Скорость света ограничивает не только распространение жизни, но и ее природу, строго сдерживая обмен информацией, сознание и управление. И если бóльшая часть нашего космоса станет живой, на что эта жизнь будет больше всего похожа?

Случалось ли вам когда-нибудь сделать попытку прихлопнуть муху рукой, но промазать? Главная причина, по которой мухе удается удрать, в ее размере: информации требуется меньше времени, чтобы совершить путешествие между глазами, мозгом и мускулами. Этот принцип “большой = медленный” применим не только в биологии, где предел скорости устанавливается скоростью распространения электрических сигналов между нейронами, но и в будущей жизни, где никакая информация не может распространяться со скоростью больше скорости света. Поэтому для обрабатывающей информацию системы увеличение размера становится и благом и проклятием, требуя известных компромиссов. С одной стороны, бóльший размер предполагает и бóльшее число частиц, а следовательно, и более сложные мысли. С другой стороны, это снижает скорость и затрудняет появление по-настоящему глобальных мыслей, так как теперь относящейся к делу информации труднее добираться до всех частей системы.

Поэтому если жизнь наполнит наш космос, то какую форму ей предпочесть – простую и быструю или сложную и медленную? Я предсказываю, что выбор будет тот же, который сделала жизнь на Земле: и то и другое! Обитатели земной биосферы могут быть самых разных размеров, от немыслимых двухсот тонн голубого кита до 10^–16 кг малютки-пелагибактера, вклад которой в общую биомассу превышает вклад всех рыб планеты. Более того, крупные организмы со сложной организацией компенсируют свою неповоротливость тем, что некоторые из их модулей маленькие и очень быстрые. Например, ваш мигательный рефлекс работает исключительно быстро именно потому, что для него задействована маленькая и простая цепь, охватывающая лишь ничтожно малую часть мозга. Если та самая неубиваемая муха решит залететь вам в глаз, вы моргнете в десятую долю секунды, даже не успев сообразить, что происходит, так как у информации не будет достаточно времени, чтобы пройти через весь мозг. Организуя обработку информации в процессе прохождения ее через целую иерархию модулей, наша биосфера успешно убивает сразу двух зайцев, достигая и скорости, и сложности. Нам, людям, тоже иногда это удается – например, при такой же иерархической стратегии для оптимизации параллельных вычислений.

Из-за того что коммуникации медленны и дороги, я ожидаю, что продвинутая космическая жизнь сделает то же самое, и вычисления по мере возможности будут осуществляться локально. Если что-то можно посчитать на простом однокилограммовом компьютере, то и не стоит транслировать задачу на всю галактику, это будет контрпродуктивно, так как возвращения каждого запроса нам придется ждать по 100 тысяч лет.

Что в этой будущей системе обработки информации можно считать сознательным в смысле привлечения субъективного опыта, и вообще есть ли в ней нечто подобное – тема спорная и увлекательная, мы к ней вернемся в главе 8. Если сознание требует, чтобы различные части системы имели возможность обмениваться друг с другом информацией, то у более крупных систем течение мыслей должно быть замедленным. В то время как вы или будущий суперкомпьютер размером с Землю может обдумать много мыслей за одну секунду, уму размером с галактику требуется 100 тысяч лет на одну-единственную мысль, а космическому разуму в миллиард световых лет в поперечнике хватит времени лишь на то, чтобы обдумать в общей сложности около десятка мыслей, прежде чем темная энергия раздерет его на несвязанные друг с другом части. С другой стороны, эти несколько драгоценных мыслей и сопровождающий их появление опыт могут оказаться очень глубокими!

Если сама мысль организована в иерархию, охватывающую широкий диапазон различных масштабов, то что можно сказать о власти? В главе 4 мы обсуждали, как разумные сущности естественно организуются в силовые иерархии около состояния равновесия Нэша, и любая сущность будет выбракована, если изменит эту стратегию. Чем более хорошая технология переноса вещества и обработки информации достигается, тем больше может расти иерархия. Если однажды сверхразум достигнет космических размеров, то на что же будет похожа иерархия, обеспечивающая его власть? Будет ли такая иерархия предоставлять независимость своим децентрализованным частям или окажется предельно авторитарной? Будет ли взаимодействие опираться на взаимную выгоду или только на принуждение и угрозы?

