Кумир
Будучи подростками, каждый раз, когда мы смотрели фильм «Бунтарь без причины», мой брат неизменно предлагал нам поискать монтировку Джеймса Дина. Мы жили в Южной Калифорнии, поэтому знали, что сцена, в которой Дин отправляется в поход, ссорится с одним из своих одноклассников и бросает монтировку через ограду в кусты, была снята в обсерватории Гриффит парка. Он должен быть там, утверждал мой брат. Люди, которые снимали фильм, не спускались с холма и не рылись в кустах после того, как сняли эту сцену. Сколько тогда стоили монтировки? Доллар?
Он не мог быть единственным, кто также считал, подумал я. Многие люди, должно быть, думали то же самое на протяжении многих лет.
Но что это были за люди?
***
- Вот! Ты это видел?
Мэтт остановил видеомагнитофон и на секунду назад перемотал пленку.
- Смотри внимательно.
Джеймс Дин, крутой в своем красном пиджаке, пятился от группы молодых хулиганов.
- Мне не нужны неприятности, - сказал он. Поняв, что монтировка в его руке может быть истолкована как оружие, он взмахнул рукой и швырнул ее с обрыва.
Мэтт нажал на кнопку пауза/стоп на пульте и изображение остановилось в центре кадра. Дин и банда неподвижно смотрели на длинный кусок металла, висевший в чистом голубом небе. Мэтт нажал на кнопку покадрового просмотра и монтировка очень медленно начала падать. Он остановил изображение как раз перед тем, как камера переместилась на другой угол.
- Видишь. Прямо там. Прямо в тех кустах.
Я покачал головой.
- Это глупо.
- Нет, это не так. Черт, если мы сможем ее найти, мы разбогатеем. Ты хоть знаешь, сколько такое дерьмо стоит?
Мэтт записал «Бунтарь без причины» накануне вечером и теперь пытался убедить меня, что мы должны копаться в кустах внизу по склону от обсерватории Гриффит парка, ища монтировку, которую Дин бросил в фильме
- Хорошо,- сказал он. - Подумай об этом логически. Сколько людей знают, что эта сцена была снята в Гриффит парке? Только Южные Калифорнийцы, верно?
- Это сужает круг поиска до двух или трех миллионов.
- Да, но как ты думаешь, сколько из них когда-нибудь пробовали ее найти?
- Многие.
- Ты сумасшедший.
- Послушай, после его смерти фэны обыскали всю страну, пытаясь найти какие-нибудь памятные вещи. Они продавали салфетки, к которым он прикасался.
- Ты действительно думаешь, что люди полезли в кусты, пытаясь найти этот кусок металла?
- Да, думаю.
- Ну, не знаю. Я думаю, она все еще там, ржавеет в земле.
- Прекрасно. Иди и поищи ее. Никто тебя не остановит.
- Ты же знаешь, я не люблю ездить в Голливуд один.
Он выключил видеомагнитофон.
- Все, что тебе нужно сделать, это оказать мне моральную поддержку. Просто поехали со мной. Я буду делать всю работу. И если я найду ее, мы поделим все пятьдесят на пятьдесят.
- Не согласен.
- Поехали.
- Ты глухой или просто тупой? Ответ отрицательный.
Он улыбнулся, вдруг о чем-то задумавшись.
- Мы могли бы пригласить девочек. Знаешь, организовать этот день: посмотреть обсерваторию, устроить небольшой пикник ...
Это звучало неплохо, должен признать. Стеф преследовала меня последние несколько недель, просила отвезти ее куда-нибудь в новое, интересное и творческое место, вместо того, чтобы заниматься одним и тем же, ужинать и смотреть фильмы. Эта идея может и подойти.
-Хорошо,- согласился я. - Но я не буду помогать тебе копать. И если тебя арестуют за вандализм или еще за что-то, я тебя не знаю.
Мэтт усмехнулся.
- Ты настоящий друг.
Он вышел из комнаты, чтобы позвонить Джулии, а я взял пульт и переключил телевизор на канал MTV.
Через несколько минут он вернулся.
- Она не может поехать. Ее дедушка приезжает из Сент-Луиса в эти выходные, и она должна быть дома.
- Ну...- начал я.
- Ты обещал.
Он опустился на колени перед диваном в позе насмешливой мольбы.
