекс переслал ему тактическую схему. Три рельсовые пушки с центральной станции обстреливали тяжелый корабль лаконцев. Все выстрелы поражали цель, пробивая обшивку, но пробоины затягивались почти мгновенно. Это не походило на систему контроля повреждений. Это походило на заживление ран.

Холден уже видел такое почти мгновенное заживление. Только не на человеческих конструкциях. Воистину, дело было плохо и походило на кошмар.

— Бобби! — рявкнул он в терминал. — Оставь корабль…

Он не закончил, потому что экран полыхнул и погас. Медина буквально содрогнулась. Вся станция дернулась и зазвенела колоколом.

— Джим… — закончить Наоми не сумела — сорвала дыхание на бегу. Она астерским жестом показала: «Положение чрезвычайное. Искать убежища?» Здравый вопрос. Если лаконцы начали дырявить Медину, неплохо бы попасть в герметичное помещение с автономным запасом воздуха.

— Иди поищи, — отозвался он. — Мне надо в рубку.

— Зачем?

Опять же здравый вопрос. «Затем, что я отвоевал в трех больших войнах, — подумал он. — Затем, что управляющие этой станцией астеры — из тех, кто не пристал к Свободному флоту Марко, а значит, никто из них не бывал в таких переделках. Им понадобится мой опыт». Все это было истинной правдой и, наверное, вескими причинами. Но вслух он ничего не сказал, потому что не сомневался: Наоми видит насквозь его настоящую правду. «Потому что творится что–то ужасное, а я не умею держаться в стороне».

Дверь наконец распахнулась, кабина, признав в нем капитана на службе Союза, допустила Холдена к управлению. Поднимаясь, тот ощутил, как сменяется неровной боковой тягой и вовсе исчезает сила тяжести. Лифт открылся в коридор, памятный Холдену по бою под огнем — тех времен, когда люди только отыскали путь в систему колец. Потрясающий момент человеческой истории, проход сквозь стабильную червоточину в созданную чужой цивилизацией сеть межзвездных врат, обернулся перестрелкой. И вот опять: группа, десятилетиями изолированная от человечества, возвращается в общество, где дела идут вроде бы неплохо. И что они делают? Стреляют.

Терминал Холдена негромко звякнул, снова подсоединяясь к сети. И почти сейчас же на нем возникло лицо Алекса.

— Ты еще там, кэп?

— Да, подхожу к рубке Медины. Они подбили станцию? Тревоги по утечке здесь не вижу…

— Они стреляли по… — начал Алекс и передумал: — Проще показать. Смотри, что за дерьмо.

— Минутку.

Холден ударил ладонью по стенной панели, дверь отъехала в сторону. Он втянулся в центр управления.

Дежурный офицер вскинула руку.

— Вам сюда нельзя, сэр. То есть капитан Холден. Сэр.

— Кто здесь сейчас старший?

— Я.

Холден с ней уже встречался. Дафна Кол, хороший техник. Стажировалась по инженерной специальности на Тихо. Идеальный сотрудник для мирных дежурств на станции вроде Медины. А сейчас абсолютно не в своей стихии.

— Холден, — напомнил о себе Алекс, — ты еще здесь?

Холден развернул свой терминал, чтобы видно было и дежурному офицеру.

— Давай, Алекс.

На экране тяжелый лаконский корабль выплывал из врат. Ромбовидной формы, широкий, без плавных закруглений и со множеством асимметричных выступов на боках. Как будто его вырастили, а не собирали на верфи.

Прямо в кольце врат он медленно остановился. «Тори Байрон», которому Союз перевозчиков поручил оборону Медины, приближался к нему. Холден не видел и не слышал, но представлял град запросов и требований, которыми крейсер осыпал лаконцев. А потом, так внезапно, что это выглядело ошибкой графического редактора, «Байрон» превратился в быстро расплывающееся облачко перегретого газа и металлических обломков. На заднем плане Бобби рявкнула: «Огонь, огонь, огонь!» — и в дело вступили рельсовые пушки станции–ступицы.

Изображение задергалось, и вырванные с мясом рельсовые закувыркались, превращаясь в полете в облачка керамических осколков.

