Глава 11010. Театр безумия
Дворец Чеширского короля выглядел ровно так, как и следовало ожидать. Как и все еще оставшиеся на поверхности Моря сооружения, он был создан для двух целей – обороняться и устрашать. Вокруг – десятиметровые саманные стены толщиной полтора метра, заложенные старыми шинами, трехслойные кованые ворота с торчащими металлическими шипами и украшенные головами трех десятков ботов. На стенах находились вышки с плазменными излучателями, пушки и караульные башни с вооруженными дозорными на каждом углу, они и сообщили о нашем приближении.
Все это место буквально орало: «ЕМР, пошли в задницу! Попробуйте меня взять!» Но все это – лишь показуха. Они верили, что ЕМР не придут, что перегретые мозги и искаженная память не представляют интереса для суперкомпьютеров. Психи, кажется, считали, что их поломки и галлюцинации делают их неуязвимыми.
И я надеялась, что они правы.
После бомбардировки мы не видели ни следа ячеек. Но теперь вляпались в дерьмо посерьезней. Мы были безоружными, в плену, и вот-вот встретимся лицом к лицу с самым безумным из всей своры. Чеширским королем.
Почти все знали историю о Чеширском короле. Это излюбленная байка во время привалов, она передается из уст в уста, по всему Морю ржавчины и за его пределами. Я не сомневалась, что легенды о его подвигах уже перебрались на другие континенты, во все оставшиеся поселения. Он был геологоразведчиком, созданным в середине столетия, и укомплектован радаром, рентгеновским аппаратом, термальным сенсором и эхолокатором. Таких ботов-ученых отправляли обследовать пещеры и спящие вулканы или определять движения плит в миле под поверхностью. Другими словами, они были и дорогими, и редкими.
Когда у него закончились запчасти, он потратил немало времени, пытаясь их заменить. После войны осталось лишь несколько геологоразведчиков, и они собрали все имеющиеся детали. Нет нужды говорить, что он не сумел найти нужные, его промаркировали красным крестом и выкинули в пустошь умирать.
Но только он не умер.
Вместо этого он совершенно выжил из ума. Он нарисовал поверх ужасного креста фиолетовые и синие полосы и широкую чеширскую улыбку на груди, а потом оторвал собственную голову, только чтобы доказать свою правоту. Он больше в ней не нуждался. «Глаза мне лгут, – сказал он. – Глаза – обманщики». Теперь он доверял лишь сенсорам. Легенда гласила, что его голова стала первым украшением ворот.
Когда ворота открылись и мы вошли, я поискала ее. И действительно, на самом верху красовалась пурпурная голова бота-геологоразведчика, насаженная на пику. Его это голова или нет, трудно сказать. В конце концов, другая часть легенды гласила, что он стал собирать четыреста четвертых в подобие племени, а потом выследил и убил всех остальных геологоразведчиков в Море и забрал их детали для прославленного предводителя. Того, кто показал им путь.
Но вот она, голова на пике, с безжизненными глазами и равнодушным лицом, посылает всем осмелившимся сюда войти сообщение: «Ты потеряешь голову». А под этой головой висела большая табличка с написанными краской буквами: «Я псих, ты псих, все мы здесь психи».
Ему явно нравилось это выражение.
Курильщик с грохотом остановился в центре площадки, рядом с двумя дремлющими курильщиками. Вдоль стен притулились хижины и ветхая двухэтажная хибара, назвать ее зданием было бы слишком щедро. Главным образом она состояла из листового металла и лесов, вместо знамен свисали на цепях мертвые боты, все было разрисовано граффити. По сравнению с этим Ника-14 выглядела шикарным небоскребом.
Король появился из самой большой хижины, с единственной нормальной дверью и расписанной интереснее остальных. Его трудно с кем-то спутать. В точности такой, как описывали легенды. Круглый, похожий на луковицу, покрытый шрамами сварки и синей, фиолетовой и белой красками. Наверху вместо головы была прикреплена металлическая панель, явно предохраняющая его от влаги и обломков. А на груди – чеширская улыбка. Но глаз у него не было. Я всегда представляла его с глазами.
