Если какая-то будущая система с искусственным интеллектом окажется обладающей сознанием, каковы могут быть ее субъективные переживания? В этом вопросе суть “еще более трудной проблемы” сознания, и это заставляет нас переместиться на второй уровень сложности (рис. 8.1). Мы не просто лишены в настоящее время какой-либо теории, позволяющей ответить на этот вопрос, но мы вообще не уверены в существовании логической возможности полностью на него ответить. В конце концов, как мог бы звучать удовлетворительный ответ? Как вы объясните слепому от рождения человеку, на что похож красный цвет?

К счастью, наша нынешняя неспособность дать полный ответ не мешает нам давать частичные ответы. Разумные инопланетяне, изучая органы чувств человека, придут, вероятно, к заключению, что цвета – это такие квалиа, которые воспринимаются связанными с каждой точкой на плоской поверхности (нашего поля зрения), в то время как звуки не воспринимаются пространственно локализованными, а боль – это квалиа, которая воспринимается привязанной к определенным частям нашего тела. Открыв, что на нашей сетчатке располагаются три типа светочувствительных колбочек, они могут прийти к заключению, что мы воспринимаем только три основных цвета и что все другие цветовые квалиа возникают в результате их сочетания. Измерив, сколько времени требуется нейронам для передачи информации через мозг, они могут заключить, что мы способны переживать не более десяти осознанных мыслей или чувственных переживаний в секунду и что, когда мы смотрим по телевизору фильмы, кадры которых сменяют друг друга по 24 раза в секунду, мы не видим каждый кадр в отдельности как неподвижную картинку, но складываем их в непрерывное движение. Измерив скорость выделения адреналина у нас в крови и время, которое он способен оставаться там не разлагаясь, они могли предсказать, что мы способны за считанные секунды впадать в гнев, испытывая приступы длительностью в несколько минут.

При помощи аналогичных, основанных на физике соображений мы можем построить некоторые ученые догадки относительно определенных аспектов самочувствия искусственного сознания. Прежде всего, пространство возможных переживаний искусственного интеллекта несопоставимо огромно в сравнении с тем, что можем испытывать мы, люди. У нас есть по одному классу квалиа для каждого из наших чувств, а у искусственного интеллекта может быть значительно больше типов датчиков и способов внутреннего представления информации, поэтому мы не должны попадать в ловушку, предполагая, что чувствовать себя искусственным интеллектом – это примерно то же самое, что чувствовать себя человеком.

Во-вторых, искусственное сознание, упакованное в коробочку размером с мозг человека, может испытывать в миллионы раз больше переживаний в секунду, чем мы, так как электромагнитные сигналы распространяются со скоростью света, – то есть в миллионы раз быстрее, чем распространяются сигналы вдоль нейронов. Однако чем больше искусственный интеллект, тем медленнее должны быть его глобальные мысли, чтобы информации хватило времени достичь каждой из его частей, как мы видели в главе 4. Поэтому мы ожидаем, что у искусственного интеллекта “Gaia” размером с Землю будет только около десяти осмысленных переживаний в секунду, как у человека, а искусственный интеллект размером с галактику может пронзить лишь одна глобальная мысль в 100 000 лет, – то есть не более сотни переживаний за все время существования нашей Вселенной до настоящего времени! Поэтому, казалось бы, у большого искусственного интеллекта должен быть мощный стимул делегировать вычисления маленьким подсистемам, способным выполнять их, чтобы не терять времени, – подобно тому, как наше сознание делегировало моргательный рефлекс в маленькую подсистему, быструю и бессознательную. Хотя мы уже видели, что сознательная обработка информации в нашем мозгу – это всего лишь верхушка нашего в общем-то бессознательного айсберга, мы должны ожидать еще бóльших крайностей у больших интеллектуальных систем будущего: представляя собой единое сознание, они, вероятно, должны будут оставить без внимания почти всю обработку информации, происходящую внутри них. Кроме того, хотя осознанные переживания, которые испытывает такая система, могут быть чрезвычайно сложными, они при этом развиваются черепашьими шагами в сравнении с быстрой деятельностью ее меньших частей.

