Дочери Дейва Сандерса были крайне недовольны. Еще до того, как их официально известили о смерти отца, они узнали много неприятных подробностей о том, как он ушел из жизни.

– Меня волнует то, что отца просто оставили, – заявила Анжела Сандерс в интервью австралийской газете. – Он был жив, но ему никто не оказал помощи.

У членов семьи Сандерс складывалось ощущение, что в то время, как двенадцать жертв трагедии умерли практически мгновенно, Дейв Сандерс прожил после ранения более трех часов. И, по мнению Анжелы, ее отцу могли оказать помощь.

Дочери Дейва начали изучать подробности гибели отца, но ничего не говорили об этом матери. Они не включали ТВ, когда она не спала, забирали и прятали газеты и журналы, которые почтальон оставлял на пороге или в почтовом ящике. Синди, Конни и Анжела стремились оградить мать от неприятных подробностей, потому что она и так находилась в ужасном состоянии.

Первая пуля попала в Дейва Сандерса, когда он находился всего в нескольких метрах от укрытия. Он увидел убийц, повернулся и бросился в сторону поворота, по пути крича ученикам, чтобы они тоже убегали. Первая пуля попала ему в спину. Она прошла через реберный каркас и вышла из груди. Вторая вошла в шею и вышла изо рта, поранив язык и выбив несколько зубов. Она затронула одну из сонных артерий, по которой кровь поступает в мозг. Выстрел в спину повредил подключичную вену, по которой кровь поступает к сердцу. Было много крови.

Тогда все ломали голову над тем, куда бежать. Директор департамента технического обучения школы Рич Лонг бежал от Дейва в противоположную сторону. Сначала он услышал стрельбу из библиотеки и приказал ученикам уходить по главной лестнице в столовую. Он не знал, что в столовой небезопасно и все оттуда бегут. Он и ученики почти спустились по лестнице, когда увидели, что за окнами идет стрельба, и развернулись. На втором этаже они повернули налево и стали убегать от библиотеки в крыло, в котором велось преподавание точных наук, где также находился кабинет музыки. Они оказались около Дейва сразу после того, как в него попали пули.

Дейв сначала ударился о ящики, в которых ученики хранили вещи, а потом упал. Рич и находившиеся с ним ученики легли, укрываясь от пуль.

– Дейв приподнялся на локтях и пытался дать указания, куда бежать, – вспоминает один из выпускников.

В тот момент Эрик и Дилан стреляли одновременно и бросали в коридор трубчатые бомбы.

– Дейв, – заорал Рич, – надо вставать! Надо отсюда убираться!

Дейв поднялся и, шатаясь, прошел несколько метров за угол коридора. К нему подбежал Рич. Как только они выбрались из зоны обстрела, Рич подставил плечо под мышку Дейва. С другой стороны тренера подхватил еще один преподаватель, и вдвоем они потащили его в расположенное поблизости крыло точных наук.

– Рич, мне зубы прострелили, – сказал Дейв.

Они прошли мимо классов № 1 и № 2, после чего занесли его в научный кабинет № 3.

– Дверь открылась, вошел мистер Сандерс и начал харкать кровью, – вспоминает Марджори Линдхольм. – Со стороны казалось, что ему отстрелили часть челюсти. Из него буквально лилась кровь.

Там было много учеников. Их преподаватель вышел в коридор на разведку. Когда он вернулся, то сообщил, что тест отменяется, и приказал всем встать к стене. Дверь кабинета была частично сделана из стекла, поэтому, если бы убийцы заглянули через него в кабинет, а ученики стояли бы вне их поля зрения, то злоумышленникам бы показалось, что внутри никого нет.

Именно в этот момент в кабинет вошел Дейв, которого с двух сторон поддерживали преподаватели. Дейв упал лицом вперед сразу после того, как оказался в классе.

– При падении у него изо рта выпало несколько зубов, – вспоминает одна из учениц.

