Лама
По сути, рассказ «Лама» был моим ответом на астрологию, нумерологию и прочие псевдонауки подобного рода. Я хотел показать, что совпадения бывают, могут повторяться в природе и в обществе, но не обязательно имеют значение. В рассказе, жена и нерождённый ребёнок главного героя умирают во время родов, и этот человек везде и во всём видит совпадения, подсказывающие ему как за эти смерти отомстить. Совпадения случаются, но большая их часть – стечение обстоятельств, и имеют смысл лишь в воображении героя. На самом деле, они не значат ничего. Вот что я думаю о предсказаниях будущего.
Когда я писал этот рассказ, напротив книжного магазина моего друга Дэна Кэннона действительно жила лама.
***
Измерения:
Нога мёртвой ламы оказалась длиной три фута, два дюйма.
И всё встало на свои места.
Три фута, два дюйма были точным расстоянием от стопы правой ноги моего повесившегося отца до земли.
Схватки у моей жены длились три минуты и две секунды, за это время она раскрылась лишь на 3.2 сантиметра и было принято решение делать кесарево сечение.
Мою жену признали мёртвой в три часа двадцать минут.
На календаре было 20-е марта.
Я нашёл ламу в переулке за книжным магазином. Она уже была мертва, помутневшие глаза облюбовали мухи, а рядом, на выщербленном асфальте, стоял на коленях умственно отсталый мальчик и массировал её вздувшееся брюхо. Присутствие слабоумного мальчишки подсказало мне, что в измерениях мёртвого животного содержатся тайные сведения, возможно ответы на мои вопросы, и я бегом вернулся назад в магазин, чтобы найти рулетку.
* * *
В 1932-м Франклин Рузвельт купил новый Форд-купе. Номерной знак машины, за рулём которой Рузвельт никогда не был, – 3FT2.
Мой отец голосовал за Франклина Рузвельта.
Мне показалось, что пятно в мужском туалете на заправке Эксон похоже на мою жену. Чёрно-зелёное, оно располагалось на правой стороне унитаза.
Я дохнул на зеркало над испачканной раковиной и убедился, что кто-то написал её имя на стекле. Буквы появились – островки чистого в пятне конденсата, – а затем исчезли.
В полузаполненной туалетной бумагой мусорной корзине я увидел нечто похожее на окровавленный зародыш.
Я оставил ламу в переулке нетронутой, не стал звонить в полицию или городским властям и предупредил владельцев остальных магазинов в квартале не говорить никому о животном ни слова.
Ту ночь я провёл в магазине: спал в подсобке за книжными стеллажами. Несколько раз за ночь я вставал и сквозь пыльное окно смотрел туда, где на асфальте неподвижно лежала туша. В тенях созданных светом луны и уличных фонарей она выглядела иначе, и в выпуклом силуэте я видел очертания, которые были почти знакомы мне, отголоски форм, которые — я знал это — раньше что-то значили для меня, но теперь упорно оставались погребёнными в подсознании.
Я знал, что мёртвому животному есть, о чём поведать.
Взвешивание:
Задняя часть ламы, голова и верхняя часть, которой всё ещё покоились на земле, весила одну сотню и шестьдесят девять фунтов.
Племянница моей покойной жены говорила, что ей шестнадцать, но мне кажется, что она была моложе.
У меня есть её фотография, снятая в будке парка развлечений; я её держу на комоде, ровно в 3.2 дюйма от такой же фотографии моей жены.
Фото обошлось мне в доллар и девяносто шесть центов. Я положил в автомат восемь четвертаков, а когда случайно проверил возврат монет, нашёл четыре пенни.
После смерти мой отец весил сто девяносто шесть фунтов. Он умер ровно через сто девяносто шесть лет после того, как его прапрадед впервые ступил на землю Америки. Прапрадед моего отца повесился.
Сто девяносто шесть – это количество моих лет, умноженное на четыре, – количество ног у ламы.
Автозаправка «Эксон», в мужском туалете которой я увидел пятно, похожее на мою жену, находится на 196-Ист 32-й улице.
Я не помню, чьей идеей было попробовать булавки. Мне кажется – её, потому что она говорила мне, что недавно в новостях видела заинтересовавший её репортаж об иглоукалывании.
