В первом томе «Структуры магии» мы представили вам эксплицитную вербальную модель, предназначенную для применения в психотерапии. Создавая эту модель, мы преследовали цель научить психотерапевта, как надо слушать форму поверхностной структуры клиента и отвечать на нее. Содержание высказываний клиента может варьировать до бесконечности, но форма, которую он при этом использует, дает психотерапевту возможность отвечать последовательным и систематическим образом так, чтобы помочь процессу изменения у клиента. Конкретно говоря, реагируя на форму поверхностной структуры клиента, психотерапевт быстро приходит к пониманию его модели мира, он может обнаружить обедняющие эту модель ограничения и те процессы моделирования, которые клиент обычно использует для организации своего опыта. Слушая речь клиента и отвечая ему в терминах особенностей, выделенных в метамодели, психотерапевт получает возможность определить, какие именно техники ему следует применять, чтобы помочь клиенту измениться.

Метамодель, представленная нами в первом томе «Структуры магии», содержит целый ряд полезных особенностей. Как мы уже говорили в данном томе, сами эти особенности естественным образом объединяются в группы, или метапаттерны особенностей метамодели. Анализируя наш опыт психотерапевтической работы и проведения семинаров тренинга для психотерапевтов, мы нашли полезным разделить все метамодельные особенности на три класса.

1. Сбор информации.

2. Идентификация ограничений в модели клиента.

3. Выбор конкретных техник для работы по изменению.

С формальной точки зрения функции представляют собой правила ассоциации, то есть правила, задающие связь между одним или несколькими членами группы (называемой областью определения) и членами другой группы (называемой областью значений, или областью изменения). В качестве примера повсеместно распространенной функции рассмотрим материнскую функцию. Материнскую функцию можно представить себе как правило, которое определяет для любого человеческого существа, кто именно является его матерью. Обратите внимание на то, что в этом определении задействованы: 1) два множества людей, а именно множество I – множество всех людей и множество II – множество всех матерей и 2) правило ассоциации f, определяющее, кто именно является матерью для данного человека.

1) два множества людей, а именно множество I — множество всех людей и множество II — множество всех матерей и 2) правило ассоциации /, определяющее, кто именно является матерью для данного человека. Используя стандартную систему обозначений для функций, получим:

а) f (Множество I) (Множество II)

б) f (Множество I, Множество II).

Если перевести данную визуальную репрезентацию в слова, мы получим:

а) Функция f ассоциирует (отображает) членов множества I с (на, в) членами множества II.

б) Функция f задает упорядоченные пары, где первый член принадлежит множеству I, а второй член – множеству II.

Обратите внимание, что оба множества, связь между которыми задается некоторой функцией, могут содержать одни и те же члены. В данном примере все члены множества II принадлежат также множеству I, но при этом во множестве I все члены мужского пола не принадлежат множеству II.

Система обозначений с помощью функций представляет собой не более чем способ визуальной репрезентации закономерностей, присутствующих в нашем опыте. Если мы знаем, что сталкиваясь с какой-нибудь ситуацией, которая периодически возникала в нашем опыте, мы каждый раз в прошлом действовали так-то и так-то, вследствие чего ситуация изменялась, превращаясь в какую-то новую ситуацию, мы обычно создаем правило ассоциации, или функцию, чтобы описать эту закономерность и сообщить ее другим:

Все, что для этого требуется, – суметь идентифицировать множества, вовлеченные в рассматриваемый процесс, и установить способ, посредством которого члены одного множества связаны с членами другого множества. Например, вот один из способов, каким можно представить, что происходит на более высоком уровне образования паттернов в процессе изменения в психотерапии:

Ранее мы уже использовали понятие функции в нашей работе, например, когда говорили о метамодели. Для того чтобы перевести теперь эти функции в визуальную систему обозначений, нам необходимо эксплицитно определить, какие множества отображаются в какие. Обратимся к примеру. Допустим, клиент говорит:

Данная поверхностная структура представляет собой результат языкового процесса, который называется выводом. Именно выводы являются одной из основных областей исследования в трансформационной лингвистике. Речь идет об отношениях между полными языковыми репрезентациями, то есть множеством глубинных структур, и выраженными языковыми репрезентациями, то есть множеством поверхностных структур. Используя систему обозначений с помощью функций, получим:

В случае конкретной поверхностной структуры «Я боюсь» существует глубинная структура, с которой она связана, и эта структура:

Если обозначить языковый процесс опущения символом d, то весь процесс, в который вовлечен данный клиент, можно представить как:

d (ПУГАЕТ [кто-то/что-то, меня]) → (Я боюсь)

d (ПУГАЕТ [кто-то/что-то, меня], Я боюсь).

Как уже говорилось, система обозначений с помощью функций – это способ визуальной репрезентации закономерностей нашего опыта, и для ее применения от нас требуется всего лишь установить, какие именно множества рассматриваются, а также выделить правило соответствия или функцию, связывающую члены одного множества с членами другого. Поскольку данная система обозначений формальна, она не зависит от содержания – фактически, множества функций сами могут образовывать множества, которые ассоциируются по тем же правилам соответствия. Рассматривая взаимосвязи между множествами функций, математики выделили одно особое отношение. Оно получило название обратной функции. Снова обратимся к примеру:

Рассмотрим теперь все способы, какими вы могли бы повернуть (вращать) этот треугольник на плоскости. Вы могли бы повернуть его, например, так:

Предположим, сейчас мы поворачиваем исходный треугольник на 120° по часовой стрелке. В результате имеем:

Или, используя соответствующую систему обозначений,

Или, снова используя представленную выше систему обозначений с помощью функций:

R_r–120 (I) → (III)

Вернемся теперь к исходному треугольнику (I) и рассмотрим результат поворота на 240° против часовой стрелки. Можно видеть, что результат R_l–240 идентичен R_r–120. Таким образом, R_l–240 и R_r–120 представляют собой обратные функции.