Дейва подняли и усадили на стул.

– Рич, плохи мои дела, – сказал он.

– Все будет хорошо. Я позвоню и попрошу о помощи.

Рич выбежал в коридор, чтобы найти телефон. Потом ему сказали, что кто-то уже сделал звонок, и он вернулся.

– Надо найти кого-нибудь, кто мог бы тебе помочь, – произнес Рич, снова вышел в задымленный коридор и попробовал дернуть дверь соседнего кабинета. Но убийцы были совсем рядом, судя по всему, и Рич убежал. С Дейвом осталось несколько взрослых, в полицию уже позвонили, и Рич был уверен, что помощь в пути.

Один из преподавателей, по имени Кент Фриесен, решил помочь Дейву. Он ворвался с соседнюю лабораторию, в которой прятались ученики.

– Кто умеет оказывать первую медицинскую помощь? – спросил он.

Вызвался Арон Хэнси, ученик предвыпускного класса и бойскаут.

– Пошли, – сказал Фриесен. В этот момент в коридоре послышалась серия взрывов и выстрелов.

– Я чувствовал взрывы сквозь стены, – вспоминал Арон, – я чувствовал, как стены трясутся после каждого взрыва.

Арон боялся выходить в коридор, но Фриесен удостоверился, что убийц поблизости нет, и бросился назад к раненому. Парень последовал за ним.

Арон быстро осмотрел Дейва: дыхание ровное, носоглотка свободна, кожа теплая, развороченное плечо, серьезные раны, большая потеря крови. Арон снял с себя майку, чтобы сделать из нее повязки и остановить кровь. Несколько ребят пожертвовали одежду на те же нужды. Арон разорвал майки на полоски и сделал жгут. Из оставшейся ткани он соорудил подушку.

– Мне надо идти, мне надо идти, – произнес Дейв. Он попытался встать, но не смог.

Преподаватели вместе с учениками перенесли столы и забаррикадировали дверь. Потом отодвинули перегородку, за которой находилась лаборатория, откуда прибежали несколько учеников и встали подальше от двери. Слышались взрывы и звуки выстрелов. В соседней комнате начался пожар, и один из преподавателей схватил огнетушитель и потушил его. Из библиотеки слышались истошные крики. Это было не похоже на то, что они слышали раньше. По словам Марджори Линдхольм, это были крики, которые бывают во время пыток.

– Было ощущение, что там расстреливали людей, – вспоминал один из учеников. – Раздавался звук выстрела. Потом становилось тихо. Потом раздавался еще один. Бам. Бам. Бам.

Затем выстрелы и крики затихли. После непродолжительного перерыва стали раздаваться взрывы. Включилась пожарная сигнализация. Она была очень громкой, такой громкой, чтобы вытолкнуть людей из здания силой, с которой она давит на барабанные перепонки. Преподаватели с трудом слышали друг друга, и рокот вертолетных пропеллеров за окном стал тише.

Кто-то включил огромный телевизор. Звук отключили, но показывали субтитры. На экране демонстрировали здание школы, снятое с улицы. Все вначале с изумлением смотрели на экран, но потом внимание людей переместилось на что-то другое. Никто не понимал, что происходит.

Арон позвонил отцу, который переключил его звонок на номер экстренной помощи 911, чтобы медицинский персонал мог дать Арону инструкции по поводу раненого. Несколько других учеников и преподавателей звонили в полицию. В течение пары часов находящиеся в кабинете практически постоянно были на связи с властями.

Еще один бойскаут, Кевин Старки, помогал Арону.

– Все будет хорошо, – говорили ребята Дейву. – Помощь уже в пути. Вам надо держаться.

Они по очереди надавливали ладонями на раны, чтобы остановить кровотечение.

– Мне нужна медицинская помощь, – произнес Дейв. – Надо быстрее выбраться отсюда.

– Помощь уже в пути, – заверил его Арон.

