22

Она взяла след тут же, как покинула Большой зал – но это был след разлома Бездны, а не постороннего. Еще немного, и она уже блуждала по переплетенным комнатам и коридорам, пытаясь обойти зал и избежать встречи с королем, пока Осколок грелся, а зрение туманили красные, синие и желтые инверсионные следы.

Она подбиралась к цели. Разлом, о существовании которого она подозревала, был близко.

Совсем близко.

Крыло дворца, где оказалась Билли, ничем не отличалось от остальных помещений – очередной невозможно большой лабиринт взаимосвязанных комнат и коридоров. Билли не трудилась запоминать свой путь – теперь ей, в конце концов, незачем возвращаться в свою спальню, когда Осколок ведет ее так уверенно.

Тяга была сильной, направление четким. Она шла несколько минут, петляя по коридорам, салонам, холлам, пока мир вокруг вспыхивал красным и синим, а она крепко сжимала нож в руке.

В конце концов она вышла в большой вестибюль. Слева вверх поднималась величественная лестница – а рядом вниз уходила пара не таких впечатляющих. Осколок тянул вниз, так что Билли стала спускаться.

Ступени были широкими, накрытыми богатым красным ковром, а стены – обшиты темным деревом. Билли шла по следу, а лестница то и дело изгибалась, поворот за поворотом. Спустившись довольно глубоко, Билли заметила, как резко изменился декор. Пропал ковер; теперь ступеньки были голыми, гладкими, каменными. Пропали и деревянные панели на стенах, сменившись стенами из того же бледного камня, что и пол. Изощренные настенные светильники в виде орхидей заменились аскетическими лампами.

Сила разлома влекла ее, и, когда Билли заглянула на очередной пролет еще ниже, она почувствовала, как в черепе вибрирует Осколок, словно пойманное насекомое. Ощущение было неприятным и слегка тошнотворным, но она закрыла на него глаза.

Билли не останавливалась. Теперь она была намного ниже уровня земли и вошла в цокольные этажи Дома Четвертого Престола – ту часть зимнего дворца, что была куда древнее, чем роскошные апартаменты наверху. Чем больше сужались ступеньки и смыкались стены прохода, тем больше они напоминали ей склепы Академии натурфилософии, где устроил свою потайную лабораторию Дрибнер.

Наконец лестница закончилась у тяжелой черной двери под аркой. Билли уже видела мерцающий вокруг нее и в скважине синий свет; она сосредоточилась, отключая зрение Осколка, чтобы видеть мир только обычным человеческим глазом, и тут же поняла, что уже на месте. Синий свет, просачивающийся из-за двери, был не в волшебном зрении; он был реален.

Разлом – прямо за дверью.

Дверь была тяжелой, но петли не заржавели – повернулись бесшумно. Кто-то пользовался этим проходом, причем недавно.

Зал внутри оказался продолговатым, а стены по бокам перемежались высокими стреловидными альковами; Билли насчитала по десятку с каждой стороны. Хотя потолок был низким, он казался изощренным шедевром искусства каменщиков – замысловатым сводом, вырезанным из поблескивающего белого камня, который казался таким хрупким, что Билли не представляла, как он выдерживал вес земли. Пол зала был выложен простыми белыми плитами, а по центру поднимался ряд платформ – каждая в изощренной резьбе, каждая уникальна, на каждой раскинулись тела мужчин и женщин, застывших навеки – похоже, уловленные тем же мастером-каменщиком, что приложил руку к изящной отделке потолка, изгибающегося над ними.

Это была крипта, место для королевского захоронения. В альковах находилось еще больше гробниц, статуи их обитателей лежали в безмятежном покое на толстых крышках. Весь зал был освещен, но не электричеством, а старомодными лампами с ворванью, висящими вдоль двух рядов арок. Лампы тлели и испускали дрожащий желтый свет, а безупречный камень арок был закопчен там, где возле них лениво плясали жирные языки пламени.

Но это был не единственный источник света в крипте. Более того, желтый свет ламп заглушался ослепительным электрически-синим цветом разлома, парившего в противоположном конце зала.

Билли подошла к нему с осторожностью, все время чувствуя растущее напряжение в черепе, глубокую, ноющую боль, растущую в ней, потому что Осколок Ока Мертвого Бога реагировал на присутствие Бездны. Сам разлом казался сравнительно большим – куда больше, чем кружащаяся трещина, вокруг которой расставил оборудование Дрибнер в Дануолле, – но все же он сдерживался чем-то в крипте, и его рваные пылающие края лизали воздух на безопасном расстоянии от пола, потолка и стен. В высоту разлом был больше, чем в ширину – неровный эллипс, телом которого были жидкие миазмы синего и красного. В отличие от других разломов, которые Билли встречала до этого лично – даже в отличие от обширных стен света, прорезающих насквозь тундру Тивии и разделяющих большой строительный кратер в Альбе, – этот казался… иным. Более активным, почти живым.