Или, в символической форме:

если R_l–240– это f, то R_r–120– это f^–1.

Из этих примеров видно, что действие некоторых функций может быть обращено другими функциями. В этом случае вторая функция считается обратной по отношению к первой. Аналогичный паттерн встречается и в психотерапевтическом контексте.

Теперь давайте вернемся к обсуждению возможностей использования метамодели в психотерапии. Обратимся к приведенному выше примеру поверхностной структуры:

Если клиент предъявляет психотерапевту такую поверхностную структуру, тот может, используя техники метамодели, спросить:

Обратите внимание, что психотерапевт берет в качестве входной информации поверхностную структуру, в которой имеется опущение, и задает вопрос относительно опущенной части. Другой способ репрезентировать данный процесс – это определить вопрос метамодели как обращенное к клиенту требование выполнить обратную операцию, которую можно символически представить так:

d^–1 (Я боюсь)  → (ПУГАЕТ

[кто-то/что-то, меня])

и сообщить полученный результат психотерапевту

Чтобы эффективно помочь клиенту, психотерапевт должен понять его модель и те процессы моделирования, которые клиент применяет для организации собственного опыта. Первое множество вопросов метамодели основано на форме поверхностной структуры клиента и связано со следующими особенностями метамодели:

Формальная особенность, связывающая каждую из этих особенностей с соответствующими вопросами метамодели, состоит в том, что вопрос представляет собой нечто обратное обнаруженному нарушению метамодели.

Еще один пример, связанный с опущением. Когда психотерапевт обнаруживает, скажем, поверхностную структуру, которая содержит словосочетание без референтного индекса, – а это значит, что в результате процесса моделирования у клиента при переходе от референтной структуры к глубинной структуре произошла утрата референтного индекса, – вопрос метамодели представляет собой, по сути, требование выполнить обратный процесс моделирования. Таким образом, происходит следующий обмен репликами:

Или, в символической форме: Клиент (г) Психотерапевт [Клиент (г¹)]

Два остальных различения и связанные с ними вопросы метамодели также обратные и также могут быть представлены в символической форме, а именно:

Таким образом, можно сделать формальное обобщение, что в первой фазе психотерапевтической работы – собирая информацию – психотерапевт реагирует на сообщения клиента, предъявляя последнему требования выполнить обратную операцию языкового моделирования. Пусть греческий символ  представляет класс, состоящий из четырех метамодельных особенностей, заданных символами:

d, r, v, n,

тогда наше обобщение можно представить как:

Клиент:

Психотерапевт [Клиент (^-1)]

В рамках данной группы имеются два других отношения, на которые мы хотели бы указать. Во-первых, процессы r и v и связанные с ними вопросы метамодели r^–1 и v^–1 представляют собой тождественные процессы, за исключением области, на которой они определены (множество вещей, к которым они приложимы). Процесс г отображает имена с референтными индексами в имена без референтных индексов, в то время как процесс v отображает относительно конкретные глаголы в менее конкретные глаголы. Процессы r^–1 и v^–1 осуществляют соответствующие обратные отображения:

r^–1 (именное сочетание без референтного индекса) (именное сочетание с референтным индексом).

v^–1 (относительно неконкретный глагол) (относительно более конкретный глагол).

Таким образом, в область определения функций r и r^–1 входят именные словосочетания, а в область определения функций v и v^–1 – глаголы.

Во-вторых, первые три различения участвуют в образовании четвертого. Другими словами, n и n^–1 – это сложные функции, которые разлагаются на три первых процесса плюс категориальный сдвиг. В процессе номинализации происходит сдвиг лингвистической репрезентации с репрезентации предиката в именную репрезентацию и из процессуальной репрезентации в событийную репрезентацию.

Например, рассмотрим, как происходит вывод следующей поверхностной структуры:

Здесь: S – предложение; Pred – предикат; NP – именное словосочетание.

Таким образом, клиент переходит от репрезентации глубинной структуры к репрезентации в виде поверхностной структуры.

Психотерапевт реагирует в соответствии с вопросами метамодели:

Кто фрустрирует кого, так что вы беспокоитесь? Психотерапевт [Клиент (n^–1)]

Во время наших семинаров мы неоднократно отмечали один паттерн научения. Он состоит в том, что люди, изучающие метамодель, имеют тенденцию зацикливаться. Часто, описывая этот опыт, они говорят: «Ходишь и ходишь по кругу, и никуда не приходишь». Зацикливание происходит, когда психотерапевт не выходит за рамки паттернов первого уровня в процессах d, r, v и n и в обратных процессах d^–1, r^–1, v^–1 и n^–1. Читатель сможет убедиться, что такое часто происходит и на других уровнях структуры. Например, при работе с полярностями, если психотерапевт играет противоположную (более слабую) полярность – то есть инверсную полярность на данном уровне образования паттернов, – клиент застревает в доминирующей полярности, обратной по отношению к полярности, исполняемой психотерапевтом.