Он действительно верил в это. О ранении Дейва сообщили властям приблизительно в 11.45. В ответ на просьбы о помощи они слышали уверения в том, что «подмога уже в пути» и «приблизительно через десять минут вас найдут». Эти слова, а также указания о том, чтобы никто не покидал кабинет, продолжали повторять в течение более трех часов. Один оператор номера 911 попросил, чтобы дверь кабинета ненадолго открыли и повязали на дверной ручке снаружи красную рубашку, чтобы бойцы SWAT могли быстрее увидеть комнату, в которой находятся ученики. Многие находящиеся в кабинете с большим сомнением отнеслись к этому указанию. Разве красная тряпка не привлечет убийц? Да и кто захочет выходить в коридор? В конце концов решили поступить, как советовал оператор на линии экстренной помощи. Кто-то вызвался и повязал красную рубашку на ручке двери. Приблизительно в районе полудня преподаватель Даг Джонсон написал фломастером на белой доске фразу «Я истекаю кровью» и пододвинул ее поближе к окну.

Периодически находящиеся в кабинете отвлекались на картинку по ТВ. В какой-то момент Марджори Линдхольм показалось, что она видит, как из-под двери, которую показывали по ТВ, выползает лужа крови. Но это был обман зрения, вызванный паникой и страхом.

Арон и Кевин, дежурившие рядом с Дейвом, периодически менялись. Они заметили, что он становится холоднее. Кожа теряла свой цвет и становилась синеватой. Где же врачи? Когда же пройдут эти «десять минут»? Дейв то отключался, то приходил в сознание. Арон с Кевином аккуратно положили Дейва на пол, следя за тем, чтобы ничего не блокировало раненому доступ к воздуху и тот мог свободно дышать. Нельзя было долго лежать на спине, потому что в этом случае Дейв мог бы задохнуться собственной кровью.

Ребята достали из шкафа неотложной первой помощи шерстяные одеяла и завернули в них Дейва, чтобы согреть. Они расспрашивали его о тренерской и преподавательской работе, чтобы он находился в сознании. Вынули бумажник и показывали ему лежащие там фотографии.

– Это ваша жена?

– Да.

– Как ее зовут?

– Линда.

В бумажнике Дейва было много снимков, и они показали ему все. Они говорили о его дочерях и внуках.

– Эти люди любят вас, – говорили ребята. – Ради них вы должны выжить.

Однако постепенно Арона и Кевина охватывало отчаяние. Они слабо представляли, как помочь раненому. «Нас обучали тому, что делать, если у человека сломана рука или нога, или сильный порез, – говорил Арон. – Учили тому, что делать, если произошло что-то во время пребывания в лесу. Но мы не знали, что делать, когда у человека пулевое ранение».

Они больше не могли поддерживать Дейва в сознании.

– Я не выживу, – произнес Дейв. – Передайте моим девочкам, что я их люблю.

Некоторое время было тихо. По-прежнему выла сирена пожарной тревоги и слышались звуки вертолетных винтов, но стрельба и взрывы утихли или раздавались где-то далеко. Судя по звукам, рядом с ними ничего не происходило. Дейв тяжело дышал и продолжал терять кровь. Он потерял сознание, и мальчики не могли его растормошить. Хотя пытались.

Кое-кто из присутствующих разуверился в том, что полиция их спасет. Приблизительно в 14.00 оператору номера 911 сообщили, что ученики собираются разбить стулом окно и выбраться через него вместе с Дейвом на улицу. Оператор не советовал приступать к выполнению этого плана, аргументируя свои слова тем, эти подобные действия могут привлечь внимание убийц.