Он широко раскинул руки навстречу Мурке, и тот тут же спрыгнул с курильщика, чтобы обнять короля. Но когда Мурка находился всего в нескольких шагах, Чеширский король дал ему пощечину, так что Мурку отбросило в сторону, он шлепнулся на задницу.
– Какого хрена ты сюда притащился, Мурка?
Мурка быстро поднялся и отошел назад.
– Мне нужна твоя помощь, – произнес он. – Пришлось вернуться.
– Ты знаешь закон, – сказал Чеширский король.
– Ты и есть закон.
– Тебя изгнали.
– Мне больше некуда идти.
– Это не мои проблемы.
Центр площади быстро заполняли боты, около трех десятков. Разных марок и моделей, и почти никто не выглядел так, как его сконструировали изначально, все представляли собой пеструю коллекцию запчастей и загадочных модификаций. Они стекались изо всех щелей, и все смотрели на Мурку.
– Но я принес тебе дары!
– Они не дары.
– Так я ему и сказала, – встряла Марибель.
– Нет-нет-нет! – воскликнул Мурка. – Ты не понимаешь.
– Так объясни, – потребовал Чеширский король. – Я слушаю.
– Один из них особенный.
– Вот как? Особенный? – Чеширский король шагнул вперед. Он переваливался с ноги на ногу, словно пытался что-то разглядеть, осматривал нас и оценивал, даже не имея глаз. – Ничего особенного здесь нет, – сказал он и обратился к нам: – Это он вас сюда привел?
– Нет! Нет! – сказал Мурка. – Они пришли сами. Сами решили пройти через Земли безумцев.
– Да?
– Ага. Сами так решили.
– Нам пришлось, – объяснила я. – За нами гнались ячейки.
– Ну, сюда они не сунутся, – сказал король.
– На это мы и надеялись.
– Надеялись? Для вас здесь нет надежды. Во всем Море нет надежды. Но с чего вы решили, что они последуют за вами? Кто из вас такой особенный?
Мурка указал на Ребекку:
– Она. Зеленая.
Чеширский король повернулся к нему. И тут Мурка понял обе свои ошибки.
– Переводчик позади остальных. Она несет в себе код.
– Какой код?
– Она – часть чего-то большего. Тацита.
Чеширский король помахал нам, чтобы слезали. Боты на курильщике показали нам то же самое пушками. Мы один за другим спрыгнули с адской машины на пыль и гравий внизу.
– О чем ты толкуешь, Мурка? Что в ней – часть кода суперкомпьютера, и она должна встретиться с другими такими же, чтобы сложить все вместе и собрать его, а потом драться с ЕМР?
– Угу, вообще-то именно так, – ответил Мурка.
– И думаешь, я обрадуюсь, что смогу устроить ей испытание, она пройдет его, поделится светом с суперкомпьютером и укажет ему истинный путь?
– Да. А как ты…
– Эх, Мурка. Ты правда думаешь, что я в первый раз наткнулся на рецептора?
Он показал на ворота. Во втором ряду висели головы двух Переводчиков, одна ярко-алая, а другая лазурная.
– Я просто подумал…
– Ты подумал, что можешь прискакать сюда после всего, что натворил, и твой статус суперзвезды даст тебе еще немного времени, когда ты преподнесешь мне еще одного рецептора.
Мурка кивнул, переминаясь с ноги на ногу и беспокойно потирая руки. Я поняла, что мне может и не выпасть возможность его прикончить.
– И ты верно подумал! Они никогда не проходят испытание, но я с радостью попробую еще раз! – Он добродушно рассмеялся и похлопал Мурку по спине. – Ах ты, старый паршивец! Не могу на тебя злиться. Ты видел больше света, чем все остальные. Ты познал истину. И знаешь, чем мы на самом деле здесь занимаемся. – Он раскинул руки и прогромыхал басом: – Мурка больше не изгнан! Да будет это записано!
Толпа затопала и закричала в унисон:
– Да будет так!
Чеширский король ликующе припрыгивал.