Чтобы разорвать порочный круг, психотерапевт должен развивать свою способность слышать особенности, характерные для следующей фазы, и ставить их под вопрос.

Во второй фазе психотерапии наиболее полезными оказываются особенности метамодели, позволяющие выявлять границы модели, посредством которой клиент организует свой текущий опыт. К ним относятся:

модальные операторы;

семантическая неправильность:

– причина-следствие;

– чтение мыслей;

– утраченный перформатив.

Когда клиент употребляет поверхностную структуру, которая содержит модальный оператор возможности или необходимости, он в буквальном смысле показывает границы своей модели. Его коммуникация представляет собой прямую языковую репрезентацию той части его модели, возможности выбора в которой неадекватны или, еще чаще, просто отсутствуют. Обратите внимание, вопросы метамодели, предназначенные для работы с модальными операторами, требуют от клиента, чтобы он восстановил опущение более высокого уровня, предполагая наличие семантической неправильности «причина-следствие» в процессе моделирования. Например:

В первом случае психотерапевт задает вопрос, рассматривая утверждение клиента в качестве причины, поэтому он просит клиента конкретизировать, какие следствия будут иметь место, если он сделает то, что, как он утверждает, сделать невозможно. Во втором случае утверждение клиента воспринимается как следствие, и психотерапевт предлагает ему конкретно указать, в чем состоит причина этой предполагаемой невозможности. В обоих случаях психотерапевт воспринимает утверждение клиента как часть семантически неправильного отношения «причина-следствие» (или как X или Y в следующей формуле):

X вызывает Y

Клиенту предлагается восстановить материал, опущенный при отображении референтной структуры в глубинную структуру. Таким образом, паттерны d и d^–1 встречаются и на этом более высоком уровне образования паттернов. В первой фазе d и d^–1 представляли собой процессы, происходящие между глубинной структурой и поверхностной структурой, в то время как во второй фазе эти процессы осуществляются между референтной структурой и глубинной структурой.

Ответ клиента на вопросы, поставленные к модальным операторам в соответствии с метамоделью, будет представлять собой, как правило, одну из форм семантической неправильности. Как минимум, поскольку вопросы психотерапевта предполагают семантически неправильное отношение «причина-следствие», ответ клиента будет неправильно сформулирован именно в этом конкретном отношении. Кроме того, ответ клиента может содержать и другие формы семантической неправильности:

Чтение мыслей

Утраченный перформатив

На этом уровне структуры метамодельный вызов «чтению мыслей» представляет собой процесс v ^-1:

В соответствии с метамоделью поставить под вопрос «утраченный перформатив» на первом уровне образования паттернов можно с помощью операции d^--1, то есть если инвертировать опущение, которое происходит между глубинной и поверхностной структурами (поскольку языковая репрезентация опущения перформатива – это процесс перехода от глубинной структуры к поверхностной). Если клиент предъявляет в ответ утверждение, содержащее семантическую неправильность «причина-следствие», например:

то можно применить обычный метамодельный вызов v^–1, предложив клиенту конкретизировать процесс, посредством которого осуществляется заявленная причинно-следственная связь.

Однако для понимания глобальной стратегии важнее тот факт, что две основные формы семантической неправильности – «причина-следствие» и «чтение мыслей» – представляют собой языковые репрезентации нечетких функций, которые клиент в настоящий момент не способен контролировать. Таким образом, появление модальных операторов и успешное применение процессов d^–1, r^–1, v^–1 и n^–1 на уровне 1 (между глубинной структурой и поверхностной структурой) и на уровне 2 (между референтной структурой и глубинной структурой) говорит психотерапевту о том, что пришло время переходить в третью фазу, а именно фазу выбора техник, которые он использует, чтобы оказать клиенту помощь в его изменении.

Теперь психотерапевт готов приступить к выбору техники, которую можно использовать, чтобы помочь клиенту в его изменении. В течение двух первых фаз он идентифицировал обедненные части модели клиента, а затем выявил и ограничения этой модели. Ставя ограничения модели под вопрос, психотерапевт устанавливает, какой семантический неправильный процесс моделирования главным образом участвует в организации этой части модели клиента. Выбор эффективной техники изменения и ее грамотное использование – вот главная задача психотерапевта в этой фазе. Чтобы выбор оказался удачным, психотерапевт может создать то, что мы называем мгновенным описанием клиента. Под мгновенным описанием мы понимаем такое представление клиента, которое дает психотерапевту минимальный объем информации, необходимой, чтобы выбрать эффективную технику изменения. Основываясь на собственном опыте, мы разработали шестикортежность (sixtuple) – вектор с шестью позициями для информации. Каждая из этих шести позиций, или переменных, принимает различные возможные значения, создающие то, что называется областью значений переменной. Полный вектор представляет собой мгновенное описание клиента и содержит достаточно информации для выбора и применения техники изменения. Представим этот вектор следующим образом:

<I, R, O, S, F, M>,

где:

I (Input Channel) – переменная, охватывающая входной канал, который клиент использует для данной проблемы;

R (Representational System) — переменная, охватывающая ведущую репрезентативную систему клиента для данной проблемы;

О (Output Channel) – переменная, охватывающая выходной канал, который клиент использует для данной проблемы;

S (Satir Category) – переменная, охватывающая ту категорию по Сатир, которая реализуется у клиента в условиях стресса в случае возникновения данной проблемы;

F (Semantic Ill-Formedness) – переменная, охватывающая тот тип семантической неправильности, который клиент использует для данной проблемы;

М (Meta-model) – наиболее часто встречающееся нарушение, касающееся различений метамодели в случае данной проблемы.

