Глава 7
— «Он остался сиротой в тот же самый год, когда окончил школу. Его отец был военным и почти не обеспечил детей, а потому, когда Тертий выразил желание заняться медициной, опекуны сочли возможным исполнить просьбу юноши и, вместо того чтобы возражать против такого поношения фамильной чести, устроили его учеником к деревенскому доктору».
— Что это вы ей читаете? — спросила Пэтси, поправляя Кейси подушку. В лицо Кейси пахнуло лавандой.
— «Мидлмарч».
— «Мидлмарч»? Что это такое?
— Название города, где происходит эта история.
— А о чем она?
— О жизни.
Пэтси не то фыркнула, не то усмехнулась.
— Интересная?
— Считается шедевром.
— Толстая книжка, — оценила Пэтси. — Слишком толстая для меня. И шрифт мелкий. Я бы просто ослепла.
— А вы любите крупный шрифт, да? — Кейси представила, как Джанин улыбается.
— Я не очень много читаю, — призналась Пэтси. — И люблю только детективы с убийствами. Там всегда есть над чем посмеяться.
— Вы считаете, что убийство — это смешно?
— Ну, не смешно, хорошо, интересно. Как вот с миссис Маршалл. — Пэтси громко вздохнула. — Вы думаете, ее действительно хотели убить?
— Кто знает. Полиции пришлось исключить всех главных подозреваемых. Теперь, видимо, все ниточки оборвались, — ответила Джанин.
Ты хочешь сказать, полиция прекратила расследование?
— Ладно, простите, что перебила. Читайте дальше.
Кейси почувствовала, как напряглась Джанин: она терпеть не могла, когда ей указывали, что делать.
— «Почти все мы, кого влечет то или иное поприще, храним в памяти тот утренний или вечерний час, когда мы влезли на табурет, чтобы достать с полки прежде не читанный том, или с открытым ртом слушали рассказы нового собеседника, или за неимением книг просто начали внимать внутреннему голосу, — короче говоря, тот час, с которого началась наша любовь…»
— О чем это?
— Вероятно, о том, как люди начинают любить что-то или кого-то.
— Тогда почему он так прямо и не сказал?
— Она, — поправила Джанин.
— А?
— Не важно.
А я влюбилась в Уоррена в ту же минуту, как только его увидела. Хотя многие безусловно назвали бы это просто физическим влечением. Любовь, сказали бы они, приходит позже, когда получше узнаешь друг друга.
Вот и получилось, что я его не узнала. Не узнала по-настоящему.
Кто этот мужчина, за которого я вышла замуж? Кто такой Уоррен Маршалл? Действительно ли его мать пять раз была замужем? И от нее ли Уоррен унаследовал вкус к роскошной жизни? И все эти прекрасные слова, которые он наговорил обо мне Пэтси, — он действительно так думает?
«Я хочу, чтобы ты знала, как много для меня значат эти два года с тобой. Ты была отличной женой, Кейси, и лучшей в мире возлюбленной, ты была спутницей жизни, какую только может пожелать мужчина». Он и правда так считает? Или по ночам лежит в постели и вычисляет, каким должен быть его следующий шаг?
— Вы давно дружите с миссис Маршалл?
— С университета.
А я еще в тебе сомневалась! Какая же я после этого подруга?
— Мистер Маршалл сказал, что у вас был общий бизнес?
— Да? А что еще рассказал вам мистер Маршалл?
— Больше ничего.
— Больше ничего, — машинально повторила Джанин. — И как он вам показался? Как он держится?
— Он удивительный. И видно, что они безумно любили друг друга.
— Из чего видно?
— Ну, из того, как он всегда берет ее за руку и шепчет ей что-то. Должно быть, ему тяжело, вам не кажется? Я хочу сказать, вот сейчас ты счастливо женатый мужчина, а через минуту…
— Жизнь полна неприятных сюрпризов, — оборвала ее Джанин.
— А он что, адвокат? — спросила Пэтси.
— Почему вы спрашиваете?
— Почему? Да так, просто так.
— Пытаетесь поддержать разговор — в этом нет необходимости, — холодно произнесла Джанин.
Пэтси замялась:
— Наверно, я пойду.
Кейси знала, что Джанин ей ослепительно улыбнулась.
— Не смею задерживать.
