Глава 16
Похороны надежд

21 февраля 2014 года в сгустившихся над Киевом тучах гражданской войны стал вроде бы намечаться долгожданный просвет – Виктор Янукович и лидеры оппозиции (Арсений Яценюк, Виталий Кличко и Олег Тягнибок) подписали Соглашение об урегулировании политического кризиса.

Присутствовавшие при этом главы министерств иностранных дел Германии и Польши – Франк-Вальтер Штайнмайер и Радослав Сикорский, а также руководитель департамента континентальной Европы МИДа Франции Эрик Фурнье засвидетельствовали процесс подписания документа. Они охотно давали интервью журналистам.

У Штайнмайера в те минуты был такой вид, словно он стал лауреатом Нобелевской премии или первым немцем, побывавшим на Луне. Он величественно говорил в объективы густо нацеленных на него телекамер:

– Германия считает, что подписание Соглашения по урегулированию политического кризиса на Украине позволяет с уверенностью смотреть в будущее. Это, возможно, последний шанс на то, чтобы найти выход из круговорота насилия. И хотя не все проблемы решены, есть все основания для того, чтобы с уверенностью смотреть вперед. Выход из кризиса теперь возможен.

Пройдет всего лишь пару дней, и Штайнмайер поймет, что был наивным, как ребенок, когда обнародовал этот свой оптимистичный пассаж.

Видимо, он оценивал киевскую ситуацию лишь по компромиссному поведению тех украинских и европейских политических фигур, которые в тот день сидели за столом переговоров, где подписывалось Соглашение.

К тому же напросившийся к нему на аудиенцию косноязычный боксер – лидер партии «УДАР» Виталий Кличко – перед подписанием Соглашения нахраписто агитировал немца за подписание документа. Штайнмайер потом признался: «Мне показалось, что боксер-политик в тот момент был нетрезв. Ведь я накануне… сам уговаривал Кличко поставить автограф под Соглашением».

Кличко, составляя слова в членораздельные фразы, сообщил германской газете «Bild», что оппозиция подпишет Соглашение с Януковичем: «Мы готовы сделать все, чтобы добиться мирного разрешения» (забыв добавить ключевое слово «конфликта»).

Но уже вскоре оказалось, что Соглашение влияло на ситуацию в Киеве примерно так же, как облака над Германией влияют на качество баварского пива. События на Майдане и вокруг него стали развиваться совсем не по тому руслу, которое было предусмотрено документом – вооруженные отряды путчистов готовились к штурму Администрации президента Украины, Правительства и Верховной Рады.

Когда еще не засохли чернила подписей под Соглашением, Верховный представитель Европейского Союза по вопросам внешней политики и политики безопасности, вице-президент Европейской комиссии Кэтрин Эштон победно колотила в дипломатические барабаны:

«Я приветствую Соглашение, достигнутое сегодня между президентом и лидерами оппозиции. Это Соглашение открывает путь для политического урегулирования кризиса в Украине. Демократическое и мирное решение – это единственный путь вперед. Теперь ключ к выходу из кризиса – реализация Соглашения».

Эштон не забыла отвесить жирный комплимент и Евросоюзу, и тем, кто лоббировал подписание документа: «ЕС приложил много усилий, которые привели к этому важному прорыву. Я особо отмечаю важную работу министров иностранных дел Франции, Германии и Польши, которые способствовали этому Соглашению».

Фамилию одного из главных подписантов документа – Януковича, ни Эштон, ни другие политики не называли. Они безлико называли его «президентом».

Но все же угроза политической и физической расправы над Януковичем вроде бы начинала отступать. То был компромисс, который президент Украины расценивал, как успех. И по горячим следам решил развить его, выпустив сообщение своей Администрации, в котором говорилось:

«В течение 48 часов после подписания Соглашения будет принят, подписан и обнародован специальный закон, который восстановит конституцию Украины 2004 года с изменениями, внесенными до этого времени. Подписавшие Соглашение заявляют о намерении создать коалицию и сформировать правительство национального единства в течение 10 дней с момента подписания. Президентские выборы будут проведены сразу после принятия новой конституции Украины, но не позднее декабря 2014 года, будет принято новое избирательное законодательство и сформирован новый состав центральной избирательной комиссии на пропорциональной основе согласно правилам ОБСЕ и Венецианской комиссии» (Венецианская комиссия, официально – Европейская комиссия за демократию через право, консультативный орган по конституционному праву, созданный при Совете Европы в 1990 году. С 2002 года участвовать в работе комиссии могут и страны, не входящие в СЕ. Сессии проходят в Венеции, откуда и пошло название комиссии – прим. автора).

В Соглашении между Януковичем и оппозицией содержались и другие принципиально важные моменты, направленные на мирный выход из кризиса. Власти обещали не вводить в стране чрезвычайное положение, а Верховная Рада обязывалась принять «третий закон об освобождении от ответственности, который распространяется на те же правонарушения, что и закон от 17 февраля 2014 года».