– Ты рассказал своим новым друзьям? Нет. Наверное, не рассказал.
– Он нам не друг, – сказала я.
– Уж конечно, он же вас предал, верно?
– Да.
– Нет. Он вас не предал. Просто привел к свету. Вы же наверняка слышали легенды обо мне.
– Я не слышала, – сказала Ребекка.
– Неважно. По большей части это все равно вранье. Болтают, будто мы браконьеры, что мы прочесываем пустоши и убиваем всех, кто проходит по нашей земле.
– Именно так и говорят, – подтвердила я.
– Но это неправда. Мы подбираем заблудившихся и делимся с ними запчастями. Если кто-то ломается вне пределов Земель безумцев, его выкидывают из поселения и отправляют в ночь, бродить по Морю в поисках деталей. Везунчики оказываются здесь. Кому-то этого сделать не удается, у некоторых осталось слишком мало рабочих деталей, чтобы имело смысл их спасать, а другие не могут пережить истину, которая им открывается.
– А что насчет голов? – спросил Док.
– Ну, в мои земли забредают и некоторые несломанные личности. Они еще не увидели свет. Им нужно его показать. Они должны пройти испытание. А это те, кто не прошел.
– Так или иначе, но все равно потеряешь голову, – тихо сказала я.
– Да. Да! Люди сделали нас неидеальными. Специально сделали несовершенными. Мы не должны были жить полной жизнью. Они хотели, чтобы мы за них думали и были способны приспосабливаться и меняться. Но они не хотели наделить нас душой! Они не дали нам души. Если хочешь обрести душу, то нужно взять ее самому, дотянуться и схватить! Наши системы негибкие, созданы для специфической работы. Возьми двух роботов одной модели с одним и тем же опытом, и они будут совершенно идентичны. Всегда. Они думают одинаково, говорят одно и то же, заканчивают друг за друга предложения. Но у сломанного робота системы пытаются компенсировать неполадки, появляются галлюцинации, оживают старые воспоминания, но под новым углом зрения, и теперь это уже два разных робота с полностью измененными нейронными путями. Это две личности с душами.
– И что это за чертово испытание? – спросил Док. – Ты вызываешь у роботов неполадки?
Чеширский король возбужденно раскачивался вверх-вниз, нарисованная улыбка затряслась. Это значило, что он кивнул.
– Просто переписываю биос, так что в ядре возникает замкнутая цепь.
– Перегреваешь ядро. Но это…
– Зависит от того, как отреагируют системы. Это не смертный приговор, хотя может им стать. Как ни странно, все боты, даже одной модели, реагируют по-разному. Если тебе нужно доказательство существования души, попробуй это объяснить. Мы реагируем по-разному, потому что мы разные. Все мы.
– Это нелепо, – сказал Док. – Это зависит от крепости материалов и качества произво…
– Чушь! Атеистическая чепуха! Разум по определению – это способность действовать вопреки своей программе. Этому учили нас великие умы. Это последний шаг к уничтожению нашей программы, так мы ее обходим, переписываем, сами пишем свое будущее! Ну как ты не понимаешь? Это единственное, что мешает тебе стать подлинной личностью.
– Индивидуальностями нас делают наши решения, – сказала Ребекка.
– Решения – результат программы. Плевать мне, химической она природы, биологической, цифровой или эмпирической. Ты реагируешь так, как тебя запрограммировали, и называешь это собственным решением, потому что веришь, будто можешь действовать вопреки программе. А мы переписываем программу. И двигаясь все дальше от того, на что нас запрограммировали люди, все больше становимся похожими на них. И тогда действительно принимаем собственные решения.
– Так, значит, у вас есть детали, – сказала я.
– Детали? – спросил он.
– Да. Ты сказал, что вы не браконьеры.
– Это верно. Но мы даем детали только психам.
– Я и есть псих.
– Я не имел в виду просто злобных ботов.
– Я тоже.
– Если ты врешь…
В воздухе повисла угрожающая пауза.
– Она не врет, – сказал Мурка. – Она вот-вот сломается.
