— Да не смеши ты меня, Монька, дорогой! — яростно веселился Джангир. — Альтруизм, гуманизм и прочие рыдания по убитым — глупая и корыстная чушь, обычная коммерческая мулька!..

Монька потягивал коньячок, не спеша покуривал, лениво посмеивался.

— Подумай сам, — доказывал Джангир. — Каждый день в мире трахается по меньшей мере один миллиард человек. Еженощно миллион тонн спермы извергается в никуда, в безвидную горячую черную прорву, в детородную тьму…

Монька был явно заинтересован размахом демографического мышления Джангира и понятностью, близостью его сознанию любимых цифр.

А Джангир уже вошел в раж:

— К счастью, большинство этой текучей гадости под названием протоплазма людская погибает… Но если бы из этого водопада подохших живчиков родились людишки, то за ночь население на земле удвоилось бы! Нужно это нам? Скажи мне, как верующий ортодоксальный еврей!..

Монька смеялся:

— Судя по моему поведению и дружбе с тобой, я не ортодоксальный, а парадоксальный еврей…

Прислуживающий за столом Швец подхалимски заметил:

— Слушаю вас, не понимаю — кто из вас более мудер?

— Молчи, мамзер, когда старики спорят, — отмахнулся Монька. — Это вопросы философские, ты в этом не волочешь… Вот когда начнем пилить деньги, так без тебя не обойдемся…

Джангир встретил Моньку по высокому протоколу. Стоя у дверей дома, когда Швец на «труппере» доставил долгожданного гостя, крепко обнял, обустроил в итальянской спальне и — быстро за накрытый стол!

Моньку удивить харчами после разносолов венской кухни было трудно. Но Джангир и мог, и хотел удивить гастрономией, да так, что у гостя голова качалась:

— У нас есть все… Но так пожрать все равно нигде в мире невозможно…

Да, тут было чего на зуб кинуть! Долма — нежнейшие голубцы из ягнятины в молодых виноградных листьях, крошечные прозрачные пельмени «душбара», жаренная в вине «монтраше» индейка с фаршем «ляванги» — из горных трав, кизила, орехов фундук, кишмиша и испанского лука, «кю-кю» — паштет из шпината, зеленей, восьми специй в запеченных яичных белках, шпигованные жареные бараньи яйца, рыба «кутум», перламутровые пласты балыка и сочащаяся розовым жиром семга, плов «каурма», люля-кебаб, тыкя-кебаб, суп пити-бас-баш, молодой картофель, зажаренный с грибами в гусином жире, пирожки «пти-шу»… И т. д. И т. п. И еще — etc…

— …Мальтус был прав, — завершал свою мысль Джангир, важно восседающий на своем высоком стульчике. — Миру такая тьма людей не нужна. А некоторые — нам лично — просто вредны…

— Ты, Петя, пошел дальше барона Бика… — заметил Монька.

— Кто такой? — поднял брови Джангир.

— Есть такой человек в Европе, придумал самый большой бизнес на земле — одноразовые вещи…

Джангиров с интересом смотрел на него.

— Ты и сам ими пользовался — шариковые ручки, зажигалки, бритвы, посуда, скатерти — бездна всяких вещей, нужных на раз…

— И что? — нетерпеливо перебил Джангир.

— А ты придумал одноразовых людей, — пожал плечами Монька. — Конвейерное производство камикадзе…

Джангир развел короткие худые ручки:

— Как нас уведомил однажды Гиппократ — «вита брэвис, артис лонго».

— Точнее? — осведомился Монька.

— Жизнь, говорит, коротка. Надо все успеть, везде промылиться, все организовать, а люди медленно двигаются. По дурости полагают, будто перед ними вечность… Тебе надо, Монька, их поторопить. Ты должен убедить сходку в том, что Нарик полностью скрысятился и прижулил несметные деньги. А им было место в обшаке.

Монька задумчиво покачал головой:

— Это не так просто… Прошли времена, когда приезжали на разборку с автоматами. Сейчас большая «терка» — это выяснение всех претензий и обстоятельств с документами и экспертами…

— Я тебе дам все документы, — заверил Джангиров. — Ведь очень проходило многое через меня… Ну и, кроме того, я подскажу все каналы, по которым он получал деньги, сбывал товар, я сам ему сплавлял бабки за рубеж. Сходка все это легко может проверить. И тебе не нужен их приговор — важно получить от них прогон по всем территориям. Мол, Нарик объявляется «гадом» и «негодяем»… Я потом сам разберусь…

— Я попробую, — пообещал Монька. — Хотя заранее говорю: это будет довольно трудно… Изменились времена.

— А чем они изменились? — сердито спросил Джангир, спрыгнув со стуком на паркет с высокого стульчика.

— Новые воры, «апельсины», контролируют деньги, а это — главное, — объяснил, как само собой разумеющееся, Монька. — Дефицит территорий, дефицит людей и объектов, с которых можно взять нормальный навар. И «апельсин» не останавливается ни перед чем…

— А вы? — с вызовом крикнул Джангир. — Вы, старые Воры в законе — «синие»? Что вы?

— «Синие» — те, кого не убили в разборках, не поумирали в тюрьмах и не спились — переведены на положение лордов-пэров в Англии. Им сохраняют уважение и маленький доход. Но решающего голоса они во всех этих делах не имеют. Их сейчас не поднять на войну с самозванцами, которые рядятся под воров, нет у них сил сделать «смасть» этим молодым негодяям… Песья старость…

— Ну-ну-ну, не запугивай, ничего страшного, ще конячья мама не сдохла, — подбодрил Джангир подельщика. — Мы с тобой и не такое решали! И это решим! Сейчас бы возгласить правильную молитву твоим иудейским богам за наши успехи! Да вашего священного «минена» нету…

Монька покачал головой:

— У евреев нет богов, у евреев один Бог… Но если для «минена» нет десяти евреев, то мы их можем с тобой собрать…

— По системе барона Бика? — осклабился Джангир.

— Да ладно! Я тебе сам еврейский барон. Смотри… Я — это раз! Ты, будем считать, это два! Ты и я — четыре. Мы без тебя — пять. Вы без меня — шесть. Мы без нас — это восемь. Двух все-таки не хватает. Но мы же с тобой есть! Значит — десять.

Джангир обнял Моньку и серьезно сказал:

— Вот так и проведи сходку. Мы с тобой есть — значит, нас десять…

Рекордное количество смертных казней в США. За 1995 год в Соединенных Штатах казнены 56 преступников — самый высокий показатель с 1957 года, когда высшая мера наказания была применена к 65 осужденным на смерть. Все казненные осуждены за убийства.

В отчете министерства юстиции США говорится, что в камерах смертников американских тюрем ожидают исполнения приговора еще 3054 осужденных. Смертные приговоры приводились в исполнение в 16 штатах страны — Нью-Йорка среди них еще не было.

Отчет отмечает, что в 30-е годы среднее количество казненных обычно составляло от 120 до 200 человек в год. Смертная казнь в США была отменена в 1967 году, но через 9 лет Верховный суд передал эту высшую меру наказания на усмотрение штатов, и с 1967 года в стране были казнены 313 человек.

56 смертников, казненных в этом году, ждали исполнения приговора в среднем по 11 лет и 2 месяца — примерно на год дольше, чем 31 смертник, казненный в 1994 году.

На 31 декабря 1995 года в тюрьмах штатов ждут смертной казни 2998 убийц-мужчин и 48 женщин. Техас стоит на первом месте по приведению смертных приговоров в исполнение — там были казнены 19 человек.