— Это вы почувствовали на себе, — пояснил Алекс. — При втором выстреле из их орудия тряхнуло все корабли в зоне и выбило половину электроники.

— Что за хреновина? — выговорил Холден.

Алекс не ответил, зато лицо его было красноречивее пожатия плечами.

— Ладно. Как я понял, Бобби оставила вас прятаться в радарной тени станции — раз я с вами говорю и вы еще живы?

— Ага, — согласился Алекс. — Она, похоже, сильно не любит безумств.

— Я посмотрю, что видно отсюда, и свяжусь снова.

— Подтверждаю, — кивнул Алекс. — «Роси», конец связи.

— Магнитное? — Наоми умудрилась совместить в интонации властность и полное недоумение. «Вижу, что вижу, но не верю глазам своим». Она проплыла ио рубке к одной из панелей и присоединилась к работавшему за ней технику. — Выглядит неправдоподобной силы магнитным полем, сведенным в узкий луч.

— Такое возможно? — жалким голосом вопросила дежурный офицер.

— Только если определять «возможное» как «уже случившееся», — не оборачиваясь, ответила ей Наоми.

— Значит, все металлическое под угрозой, — вставил другой технарь.

— Не только металл, — сказал Холден и толкнулся к Наоми, посмотреть выведенные ею данные.

— Все обладает магнитным полем, — уточнила Наоми. — Обычно таким слабым, что можно не брать в расчет. Но при мощности этого луча оно способно настрогать на спагетти даже атомы водорода. Порвет все, что окажется в его пределах.

— И защиты не существует, — добавил Холден и обмяк. Будь здесь сила тяжести, лучше бы рухнул в кресло.

— Вот что и встряхнуло Медину, — сказала Наоми. — Прошедший рядом луч. Чтобы удержаться на месте, понадобилось задействовать маневровые.

— Холден, здесь Драпер, — ожил терминал.

— Холден здесь.

— Похоже, этот здоровенный ублюдок нас игнорирует, пока мы сидим тихо и не задействуем оружия.

— Добрый знак, — решил Холден. — Значит, не собираются перебить всех до единого. Просто показывают, что уничтожат любую угрозу.

— Показали яснее ясного, — признала Бобби. — Но имей в виду, есть второй корабль, поменьше. И тот направляется к Медине.

— Тактическая оценка?

— Судя по тому, как они разобрались с нашей обороной, — сказала Бобби, — поручусь, что они возьмут станцию штурмом, займут рубку и машинный, полностью перехватят управление. Если их штурмовая группа вооружена на манер того корабля, справятся быстро.

— Подтверждаю. Постараюсь свести потери к минимуму. Жди вызова. Холден, конец связи.

— Возьмут штурмом? — повторила Наоми, судя по голосу, не ожидая ответа.

— Высадят стрелковые команды по всем точкам доступа, захватят центры, сеть питания и жизнеобеспечения, — отозвался Холден, подвинувшись, чтобы дать ей место. И обернулся к Дафне Кол. — По–моему, пора вам вызывать всех подряд. Переводите все филиалы Союза в космосе и на планетах в режим строгой охраны, но велите держаться тихо. Не бряцать оружием. Сообщите, что мы не пытаемся дать отпор захватчикам. Это бы только погубило людей и, возможно, взбесило бы то чудовище в обличье корабля.

— Да, сэр, — согласилась Дафна Кол. — Вы принимаете командование?

— Нет, не принимаю. Но это надо сделать, и не откладывая. Так что исполняйте. Пожалуйста.

Лицо у нее немножко вытянулось. Так надеялась, что явился кто–то, облеченный властью. Знающий, что делать. Холден распознал и надежду, и разочарование.

— Мы что, вообще не будем драться? — спросила Кол.

Холден кивнул на экраны. На пыль, оставшуюся от «Тори Байрона» и орудийных башен. Кол отвела взгляд. И все же слово «нет» не шло у него с языка.

— Пока нет, — сказал Холден.

Наоми уже собрала у всех техников в рубке личное оружие и теперь складывала его в ранец. «Пока нет».