Чтобы пролить свет на эти вопросы, давайте рассмотрим кнут и пряник по отдельности: какие существуют стимулы для сотрудничества в космических масштабах, и какие угрозы могут быть использованы, чтобы его обеспечить?

На Земле одним из основных традиционных двигателей кооперации всегда была торговля, потому что относительная сложность производства одних и тех же вещей в разных местах планеты различна. Добыча килограмма серебра в одних местах обходится в 300 раз дороже добычи одного килограмма меди и всего лишь в 100 раз – в других. Поэтому обе стороны выигрывают при обмене 200 кг меди на 1 кг серебра. Если в каком-то регионе значительно лучше развита промышленность, то аналогичным образом обе стороны выиграют при обмене высокотехнологичных товаров на сырье.

Однако если сверхразум разработает технологии, с помощью которых можно легко переупорядочивать элементарные частицы в любую форму материи вообще, то это приведет к устранению основного стимула для ведения торговли на расстоянии. Зачем беспокоиться по поводу доставки серебра между двумя удаленными планетными системами, когда значительно проще и быстрее превращать медь в серебро, переупорядочивая частицы внутри атомов? Зачем беспокоиться по поводу доставки высокотехнологичной техники из одной галактики в другую, когда ноу-хау и сырье (а для этого сгодится любое вещество) имеются в наличии в обоих местах? Я полагаю, что в космосе, взятом под контроль сверхразума, почти единственным товаром, который стоит доставлять на большие расстояния, окажется информация. Единственным исключением может быть вещество, используемое в космических инженерных проектах – например, для противодействия вышеупомянутым разрушительным тенденциям темной энергии разрывать цивилизации. В отличие от традиционной человеческой торговли это вещество может пересылаться в любой удобной форме, даже в виде интенсивного излучения, так как принимающий его сверхразум способен быстро реорганизовать его в любые другие объекты по своему желанию.

Если обмен или торговля информацией выступает как главный мотор космического сотрудничества, то какого рода информация может для этого использоваться? Любая информация может оказаться ценной, если ее производство требует значительных вычислительных усилий и затрат времени. Например, сверхразуму могут потребоваться ответы на сложные научные вопросы о природе физической реальности, сложные математические задачи, теоремы и оптимальные алгоритмы, сложные инженерные вопросы о новых прорывных технологиях. Гедонистические формы жизни могут интересоваться впечатляющими разновидностями цифровых развлечений и симулированными переживаниями, а космическая коммерция может подогревать спрос на ту или иную форму космической криптовалюты в духе биткойна.

Такого рода обмены могут стимулировать поток информации не только между сущностями примерно равной мощности, но и между сущностями на разных уровнях иерархии – скажем, между узлами уровня планетных систем с хабами галактического уровня или узлами галактического уровня с космическим хабом. Узлы могут стремиться к этому ради удовольствия почувствовать себя частью чего-то большего или чтобы получить ответы на сложные вопросы и технологии, которыми они не смогли бы обеспечить себя самостоятельно, а также для защиты от внешних угроз. Они могут также оценить обещания практического бессмертия посредством резервного копирования: как многие люди находят утешение в убеждении, что их души будут жить после физической смерти их тела, продвинутый искусственный интеллект может верить в будущую жизнь своей души и накопленных знаний в хабе суперкомпьютера после того, как его оригинальный физический “хард” истощит запасы энергии.