- Я не буду вас беспокоить. Вы даже не заметите, что я буду тоже там. Я просто поищу в кустах, а вы двое можете делать все, что душе угодно. Все, что вам нужно сделать, это отвезти меня туда и обратно.
Я засмеялся.
- Ты серьезно об этом говоришь, не так ли?
- Это отличная идея. Даже если кто-то думал об этом раньше, в чем я сомневаюсь, я не думаю, что они потратили целый день, роясь в кустах, чтобы найти ее.
- Может быть, ты и прав,- сказал я ему.
Я позвонил Стефани из его квартиры, но она сказала, что тоже не сможет поехать. Приближались экзамены и ей предстояло серьезно учиться. Она и так потеряла много времени из-за меня.
- Все в порядке,- сказал Мэтт. – Значит поедем мы с тобой.
- Я за рулем,- сказал я ему. – И я не собираюсь все время лазить за тобой по кустам.
- Я знаю, - сказал он.
*
Мы стояли на маленькой стоянке прямо под обсерваторией, глядя на низкую каменную стенку, на том же месте, где Дин стоял сорок лет назад. Мэтт внимательно изучал карту, которую он нарисовал, пытаясь выяснить, где именно приземлилась монтировка. Он отошел на три шага от стены и сделал вид, что бросает что-то через край. Его глаза проследили за дугой, наконец, сосредоточившись на кипе высоких кустов на полпути вниз по склону. Он показал туда.
- Вот и все. Вот где она находится.
Я кивнул.
- Запомни это место. Запомни ориентиры рядом с этими кустами. Нам придется их узнать снизу.
Я снова кивнул.
- Конечно.
Он засмеялся, наполовину пародируя жадное кудахтанье.
- Мы станем богатыми.
- Да. Верно.
Он сделал пометку на карте.
- Давай. Пошли.
Мы вернулись на главную парковку перед обсерваторией и поехали по извилистой дороге, которая вела в парк внизу. Мы заплатили доллар, скинувшись пополам, и остановились рядом с детской площадкой.
Мэтт посмотрел на склон холма, потом на карту.
- Как я понял, отсюда мы идем прямо, потом поворачиваем налево, проходим ярдов тридцать и поднимаемся вверх, пока не упремся в большую пальму.
- Верно.
Мы вышли из машины, выгрузили лопаты из багажника, огляделись, чтобы убедиться, что за нами никто не наблюдает, и поспешили в кусты.
Я действительно не собиралась ему помогать, но мне пришлось изменить планы. Что мне оставалось делать? Сидеть весь день в машине, пока он лазит по лесу? Кроме того, это может быть весело. И мы действительно можем что-нибудь найти. Он продолжал говорить, пока мы поднимались, и я должен признать, что его волнение усиливалось. Он был так уверен в себе, так уверен в своих расчетах. Я поймал себя на мысли, что, да, возможно, мы были первыми людьми, которые когда-либо искали эту вещь.
- Я уверен, что люди из кинокомпании не забрали ее после съемок, - сказал он, прыгая по кустам.
- Думаешь, они потратили бы время, копаясь в кустах в поисках дешевого, вшивого кусочка металла?
В его словах был смысл.
Мы поднимались больше часа. На машине мы бы добрались до вершины холма за пять или десять минут. Но пешком ... это другое дело. Я где-то читал, что Гриффит парк занимает несколько квадратных миль и легко мог в это поверить.
К тому времени, когда мы добрались до пальмы Мэтта, мы оба были измотаны. Мы остановились и немного посидели под деревом.
- Какого черта мы не захватили с собой флягу? - спросил я. - Как мы можем быть такими тупыми?
Мэтт сверился со своей картой.
- Осталось недалеко. Еще минут пятнадцать - двадцать. Максимум полчаса.
Я застонал.
- Еще полчаса?
Он встал, стряхивая опавшие листья с брюк.
- Пошли отсюда. Чем скорее мы туда доберемся, тем скорее закончим.
- А что, если это даже не то место?
- Это правильное место. Я просмотрел видеозапись двадцать раз.
Я заставил себя встать.
- Все хорошо. Пошли.
Легко сказать. Место, где, по мнению Мэтта, приземлилась монтировка, было окружено густыми, почти непроходимыми кустами, многие из которых были покрыты шипами. Мы перепрыгивали через одни, лезли под другие, а через некоторые просто продирались. Моя рубашка и штаны стали все в дырах.