Неудивительно, что в голову в связи с этим приходит упоминавшаяся выше полемика по поводу того, могут ли части сознательной сущности также обладать сознанием. Теория интегральной информации отрицает такую возможность, и это означает, что если какая-то будущая астрономически большая система с искусственным интеллектом будет обладать сознанием, то почти вся обработка информации внутри нее будет проходить бессознательно. Отсюда следует, что если цивилизация меньших сущностей с искусственным интеллектом в процессе улучшения своих коммуникативных способностей придет к точке, когда возникает единый коллективный обладающий сознанием ум, каждое из их намного более быстрых индивидуальных сознаний внезапно угаснет. Если предсказание теории интегральной информации ошибочно, то, с другой стороны, коллективный разум сможет сосуществовать с целой армией обладающих сознанием меньших умов. Тогда мы даже можем себе представить иерархию вложенных друг в друга сознаний всех уровней, от микроскопического до космического.

Как мы видели выше, бессознательная обработка информации в нашем человеческом мозгу представляется связанной с легким, быстрым и автоматическим способом мышления, что психологи называют “системой 1”. Например, система 1 может сообщить вашему сознанию, что проведенный ею сложный анализ визуальной информации, полученной от органов чувств, выявил в приближающемся человеке вашего лучшего друга. При этом она никоим образом не сообщает, какие вычисления ею проводились. Если такая связь между системами и сознанием подтвердится, то возникнет соблазн распространить эту терминологию на искусственный интеллект, называя системой 1 все быстрые рутинные задачи, делегированные бессознательным модулям. Трудоемкая, медленная, требующая усилий и глобального контроля со стороны всего искусственного интеллекта – это система 2. У нас, людей, также есть осознанные переживания, связанные с тем, что я называю “системой 0”: никак не обрабатываемое пассивное восприятие происходит вокруг вас, когда вы сидите не двигаясь и даже не думаете, а просто наблюдаете. Системы 0, 1 и 2 кажутся непрерывно усложняющимися, и даже поразительно, что только та, что посередине, представляется бессознательной. Теория интегральной информации объясняет это тем, что пассивная сенсорная информация в системе 0 хранится в решетчатых структурах с очень высокой интеграцией, в то время как система 2 имеет высокий уровень интеграции из-за петель обратной связи, где вся информация, которой вы располагаете сейчас, может повлиять на будущие состояния вашего мозга. С другой стороны, именно предсказание сознания в решетчатых структурах вызвало критику Скотта Ааронсона в эпизодах, о которых шла речь выше. Подводя итог, можно сказать, что если теория, дающая решение довольно трудной проблемы сознания, сможет в один прекрасный день пройти через строй строгих экспериментальных проверок так, что мы начнем серьезно относиться к ее предсказаниям, то тем самым будет значительно сужен круг возможных вариантов решения еще более сложной проблемы – относительно того, что может испытывать в будущем обладающий сознанием искусственный интеллект.

Некоторые аспекты нашего субъективного опыта позволяют проследить весь путь нашей эволюции, например связать наши эмоциональные порывы с требованиями самосохранения (потребность в еде и питье, уклонение от опасности быть убитым) и размножения. Это означает, что, вероятно, возможно создать такой искусственный интеллект, которому не знакомы такие квалиа, как голод, жажда, страх или сексуальное влечение. Как мы видели в предыдущей главе, если очень умный искусственный интеллект запрограммирован так, чтобы он стремился к достижению практически любой достаточно амбициозной цели, для него весьма вероятно и стремление к самосохранению – для того, чтобы иметь возможность этих целей достигать. Если искусственный интеллект существует в сообществе аналогичных систем, у них может отсутствовать присущий человеку сильный страх смерти: делая регулярные резервные копии, максимум, что они могут потерять, это содержимое памяти, накопленное с момента последнего резервного копирования, при условии, что сохраненные копии пойдут в дело. Кроме того, возможность легко копировать информацию и программное обеспечение между различными системами искусственного интеллекта, вероятно, снизит остроту чувства индивидуальности, так свойственного нашему человеческому сознанию: между мной и вами было бы меньше различий, если бы мы могли легко делиться своими воспоминаниями и копировать свои способности, поэтому группа связанных друг с другом интеллектуальных систем может чувствовать себя единым организмом с коллективным разумом.