Я показал ей кое-какие книги из своего магазина: статью с фотографиями об африканских мальчиках, изуродованных обрядами взросления; иллюстрированное исследование орудий пыток инквизиции, книгу об уродливых стриптизёршах из передвижных аттракционов Аппалачей.
Она сказала мне, что если акупунктурные иглы, размещённые на определённых нервах, могут смягчить боль, не будет ли логичным предположить, что иглы, размещённые на других нервах, смогут усилить удовольствие?
Она позволила мне связать её, распластав на кровати, и я начал втыкать булавки в её груди. Поначалу она кричала, визжала, чтобы я остановился, затем просто рыдала в тупой животной агонии. Медленно, крест-накрест, протыкая кожу и жировые ткани её грудей, я вдавливал их в плоть до самого конца, пока не оставались видны лишь круглые блестящие головки, сконцентрировав затем булавки вокруг затвердевших сосков.
К тому времени, когда я переместился к промежности, она отключилась и всё её тело было покрыто тонкой, поблёскивающей плёнкой крови.
Закончив массировать раздутое брюхо ламы, слабоумный мальчик отшагнул от животного и молча там стоял. Он посмотрел на меня и показал на землю перед собой. Я измерил расстояние между отсталым мальчиком и ламой. Пять футов, шесть дюймов.
Когда мой отец повесился, ему было шестьдесят пять лет.
Мой мертворождённый сын весил пять фунтов шесть унций.
Пять умножить на шесть равно тридцать.
Моей жене было тридцать лет, когда она умерла.
Согласно книге «Питательная ценность экзотических блюд», одна унция приготовленного мяса ламы содержит 196 калорий.
Эта информация находится на 32 странице.
Юноша не возражал, когда я взял его в мужском туалете на автозаправке.
Когда я вошёл, он стоял возле писсуара, и я встал сзади и прижал нож к его горлу. Я использовал свободную руку, чтобы стянуть с него штаны, а затем прижался к нему. «Ты этого хочешь, не так ли?» – спросил я.
«Да», – сказал он.
Я заставил его наклонится к стенке кабинки, и, несмотря на то, что задница у него была волосатой и внушала отвращение, заставил его принять меня, как принимала моя жена. Всего целиком. Он напрягся, застыл, охнул от боли, и я пощупал его спереди, чтобы убедиться, что он не возбуждён. Если бы он возбудился, мне пришлось бы его убить.
Пятьдесят шесть раз я до конца вошёл и почти полностью вышел, прежде чем моё горячее семя выстрелило в него и, с помощью ножа прижатого к горлу, я заставил его прокричать «О, Боже! О Боже!», как это делала моя жена.
Оставив его лишь с небольшим порезом над адамовым яблоком, в верхней части горла, я забрал его одежду и положил в багажник моего автомобиля, а позже набил газетами и сделал из неё чучело для умирающего сада моей мёртвой жены.
Я надеялся, что юноша был врачом.
Ещё ребёнком я осознал важность измерений. Когда моя сестра упала с дерева на нашем дворе, я измерил длину её ног и её полный рост. Её ноги были двадцать дюймов длиной. Рост — четыре фута, пять дюймов.
Моей матери было двадцать лет, когда он родила мою сестру.
Моя сестра умерла, когда отцу было сорок пять.
Обязательства:
Я был обязан расплатиться за знания, полученные от измерений моей сестры.
У моей сестры было две руки и две ноги.
Я убил двух собак и двух кошек.
Моя жена была еврейкой. До переезда в Соединённые штаты, её родители жили в 196 милях от ближайшего концлагеря и в 32 милях от города, в котором Адольф Гитлер провёл юность.
Моя жена родилась в 1956-м.
Я показал Надин книгу про самоистязания, предложил ей взглянуть на фотографии мужчин, которые был настолько пресыщены, которые так жаждали уникального опыта, что изуродовали свои гениталии. Она была заинтригована этой темой, и, кажется, её особенно заинтересовало фото мужского члена, который был хирургически разделён, и сквозь который было вставлено металлическое кольцо.
Она сказала мне, что идея самоистязания притягивает её. Она сказала, что начала уставать от секса, что во все три её отверстия проникали так часто, так много раз и столь разнообразными способами, что ощущений, которые были бы для неё в новинку, не осталось. Всё, что она испытывала, было повторением или вариацией.
Сказав, что могу сделать новое отверстие, я отвёз её в лес, привязал к развилке дерева и воспользовался ножом, чтобы проткнуть и вырезать в её животе щель, достаточно большую, чтобы принять меня.