-Ты мне будешь должен,- сказал я, когда мы пересекли особенно трудный участок.
Я перешагнул через чудовищного жука, как в научно-фантастических фильмах.
- Ты у меня в большом долгу.
Он засмеялся.
- Я слышу тебя.
Схватившись за нижнюю ветку дерева над головой, он перепрыгнул через несколько запутанных кустов манзаниты. Я последовал его примеру.
- Черт!
Я услышал его крик перед приземлением, дернулся и упал на бок, встал, отряхивая грязь.
Мы были на небольшой поляне, окруженной со всех сторон естественной стеной растительности. Посреди поляны стоял импровизированный деревянный сарай.
На стене сарая было аккуратно нарисовано белыми печатными буквами одно слово:
ГИГАНТ
- Они нашли его. Ублюдки нашли его.
Мэтт уронил лопату. Он выглядел так, будто его только что ударили в живот.
- Я был уверен, что мы будем здесь первыми.
Я не хотел начинать снова, но напомнил ему.
- Я предупреждал тебя, - сказал я.
Он стоял молча, неподвижно.
Я посмотрел на сарай, на белую надпись "гигант", и хотя было жарко и я вспотел, меня пробрал холод. Что-то в этом маленьком грубом сооружении, в самом его существовании показалось мне жутким, и мне захотелось перепрыгнуть через стену кустов и направиться прямо вниз по склону к машине. Фанатичный интерес и посмертное обожание, которые окружали таких людей, как Джеймс Дин, Мэрилин Монро и Элвис, всегда беспокоили меня, всегда заставляли чувствовать себя немного неловко, и сарай передо мной увеличивал это чувство в десятки раз. Это не было частью музея или коллекции, это было что-то вроде... святыни.
И тот факт, что он был явно самодельным, что он располагался непонятно где, спрятан в никому неизвестном месте, усилил мой страх.
Я не хотел встречаться с фанатиком, который все это придумал.
Мэтт все еще молча стоял, глядя на сарай.
Я притворился храбрым, хотя не чувствовал себя таким.
- Давай проверим, - сказал я. - Посмотрим, что там внутри.
- Хорошо.
Он устало кивнул.
- Согласен.
Мы прошли по короткой траве, покрывавшей поляну, и вошли в открытую дверь. После утренней яркости снаружи, нашим глазам потребовалось время, чтобы приспособиться к темноте.
Глаза Мэтта расширились от удивления.
- Господи… - он выдохнул.
Сотни, может быть, тысячи фотографий были наклеены на стены сарая. Снимки женщин, молодых, средних лет, старых.
Все они были обнажены.
Они были в разных позах, и внизу каждой фотографии была подпись.
Но это еще не все.
В центре комнаты, на большом квадратном куске камня, находилась монтировка. Монтировка, которую бросил Дин. Нижняя половина инструмента с изогнутым концом была глубоко погружена в камень. Верхняя половина, с закругленным концом, торчала вверх. Металл был безукоризненно отполирован и не было видно ни намека на ржавчину.
Очевидно, кто-то позаботился об этом.
Холод, который я чувствовал снаружи, вернулся и усилился.
- Господи,- снова прошептал Мэтт. Он вошел в центр комнаты и осторожно потрогал монтировку.
- Что это, черт возьми, такое?
Я постарался говорить легко.
- Это то, за чем ты охотился все утро.
- Я это знаю, мудак. Я имею в виду, что это такое, - он обвел всю комнату.
Я покачал головой. У меня не было ответа.
Он взобрался на каменную плиту и начал дергать монтировку. Обеими руками он попытался ее вытащить. Его лицо покраснело от напряжения, вены на шее и руках вздулись, но инструмент не двигался.
-Знаешь, что мне это напоминает? - спросил я.
- Что?
- "Меч в камне". Помнишь, как все эти рыцари годами пытались вытащить меч из камня, но никто не мог? А потом Артур вытащил его и стал королем Англии?
- Да.
- Может быть, если ты вытащишь монтировку, ты станешь следующим Джеймсом Дином.
- Если я ее вытащу, мы оба разбогатеем.
Он снова напрягся, пытаясь вытянуть неподвижный кусок металла. Потом потянулся за лопатой и начал откалывать камень в основании инструмента.
Я некоторое время наблюдала за ним, затем мой взгляд вернулся к фотографиям на стене.
Обнаженные на фотографиях.