Теперь перечислим шесть переменных и их области значений:

Рассмотрим, к примеру, следующий случай.

Майкл рассказывает психотерапевту, что не в состоянии справиться с заданиями в колледже. Для начала он жалобным голосом заявляет, что чувствует себя «задавленным объемом работы». Учеба разрушает в нем чувство уверенности в себе. «Я пытался жаловаться преподавателям на несовершенство системы преподавания, но они лишь покровительственно меня выслушивали. А я чувствую себя еще хуже, когда стараюсь объяснить им и вижу это выражение сочувствия на лицах, – у меня в желудке просто спазмы начинаются».

В то время когда он это рассказывал, Майкл делал следующие жесты: его указательный палец двигался, как будто грозил непослушному ребенку, а ладонью руки он постукивал по ручке кресла.

Мгновенное описание Майкла могло бы быть таким.

Таким образом, в результате получаем следующее основное уравнение, или мгновенное описание:

Майкл – (V, K, D, 2, CE, n),

где общая форма вектора —

(I, R, О, S, F, М).

Здесь, вероятно, возникает вопрос, каким образом подобная репрезентация может оказаться полезной психотерапевту в его работе? Или, лучше сказать, какое множество условий позволяет психотерапевту сформулировать стратегию эффективной психотерапии, независимой от содержания? Этот вопрос отсылает нас к понятию функции следующего шага. Функция следующего шага могла бы оказаться уместной психотерапевтической стратегией, или комплексом условий, указывающих на необходимость применения той или иной техники для получения хорошо сформулированного результата психотерапии. Здесь опять понятие «хорошей формулировки» становится бесценным инструментом.

Как вы, должно быть, помните, в частях II и III мы говорили, что прежде необходимо хорошо рассортировать полярности, и только после этого клиент сможет осуществить интеграцию и у него появится возможность роста и формирования эффективных стратегий. Вы также можете вспомнить из части, посвященного нечетким функциям, что неправильные уравнения приводили к недостаточности вариантов выбора и, соответственно, к невозможности справиться с жизненными трудностями. Приведенное выше уравнение Майкла (мгновенное описание) не является хорошо сформулированным. Визуальная информация репрезентируется кинестетически, следовательно, имеет место нечеткая функция, которая причиняет ему боль и не позволяет получить от жизни то, чего ему хочется. Для того чтобы построить на основе этого описания стратегию психотерапии, мы сначала должны определить, какие ограничения налагают на нас требования психотерапевтической правильности.

В данном разделе мы представим формальные условия психотерапевтической правильности, однако мы не собираемся давать здесь исчерпывающие описания или излишне усложнять текст. Мы понимаем, что большинство психотерапевтов не имеют серьезной подготовки в сложных разделах логики или теории групп, поэтому мы постараемся сделать наше изложение достаточно доступным и ограничиться наиболее существенными паттернами эффективной психотерапии. Хотя в итоге мы сможем получить лишь простейшую систему формальных обозначений для нужд психотерапии, мы убеждены, что она наилучшим образом отвечает нашей задаче – обеспечить серьезных практиков полезным инструментом, разработанным применительно к уровню, на котором они смогут понять и использовать его для диагностики и одновременного лечения клиентов, которым они стремятся помочь обрести больше возможностей выбора в их жизни.

Чтобы построить удобную систему формальных обозначений для психотерапии, мы, разумеется, должны уметь записывать неконгруэнтности и полярности. Поэтому мы можем сейчас ввести в нашу систему двойную запись, где каждая запись репрезентирует соответствующее множество парасообщений:

Мгновенное описание A (I, R,O, S, F, M)

Мгновенное описание B (I, R,O, S, F, M)

Это дает нам возможность построить два уровня ограничений для правильной психотерапии. Во-первых, для отношений между членами каждого множества и, во-вторых, для отношений между множествами мгновенных описаний. В результате будут получены два множества необходимых условий правильности для хорошо сформулированного мгновенного психотерапевтического описания. Сделав это, мы сможем перейти к построению правил вывода, трансформирующих плохо сформулированные описания в хорошо сформулированные. Таким образом, мы получаем в свое распоряжение не только эксплицитные стратегии психотерапии, но и удобный способ, позволяющий нам определить, выполнена ли нами задача психотерапии и произошло ли желаемое изменение. Психотерапевт, использующий этот инструмент, сможет, наконец, избавиться от назойливого вопроса о том, достиг ли он цели и удалось ли ему вообще хоть что-нибудь сделать, а это, как нам известно, является тяжким бременем для большинства психотерапевтов, с которыми нам приходилось встречаться.

1. Мгновенное описание может считаться хорошо сформулированным, если:

(Ii, Rj, —, —, —, —),

где i = j. (Это значит, что система, используемая данным человеком для репрезентации собственного опыта, наиболее естественным образом связана с входным каналом, через который он получает информацию: например, какой входной канал, такая и репрезентативная система.)

Мгновенное описание считается плохо сформулированным, если:

(Ii, Rj, —, —, —, —),

где i № j.