— Ну, приятно было поговорить с вами. — Пэтси явно тянула время. — О, здравствуйте, мистер Маршалл, — вдруг вскрикнула она. — Вы сегодня поздно.
— Я разговаривал с врачами, — объяснил Уоррен, подходя к кровати и целуя Кейси в лоб. — Здравствуй, милая. Как ты себя чувствуешь?
Мне лучше с каждым днем. Не это ли тебя пугает?
— Привет, Джанин. Как дела в Мидлмарче?
— Дела идут, близимся к середине, — ответила Джанин.
— Кейси сегодня прекрасно выглядит, — бодро сказал Уоррен и с улыбкой взглянул на Пэтси.
— Трахея заживает, так что теперь это вопрос времени.
— Времени — для чего? — спросила Джанин.
— Я собираюсь забрать Кейси домой, — пояснил Уоррен.
— Да? Ты думаешь, уже можно?
— Думаю, лучшее для нее сейчас — это родной дом.
— А как же все эти трубки? — удивилась Джанин.
— Это мелочи.
Мелочи?
— Мелочи?
— Врачи здесь сделали все что могли, и к тому же в больнице ограничено количество мест. Вопрос только в том, отправится ли Кейси в реабилитационную клинику или домой.
Не давай ему увезти меня домой, Джанин, пожалуйста! Он хочет со мной покончить!
— Но ей требуется круглосуточное наблюдение.
— Все будет. Я уже нанял домработницу и договорился с физиотерапевтом, чтобы тот приходил три раза в неделю.
— И еще со мной, — вставила Пэтси.
— С вами? — переспросила Джанин.
— Кейси нужен самый лучший уход, — кивнул Уоррен.
— Что ж, — заключила Джанин. — Ты все предусмотрел. И когда предполагается великое переселение?
— Как только оформят все бумаги. Видит бог, я готов забрать жену домой хоть завтра.
Уоррен наклонился ближе, и Кейси почувствовала, как он сверлит ее глазами.
— Это же прекрасно, Кейси. Скоро ты вернешься домой.
К десяти утра все было готово к переезду.
— Сегодня у вас большой день, — приторно-приветливым тоном сказал один из студентов-практикантов, помогавших врачам; с ней все так говорили, как с трехлетним недоумком. — Наверное, ждете не дождетесь, когда выберетесь отсюда?
Нет. Я не хочу отсюда уезжать. Прошу вас, не позволяйте меня забирать.
Все утро в палате толпился народ: приходили прощаться медсестры и нянечки, забегали студенты, заглядывали врачи. Словно я уже умерла.
— Так, я думаю, все. Можно ехать. — Вдруг объявил Уоррен, входя в палату.
— Вы будете держать нас в курсе? — спросил доктор Кийт.
А в полицию кто-нибудь позвонил? Знает ли детектив Спинетти, что меня выписывают?
— Конечно, — заверил его Уоррен. — Вы первый услышите о малейшем улучшении ее состояния.
— Все-таки имейте в виду, что в Винневуде при больнице Ланкено есть прекрасный реабилитационный центр…
— Я уверен, это не понадобится, но спасибо вам. Спасибо вам всем, — сказал Уоррен. — Вы были так добры к Кейси и ко мне. Нет слов выразить, как я вам благодарен.
Кейси услышала, что кто-то даже начал всхлипывать.
— Но теперь пришла моя очередь заботиться о Кейси, — продолжал Уоррен. — Будем надеяться, что в следующую нашу встречу моя жена сможет поблагодарить каждого из вас сама.
— Будем надеяться, — эхом откликнулись все.
Послышался скрип каталки.
— Ну, вперед, — сказал Уоррен.
— Осторожнее голову, — предупредил кто-то.
Сильные руки подхватили Кейси, переложили ее с кровати, которая за последние три месяца стала ей домом, на узкую каталку и выкатили из палаты.
— Принести вам чего-нибудь, мистер Маршалл? — спросила Пэтси. — Я могу попросить домработницу сварить свежего кофе.
— Хорошо бы джина с тоником.
— Значит, джина с тоником.
— Налейте и себе тоже. День был суматошный, мы оба заслужили отдых.
— Да? Спасибо, мистер Маршалл. Я сейчас.
— Пэтси… мы же договорились обходиться без формальностей. Называй меня Уоррен.
Удовлетворенный вздох.
— Я сейчас, Уоррен.