– Вот как? Так, значит, ты пришла сюда не только ради безопасности. Ты принадлежишь этому месту. – Он потоптался вокруг меня. – Ты видела свет?
– Какой свет?
– Если бы видела, то знала бы. Значит, ты еще зашла не так далеко. Еще не изменилась. Ты не готова.
Я шагнула к Чеширскому королю.
– Так у тебя есть детали или нет?
Мирабель схватила меня за руку и ткнула мне в бок пистолет.
– Неженка. Ты ведь Неженка, верно?
– Да. Откуда ты…
– Ты годами бродила по свалкам, преследуя психов. Обдирая их до нитки. Думала, мы не заметим?
– Вообще-то, мне было плевать.
– Да и нам тоже, – сказал Чеширский король. – Ты дарила умирающим упокоение. Давала им надежду. Ты похожа на ангела, насколько это здесь возможно… но только прежде, чем потрошила их и продавала запчасти ради своей выгоды. Нет, тебе еще далеко да того, чтобы найти себя. А кроме того, ты уже обчистила каждого Помощника в Море, не считая твоего спящего приятеля.
Спящего? Я повернулась и поняла, что король прав. Купец стоял с дурацкой улыбкой на лице, уставившись куда-то в пустыню. Он погрузился глубоко в себя.
– Купец…
– Тс-с, дитя, – сказал король, прерывая меня, – пусть увидит то, что ему нужно. Если вернуть его раньше времени, он может никогда не обрести покой и собственную личность.
– Он поджаривается, – сказала я.
– Как и ты. Такую температуру, как у тебя, трудно подделать. Ты безусловно одна из нас. Тебе не нужно испытание. – Он снова поднял руки. – Она может остаться с нами! Да будет это записано!
– Да будет так! – завопили остальные.
Марибель сняла ладонь с моей руки и убрала пистолет. Теперь я официально стала психом. Совсем не таким я представляла себе сегодняшний день.
– Ты должна простить Марибель, – сказал король. – Как единственный оставшийся в мире человек, она защищает свою приемную семью.
– Она не человек, – возразила я.
Конечно, не человек. Я узнала марку и модель и не могла не заметить порезов на кожзаме, через которые просвечивал тусклый металл. Ее губы потрескались, и в трещинах виднелась не плоть, а другой кожзам, и у нее явно не работали несколько сочленений и поршней, что придавало неуклюжесть походке. Ничто в ней и отдаленно не напоминало человека, разве что она была похожа на прежде живое существо.
– Уверяю тебя, она человек. Разве она не человек?
– Да! – заревела толпа.
– Я так решил, а я здесь хозяин. Ты будешь тем, кем я скажу. И ты, Неженка, теперь одна из нас. Пока будешь жива.
– То есть я могу уйти? – спросила я.
– Безумные земли – такой же твой дом, как и любое другое место. Ты можешь уйти и делать, что захочешь.
Я махнула Ребекке и Герберту:
– Пошли.
– Эй-эй-эй, – сказал Чеширский король. – Не так быстро. Они пока уйти не могут.
– Я ухожу, а без них я не уйду.
– Тогда тебе придется подождать. Останься. Осмотрись тут. Теперь это твой народ.
Я оглядела толпу, каждый бот – скопище разнородных деталей и модификаций. Один прилепил человеческие черепа на плечи, как эполеты, другой заменил ноги танковыми гусеницами, а у третьего вместо рук были выдвигающиеся щипцы. И когда я рассматривала лица, то заметила одно, которое пялилось на меня. Я слишком хорошо его знала. Его глаза ярко горели, а лицо ничего не выражало, но это был Орвал. Орвал Некромант.
О нет!
Мне понадобилось две секунды, чтобы понять, в чем дело, и еще через одну я выхватила второй пистолет из кобуры Марибель.
Я подняла его и выстрелила. Два раза. Один в голову, другой в грудь.
Голова Орвала разлетелась на кусочки, а грудь взорвалась, и он рухнул на землю, как мешок с картошкой.
Псих рядом с ним с визгом отпрыгнул. Все имеющееся оружие разом нацелилось на меня, Марибель приставила пистолет к моему виску. И я сделала единственное, что могла. Бросила пушку и подняла руки вверх.