И наоборот, хабу может потребоваться, чтобы связанные с ним узлы помогли ему в решении вычислительной задачи, требующей больших ресурсов и вычислительного времени, но не требующей результатов срочно, так что не проблема подождать несколько тысяч или миллионов лет ради получения ответов. Как мы видели выше, хаб может также захотеть, чтобы его узлы помогли ему с проведением таких массивных космических инженерных проектов, как противодействие разрушительной темной энергии путем перемещения значительных галактических масс и концентрации их в меньшей области пространства. Если окажется, что возможно создание проходимых кротовых нор, главным приоритетом для хабов, вероятно, станет построение их сети для нейтрализации темной энергии и полной взаимосвязанности всех частей системы (космической империи). Вопрос о возможных окончательных целях космического сверхразума настолько увлекателен, что мы рассмотрим его отдельно в главе 7.

Земные империи обычно принуждали свои провинции к сотрудничеству с помощью кнута и пряника. Хотя подданные Римской империи ценили технологии, инфраструктуру и покровительство, которые они получали в качестве награды за свое сотрудничество, они также боялись неизбежных последствий за проявления непокорности или за неуплату налогов. Из-за того что войска из Рима в отдаленные провинции добирались долго, необходимое возмездие отчасти делегировалось местной власти и ее войскам, уполномоченным осуществлять наказание практически мгновенно. Сверхразумный хаб может использовать аналогичную стратегию и разворачивать сеть верной себе гвардии по всей своей космической империи. Поскольку управление сверхразумными подданными может оказаться нелегким, простейшая жизнеспособная стратегия заключается в том, чтобы использовать AI-гвардию из относительно тупых, но запрограммированных на 100-процентную лояльность машин, находящихся в режиме постоянного мониторинга за соблюдением всех правил при условии их автоматического подрыва при малейшем нарушении.

Предположим, например, что искусственный интеллект хаба формирует белый карлик так, чтобы он расположился у края цивилизации размером с Солнечную систему, от которой он требует подчинения. Белый карлик – это выгоревшие останки умеренно тяжелой звезды. Он состоит в основном из углерода и напоминает гигантский алмаз в небе. Он настолько компактен, что может весить больше, чем Солнце, уступая Земле по размеру. Известный индийский физик Субраманьян Чандрасекхар доказал, что если вы постепенно увеличиваете массу белого карлика, то при достижении определенного предела, известного как предел Чандрасекхара и составляющего около 1,4 массы Солнца, в белом карлике случится термоядерный катаклизм и он превратится в сверхновую типа 1A. Если искусственный интеллект хаба бессердечно формирует белый карлик очень близким к пределу Чандрасекхара, то AI-гвардия может быть эффективной, даже будучи чрезвычайно тупой (а в действительности как раз именно в силу своей тупости): ей достаточно просто быть запрограммированной на проверку поступления от покоренной цивилизации ежемесячной квоты космических биткойнов, математических доказательств или какой-либо иной формы налогов, чтобы в том случае, если это не было сделано, добавить белому карлику немного массы, запустить сверхновую и разнести всю непокорную цивилизацию в пух и перья.

Цивилизацию галактического размера можно контролировать аналогичным образом, если расположить большое количество компактных объектов на низких орбитах вокруг гигантской черной дыры в центре галактики и угрожать превратить эти объекты в газ, например сталкивая их друг с другом. Этот газ начнет падать в черную дыру, превращая ее в мощный квазар, из-за чего бóльшая часть галактики станет необитаемой.

Подводя итог, можно сказать, что для сотрудничества на космических расстояниях будущая жизнь располагает сильными стимулами, но отнюдь не ясно, будут ли главной действующей силой такого сотрудничества соображения взаимной выгоды или жесткие угрозы – ограничения, налагаемые законами физики, совместимы с обоими сценариями, так что результат будет зависеть от превалирующих целей и ценностей. Мы будем исследовать нашу способность повлиять на эти цели и ценности будущей жизни в главе 7.

До сих пор мы рассматривали сценарии, когда будущая жизнь расширяется в космическом пространстве из единого центра интеллектуального взрыва. Но что случится, если жизнь эволюционирует независимо более чем в одном месте и две расширяющиеся цивилизации встретятся?