В сущности, данное условие гласит, что нечеткие функции не считаются правильными. То есть, например, любое описание, в котором визуальная информация одновременно репрезентируется кинестетически, не будет считаться хорошо сформулированным описанием.

Ниже в левой колонке приведены плохо сформулированные мгновенные описания, а в правой колонке – правильные:

(V, K, _, _, _, _) (V, V, _, _, _, _)

(A, K, _, _, _, _) (A, A, _, _, _, _)

(A, V, _, _, _, _) (K, K, _, _, _, _)

(K, A, _, _, _, _) (D, D, _, _, _, _)

2. Мгновенное описание хорошо сформулировано, если:

(_, Ri, _, Sj, _, _),

где i и j составляют одну из приведенных ниже пар:

Все другие парные значения считаются в психотерапии неправильными.

3. Мгновенное описание хорошо сформулировано, если:

(_, _, Oi, Sj, _, _),

где значения i и j не составляют одной из приведенных ниже пар:

Отметим, что все остальные взаимоотношения не являются необходимым образом правильными, – они могут быть неправильными по отношению к значениям других переменных в шестикортежном векторе. Например, парные значения переменных S и О, создаваемые мгновенным описанием

(_, _, K, 1, _, _),

будут удовлетворять условию правильности № 3. Однако если переменная М будет иметь значение n, данное мгновенное описание будет плохо сформированным. Другими словами, хотя сочетание значений К и 1 для параметров О и S является правильным, тройка значений

(_, _, K, 1, _, n)

окажется неправильной. Мы понимаем, что три представленных здесь условия не исчерпывают условий правильности для шестикортежности. Мы предложили их в качестве примера того, каким образом может быть разработана полная модель множества правильных мгновенных описаний.

Ниже мы предлагаем два примера перевода техник, описанных в данном томе, в формальную систему обозначений, чтобы продемонстрировать, как вы можете использовать шесткортежность в качестве вспомогательного средства для организации своего психотерапевтического опыта. Множества мгновенных описаний могут оказать существенную помощь при работе с неконгруэнтностью, как в индивидуальной психотерапии, так и в контексте психотерапии семьи. В первом случае – индивидуальная психотерапия – шестикортежность позволяет определить понятия конгруэнтности и неконгруэнтности. Мы определяем функцию Q для множеств значений параметра O таким образом, что:

Q (Oi) = значение сообщения, передаваемого по выходному каналу Oi.

Имея функцию Q и мгновенное описание, мы можем определить неконгруэнтность как случай, когда имеется более одного входа для значения параметра O, так что, у одного и того же индивида:

Q (Oi) ≠ Q (Oj),

где ≠ значит «одно противоречит другому».

Другими словами, если у нас есть для данного индивида шестикортежная репрезентация, имеющая вид:

то индивид, обозначенный как c¹, неконгруэнтен. Если O_i и O_j представлены одновременно, то указанные шестикортежные репрезентации указывают на одновременную неконгруэнтность (случай, который мы подробно рассматривали в начале части II). Клиент предъявляет более одного сообщения, причем они не согласуются друг с другом, противоречат одно другому. Если приведенные выше шестикортежные репрезентации относятся к одному и тому же клиенту, но в разные моменты психотерапевтического сеанса, то мы имеем дело с последовательной неконгруэнтностью. Например, во второй фазе работы с неконгруэнтностью клиент будет представлен множеством мгновенных описаний, удовлетворяющих следующему условию:

Q (O_i) ≠ Q (O_j)

для всех i и j.

На языке шесткортежности конгруэнтность представляет собой условие, которое выполняется, когда:

Q (O_i) = Q (O_j) = ...... = Q (O_k) = ...... = Q (O_n)

для данного клиента в данный момент времени.

Мы можем обобщить этот процесс на другие параметры и представить формальное описание момента, когда психотерапевт может считать фазу 2 работы над неконгруэнтностью законченной и уверенно переходить к следующей фазе 3 – интеграции.

Пара (множество) мгновенных описаний может считаться хорошо сформулированной с точки зрения окончания фазы 2 работы над неконгруэнтностью, когда каждая шестикортежность удовлетворяет вышеприведенным условиям правильности и:

Из этого условия правильности видно, что фаза 2 работы с неконгруэнтностью считается законченной, когда достигнуто максимальное разделение репрезентативных систем, выходных сообщений и категорий по Сатир.

В качестве второго примера рассмотрим технику проигрывания полярностей. Допустим, психотерапевт замечает, что клиент предъявляет ему неконгруэнтные сообщения, то есть, допустим, что психотерапевт может представить клиента при помощи следующего мгновенного описания:

Предположим далее, психотерапевт устанавливает, что Q(O_j) согласуется с V, значением переменной репрезентативной системы, а Q(O_k) согласуется с K и 1, значениями переменных R и S. Психотерапевт решает играть полярность, как описано в части II данной книги. В сущности, с точки зрения представляемой здесь формальной системы обозначений психотерапевт создает свое собственное мгновенное описание, которое было бы более сильным, чем мгновенное описание клиента.

В данном конкретном случае у него есть две возможности:

(_, K, Ok, 1, _, _)

или

(_, V, Oj, 2, _, _).