— Джин в шкафчике над баром, — кинул он ей вслед. — А тоник должен быть в холодильнике.
— Я найду. — Шаги Пэтси затихли на лестнице.
— А тебе, милая? — спросил Уоррен, заботливо кладя руку Кейси на лоб. — Хотел бы я принести чего-нибудь и тебе. Ты в порядке? Ты хоть понимаешь, где ты?
От его прикосновения сердце Кейси забилось чаще, как и всегда. Только раньше им двигала страсть, а теперь — страх.
— Должно быть, ты устала, — продолжал он. — Дорога, вся эта суета. Но теперь тебе наверняка уютно и спокойно. Ты в своем доме. Нравится тебе новая кровать? Надеюсь, удобная — стоит целое состояние. А когда ты поправишься, мы продадим этот мавзолей и купим все новое, как ты мечтала. Яркие, чистые цвета. Хорошая идея?
Идея-то неплоха, размышляла Кейси, не понимая, почему ее муж так мило с ней разговаривает. В комнате есть еще кто-нибудь?
— Я перебрался в спальню твоих родителей, — продолжал он. — Она не связана у меня с неприятными воспоминаниями, так что я временно обосновался там.
Ты перебрался в родительскую спальню?
— Я подумал, что тебе нужна собственная комната. Твоя кровать обращена к окну, и если ты чуть вытянешь шею, то увидишь ивы на берегу реки. Ты слышишь меня, Кейси? Ты понимаешь, о чем я говорю?
Я дома — вот все, что я понимаю. В бело-сиреневой спальне, той самой, которую мы делили с тобой с того дня, как ты переехал сюда.
Зазвонил телефон, Уоррен поднялся.
С какого кресла, интересно? В кремовую и лиловую полоску? Или того круглого с цветастой обивкой?
— Алло? — сказал Уоррен. — А, привет, Гейл. Да, Кейси хорошо. Мы приехали ближе к обеду. Прости, да, я обещал позвонить, но закрутился.
А я весь день пролежала одна. Заходила Пэтси, включала телевизор, мерила давление. Заглядывал Уоррен, что-то двигал, устраивал. Потом я заснула, а проснулась, только когда начались пятичасовые новости.
— Да, сначала давление немного подскочило, но теперь в норме. Вот почему я хочу несколько дней не принимать никого. Я понимаю, ты волнуешься и хочешь ее видеть. Цветы, которые вы с Джанин прислали, изумительны. Я поставил их на столик у ее кровати.
Кейси принюхалась и уловила запах ландышей.
— Я просто хочу дать Кейси время адаптироваться… Спасибо. Конечно. И будь добра, позвони Джанин… Ладно. Отлично. Конечно. Пока. — Он повесил трубку. — Гейл передает привет и говорит, что должна многое тебе рассказать. Это все ваши секреты. Еще она просила тебя поцеловать. — Уоррен поцеловал ее в щеку. — Любой предлог поцеловать мою девочку…
Послышалось звяканье льда в бокале.
— Ну как? — спросила Пэтси, входя в комнату.
— Все хорошо. По-моему, Кейси здесь удобно.
— А сам-то?
— Сам? Мне полегчает после первого же глотка. Спасибо.
— Не слишком крепко?
— Слишком крепко не бывает.
— Миссис Сингер оставила ужин в духовке. Я ее отпустила.
— Спасибо. Я и не думал, что уже так поздно.
Кто такая миссис Сингер?
— Давно она у вас работает? — поинтересовалась Пэтси.
— С тех пор как Кейси попала в больницу. Один я не справлялся.
— Конечно, такой огромный дом. А раньше у вас не было помощников?
— Кейси не хотела. Когда она росла, дом был полон слуг, и она старалась не вспоминать об этом.
— Понимаю, — сказала Пэтси, хотя явно ничего не поняла.
— Дважды в неделю приходили убираться, — сказал Уоррен.
— А готовил кто?
— Ну, мы в основном ели в городе, особенно когда оба работали. Если Кейси оставалась дома, она варила какие-нибудь макароны. Если я приходил рано, я жарил мясо.
— Получалось?
— Исключительно получалось. Просто великолепно.
— Ого!
— Ты должна как-нибудь попробовать, при условии, что ты любишь чеснок.
— Очень люблю.
Ну разве не прелестно?
— Это хорошо. Потому что мое мясо — чистый чеснок. Пройдет не один день, пока сможешь поцеловаться с бойфрендом.