Живым… и опасным.

Билли подошла к последней королевской гробнице, которая стояла в середине зала в нескольких футах от мерцающего портала разлома Бездны. Хотя ее внимание приковал сам разлом, пока Билли обходила гробницу, она все же заметила, что камень здесь новее, и, хотя плотная крышка лежала на месте, статуй сверху не было. Проведя пальцами по краю крышки, она прочла вырезанные имена – буквы, украшенные кобальтом и позолотой, – и поняла, почему здесь нет статуй.

Гробница была новая – и пустая. Королева и король подготовились к собственной кончине. Билли фыркнула. Наверное, это такое требование их драгоценных протоколов, прописанный закон, что они обязаны спланировать собственные похороны.

Билли остановилась. Не этот ли чертеж король изучал в Большом зале? В этом нет никакого смысла – его хобби натурфилософия, а не ритуальные памятники. А кроме того, новая гробница была лишь похожа на предмет с планов, которые изучал король, а не полностью идентична ему.

Тут глаз Билли уловил движение. Она обернулась, следуя за мерцающей тенью, которая скрылась вновь. Ничего, кроме разлома.

И тогда она увидела его. Второго человека – не более чем силуэт, безликую тень, бегущую на нее. Билли отскочила, задев пустую гробницу, твердо сжав нож в вытянутой руке. Но фигура как будто оказалась на другой стороне зала и теперь бежала с той стороны в разлом. Стоило Билли подойти близко, как преследователь будто растворился, исчез в мгновение ока.

Билли перевела дыхание и, держась на расстоянии, обошла разлом сбоку. За ним королевская крипта кончалась плоской каменной стеной, украшенной богатым геральдическим узором в человеческий рост, изображавшим символ – ворона, который сжимал в когтях самоцвет, герб нынешних королевы и короля.

Билли вернулась на другую сторону разлома и повернулась спиной к крипте, изучая в поисках признаков другого человека сияющую круговерть.

Это был посторонний – человек, который следовал за ней по всему дворцу. Но кто это? Агент компании «Левиафан», как она решила сначала?

Билли покачала головой. Кто бы это ни был, он каким-то образом использовал разлом.

А потом ее голову пронзила боль – будто язык пламени обжег череп. Билли упала на пустую гробницу, хватаясь за виски, дыхание выдавило из легких неожиданным напором. Она чувствовала Осколок, словно горящий уголь. Но когда она взглянула на пол, стараясь не отключиться, Осколок тут же потянул ее голову, заставляя задрать подбородок и заглянуть в Бездну.

Она была не в силах сопротивляться. Скрежеща зубами, с ноющими мышцами челюсти, натянутыми, как канаты, связками, она подняла глаза.

Спиральный центр Бездны разгладился, пламенные края разлома теперь обрамляли красно-синий пейзаж, что тянулся перед ней в невозможную даль, словно она стояла не в подземной крипте, а смотрела с вершины высокой башни. Этот опыт напоминал то, что она испытала в лаборатории Дрибнера, но куда сильнее – ощущение взгляда через Бездну стало бесконечно чище. Если это другая пустота Бездны, то она невероятно ясная.

Она смотрела с высоты на город, острые крыши которого сгрудились у берегов широкой ленивой реки, и узнала его мгновенно даже без высокой часовой башни, основательной каменной крепости и высоких складов и фабрик, напоминавших коробки.

Дануолл.

Билли соскользнула по стенке гробницы, прикованная взглядом к виду перед собой. Город приближался, кварталы становились отдельными зданиями, домами, улицами. Затем она оказалась на площади. Там ее ждал человек, стоя спиной к ней с мечом наготове. А наверху, на краю ближайшей крыши, за ними наблюдал другой – в капюшоне, с лицом, скрытым необычной маской, готовый броситься в бой.

Дауд!

Билли поднялась на ноги, не обращая внимания на пульсирующую боль в голове. Она знала, на что смотрит – узнала сцену. Это одно из ее собственных воспоминаний, первая ночь, когда она встретила Дауда и смотрела, как он сразил своих врагов. Ночь, когда она последовала за ним в логово «Китобоев», ночь, когда он предложил ей новую жизнь. Ночь, которая снилась ей совсем недавно.

Но что-то изменилось. Позади Дауда на крыше была тень, она подняла невероятно длинные когтистые лапы и тянулась к Дауду.

Все было не так. Дауд убил людей на улице, потом сбежал, а юная Билли пошла за ним.

Билли в ужасе наблюдала, как тень тянет острые пальцы, готовая ударить Дауда, прежде чем тот ринется на свои цели.

Билли закричала и, не задумываясь, нырнула в разлом.