Поскольку клиент уже предъявляет психотерапевту мгновенное описание, которое ближе ко второму из этих мгновенных описаний, психотерапевта интересуют конкретные способы, с помощью которых можно сделать так, что клиент предъявит ему менее выраженную полярность. Поэтому психотерапевт начинает играть ту же доминирующую полярность, добиваясь тем самым смены полярностей у клиента. Таким образом, психотерапевт настраивает себя на то, чтобы предъявить клиенту опыт:

(_, V, Oj, 2, _, _).

Клиент реагирует на сдвиг, происшедший в психотерапевте, тем, что переходит в недоминантную полярность на основе сообщения Q(O_k). Таким образом, психотерапевт получает представление об обеих полярностях, с которыми ему предстоит работать, чтобы помочь клиенту осуществить изменения, которых тот хочет и в которых нуждается.

В качестве второго примера рассмотрим, как можно с успехом использовать шестикортежный подход в семейной психотерапии. Одна из важнейших проверок, которые психотерапевт проводит в контексте работы с семьей, – это проверка того, способны ли члены семьи обмениваться сообщениями, выражающими оценку друг друга (наличие обратной связи). Если говорить в терминах данного раздела, психотерапевт стремится удостовериться, что набор мгновенных описаний всех членов семьи таков, что между их входными и выходными каналами имеются пересечения, достаточные для осуществления передачи и получения подобных оценочных сообщений (обратной связи). Таким образом, одна из возможностей применения шестикортежного подхода в семейной психотерапии состоит в том, чтобы оценить с его помощью, хорошо ли сформулирована вся семейная система в целом. Например, приведенные ниже мгновенные описания относятся к семейной системе, в которой невозможна коммуникация между членами 2 и 4, и, таким образом, мы имеем плохо сформулированное с точки зрения коммуникативных возможностей семьи множество мгновенных описаний:

(V, V, D, _, _, _)c¹,

(K, K, D, _, _, _)c²,

(A, K, K, _, _, _)c³,

(V, K, D, _, _, _)c⁴.

Обратите внимание на то, что в данной семейной системе член семьи с³ занимает с точки зрения коммуникации центральное положение, поскольку у всех остальных членов семьи ведущим выходным каналом является дигитальный (язык). Более того, так как у члена семьи с³ основным выходным каналом является кинестетический (К), он может общаться с членом семьи с² кинестетически (например, прикосновениями), а с членами семьи cl и с4 – с помощью движений тела (используя свой выходной канал К), поскольку оба они обладают способностью видеть эти телесные сообщения (их главный входной канал – визуальный).

Как мы уже говорили в начале данной части, процесс изменения, которое осуществляется в ходе психотерапии, в наиболее общем виде можно представить следующим образом:

Психотерапевт (Состояние клиента_i) →  (Состояние клиента_i)

Хотя данная репрезентация вполне точна, она не имеет большой ценности для тех, кто практикует искусство психотерапии и изменения, поскольку представляет собой обобщение, слишком широкое для того, чтобы с его помощью можно было организовать и направить наше поведение в психотерапевтическом контексте. Как мы постоянно подчеркивали, говоря о таких понятиях, как модели мира, а также об опасностях, связанных с утратой перформатива, ценность любой репрезентации (математической, вербальной и т. д.) должна быть соотнесена с возможностями ее использования. Вопрос, на основании которого мы определяем ценность нашей работы, состоит не в том, насколько точными и истинными являются создаваемые нами модели, а в том, насколько полезны они оказываются, когда мы стараемся помочь клиентам обрести большую свободу выбора в тех областях поведения, в которых они хотели бы их иметь. Одновременно, разумеется, имеет значение вопрос, дают ли эти модели больше возможностей для выбора нам самим, помогают ли они нам стать более эффективными и динамичными психотерапевтами.

Кроме того, как мы тоже уже говорили, чтобы применять функциональную систему записи с пользой для дела, мы должны уметь идентифицировать:

1) множество связанных между собой (ассоциированных) переживаний (область определения и область значений);

2) закономерности (регулярности), присутствующие в том, как эти множества связаны между собой (функция, правило соответствия, или правило ассоциации, связывающее эти множества).

Одно из наиболее полезных понятий, которые мы использовали в своей работе, заимствовано нами из математики, а именно из области, известной как теория автоматов, теория абстрактных машин. Данный раздел математики тесно связан с современной теорией языка. Например, Ноам Хомский, основатель современной трансформационной лингвистики, разработал некоторые из своих доказательств, основываясь на теории автоматов. Понятие, которое мы собираемся ввести, уже неявным образом присутствует в представленном выше материале, – это понятие функции следующего состояния. В сущности, функция следующего состояния – это еще один способ описания функций. Проще говоря, если мы имеем некое состояние мира и некое действие, результатом этого действия окажется некое другое состояние мира. Соответственно, с точки зрения уже введенной нами системы обозначений функций, запись функции следующего состояния требует от нас только способности задать:

а) во-первых, множество переменных, которые адекватно, с точки зрения цели, которую мы ставим перед собой, применяя модель, описывают исходное состояние мира (или ту часть мира, которую мы намерены моделировать) – область определения функции; во-вторых, множество переменных, которые адекватно описывают множество возможных итоговых состояний мира, – область значений функции;

б) множество переменных, которые адекватно описывают множество действий, которые мы намерены понять и модель которых строим, – функция, или правило ассоциации, связывающее указанные выше множества.