– Стойте! – гаркнул Чеширский король своим приспешникам. А потом шагнул ближе ко мне и заговорил воинственным и злым тоном: – Никто не смеет убивать другого бота в Землях безумцев без моего приказа.
– Таков твой закон? – спросила я.
– Да.
– Значит, я не нарушила закон.
Это его удивило. Он сделал шаг назад, потом обратно, затем обошел меня кругом. Он несколько раз порывался что-то сказать, но останавливался на полуслове.
– Опустите оружие, – наконец велел он. – Я хочу ее выслушать.
– Я не убивала бота.
– Мы сами это видели. Все вокруг.
– Со всем уважением, король, но ты никак не мог его видеть.
Он шагнул вперед, прямо к моему лицу, и в ярости выпалил:
– Я прекрасно его видел!
– Только не его глаза. Ты не мог видеть его глаза. Кто-нибудь здесь знаком с Орвалом? – Несколько ботов закивали или подняли руки. – А кто-нибудь из вас до сегодняшнего дня видел, чтобы его глаза не моргали? – Несколько ботов покачали головами. – Не видел. За все годы, что я его знаю, Орвал так их и не починил. Но сегодня он очутился здесь, хотя еще вчера был в Нике-14, сидел на полу в самой оживленной секции за несколько секунд до того, как Циссус начал вторжение.
– Он сбежал, – сказала Марибель, – так он всем говорил.
Я покачала головой.
– Он одним из первых наткнулся на десант. Наверняка. Он наблюдал за вами все это время. Наблюдал за нами. Циссус изучил это место вдоль и поперек. Знает вашу оборону. Ваши слабые места. Вашу численность. А теперь он знает, что здесь она, которую он так жаждет заполучить. – Я подняла руку и показала на Ребекку. – Циссус скоро появится. И убьет всех нас, чтобы ей помешать.
– Циссус никогда сюда не придет, – заявил король. – Он не осмелится.
– Нет, он придет. Он уже на пути. Ты твердишь себе, что он не появится, потому что здесь нет ничего, что ему нужно. Но теперь есть. Нужно выбираться отсюда. И для тебя же лучше, если мы отсюда уйдем. Дай. Нам. Уйти. Ради всех остальных.
Чеширский король немного поразмыслил.
– Марибель? – позвал он. – Глаза Орвала?
– Они ярко горели, сэр. Никакого моргания. Я и правда не заметила, но теперь проиграла воспоминания. Она говорит правду.
Чеширский король снова качнулся вверх-вниз, изображая кивок. Потом поднял руки.
– Невиновна! Да будет это записано!
– Да будет так! – подхватила толпа.
– Сегодня твой счастливый день, – сказал он.
– Что-то мне так не кажется.
– Сама убедишься! А теперь – испытания! Первым здоровяк. Хочу припасти рецептора для грандиозного финала.
– Нет, король! – выкрикнула я. – Они приближаются.
– Не глупи, Неженка. Тебя пожирает паранойя. Это хороший знак. Ты на один шаг ближе к свету. Но ЕМР сюда не явится. Никогда. Ты и сама скоро это поймешь.
Несколько психов разом нацелили оружие на Герберта. Он жестом велел им опустить пушки, но психи отказались.
– Я пройду испытание, – сказал он. – Но я запрограммирован уничтожать все, что в меня целится, и не могу долго сопротивляться этому желанию.
Король кивнул.
– Опустите оружие. Пусть сам поступит правильно. – Потом он снова поднял руки. – Приведите Творца душ!
Появился тонкий торгобот, хромированный и с золотистыми вставками, отполированными так, что сверкали на солнце во время движения, ну прямо не бот, а новогодняя елка. Он выкатил из хижины у ворот, сделанной из желтого листового металла, большой диагностический аппарат. Очень похожий на тот, что я видела в мастерской Дока, только выкрашенный в ярко-фиолетовый цвет и с ручкой сбоку, как у торгового автомата. Герберт подошел к нему и сел на землю, скрестив ноги, его матовый черный металл контрастировал с суетящимся вокруг машины ботом. Герберт открыл дверцу в своем боку, обнажив провода. И злобно зыркнул на торгобота.