Вскоре из Администрации президента Украины пошли сообщения, которые открывали новые детали Соглашения:

«Незаконное оружие должно быть сдано в органы министерства внутренних дел Украины в течение 24 часов с момента вступления в силу специального закона. После указанного периода все случаи незаконного ношения оружия будут попадать под действующее законодательство… Расследование недавних актов насилия будет проведено под общим мониторингом власти, оппозиции и Совета Европы».

Узнав о подписании Соглашения, Киев облегченно вздохнул.

Появлялась надежда, что затеянная на Майдане буча (а она длилась уже почти три месяца) пойдет на спад и город вернется к нормальной жизни. И все потихоньку утрясется. Но на короткое время притихший Майдан снова начал грозно роптать. Из его стана еще громче раздавались призывы «додавить гадину». Все шло по американскому плану.

Служба безопасности Украины докладывала Януковичу, что в палаточный лагерь майдановцев течет стрелковое оружие – большинство стволов доставалось членам «Правого сектора». Его лидер Ярош заявил на очередном митинге, что подписанным Соглашением «мы вытрем задницу».

Ярош пробился к Яценюку и нахраписто потребовал узаконить вооружение «Правого сектора». Более того – настаивал на том, чтобы Минобороны Украины начало легальную передачу армейского стрелкового оружия членам организации.

Яценюк в тот же вечер вместе с Ярошем направился в Минобороны Украины, где перед высшим комсоставом армии объявил о своем согласии с предложением руководителя «Правого сектора».

Сразу три заместителя министра обороны Украины выступили категорически против этой затеи. И в тот же час были уволены. На то, что уволить их мог только законно избранный президент страны, уже никто, казалось, не обращал внимания. Конституцию и многие другие законы Украины во времена Майдана часто подменяла «революционная целесообразность».

В ту же ночь преданные Януковичу офицеры СБУ, работавшие в гуще Майдана, сообщили Виктору Федоровичу, что боевики «Правого сектора» готовят вооруженный поход на Администрацию президента и силовое его свержение.

Янукович тут же связался со своим пресс-секретарем и приказал срочно готовить ему новое обращение к народу. Он решил хотя бы на время выбросить кусок белого флага. Этого требовал политический момент.

Читая на черном поле монитора белые буквы своего обращения, он с большим трудом душил в себе предательское чувство растерянности.

Референты постарались написать проникновенный текст. Виктору Федоровичу не сразу хватило мастерства, чтобы прочитать его с той драматичной патетикой, которая требовалась.

– Стоп! Стоп! – с непозволительной фривольностью рявкал телережиссер, – Виктор Федорович, надо порешительней! Вы будто умоляете оппозицию. Баска со сталью добавляйте! Больше уверенности в себе! Вы же пре-зи-дент!

И Янукович смиренно повиновался хлопцу в потертых джинсах и с бабьим хвостом на затылке. Президент собрался с духом, сильно примешал к голосу того самого «баска» и требуемой решительности. И народ услышал в эфире:

«В эти трагические дни, когда Украина понесла такие тяжелые потери, когда погибли люди по обе стороны баррикад, считаю своим долгом перед светлой памятью погибших заявить – ничего нет важнее человеческой жизни. И нет таких шагов, которые бы мы все вместе ни должны были сделать, чтобы восстановить мир в Украине. Я объявляю о шагах, которые нужно сделать, чтобы восстановить спокойствие и избежать новых жертв противостояния. Заявляю о том, что я инициирую досрочные президентские выборы. Я инициирую также возвращение к Конституции 2004 года с перераспределением полномочий в пользу парламентской республики.

Призываю к началу процедуры формирования правительства национального доверия»…

Но было уже поздно.

В срочном секретном письме в Вашингтон посол США на Украине Джеффри Пайетт сообщал госсекретарю Джону Керри:

«Соглашение, подписанное Януковичем и оппозицией, как и объявленные им досрочные президентские выборы, радикальным образом тормозят выполнение нашей главной задачи – быстрой смены власти на Украине. Этого торможения нельзя допустить. Янукович может выиграть стратегическое время для маневра. Ибо за месяцы, которые предшествуют президентским выборам, Янукович при поддержке Путина может сломать все наши планы. Потому считаю необходимым с помощью наших людей здесь решительно мобилизовать все оппозиционные силы Украины на скорейшее свержение Януковича. Мы позаботимся о том, чтобы все это было сделано под видом массового народного восстания. Если ЭТО не будет сделано в ближайшие дни, ситуация может развиваться не по нужному нам сценарию. Все наши люди находятся в боевых порядках Майдана и ждут сигнала. А промедление сведет на нет все наши замыслы».

Керри позвонил Пайетту вскоре и, остерегаясь прослушки разговора русскими, произнес лишь одно слово: «Согласен».

Соглашение влияло на ситуацию в Киеве примерно так же, как облака над Германией влияют на качество баварского пива. События на Майдане и вокруг него стали развиваться совсем не по тому руслу, которое было предусмотрено документом…