Второй корабль, на глаз Холдена, размером походил на истребитель. Он медленно приближался к Медине, снимая торпедные аппараты и ОТО одиночными, аккуратными выстрелами рельсовой пушки, а затем выбросил дюжину марсианских абордажных ботов.

Кол тем временем последовала совету Холдена, передав всем кораблям приказ не оказывать сопротивления. Дожить до боя как–нибудь в другой раз. Закончив последний разговор, она вроде бы поколебалась немножко, потом развернулась, плюнула на палубу и вывела что–то вроде интерфейса службы безопасности.

— Что вы делаете?

— Вычищаю систему безопасности, — ответила она. — Данные переписи, личную биометрию, планы палуб, отчеты. Остановить гадов мы не сумеем, но и облегчать им жизнь не обязаны.

— Фо бьен, — одобрила Наоми.

Холден задумался, сумеют ли силы захватчиков проследить, кто принял это решение. Надеялся, что не сумеют.

Каждый десантный бот нес группу в восемь стрелков в силовой броне необычного дизайна — похоже на скафандр Бобби, но с другой конструкцией суставов и яркоголубого цвета, так что казалось, их выловили из моря. Десантники действовали методично и профессионально. Туда, где им открыли, они вошли, не причинив ущерба. Наткнувшись на запертые двери, взламывали их с беспощадной эффективностью, взрывая герметизацию и оттаскивая пластины одним заученным движением. Безоружных гражданских обходили, сделав только предупредительный жест: не сопротивляться. Несколько раз наталкивались на героев, вздумавших дать отпор, и тогда убивали тех, кто представлял опасность, — и никого больше. Единственное утешение — откровенной бойни не случилось.

Наблюдая за происходящим из рубки, Холден поймал себя на том, что восхищается выучкой и дисциплиной лаконцев. Они недвусмысленно показали, что безраздельно владеют положением и на любую агрессию отвечают немедленно и смертоносно. Но гражданских не обижали. Никого не разгоняли. Ничего похожего на показуху, на задиристость. Даже за насилием не было злобы. Они вели себя как пастухи или дрессировщики. Холден с Наоми и остальными, работавшими в рубке, как могли удерживали население станции от паники или безрассудного сопротивления, но это, в сущности, мало значило. Ничто не могло успокоить людей лучше хладнокровия, продемонстрированного захватчиками.

Когда в открывшуюся дверь рубки вошел стрелок из абордажной команды, Холден велел всем поднять руки. Высокая темнокожая женщина с эмблемой, похожей на чуть измененные знаки различия марсианского полковника, цокая магнитными подошвами, приблизилась к нему.

— Я полковник Танака, — загремел ее усиленный электроникой голос. — Станция Медина под нашим контролем. Прошу показать, что вы поняли и повинуетесь.

Холден кивнул и выдал лучшую из своих фальшивых улыбок:

— Понимаю, и, пока вы не обижаете людей, мы не окажем силового сопротивления.

Это было обдуманной провокацией. Если бы Танака захотела поиграть мускулами и показать, какая она важная шишка, последовал бы ответ, что ее люди могут обижать все население сколько душе угодно, а он ни черта не в силах сделать.

Но она просто ответила:

— Понятно. Подготовьте жесткий док у машинного зала, чтобы принять наш корабль.

Когда управление доками показало, что причал готов, Танака, тронув сенсор у себя на запястье, произнесла:

— Капитан Син, причал готов. Станция наша.

— Я — капитан лаконского истребителя «Предштормовой» Сантьяго Син, — сказал молодой человек. — Прибыл принять вашу капитуляцию.

Щеголеватый, безупречный мундир. По покрою — марсианский, только исполнен в серо–голубых тонах, а Холдену привычен был черно–красный. Кол парила перед ним, и в ее глазах было смятение.

— Это война! — дрожащим голосом проговорила она. Холдену захотелось вмешаться, переключить внимание мужчины на себя, лишь бы прикрыть ее. Глупый порыв. — Совет, коалиция Земля — Марс, Ассоциация Миров… они не потерпят…

— Знаю, — кивнул молодой человек. — Это ничего. Но сейчас я, с вашего позволения, должен принять вашу капитуляцию.