Если рассмотреть случайно выбранную планетную систему, то есть ненулевая вероятность, что на одной из ее планет возникнет жизнь, которая будет развивать передовые технологии и со временем выйдет в космос. Мы полагаем, что эта вероятность больше нуля, потому что технологически развитая жизнь возникла здесь, в нашей Солнечной системе, и законы физики, по-видимому, допускают ее существование в космосе. Если космическое пространство достаточно велико (а теория космологической инфляции предполагает, что оно огромно, а может быть, и бесконечно), то таких вышедших в космос цивилизаций должно быть много, как показано на рис. 6.10. В статье Джея Олсона, о которой шла речь выше, содержится элегантный анализ таких расширяющихся в космос биосфер, и Тоби Орд вместе с коллегами из Института будущего человечества также провел аналогичный анализ. Если рассматривать эти расширяющиеся в космосе биосферы в трех измерениях, то они окажутся сферами в буквальном смысле, поскольку цивилизации расширяются с одной и той же скоростью во всех направлениях. В пространственно-временных координатах они выглядят как верхняя часть бокала для шампанского (см. рис. 6.7), потому что тёмная энергия создает непреодолимый предел числу галактик, которого данная цивилизация когда-либо сможет достичь.

Если расстояния между соседними цивилизациями превышают пределы, в которых темная энергия позволяет им расширяться, то они никогда не вступят в контакт и даже не узнают о существовании друг друга. Будут чувствовать себя одинокими в космосе. Но если наш космос богаче цивилизациями и соседи находятся ближе друг к другу, некоторые сферы в конце концов могут перекрыться. Что произойдет в области этих перекрытий? Будет там развиваться сотрудничество, или начнется конкуренция, война?

Если жизнь возникает независимо во множестве точек пространства-времени (в разных местах и в разные моменты времени) и начинает колонизировать космос, то в космосе образуется сеть расширяющихся биосфер, каждая из которых напоминает верхнюю часть бокала для шампанского с рис. 6.7. Нижняя часть каждой биосферы соответствует месту и времени, где и когда колонизация началась. Прозрачный и вложенный в него непрозрачный бокалы соответствуют колонизации со скоростью света и со скоростью вдвое меньшей скорости света, области перекрытия иллюстрируют возможность встречи независимых цивилизаций.

Европейцы смогли завоевать Африку и обе Америки, потому что они обладали более передовыми технологиями. В противоположность этому представляется правдоподобным, что задолго до того, как две сверхразумные цивилизации встретятся, уровень их технологий достигнет плато, откуда дальнейшее развитие невозможно в силу законов физики. Поэтому маловероятно, чтобы один сверхразум мог легко завоевать другой, даже если бы захотел. Кроме того, если эволюция их целей привела их к относительному соответствию, каких-либо оснований для состязания или войны может и не возникнуть. Например, если обе стремятся доказать как можно больше красивых математических теорем и изобрести самые умные алгоритмы, то от объединения своих усилий и обмена своими находками обе выиграют. В конце концов, информация тем и отличается от ресурсов, за которые люди обычно ведут борьбу, что ее можно одновременно и отдавать, и сохранять.

У некоторых расширяющихся цивилизаций могут быть цели, которые принципиально неизменны, вроде целей фундаменталистского культа или распространяющегося вируса. Однако не менее вероятно наличие у некоторых из передовых цивилизаций большего сходства с независимо мыслящими людьми, которые готовы корректировать свои цели, когда им предъявляют достаточно убедительные аргументы. При встрече двух таких цивилизаций возможно столкновение, но не вооруженное, а на уровне идей, и тогда та цивилизация, чьи идеи окажутся более убедительными, получит приоритет для своих целей и сможет распространить их со скоростью света через области, управляемые другой цивилизацией. Ассимиляции соседей обеспечивает расширение со значительно большей скоростью, чем расселение, так как ваша сфера влияния может распространяться со скоростью, с которой передаются идеи (это скорость света при использовании телекоммуникаций), тогда как для физического расселения скорость света заведомо недостижима. Такая ассимиляция будет не насильственной, как осуществляемая боргами в телесериале Star Trek, а добровольной, основанной на убедительном превосходстве идей, в интересах самих ассимилированных.