Шестикортежный подход, развиваемый нами в нашей работе, – это первое приближение к набору переменных, которые послужат основой для адекватного описания формальной модели психотерапевтического изменения. К счастью, тот же самый набор переменных может послужить и в качестве адекватного дескриптивного словаря как для области определения, так и для области значений тех функций следующего состояния, которые мы нашли эффективными и в нашей психотерапевтической работе, и в работе по построению эксплицитных моделей мощных психотерапевтических техник известных психотерапевтов Вирджинии Сатир и Милтона Эриксона (см. «Гипнотические паттерны М. Эриксона»). Как мы указали, когда вводили понятие мгновенного описания, каждая из шести переменных имеет достаточно небольшое число возможных значений. Поскольку число возможных значений невелико, шестикортежность показала себя в качестве чрезвычайно эффективной и мощной модели как в нашей собственной психотерапевтической работе, так и в процессе обучения на наших тренингах для психотерапевтов. Эти описания дают возможность людям, которые собираются стать психотерапевтами, так организовать свой опыт в сложной ситуации текущего непосредственного взаимодействия с клиентами, что это позволит им помочь своим клиентам достичь быстрого, прочного и удовлетворительного изменения. Теперь, используя нашу систему обозначений функций, мы можем усовершенствовать представленную выше излишне общую репрезентацию изменения, происходящего в результате психотерапии, и записать ее так:

f (I, R, O, S, I–F, M)c →

f (I, R, O, S, I–F, M)c,

где перечисленные переменные шестикортежности имеют всю ранее определенную область изменения значений;/– это функция следующего состояния; подстрочный знак с указывает, что шестикортежность представляет собой мгновенное состояние клиента.

Таким образом, в соответствии с нашей моделью искусство психотерапевтического изменения подразумевает осуществление таких изменений индивида, которые можно адекватно описать средствами словаря шестикортежности.

Множество шестикортежностей, которые могут иметь место в области значений функции ƒ, – это собственное подмножество множества всех логически возможных комбинаций значений переменных, входящих в шестикортежность. Другими словами, результат психотерапевтической встречи ограничен определенными векторами, или мгновенными описаниями клиента. Это один из способов выразить ту мысль, что не всякое изменение считается в психотерапии успешным исходом, а скорее только определенные виды изменения. Конкретный способ формулировки ограничений, которые следует наложить на множество всех возможных мгновенных описаний, чтобы установить среди них приемлемые исходы (или следующие состояния) психотерапии, – это выполнение условий правильности для шестикортежности. Например, в соответствии с нашей моделью следующее мгновенное описание клиента после психотерапевтического вмешательства не считается приемлемым или хорошо сформированным:

(_, _, K, 2, _, _).

Другими словами, если в итоге психотерапии мы получаем мгновенное описание, согласно которому клиента можно определить как «обвиняющего» с кинестетической выходной системой, это, в рамках нашей модели, не считается хорошо сформулированным результатом. Таким образом, представляемую нами модель можно конкретизировать далее в смысле области значений функции:

f (I, R, O, S, I–F, M) → (Y),

где Y — это множество приемлемых шестикортежностей, задаваемых условиями правильности для мгновенных описаний.

Рассмотрим теперь область определения функции. В традиционных медицинских и психотерапевтических моделях область определения психотерапевтической функции – это множество синдромов, паттернов, симптомов или диагностических признаков. Если диагноз обладает какой-то ценностью в психотерапии, то лишь постольку, поскольку он определяет часто встречающиеся мгновенные описания клиентов, обращающихся за помощью, в то же время определяя множество уместных и эффективных приемов, или вмешательств, со стороны психотерапевта или врача. Разрабатывая данную модель, мы имели в виду оба этих критерия. В настоящее время мы не налагаем каких-либо ограничений на область определения функции, поскольку в множестве шестикортежностей нет таких известных нам логически возможных сочетаний, которые не могли бы осуществиться. Как мы уже неоднократно указывали в данном томе, имеются часто встречающиеся неправильные шестикортежности. Вот, например, одна из наиболее распространенных неправильных комбинаций:

(Ii, Rj, _, _, CE, _),

где i № j (то есть клиент, которому принадлежит данное описание, имеет нечеткую функцию – он репрезентирует опыт, поступающий к нему через один входной канал, средствами не связанной с этим каналом репрезентативной системы).

Метатактика, которую мы предложили бы в данном случае, состоит в том, чтобы помочь клиенту разрушить нечеткую функцию, предоставив ему возможность выбирать между вышеописанной нечеткой функцией, и:

(Ii, Rj, _, _, _, _),

где i = j.

Отметим, что в нашем последнем рассуждении мы начали процесс определения множества психотерапевтических функций – класса, представленного в нашей системе записи символом ƒ. Полное определение ƒ должно было бы представлять собой формализацию эффективных психотерапевтических маневров и вмешательств, направленных на получение приемлемого психотерапевтического изменения. Используя понятие функции следующего состояния:

ƒ есть множество функций, таких что

f (X) → (Y),

где X – это множество всех возможных шестикортежностей, Y– множество правильных шестикортежностей.