Когда я вошёл в неё, она всё ещё была жива и кричала не только от боли. «Боже», – продолжала выкрикивать она.
Моё белое семя стало розовым, перемешавшись с её кровью.
Я хотел убить врача, убившего мою жену, но после её смерти видел его лишь однажды, в многолюдной толпе, а другой возможности не представилось.
Поэтому снял небольшую квартиру, заставил полки медицинскими книгами и расставил мебель так, как, по моему мнению, это сделал бы врач.
Квартира была под номером 56.
Я подружился с молодым человеком весьма похожим, за исключением бороды, на врача моей жены. Я, улыбаясь, пригласил молодого человека в свою квартиру, а затем показал ему пистолет и приказал раздеться. Он сделал это, и я заставил его надеть купленную мной белую одежду врача. Я затолкал его в ванную, заставил побриться и надеть хирургическую маску.
Накануне вечером, в зоомагазине, я купил щенка и убил его, перерезав глотку, и слил кровь в стеклянный кувшин. Кровь я выплеснул на молодого человека, и теперь иллюзия была полной. Он выглядел почти также, как врач, который убил мою жену. Я выписал слова, которые должен был произнести ненастоящий доктор, пока я его убиваю, затем распечатал их и закатал в пластик.
Я взвёл пистолет, подал страницы молодому человеку и приказал говорить.
Окончание разговора:
ВРАЧ: Я убил твою жену.
Я: Ты хотел её смерти!
ВРАЧ: Она была стервой и шлюхой! Она её заслужила!
Я: Ты убил моего сына!
ВРАЧ: И я рад, что сделал это! Он был сыном стервы и сыном шлюхи, и я знал, что не могу позволить ему родиться!
Я: Поэтому ты заслуживаешь смерти.
ВРАЧ: Да. Я убил твоих жену и сына. Ты имеешь право убить меня. Это будет честно.
Я выстрелил ему в пах, выстрелил ему в рот, прострелил ему руки, прострелил ему ноги и оставил там умирать.
В газетной статье писали, что он умер от потери крови, через четыре часа после того, как пули пронзили его тело.
Молодой человек был биржевым брокером.
С тех пор, как моя жена умерла, я подрезаю ногти на руках и ногах раз в неделю. Обрезки я собираю и храню под кроватью, в пластиковом мешке из-под мусора.
На десятую годовщину её смерти, которая стала бы десятым днём рождения нашего сына, я взвешу пакет с обрезками ногтей, а затем положу мешок в огонь.
Я проглочу десять чайных ложек пепла.
Остальное похороню с телом моей жены.
Информацию, полученную от взвешивания, я использую, чтобы определить дату и способ моей смерти.
Джон Ф. Кеннеди был убит в день моего рождения.
Мои инициалы Дж. Ф.К.
Инвентаризация:
В моём магазине шестнадцать научно-популярных книг, содержащих информацию о ламах. Пять прозаических книг, в которых лама играет важную роль. Все эти книги детские, и три из них это рассказы Хью Лофтинга о докторе Дулиттле.
С тех пор как умерла моя жена, я убил шестнадцать взрослых. И пятерых детей.
Трое из детей были родственниками.
Лама изменила мои планы. Лама и слабоумный мальчик.
Из окна моего магазина я смотрел на мёртвое животное, на слабоумного мальчика рядом с ним, на случайных прохожих, которые проходили мимо, останавливались и шушукали. Я знаю, что кто-то из них, кто-то, кого я не смогу проконтролировать, со временем уведомит власти, и они уберут тушу прочь.
Я не могу позволить этому случиться.
Или, возможно, могу.
Присутствие ламы на моей аллее указывает на то, что я поступал неправильно, и это требует жертвоприношения.
Но кто будет жертвой, слабоумный мальчик, или я сам? Никто из нас этого не знал, и мы смотрели друг на друга. Он, снаружи, рядом с животным, я, изнутри, среди своих книг. Сквозь грязное окно мальчик казался размытым, поблекшим, хотя лама всё ещё была отчётливо видна. Это знак? Я не знаю. Но я знаю, что должен срочно принять решение. Должен действовать сегодня днём. Или вечером.
Я измерил тело ламы, и оно оказалось четыре фута и десять дюймов длинной.
Завтра 10 апреля.
Перевод Шамиля Галиева