Мы видели, что в будущем в космосе могут содержаться быстро растущие пузыри двух видов – расширяющиеся цивилизации и те пузыри смерти, которые расширяются со скоростью света, делая пространство необитаемым, поскольку внутри уничтожаются все знакомые нам элементарные частицы. Растущей цивилизации, таким образом, может встретиться область одного из трех типов – необитаемые, пузыри жизни и пузыри смерти. Если она боится неконструктивного соперничества цивилизаций, то у нее есть сильный стимул к запуску программы быстрого “захвата земель”, чтобы расселиться в необитаемых областях, пока этого не сделали возможные соперники. Однако тот же экспансионистский стимул может быть силен даже в отсутствие других цивилизаций, просто для захвата ресурсов, пока темная энергия не сделала их недоступными. Мы только что видели, как встреча с другой растущей цивилизацией может быть лучше, может быть и хуже, чем встреча с необитаемой областью пространства, в зависимости от того, насколько обнаруженный сосед открыт для сотрудничества. Однако всегда лучше наткнуться на любую экспансионистскую цивилизацию (даже пытающуюся превратить вашу цивилизацию в скрепки для бумаги), чем на пузырь смерти, который продолжит расширение со скоростью света независимо от того, будете ли вы пытаться как-то бороться с ним или сотрудничать. Наша единственная защита от пузырей смерти – это тёмная энергия, которая не даст наиболее далеким из них когда-либо достичь нас. Так что если пузыри смерти действительно существуют, то темная энергия для нас на самом деле не обязательно враг, но кое в чем и друг.

Многие люди принимают как данность существование высокоорганизованных форм жизни в большей части нашей Вселенной, так что вымирание нашего человечества, с этой точки зрения, в космической перспективе не имеет большого значения. В конце концов, почему мы должны беспокоиться по поводу своего исчезновения, если на наше место скоро придет другая цивилизация, прекрасная и похожая на ту, что нам показали в духоподъемном телесериале Star Trek, которая заново наполнит жизнью нашу Солнечную систему и, возможно, даже использует свои передовые технологии для нашего воскрешения и возвращения к жизни? Я рассматриваю подобные допущения, сделанные в Star Trek, как опасные, потому что они усыпляют нашу бдительность и рождают в нас ложное чувство безопасности, отчего нашей цивилизации грозят апатия и безрассудство. В действительности, я думаю, что предположение, будто мы не одиноки в нашей Вселенной, не только опасно, но и, вероятно, ложно.

Это взгляд меньшинства, и я, возможно, ошибаюсь, но это как минимум вариант, который мы не можем сбрасывать со счетов и который морально обязывает нас вести себя ответственно, не доводя нашу цивилизацию до возможного вымирания.

Когда я читаю лекции по космологии, я часто прошу поднять руки тех, кто думает, что где-то в нашей Вселенной (то есть в той области пространства, откуда свет мог дойти до нас за прошедшие 13,8 миллиарда лет со времени Большого взрыва) еще есть разумная жизнь. И неизменно, практически каждый раз, все в аудитории, от детей детсадовского возраста до студентов колледжа, поднимают руки. Когда я спрашиваю почему, чаще всего я слышу в ответ, что наша Вселенная очень велика, и поэтому жизнь должна быть где-то еще – по крайней мере, из статистических соображений. Давайте повнимательнее рассмотрим этот аргумент, чтобы понять его слабость.

Все дело сводится к одному-единственному числу – характерному расстоянию между среднестатистической цивилизацией (см. рис. 6.10) и ее ближайшим соседом. Если это расстояние намного больше 20 миллиардов световых лет, мы должны думать, что мы одиноки в нашей Вселенной (той части пространства, откуда свет мог достичь нас за прошедшие 13,8 миллиарда лет со времени Большого взрыва) и никогда не вступим в контакт с инопланетянами. Можем ли мы оценить это расстояние? У нас для этого довольно мало данных. Это означает, что минимальное расстояние до ближайшего соседа мы могли бы оценить округленно в 1000 … 000 метров, где общее количество нулей вполне могло бы равняться 21, 22, 23, …, 100, 101, 102 или даже больше, но вряд ли намного меньше 21, поскольку мы к настоящему времени не видели никаких убедительных свидетельств об инопланетянах (см. рис. 6.11). Для наших ближайших соседей во Вселенной, чей радиус примерно 10²⁶ метров, количество нулей не может превышать 26, и поэтому вероятность, что число нулей окажется лежащим в узком интервале между 22 и 26, очень мала. Вот почему я думаю, что мы одиноки в нашей Вселенной.