Я повернулся. Передо мной, на уровне моих глаз, висела фотка великолепной рыженькой девушки, лежащей распластавшись на кровати. У нее были маленькие груди с гигантскими сосками. Лобковые волосы доказывали, что рыжие волосы на голове были натуральными. В нижней части картинки было нацарапано имя, Ким какая-то.
На соседней фотографии девушка была снята со спины. Большая выбритая вагина и маленький розовый анус были отчетливо видны между двумя раздвинутыми ягодицами женщины. Выглядывающее из-под ног лицо не так было заметно, размытое на заднем плане. Ее звали Дебби.
Рядом с ней была фотография Джулии.
Я смотрела на фотографию, не в силах поверить в то, что вижу, не желая верить в то, что вижу. Джулия, подруга Мэтта, стояла улыбаясь в камеру, руки по бокам, ноги расставлены.
Я отвернулся. Поза не была такой уж интимной или красочной. Все, что я мог видеть, это ее чрезмерно развитую грудь и густой треугольник темно-коричневых лобковых волос между ног. Но мне не нравилось смотреть на голую подругу друга. Это казалось непристойным, а мой просмотр ее фотографии вторжением в их частную жизнь.
Мэтт все еще пытался вытащить монтировку из камня.
Я спорил с самим собой, стоит ли ему говорить. С одной стороны, он был моим другом, моим лучшим другом, и я не хотел, чтобы он страдал. С другой стороны, это было то, что он должен знать, что он хотел бы знать, как бы это неприятно ни было, и если я действительно был его другом, я должен ему рассказать. Я прочистил горло.
- Мэтт?
- Что? - он даже не потрудился поднять глаза.
- Ты должен кое-что увидеть.
- Что такое?
Я сделал глубокий вдох.
- Джулия.
Он перестал дергать монтировку и спрыгнул с камня. Весь цвет сошел с его лица.
- Что ты ...? Ты же несерьезно это говоришь.
Я указал на фотографию.
Он посмотрел на фотографию, затем на окружающие снимки. Глубоко вздохнул, затем протянул руку и схватил фотографию Джулии, сорвав ее со стены. Под ее фотографией была другая, более старая, обнаженной девушки с прической "улей" из 1960-х годов.
- Блять,- тихо сказал он.
Он начал разрывать фотографию Джулии на мелкие кусочки и они медленно падали на землю. В его глазах стояли слезы.
- Блять,- повторил он.
Я знал, что он чувствует, но попытался успокоить его.
- Может быть, она...
Он повернулся ко мне.
- Может быть, она что? Как ты можешь это объяснить, а? Какое может быть рациональное объяснение?
Я покачал головой. Я не знал что сказать.
По его щеке скатилась слеза.
- Блять,- сказал он, и слово застряло у него в горле.
Теперь мне стало еще хуже. Я никогда раньше не видел, чтобы Мэтт плакал, и почему-то вид этого был более тревожным, более напрягающим, чем вид обнаженной Джулии. Я чувствовал, что должен успокоить его, коснуться его плеча, хлопнуть рукой по спине ... хоть что-нибудь. Но я никогда такого не делал раньше и не знал, как это сделать, поэтому вышел из сарая, оставив его наедине со своей болью. Если я не могу его утешить, то хотя бы оставлю его в покое.
Я подумал о Стефани, и впервые с тех пор, как мы начали встречаться, я был рад, что она была закоренелой христианкой. Ее пуританская мораль расстраивала и раздражала меня в прошлом, и не раз мы почти расставались из-за ее непоколебимой приверженности девственности, но на этот раз я был рад, что она не верит в добрачный секс. Может, я и не получу ничего, может до брака мне придется снимать сексуальное напряжение мастурбацией, но, по крайней мере, я знал, что на стене нет фотографии Стеф.
Почему Джулия?
Я понятия не имел. Может быть ее бывший парень повесил. Возможно…
- Это здесь!
Я дернул головой в сторону кустов.
- Боже, я ждала этого с десяти лет!
Два женских голоса приближались к нам.
В животе у меня что-то опустилось. Я поспешил обратно в дом.
- Мэтт! - я прошипел.
- Кто-то приближается!
- Что?
- Сюда идут две женщины.
Он схватил лопаты в центре комнаты и улыбнулся. Было что-то в этой улыбке, что заставило меня занервничать.
- Ты хочешь сказать, что мы поймаем их с поличным?