В 14.38 присутствующие в кабинете увидели по ТВ кадры, на которых Патрик Айрленд выбрасывается из окна библиотеки. В кабинете послышались крики: «О боже!» Люди долго сидели в бездействии и теперь видели, что кто-то в школе не выдержал и пытался самостоятельно выбраться наружу. Библиотека находилась в другом конце коридора от кабинета, в котором они заперлись. Они не знали, насколько критической была ситуация, но теперь, судя по кадрам, идущим по ТВ, поняли, что дело совсем плохо. Некоторые дети закрыли глаза, молились и прощались с жизнью.

Через несколько минут откуда-то близко послышались крики. Потом все снова стихло. После этого раздались выстрелы, дверь распахнулась, и в комнату ворвались люди в черном. В их руках были автоматы. Люди махали автоматами, что-то кричали, но не могли перекрыть вой пожарной сигнализации. «Я решила, что это и есть убийцы, – рассказывает Марджори Линдхольм. – Я была уверена в том, что нас сейчас убьют».

Некоторые из появившихся людей повернулись спиной и стали показывать на надписи большими белыми буквами: SWAT.

– Тихо! – приказал один из бойцов. – Руки за голову, и быстро выходим!

– Но кто-то должен остаться с мистером Сандерсом, – возразил кто-то из учеников.

– Я останусь! – вызвался Арон.

– Нет! – ответили ему. – Все выходят.

Кевин предложил вынести Дейва на складном столе, который можно было использовать в виде носилок.

– Нет.

Решение бойцов SWAT может показаться бессердечным, но отряд приучен принимать решения на основе имеющейся информации и указаний с целью спасения большинства людей в минимальные сроки. Бойцы знали, что в здании находятся сотни учеников. Они исходили из того, что убийцы могут появиться в любую минуту. Они решили, что лучше будет позже выслать к раненому врача.

Бойцы вытащили учеников цепью из кабинета и по лестнице повели через столовую, где на полу набралось уже сантиметров десять воды, в которой плавали рюкзаки и куски пиццы. «Ничего не трогаем», – предупреждали они. Один из бойцов придерживал дверь на улицу. Он задерживал каждого учащегося на две секунды, потом хлопал человека по плечу со словами: «Пошел!» Людей выводили из здания при помощи стандартной пехотной тактики. Брошенная в толпу бомба или очередь из автомата могут убить сразу несколько человек, если они в группе, поэтому выходить надо было по одному и бежать разреженной цепью.

На улице они пробежали мимо трупов Дэнни Рорбофа и Рэйчел Скотт. Марджори Линдхольм вспоминала, что ей бросились в глаза «странный цвет их кожи и неестественные выражения лиц». Одна из учениц замерла, оказавшись у трупов, и Марджори чуть в нее не уткнулась. Один из бойцов закричал, чтобы они не останавливались. Марджори увидела, что тот направил на нее автомат, подтолкнула девушку, и они снова побежали.

Двое полицейских остались с Дейвом, а другой связался с командным пунктом, чтобы вызвать врача. Боец SWAT из Денвера на улице увидел доктора по имени Трой Ламан, который работал на временном пункте оказания первой медицинской помощи. «Трой, нужна твоя помощь, – сказал боец. – Пошли».

Боец провел Ламана через столовую и вверх по лестнице до кабинета № 3. К тому времени Дейв уже перестал дышать. Согласно правилам оказания неотложной медицинской помощи, отсутствие дыхания приравнивается к смерти. «Я ничего не мог сделать, – вспоминает Ламан, у которого не было с собой никакого специального оборудования. – Я пробыл с ним в комнате в течение пятнадцати минут и хотел помочь, но не мог».

Затем боец сказал: «Ты ему уже не поможешь», – и повел Ламана в библиотеку. Ламан был одним из первых врачей, вошедших туда после трагедии.

Подробности смерти Дейва Сандерса быстро попали в СМИ. В среду о ней сообщили две местные газеты, Rocky Mountain News и Denver Post. В четверг в Rocky Mountain News вышла статья под заголовком: «Полицию обвиняют в медлительности». «Многие недовольны действиями полиции», – заявил газете один из переживших трагедию учеников. Большую часть статьи занимали объяснения, данные провоохранительными органами по поводу своих действий и смерти Сандерса.