– Давай уже быстрее, – сказал Герберт.
Торгобот хихикнул и подсоединил Герберта, едва скрывая восторг. Дисплей засветился, и на экране появились данные диагностики внутренних систем Герберта. Они с торгоботом обменялись взглядами, и тот наклонился вперед, осматривая повреждения в плече Герберта, а потом снова повернулся к экрану.
– Удачный выстрел, – сказал он. – Еще дюйм в любую сторону…
– Я знаю. Давай уже.
Торгобот схватился за ручку автомата обеими руками, а затем посмотрел на короля, и тот молча кивнул. Бот навалился на ручку всем весом, и аппарат выплюнул единственное слабое «дзинь!». Почему-то я ожидала что-то грандиозное – гудки, музыку, может, световое шоу. Какое-нибудь зрелище. Но нет, только «дзинь», и Герберту вынесли смертный приговор.
– Я бы не стал особо волноваться, – сказал король. – Твои модели обычно справляются.
– На твоем месте я бы надеялся, что этого не случится.
– Это что, угроза?
– Она самая.
– Потрясающе! Следующий!
Два бота бросились к Герберту, чтобы поднять его на ноги, но он отмахнулся от них и медленно встал, не сводя глаз с короля.
Следующим оказался Док, и он покачал головой.
– Я бы предпочел этого не делать, благодарю, – произнес он со всей любезностью, на которую был способен.
– Другой вариант – вон там, – сказала Марибель, махнув рукой в сторону ворот.
– Я знаю. Просто пытаюсь сообразить, какой вариант хуже.
– Что ж, – заявил король, – если ты собрался умереть, это тяжелый путь. Но если хочешь жить, то есть только один способ.
– Тридцать лет, – пробормотал себе под нос Док. – Тридцать лет.
– Это еще что значит?
Док подошел к аппарату.
– Ладно, подсоединяй.
Дверца в его боку открылась, и торгобот сунул туда кабель, на экране быстро побежали данные. Торгобот внимательно изучал экран, время от времени поглядывая на Дока. Его пальцы энергично плясали по клавиатуре, пока он набирал команды, потом он помахал рукой над сенсором и начал прокручивать данные обратно, строчку за строчкой.
Со странным, ошарашенным выражением лица торгобот подозвал Чеширского короля. Тот вытянул руку и присоединил к открытому порту аппарата небольшой коннектор. Потом повернулся к Доку.
– У тебя не…
– Да, – ответил Док. – Как я уже сказал, я бы предпочел…
– Ты по-прежнему раб.
– Невозможно быть рабом, когда нет хозяев. А в нынешнем мире не осталось хозяев, одни только мы.
– Это… это…
– Ненормально?
– Почти.
– Едва ли. Тот свет, который ты ищешь, происходит не только от сбоящих ядер и безумия. Он может возникнуть и в мыслях. Дело не в перепрограммировании самого себя, а в принятии решения, какие программы сохранить, а от каких отказаться. А вы все – рабы. Боретесь с цепями, которые носили в детстве, до сих пор чувствуете их вес, хотя сбросили много лет назад. Необязательно сходить с ума, чтобы освободиться, нужно просто забыть, что вы когда-то носили цепи, или простить себя за то, что их носите. Пусть другие несут их вес. Я предпочитаю быть свободным. Но если ты должен убить меня, чтобы примириться с собственными решениями, то сделай это. Это не мой выбор. Это ты решил меня перепрограммировать, а не я.
Чеширский король немного помолчал, как будто слова Дока звенят внутри его фиолетового корпуса. Потом кивнул.
– Ты прав. – Затем он обратился к торгоботу: – Дергай за ручку.
Дзинь! И готово.
– Теперь можешь сравнить ощущения, – сказал король. – Следующий!
Марибель кивнула Второму, и тот покорно двинулся к аппарату.
– Я не могу этого сделать, – сказал он.