Я махнул ему рукой, чтобы он замолчал.
- Мы должны спрятаться! - прошептал я.
- Почему?
Я не знал, но чувствовал, ощущал, был уверен в этом. Я быстро огляделся по сторонам. В дальнем углу стояла небольшая стопка коробок и упаковочных ящиков.
- Давай же! - прошептал я.
Я направилась к ящикам, забрался в один из них и был благодарен Мэтту за то, что он последовал моему примеру.
Голоса были уже близко, прямо за дверью.
- У тебя есть фотография?
- Конечно.
Мы пригнулись.
Я услышал, как они вошли в сарай. Голоса притихли, только разносился шум шагов. Похоже, их было гораздо больше, чем двое.
Я выглянул из-за края коробки, любопытство взяло надо мной верх. Их было явно больше двух. Ближе к пятнадцати или двадцати. Там были две девушки, которых я слышал, обе были примерно шестнадцати или семнадцати лет, и еще группа девушек позднего подросткового возраста. Их сопровождали четыре или пять женщин, которым было за тридцать.
Я быстро пригнулся, прежде чем кто-нибудь заметил меня.
Послышались шепот, шарканье, нервное покашливание. Заговорила одна из женщин средних лет.
- Ты знаешь, что делать?
- Мама мне все объяснила,- ответила одна из подростков.
- Ты девственница?
- Да.
- Хорошо. Когда ты закончишь, можешь разместить свою фотографию рядом с фотографией твоей матери.
Ее матери?
Иисус.
В комнате воцарилась тишина. Стало слишком тихо. Я слышал глубокое дыхание Мэтта в соседней коробке, да и мое собственное дыхание звучало невероятно громко. Я боялся, что нас обнаружат, хотя и не мог сказать, почему перспектива раскрытия так меня пугала.
Раздался звук расстегиваемого ремня, звук открывающейся молнии. Что-то упало на землю, что-то мягкое, и последовал тихий шорох. Кто-то вышел на середину сарая.
Затем снова наступила тишина.
Внезапно я услышал резкий вздох. Небольшой стон боли и выдох воздуха. Еще один вздох.
Я должен был знать, что происходит. Я снова рискнул выглянуть из-за края своей коробки.
И тут же присел обратно.
Одна из девушек, самая красивая, опускалась на монтировку. Она сидела на корточках на камне, совершенно голая, округлый конец ключа был уже внутри нее. Ее лицо было искажено, физическая боль сосуществовала с тем, что выглядело как скрытое духовное восхищение.
Другие девушки и женщины сидели перед ней на корточках, в таком же положении, пристально наблюдая за каждым ее движением.
Какого черта здесь происходит? Я уставился на выцветший коричневый картон своей коробки, глубоко дыша. Были ли эти женщины частью фанатичного фан-клуба Джеймса Дина или это был какой-то странный культ?
А что насчет Джулии?
Девушка громко ахнула, потом застонала.
Это был не стон боли.
Стоны усилились, раздаваясь громко и свободно, дыхание девушки слышалось как короткие тяжелые вздохи.
Я подумал о фотографиях на стенах, о тысячах фотографий. Неужели все эти женщины делали это? Они должны были.
Девочка говорила, что мать рассказала ей, что делать. Как остальные узнали об этом? От их матерей?
Сколько женщин знали об этой лачуге?
Все женщины в Южной Калифорнии?
Мурашки побежали по рукам и шее. Это было неправильно, это было неестественно, и хотя я должен быть возбужден, я был напуган. Я не понимал, что происходит, и не хотел понимать.
Джулия.
Я поймал себя на мысли, что думаю о тайных обществах прошлого, фильмах ужасов и романах о вечных тайнах женщин и секретах, которыми они никогда не могли поделиться с мужчинами. Я вспомнил -
Стефани
- как, неизменно, мужчины, которые действительно пытались проникнуть в эти тайны, были убиты.
Если Джулия знает, то Стефани тоже знает. Они лучшие подруги.
Эта мысль ворвалась в мое сознание. Я предполагал, что Стефани не причастна ко всему этому, но, возможно, я ошибался. Может, и была. Возможно, ее фотография тоже где-то здесь. Или, может быть, ее матери. Она и ее мать родились в Лос-Анджелесе.
Но она была религиозна. Она была христианкой. И девственница.
Девушка на камне тоже была девственницей. Видимо, это было такое условие.
