Собравшись до дома, сразу звоню Максу и говорю ему о том, что Ив следила за мной. Что я нашла в мусорной корзине блокнот, в котором записаны все мои передвижения, каждый мой шаг. Сначала он ничего не отвечает. Решил, что я спятила? Я уже и сама не уверена, не схожу ли с ума. Наконец Макс говорит:

– Она же должна знать? Должна знать, что случилось с Шоном. У нее были его карманные часы.

А теперь они у меня. О боже! Я вытаскиваю их из верхнего ящика, и металлическая цепочка тихо звякает в тишине. Зачем она оставила их себе, если это улика, сокрытое доказательство? А теперь они сокрыты в моей спальне. Отнесу их в полицию, решаю я. Поеду в полицейский участок. Сделаю вид, будто ничего не знаю. Протяну им часы в полиэтиленовом пакете и скажу, что нашла их, собирая вещи в комнате Калеба. Умою руки.

Однако затем приходят мысли о Калебе. Что мне на самом деле о нем известно? Что мне от него нужно? По меньшей мере правда. Мне необходимо знать ее, прежде чем я влезу в это дело. Если Калеб сбежал, мне нужно знать почему. Из-за Шона или чего-то другого? Если его мама следила за мной, мне нужно понять, для чего.

Я всю ночь разглядываю фотографии, пытаясь посмотреть на события под разными углами и найти в них смысл. Ввожу имя Калеба в поисковую строку браузера, но нахожу лишь запись о его похоронах и упоминание о нем в местной газете как о жертве ливневого паводка. Имя отца Калеба мне неизвестно. Он мне его никогда не называл. Судя по инициалам на канцелярском ноже, имя дедушки Калеба начиналось на «Д». Неужели это все, что я знаю, и больше ничего о Калебе Эверсе разузнать не смогу?

Я набиваю фамилию Калеба и имя Ив. Фамилию Калеба и несчастный случай. Фамилию Калеба и некролог. Но у него слишком распространенная фамилия, и мои поиски тщетны. Можно было бы спросить имя отца Калеба у Ив, но я ей больше не доверяю. Она заставляет меня нервничать, всегда наблюдает за мной, всегда следит. Она вызывает у меня желание запереть двери и умолять родителей остаться со мной дома. Но я не могу этого сделать.

На секунду меня охватывает ощущение, будто Калеб снова в опасности. В машине, на краю моста, уносимый беснующимся потоком. Я представляю себя на дороге, зовущей его. «Беги! – кричит он. – Беги, пока можешь». Я представляю Калеба на пороге его комнаты, изгоняющего меня из своей жизни. Его слова резки и непреклонны. Уходи. Не оглядывайся. Цепочка с кулоном в кармане его джинсов, брошенных на полу, оставленных позади. «Пожалуйста, подержи ее. Пожалуйста, сбереги».

И тут я понимаю, что должна сделать.