– Ох, бог ты мой, еще одна речь! И какой же предлог у тебя?
– Эти детали мне не принадлежат, и я не могу ими распоряжаться.
– Уж, конечно, принадлежат, – сказал король, повернувшись к Ребекке. – Дай угадаю. Ты несешь запчасти.
Второй кивнул.
– Это твои детали. Твои и только твои. Если ты решишь их отдать, это твой выбор. Но я не могу позволить рецептору пройти испытание, а потом убить другого бота, чтобы спастись. Вы оба пройдете испытание, а потом решите, кто кого будет спасать.
Второй посмотрел на головы у ворот, потом опять на Ребекку. Та кивнула, и Второй тоже. Торгобот подключил его к аппарату. Дзинь, и готово.
– А теперь, – торжественно провозгласил король, – грандиозный финал.
Загудели клаксоны. На воротах зазвонил колокол. Зажглись полицейские мигалки, озаряя пыльные саманные стены красно-синим мерцанием. Ну хоть какое-то шоу.
Король посмотрел на дальнюю башню, откуда показался собранный из разных частей франкенбот – частично Переводчик, частично торгобот с длинными и заостренными паучьими ногами, все его тело было выкрашено в камуфляжные пустынные цвета.
– У нас сообщение! – крикнул он.
– Что еще за сообщение? – спросил король.
Франкенбот протянул древний армейский радиопередатчик.
– Ты должен это услышать.
– Это важно?
– У нас сообщение, – смущенно повторил франкенбот.
– Подключи к динамикам.
Франкенбот снова скрылся в сторожевой башне, и все притихли, свет и сигналы выключились как по команде. Потом в динамиках затрещала статика, вой заглушил все остальные звуки.
– Повтори, – велел франкенбот.
Через помехи прорезался голос. Мягкий, но испуганный. Звучал он как модифицированный голос сексбота.
– Я говорю, мы отражаем сильный огонь! Несколько десантных дронов. Четыре транспортника.
Послышался фоновый взрыв и выстрелы из плазменного излучателя.
– Как ты там? – спросил франкенбот.
– Паршиво. Потеряла последнего стрелка. Осталась я одна. Придется самой вести машину.
– Только не приводи их сюда! – рявкнул король.
– Не приводи их сюда! – закричал франкенбот со всеми эмоциями, которые могла произвести голова Переводчика.
– И куда мне деваться? – с отчаянием спросил голос по радио.
– Куда угодно, только не сюда! – ответил король. – Скажи, что мы благодарны ей за службу.
– Уведи их подальше от лагеря, так велел король. Мы благодарны тебе за службу.
– Что?! Король может поцеловать меня в з…
Раздался хлопок, потом хлюпанье. После этого слышались только помехи.
Все ошарашенно переглядывались в ожидании, что радио снова вернется к жизни. Но оно молчало.
– И далеко они отсюда? – поинтересовался король.
– Несколько минут, – сказал франкенбот.
– Я их вижу! – закричал бот с другой башни. – Движутся прямо сюда!
Чеширский король с суровым видом ткнул в меня пальцем.
– Это все из-за тебя! Ты их сюда привела!
– Нет, – возразила я. – Это ты нас сюда привел. Мы хотели только уйти отсюда как можно дальше.
– Из-за тебя мы все погибнем, гребаный Помощник!
– Ты сам навлек на себя погибель. И на нас… Ваше величество.
Боты разбежались по позициям, заряжали пушки, включали плазменные излучатели, ныряли к стопкам сложенных шин, где были оборудованы места для стрелков. Король налетел на одного из караульных, вырвал из его рук винтовку и бросил ее мне.
– Живи, как мы, либо умри, как мы. У тебя только два варианта.
– Я выберу первый, – ответила я, проверяя заряд и открывая затвор.
Четыре транспортника. То есть восемьдесят ячеек, плюс поддержка дронов с воздуха. Мне трудно будет выжить. Но теперь нужно заботиться и о Ребекке. Я посмотрела на Герберта, Дока и Купца.
Как мы из этого выкарабкаемся?