– Из школы эвакуировали 1800 учеников, – говорил спикер департамента шерифа округа Джеффко Стив Дейвис. – Полицейским было сложно разобраться в том, кто жертва, а кто преступник.

В статье цитировали ответ руководства отряда SWAT: «Через двадцать минут после первого звонка с сообщением об инциденте на место прибыла бригада SWAT в составе шести человек. Через час после первого звонка несколько десятков вооруженных бойцов с тяжелым вооружением и в бронежилетах вошли в здание и начали методично его прочесывать».

Потом полиция признала, что на самом деле все шло не так быстро и первая команда из пяти человек вошла в школу через 47 минут после первого сообщения об инциденте. Часть бойцов занималась ранеными учениками на лужайке и так и не вошла в здание. Вторая команда вошла в здание почти через два часа после первого звонка на номер 911. Потом долго искали тела убийц.

В пятницу ситуация вокруг смерти Сандерса стала еще более напряженной после того, как один из полицейских Денвера возложил в Клемент-Парке тринадцать роз и потом в интервью назвал действия бойцов SWAT «чистой показухой».

– Я очень расстроен, – говорил он. – Я бы дал возможность полиции войти в здание. У нас есть для этого все необходимые навыки. Нас этому учат.

Многие газеты перепечатали это интервью. Однако руководство департамента полиции временно отстранило этого сотрудника от выполнения обязанностей по дисциплинарным причинам и даже приказало провести его внутреннюю оценку на предмет выяснения профессиональной пригодности для дальнейшего прохождения службы. Впрочем, через несколько дней эти решения отменили.

В прессе стали печатать интервью бойцов SWAT. «Это был кошмар, – заявил сержант подразделения. – Я хочу, чтобы все родители знали, что мы хотели войти в здание как можно быстрее, но передвигались внутри очень медленно. В то время там слышались многочисленные взрывы. Мы думали, что имеем дело с большим отрядом террористов».

Бойцы вытащили не очень хорошо понимали ситуацию, в которой оказались. Слышались взрывы. Как только они вошли в здание, их оглушила пожарная сигнализация, и общаться они могли только при помощи жестов. «Если бы мы слышали крики, то обязательно двинулись бы в ту сторону, в которой они раздавались», – объяснил один из бойцов.

В здании выла противопожарная сирена и светили стробоскопы. Все это оказывало сильное подавляющее действие на бойцов и затрудняло их работу. Они хотели выключить сигнализацию, но не могли найти сотрудников, которые знали код доступа к системе. Наконец нашли заместителя директора, но та от ужаса все забыла. Бойцы сбивали спикеры, из которых выла сирена. Один из бойцов пытался разбить панель управления сиреной прикладом автомата. Автоматическую систему тушения пожара удалось отключить только в 16.04. Стробоскопы, которые были автоматически привязаны к системе противопожарной безопасности, работали еще несколько недель.

Члены семьи Сандерс признали все факторы, осложнявшие работу бойцов SWAT. Тем не менее почему же все-таки раненого не вытаскивали и не спасали более трех часов? Представителем от членов семьи выступила Мелоди, сестра Линды. «Мы очень недовольны проведением спасательной операции, – заявила она через несколько дней в интервью New York Times. – Мы считаем, что если бы до Дейва сумели добраться быстрее, то его можно было бы спасти».

Мелоди также заявила, что семья Сандерс ни в чем не винит бойцов SWAT. Она сказала, что причина смерти Дейва кроется в недостатках всей системы и в состоянии хаоса, царившем в тот период времени.

Члены семьи выразили благодарность за усилия, приложенные полицией и бойцами SWAT. В качестве жеста доброй воли Сандерсы пригласили всю команду SWAT на похороны Дейва. И все бойцы SWAT были на этих похоронах.