Я даю подробное обоснование этого аргумента в книге Our Mathematical Universe, поэтому я не буду пересказывать его здесь, но основная причина, по которой мы не можем оценить расстояние до ближайшего соседа, заключается в том, что мы, в свою очередь, ничего не знаем о вероятности возникновения разумной жизни в данном конкретном месте. Как отмечал американский астроном Фрэнк Дрейк, эта вероятность может быть вычислена путем перемножения вероятности наличия пригодной для жизни среды (скажем, подходящей для этого планеты), вероятности возникновения там жизни и вероятности превращения этой жизни в разумную. Когда я учился в университете, у нас не было способа оценить ни одну из этих трех вероятностей. Сейчас, после важных открытий в последние два десятилетия планет в планетных системах других звезд, представляется вполне вероятным, что пригодных для развития жизни планет очень много, миллиарды только в нашей собственной галактике. Но вероятность развития на них жизни, а затем и возникновения разума остается по-прежнему крайне неопределенной: некоторые эксперты считают, что одна из них или даже обе с неизбежностью довольно высоки, и поэтому разумная жизнь встречается на большинстве пригодных для жизни планет; в то же время другие эксперты утверждают, что либо одна из них, либо обе должны быть чрезвычайно низки, так как для прохождения некоторых узких мест в эволюции требуется немыслимое везение. Некоторые из этих узких мест на ранних стадиях самовоспроизводящейся жизни напоминают дилемму курицы и яйца: например, чтобы современная клетка могла построить рибосому – довольно сложную молекулярную машину, способную прочитывать наш генетический код и синтезировать белки, – требуется другая рибосома, и пока отнюдь не очевидно, как самая первая рибосома могла бы развиваться постепенно от чего-то более простого. Другие узкие места возникают при появлении разума. Например, хотя динозавры царили на Земле более 100 миллионов лет, – в тысячу раз дольше, чем на ней существуют современные люди, – похоже, что эволюция совсем не торопилась подтолкнуть их к развитию интеллекта, изобретению телескопа или созданию компьютеров.

Одиноки ли мы во Вселенной? Колоссальная неопределенность в условиях, необходимых для возникновения жизни и разума, заставляет предположить, что ближайшая к нам цивилизация может оказаться в любой точке горизонтальной оси под рисунком. Из-за этого вероятность того, что она окажется в узком промежутке между краем нашей галактики (около 10²¹ метров от нас) и краем нашей Вселенной (около 10²⁶ метров от нас) очень невелика. Если такая цивилизация ближе к нам, то их должно быть много в нашей галактике, и тогда мы должны были бы их уже заметить, а это и означает, что в нашей Вселенной мы, скорее всего, одиноки.

Некоторые люди отвергают этот мой аргумент, говоря, что да, разумная жизнь могла быть редка, но на самом деле она вовсе не так уж и редка. Наша галактика просто кишит разумной жизнью, только ученые не хотят ее замечать. Возможно, инопланетяне уже посещали Землю, как утверждают многие энтузиасты уфологии. Возможно, инопланетяне не посещали Землю, но все время находились поблизости, сознательно скрываясь от нас (это предположение получило название “гипотеза зоопарка”, ее выдвинул американский астроном Джон Болл, и она легла в основу многих классических произведений научной фантастики, таких как Star Maker Олафа Стэплдона). Или, возможно, они, будучи где-то рядом, совсем и не собираются от нас скрываться, но просто не заинтересованы ни в расселении в космосе, ни в крупных инженерных проектах, которые мы могли бы заметить.