— Тогда очень удачно, что у меня нет бойфренда. Нелегко встретить человека в этом городе, поверь.
Так, все ближе к делу!
— Да, но я думаю, тебе все-таки это удалось.
— Как и тебе, — улыбнулась Пэтси. — Я была замужем. Мы в разводе, — быстро добавила она. — Кажется, он сбежал в Лос-Анджелес. Ему все говорили, что надо становиться актером и прочее.
Опять зазвонил телефон.
— Прости, — сказал Уоррен и снял трубку. — Алло? Привет, Джанин. Как дела?
— Налить еще? — шепотом спросила Пэтси.
— Да, пожалуйста, — ответил Уоррен. — Да, Джанин, это Пэтси. Она предложила мне чашку чаю. Напряженный был день… Да, сказал, что позвоню. Гейл уже звонила. Я просил передать тебе… Да, правильно. Потому что, я думаю, Кейси нужно акклиматизироваться. Давление слегка повышено… Да, в субботу нормально. И спасибо за цветы. Ладно, в субботу увидимся. Пока. — И он повесил трубку.
Вошла Пэтси — снова звякнули кубики льда.
— Попробуй этот.
— Мм. Даже лучше, чем первый.
— Спасибо. И что Джанин?
— Непотопляема. Настанет конец света, и выживут только тараканы и Джанин.
— Похоже, ты ее недолюбливаешь.
— Ну, скажем так, она хороша в малых дозах. — Снова зазвонил телефон. — Прямо коммутатор центральной телефонной станции.
— Ответить? — предложила Пэтси.
— Нет, не нужно. Алло, — буркнул он, сняв трубку. И после долгой паузы: — Ах да, Стив. Прошу прощения. Я совсем забыл. Подождите полминуты, пока я найду эту папку…
— Давай я принесу, — вызвалась Пэтси.
— Принеси, пожалуйста, мой портфель, он в кабинете внизу, — прошептал Уоррен. — Рядом с большим дубовым столом.
— Я мигом.
— Да, мне сейчас принесут портфель… Что ты делаешь, черт тебя побери! — зашипел вдруг Уоррен. — Ты что, не знаешь, что звонки можно отследить?
Кто это звонит?
— Да, здесь, — продолжал он. — Я сейчас рядом с ней. Ей лучше с каждым днем.
— Вот, — выдохнула Пэтси, вбегая в комнату.
— Спасибо. Прости, дело строго конфиденциальное, — немного замялся Уоррен. — И пожалуйста, закрой дверь… Да, Стив, прошу прощения. Спасибо, что подождали. Еще минутку, я только найду контракт…
Дверь закрылась, и в тот же миг тон Уоррена изменился:
— Слушай, я не могу сейчас говорить. Я сам тебе позвоню. Ждать уже недолго, вот все, что я могу сказать. И не вздумай здесь появляться. Понял? — Он бросил трубку и в сердцах воскликнул: — Ну что за идиот!
Это ведь тот мужчина, который приходил в больницу?
Кейси слышала, как Уоррен нервно вышагивает по комнате.
Помогите! Заберите меня отсюда! Помогите, хоть кто-нибудь!
— Опять давление подскочило, — прозвучал голос Пэтси. — Сто семьдесят на сто.
Когда Пэтси вернулась?
— Позвонить врачу? — забеспокоился Уоррен.
— Пока не надо. Доктор Кийт сказал, что этого нужно ожидать. Если повысится еще, я сама позвоню в больницу. Я думаю, к утру все станет понятно.
— От меня никакой пользы!
— Ты сделал все, что было в твоих силах, чтобы помочь Кейси. Больше просто невозможно.
— Я думал, переезд домой пойдет ей на пользу.
— Пойдет. Должно пройти некоторое время.
— Ты думаешь? Спасибо. Ты очень добра.
Зазвонил телефон.
— Пусть идет на автоответчик, — устало сказал Уоррен. — Наверное, это Дрю. — После трех гудков телефон замолчал.
— Пойди поешь, а я побуду с ней, — предложила Пэтси.
Кейси чувствовала, что Уоррен колеблется.
— Хорошая мысль. Я быстро, милая, — сказал он. И, помолчав, добавил: — Интересно, она хоть понимает, как сильно я ее люблю?
— Я уверена в этом, — твердо ответила Пэтси.