Джулия, наверное, тоже была девственницей, когда приехала сюда.
Я присел пониже в ящике.
На камне девушка ахнула в последний раз. Я услышал, как она спрыгнула на землю, а затем сарай наполнился звуками разговоров и смеха, когда девушку поздравляли.
- Как ты себя чувствуешь?
- Я никогда не забуду, как это случилось со мной. Величайший момент в моей жизни.
- Разве это не замечательно?
- Ты почувствовала его присутствие?
Девушка подписала свою фотографию с большой помпой и повесила ее где-то на одной из стен.
Наконец, минут через двадцать все ушли.
Еще пять минут я просидел в ящике, присев на корточки, на всякий случай, потом медленно, мучительно встал. Я протянул руку и ударил по коробке Мэтта.
- Пойдем,- сказал я. – Давай убираться отсюда.
Я взглянул на монтировку. Даже в рассеянном свете сарая она влажно блестела.
Интересно, куда девица повесила свою фотографию? Мэтт молча вылез из своего ящика. Неся лопаты, он вышел за дверь. Я постоял немного один, осматривая стены с перекрывающимися слоями фотографий. Стефани была где-то здесь?
Она трахалась с монтировкой Джеймса Дина? Холод вернулся, и я вдруг остро ощутил, что нахожусь один в маленьком здании. Я поспешил наружу.
Мы молча вернулись к машине. Когда мы добрались до парковки, я открыл багажник и Мэтт бросил лопаты внутрь. Мы не разговаривали по дороге домой.
*
На следующий день я увидел Стеф и долго думал, стоит ли спрашивать ее о сарае. Вопрос о том, знала ли она об этом месте или нет, мучил меня; мой разум вызывал всевозможные извращенные и ужасные сцены. Но в конце концов я промолчал. Я решил, что на самом деле не хочу это знать. Неделю спустя я нашел Полароидный снимок в стиле ню в ящике ее комода.
Она была в ванной, готовилась к нашему свиданию, а я, как обычно, шпионил. Фотография лежала поверх груды трусиков, и я осторожно поднял ее. Я никогда не видел ее полностью обнаженной, хотя всего за несколько дней до этого мне наконец удалось снять с нее верх на заднем сиденье моей машины. Я внимательно изучил фотографию. Она сидела, раздвинув ноги, и розовые губы ее влагалища были хорошо видны.
Она была выбрита.
Я услышал, как открылась дверь в ванную, и на мгновение подумал, чтобы показать ей снимок. Кто его сделал? Она сама сняла себя на камеру автоспуском? Какой-то парень ее снял? Какая-то девушка ее сняла? Но, почти инстинктивно, я бросил его обратно на трусики и поспешил к ее кровати, где быстро схватил журнал и откинулся назад, делая вид, что читаю.
Дверь открылась, и я поднял глаза.
Ящик комода все еще был открыт.
Я забыл закрыть его.
Стеф это заметила сразу. Она посмотрела на ящик и на меня, я улыбнулся, притворился невинным, сделал вид, что не видел, она улыбнулась в ответ и тайком закрыла ящик.
Она прошла через комнату и села рядом со мной на кровать.
- Я совсем забыла,- сказала она. - Мне придется отменить нашу встречу в следующую субботу.
- Почему?
- Кое-что изменилось.
Я отбросил журнал в сторону.
- Но мы в течение нескольких месяцев планировали поехать в Диснейленд.
Она обняла меня одной рукой.
- Я знаю, но моя мама и несколько ее друзей устраивают пикник, и я должна поехать с ними.
У меня внезапно пересохло во рту. Я попытался облизнуть губы.
- Где?
- Гриффит парк.
- Можно я тоже поеду?
Она покачала головой.
- Боюсь, что нет. На этот раз это только для нас, для девочек.
- Я хочу...
- Нет.
Она улыбнулась, потянулась и щипнула меня за нос.
- Ревнуешь?
Я посмотрел на нее, посмотрел на закрытый ящик, подумал и покачал головой.
- Нет,- медленно сказал я. - Нет, я думаю, что нет.
- В следующие выходные мы сделаем что-нибудь особенное. Только мы.
- Интересно что?- спросил я.
- Увидишь сам.
- Ты что-то придумала?
Она кивнула.
- Хорошо,- сказал я.
Мы поцеловались.
Перевод Игоря Шестака