Конечно, мы не должны заранее отвергать все эти возможности, но так как ни для одной из них нет общепринятых доказательств, мы также должны принимать всерьез и альтернативное высказывание – что мы во Вселенной одиноки. Кроме того, я думаю, что мы не должны недооценивать многообразия передовых цивилизаций, предполагая, что все они разделяют приверженность целям, из-за которых остаются для нас невидимыми. Выше мы могли убедиться, что освоение ресурсов – цель, которую цивилизациям вполне естественно иметь и стремление к которой делает эти цивилизации для нас заметными, и достаточно всего лишь одной цивилизации поставить перед собой такую цель, чтобы немедленно наполнить собой всю галактику и выйти далеко за ее пределы. Встретившись с фактом наличия в нашей галактике миллионов землеподобных планет, пригодных для жизни, которые на миллиарды лет старше Земли и, стало быть, располагали достаточным временем для реализации амбициозных планов своих жителей расселиться по галактике, мы не должны отказываться от наиболее очевидного его истолкования: что зарождение жизни требует стечения настолько маловероятных факторов, что все эти планеты остаются необитаемыми.

Если жизнь все же не редкость, мы можем об этом скоро узнать. Сейчас проводятся остроумные астрономические исследования, нацеленные на обнаружение в атмосферах землеподобных планет кислорода, который мог бы служить доказательством наличия на этих планетах жизни. Параллельно с таким поиском любых форм жизни ведется поиск разумных форм жизни, для чего российский филантроп Юрий Мильнер выделил недавно 100 миллионов долларов на проект Breakthrough Listen.

Важно быть не слишком антропоцентричными при поиске продвинутых форм жизни: если мы обнаруживаем внеземную цивилизацию, она, вероятно, уже стала сверхразумной. Как Мартин Рис сформулировал это в одном из своих недавних эссе, “история человеческой технологической цивилизации измеряется в веках – и, может быть, осталось только одно или два столетия, прежде чем людей обгонит или с ними сольется неорганический разум, который затем будет сохраняться, продолжая развиваться, миллиарды лет… Для нас было бы крайне маловероятно „поймать“ [иной] разум в тот краткий миг, когда он еще принимает органические формы”. И я согласен с выводом Джея Олсона в упоминавшейся выше статье о космических расселениях: “Возможность, что продвинутые формы разумной жизни станут использовать ресурсы Вселенной просто для заселения существующих землеподобных планет несколько улучшенной версией людей, рассматривается нами как маловероятная конечная точка развития технологии”. Так что когда вы представляете себе инопланетян, не надо думать о зеленых человечках с двумя руками и двумя ногами, подумайте о сверхразумной наполняющей космос жизни, какую мы рассмотрели ранее в этой главе.

Хотя я всецело поддерживаю все ведущиеся поиски внеземной жизни, которые могли бы пролить свет на один из самых увлекательных научных вопросов, я втайне надеюсь на их провал, ибо уверен, что им не найти ничего! Явное несоответствие между обилием пригодных для жизни планет в нашей галактике и отсутствием внеземных пришельцев, известное как парадокс Ферми, указывает на существование того, что экономист Робин Хансон назвал “большим фильтром”, – то есть эволюционного / технологического шлагбаума где-то на пути развития от неживой материи к расселяющейся в космосе разумной жизни. Если мы обнаружим независимо развивающуюся жизнь где-то в другом месте, это будет означать, что простейшая жизнь – не редкость и что шлагбаум установлен уже после нашей нынешней человеческой стадии развития. Может быть, потому, что расселение в космосе почему-либо невозможно, может быть, потому, что почти все развитые цивилизации самоликвидировались раньше, чем достигли состояния, позволяющего осваивать космос. Поэтому я скрещиваю пальцы, чтобы поиски внеземной жизни закончились неудачей: она бы хорошо вписалась в сценарий, где развитие разумной жизнь редкость, но нам, людям, несказанно повезло, и шлагбаум у нас уже позади, а впереди нас ждет невероятное и фантастическое будущее.