Будет ли искусственное сознание считать, что обладает свободой воли? Обратите внимание, что, хотя философы потратили тысячелетия на препирательства на тему, есть ли у нас свобода воли, и не приблизились к согласию даже по поводу того, как правильно поставить вопрос, я ставлю другой вопрос, на который, полагаю, значительно легче ответить. Позвольте мне попытаться убедить вас, что ответ на него прост: “Да, всякий, кто сознательно принимает решения, субъективно чувствует, что обладает свободой воли, независимо от его биологического или искусственного происхождения”. Спектр решений заполняет промежуток между двумя крайностями:

Дискуссии по поводу свободы воли обычно вращаются вокруг попыток примирить наше поведение, нацеленное на принятие некоторых решений для достижения определенных целей, с законами физики. И если вам надо выбрать одно из двух приведенных ниже объяснений ваших поступков, то какое из них правильное: “Я пригласил ее на свидание, потому что она действительно мне нравится” или “Элементарные частицы, из которых состоит мое тело, вынудили сделать это, двигаясь в соответствии с законами физики”? Но в предыдущей главе мы уже увидели, что годятся оба: то, что ощущается как целенаправленное поведение, может возникать из не знающих целей детерминистских законов физики. Говоря более конкретно, когда какая-то система (головной мозг или искусственный интеллект) принимает решение типа 1, она вычисляет его, используя некоторый детерминистский алгоритм, и причина, по которой она чувствует, что приняла решение, заключается в том, что она и в самом деле приняла решение, когда производила вычисления. Кроме того, как подчеркивал Сет Ллойд, в информатике есть знаменитая теорема, которая утверждает, что почти для всех вычислений не существует более быстрого способа определить их результат, чем просто провести эти вычисления. А значит, вы обычно не можете узнать, что вы решите делать через секунду, быстрее, чем через секунду, и это помогает вам укрепить свою уверенность в свободе своей воли. Напротив, когда система (головной мозг или искусственный интеллект) принимает решение типа 2, она просто приходит к мнению, что надо основывать его на результате вычислений в какой-то подсистеме, которая в данном случае действует как генератор случайных чисел. И в мозгу, и в компьютере эффективная замена случайным числам легко создается путем усиления шума. Независимо от того, на какую часть спектра между типом 1 и типом 2 приходится решение, как биологическое, так и искусственное сознание придут к заключению, что их воля свободна: они чувствуют, что это именно они принимают решение, и они не в состоянии предсказать с уверенностью, каким оно будет, до того момента, пока не закончат его продумывать.

Некоторые люди говорят мне, что причинность их унижает, что она лишает смысла их мыслительные процессы и превращает их “просто” в машины. Я нахожу эти жалобы необоснованными и абсурдными. Во-первых, нет ничего “простого” в человеческом мозге, который, насколько я могу судить, представляет собой наиболее сложный тип физического объекта в нашей Вселенной. Во-вторых, какие альтернативы они бы предпочли? Неужели они хотят, чтобы решения принимались их собственными мыслительными процессами (вычислениями, выполняемыми в их мозгу)? Их субъективное ощущение свободы воли – это именно то, как их вычисления ощущаются изнутри: они не знают результата вычислений до тех пор, пока вычисление не завершено. То есть это то же самое, что сказать: вычисление и есть решение.