Она вытянулась по стойке смирно, и все кончилось.

Минуло меньше четырех часов с первого перехода. Десантники в лаконской боевой броне патрулировали коридоры и командные посты. Флотские в щегольской форме, с отработанной точностью и расторопностью подключали свое оборудование к различным системам связи и жизнеобеспечения. Мединцы только глазами хлопали.

Так быстро все произошло. Не успели опомниться.

Холдена с Наоми прихватили заодно с сотнями представителей колоний, несколькими десятками представителей Союза перевозчиков и старшим персоналом станции Медина. Холден не располагал реальной властью. Он, строго говоря, не был больше ни капитаном корабля, ни членом Союза, но никто об этом не вспомнил. Всех их собрали в зале совета коалиции — амфитеатре на две тысячи мест со сценой и кафедрой, намеренно скопированными с земной Генассамблеи ООН.

Адмирал Трехо оказался крепко сбитым немолодым мужчиной. Он держался свободно, как человек, так долго командовавший войсками, что вполне освоился с этим делом. На кафедру его сопровождали двое десантников. Капитан Син и полковник Танака почтительно держались позади и чуть в стороне.

— Приветствую, — улыбнулся собравшимся адмирал. — Я — верховный адмирал Лаконской империи Антон Трехо, личный представитель верховного консула Уинстона Дуарте — нашего вождя. А теперь и вашего вождя.

Он выдержал паузу, словно ожидал аплодисментов. Помолчав немного, продолжил:

— Мы, как вам известно, приняли управление над станцией Медина. И да, мы намерены взять под контроль тринадцать сотен миров, к которым она ведет. Это не акт агрессии, а необходимость. Мы не испытываем к вам враждебности и не замышляем зла. Вы уже убедились, что переход власти будет настолько бескровным, насколько вы это позволите. Я собрал вас здесь с большой, большой просьбой связаться с вашими родными мирами. Мы обеспечим связь каждому, кто посоветует им мирно передать нам управление. В этом случае не возникнет нужды в каком–либо применении силы.

— Признаться, этот парень мне нравится, — шепнул Наоми Холден. — В смысле как конкистадор.

— Без «но» не обойдется, — ответила она. — Без «но» никогда не обходится.

— Империя держится на сотрудничестве, — продолжал Трехо. — Начало ему уже положено. Ваша Ассоциация Миров. Союз перевозчиков. Все это получит продолжение. Верховный консул Дуарте желает вклада и представительства от каждой системы, колонизированной человечеством, сейчас или в будущем. Союз перевозчиков — необходимый для этих усилий аппарат. Обе организации могут и обязаны продолжить свой важный труд. Единственная перемена — отныне процесс будет поддержан верховным консулом Дуарте. Лаконский флот станет защитником новой галактической цивилизации, желанными гражданами которой будем вы и я. Для этого требуется лишь сотрудничество с новым порядком и налоги в казну империи — не чрезмерные, к тому же они будут целиком вкладываться в создание новой инфраструктуры и помощь неоперившимся или бедствующим планетарным экономикам. Под предводительством верховного консула начинается золотой век человечества.

Трехо снова выдержал паузу. Улыбка соскользнула с его лица, как будто то, что он собирался сказать, причиняло ему боль и горе.

— Вот оно, — шепнула Наоми.

— Однако тем, кто намерен воспротивиться новой власти и попытается отрицать гуманность светлого будущего, я скажу следующее: вас будут безжалостно и незамедлительно искоренять. Военная мощь Лаконии имеет единственную цель: поддержка и оборона империи и ее граждан. Верных граждан империи ждут лишь мир и процветание и полная уверенность в своей безопасное- ти под нашим бдительным оком. Неверных ждет одно: смерть.

— Ах… — у Наоми это прозвучало скорее протяжным выдохом, нежели словом. — Ручаюсь, это самое милое тоталитарное правительство в истории.

— К тому времени как мы вычислим, в чем оно недостаточно милое, — отозвался Холден, — поздно будет что- то предпринимать.

— Будет поздно? — переспросила Наоми. — Или уже поздно?