В переговорный офис мой помощник Кузнецов привел ко мне на встречу избирательную команду имиджмейкеров — толпу разношерстных людей неопределенных возрастов, полов и внешностей. Их руководитель Краснов, молодой, длинный, лысый парень в небрежно дорогой одежде, ласковый нахал и въедливый шут, комментировал задачу:

— Я надеюсь, Александр Игнатьич, вы представляете объем затрат на такую кампанию…

Он смотрел на меня с жадным взволнованным вниманием, он ловил флюиды моей реакции, пытаясь точно определить денежную щель, через которую надо юркнуть, — не продешевить, но и не разозлить меня дороговизной своего дурного товара — ассорти из говна с запахом весенних фиалок.

Я кивнул наконец, и он бросился:

— Сейчас эта сумма превышает 10 миллионов долларов. Она включает расходы на связь, транспорт, гостиницы, избирательные офисы, вознаграждения полезным людям и оплату медиа-звезд, сценаристов и режиссеров массовых действ, гонорары журналистам и главным редакторам, оплату газетных полос и телевизионного времени, зарплату и бонусы создателям основного рекламного мифа — брента…

— Я вас понял, — перебил я Краснова. — Проект сметы представьте финансовому директору Палею. Курировать вашу деятельность будет Павел Сергеевич Кузнецов. Вы подчиняетесь ему безоговорочно…

Вдохновленный Краснов ощутил точку опоры и запел:

— В рамках продуманного нами брента — мифологической программы вашей жизни и деятельности — аналитики, социологи, имиджмейкеры и спичрайтеры предложат вам беспроигрышную модель поведения. Вы будете говорить, выглядеть, поступать как политик следующего тысячелетия, но знающий и болеющий о сегодняшних нуждах народа…

Команда алчных проходимцев возбужденно-восхищенно гудела, как привлеченный сладким ароматом рой. Они уже обоняли запах денег.

Мой будущий брент — выдуманная чепуха, пустое колебание воздуха, гнилой пар истертых слов — явился для каждого из них сотворением своей маленькой, но совершенно реальной мечты. Жратва в ресторане «Царская охота», автомобиль «ссань», длинноногая лярва из топ-модельной фирмы, отпуск на Канарах. Что там еще их занимает? Что еще они мечтают получить за эти копеечки? Ах, эти соблазнительные копеечки!

Конечно, деньжата — очень нужная штука и чертовски приятная! Это вкусная еда и красивая одежда, нормальная лечеба для родителей и разумная учеба для детей. Это развлечения, увлечения, удовольствия.

Им невдомек, что это не деньги, а потребительские средства. Нечто совсем иное.

Они пока не знают, что такое настоящие деньги.

Они не ведают, что деньги — величайший дар Господен, который он дал нам в утешение за то, что смешал языки на Вавилонской стройке и разобщил нас навсегда. Это был дар-утешение, которое должно было соединить одним интересом разных людей.

Те, кому судьба вручила настоящие большие деньги, сделав их жрецами вечного служения, удивительными художниками — творцами денег, вот они-то знают, повседневно чувствуют величие, неповторимость этого магического дара, следующего сразу после выпавшего счастья родиться на свет.

Они — мудрецы и дураки, великие и ничтожные, прекрасные и отвратительные — окружили деньги легендами, предрассудками, жгучим презрением и страстным вожделением. Для тех, у кого нет денег, они наняли нищих гениев — ученых и поэтов, которым поручили воспеть и разоблачить мистическую власть денег.

Деньгами — как архангеловской дланью — они разжигают войны и создают миры, возводят города и стирают государства.

Деньги — это сладость власти.

Острое счастье любви.

Сумасшедший полет творчества.

Злой азарт боя.

Чудотворная, опасная кисть.

Мы рисуем ею будущее мира на пустом холсте жизни.

Вообще, иметь деньги — это как обладать прекрасной женщиной. Только это ощущение больше и острее, чем факанье.

К сожалению, у денег есть одно опасное свойство — как женщина, они в любой момент могут почему-то разлюбить тебя. И уйти к другому.

Я придвинулся к Кузнецову и тихо сказал ему:

— Паша, подумай и вечером ответь мне…

Кузнецов сразу же раскрыл блокнот, взял со стола ручку, приступил к своему жизненному призванию — исполнению моих указаний.

— Они действительно такие умные и умелые? — спросил я.

— Так считается, — развел он руками. — Говорят, они — лучшие. Их называют конструкторами успеха.

— Тогда почему богатый — я?