Если перевести это на описательный язык, ƒ представляет собой любое психотерапевтическое вмешательство, любое действие со стороны психотерапевта, если оно ведет к следующему состоянию, мгновенное описание которого удовлетворяет условиям правильности для шестикортежности. Вопросы метамодели, разработанные нами в первом томе «Структуры магии», представляют собой эксплицитный и адекватный набор психотерапевтических вмешательств на вербальном уровне. Данные вопросы определяют уместное вербальное вмешательство со стороны психотерапевта на множестве всей возможной вербальной продукции клиента (поверхностных структур клиента). Данные вербальные вмешательства чисто формальны, то есть не зависят от содержания. На уровне структуры шестикортежности разработанные нами метатактики работают так же, как вопросы метамодели работают на вербальном уровне. Рассмотрим, например, набор метатактик для работы с клиентом, демонстрирующим неконгруэнтную коммуникацию. Предположим, что мгновенное описание клиента выглядит следующим образом:

(_, K, _, 2, _, _)_c.

Задача психотерапевта состоит в том, чтобы рассортировать эту одновременную неконгруэнтность, превратив ее в последовательную неконгруэнтность. Другими словами, нужно преобразовать приведенную выше шестикортежность в пару шестикортежностей, каждая из которых будет хорошо сформированной.

Если использовать термины, которые мы ввели в части, посвященной работе с неконгруэнтностью, психотерапевт должен рассортировать парасообщения на две конгруэнтные полярности.

В той же части мы приводили список метатактик, позволяющих осуществить правильную сортировку. Возьмем метатактику 1 – «режиссер-постановщик». Здесь психотерапевт, во-первых, дает клиенту вербальные инструкции и, во-вторых, использует кинестетический канал – придает телу клиента более конгруэнтную позу В данном случае значение ƒ представляет собой множество вербальных и кинестетических входных сигналов, идущих от психотерапевта к клиенту Другой вариант психотерапевтического вмешательства – использование техники проигрывания полярностей (которая также описана в разделе, посвященном неконгруэнтности). Имея дело с вышеописанной шестикортежностью, психотерапевт может таким образом организовать свои выходные каналы, чтобы исполнить одну из полярностей, частично проявляемых здесь клиентом, но сделать это более конгруэнтно и энергично, чем сам клиент. Например, психотерапевт может предъявить клиенту следующую шестикортежность:

(_, V, _, 2, _, _)t,

где t – психотерапевт.

Результатом подобного исполнения полярности психотерапевтом станет переход клиента в противоположную полярность, частично представленную в исходной шестикортежности:

(_, K, _, 1, _, _)c.

Используя предложенную нами систему обозначений функции следующего состояния, всю эту часть психотерапевтического вмешательства, когда психотерапевт идентифицирует и рассортировывает неконгруэнтные сообщения клиента, можно представить следующим образом:

Данный перевод психотерапевтической техники в формальную систему обозначений показывает одно важное обстоятельство, а именно, что адекватный словарь для описания множества психотерапевтических вмешательств (множества ƒ) будет включать тот же самый словарь, который выступает в качестве словаря для области определения и области значений множества функций ƒ.

Полная формализация психотерапии для каждого члена множества логически возможных шестикортежностей (то есть области определения функции) должна была бы задавать множество приемов, или вмешательств (множество ƒ) и конкретный результат, или следующее состояние клиента (ограниченное множество психотерапевтически правильных шестикортежностей), являющееся результатом действия каждого из членов/, определенных в качестве уместных для начального состояния, предъявляемого клиентом. Полная формализация психотерапевтического изменения представляет собой область исследований, в которых должны участвовать психотерапевты в ходе своей текущей работы. Для того чтобы результирующая формальная модель оказалась действительно полезной, она должна быть итогом действительного опыта работы с процессом изменения в контексте психотерапевтической практики. В данном разделе мы ставили перед собой цель создать такие системы обозначений с использованием такого словаря, чтобы это могло помочь психотерапевтам организовывать и передавать свой опыт способом, который непосредственно помогал бы им совершенствовать свои психотерапевтические навыки и, в конечном итоге, способствовал разработке полной формальной модели изменения, позволяющей адекватным образом удовлетворить нужды людей, приходящих к нам за помощью. В следующем разделе мы представим пример эффективного психотерапевтического изменения, в ходе которого психотерапевт использует некоторые метатактики, описанные нами выше, и параллельно осуществляет формализацию психотерапевтического вмешательства с помощью только что предложенной нами системы формальных обозначений. Мы надеемся, что это послужит руководством к действию и станет первым шагом в построении полной формальной модели психотерапевтического изменения.

Ниже представлена формальная репрезентация некоторой части полной психотерапевтической сессии. Цель заключается в том, чтобы помочь вам адаптировать эту систему для вашей собственной работы, идет ли речь о психотерапевтической практике, исследовательской деятельности или теоретических изысканиях. Мы хотим продемонстрировать вам, что данная формальная система обозначений способна послужить в качестве диагностического инструмента, одновременно предоставляющего в распоряжение психотерапевта стратегию, которой он может руководствоваться в своем поведении и которая, к какой бы психотерапевтической школе он ни принадлежал, поможет ему разработать эффективный план для достижения клиентом желаемого изменения и появления у него необходимых ему возможностей выбора.

Том был направлен для прохождения курса психотерапии его куратором из управления по надзору. Он – «подросток с делинквентным поведением», отбывавший условный срок за избиение своей сестры, да и вообще любого, с кем он был в состоянии справиться. Достаточно странно, что, испытывая сильное раскаяние по поводу своих действий, он продолжал воровать и драться, после чего просил прощения. Он был одним из тех, кого нам приводили в качестве «трудного случая» наши друзья – психотерапевты, которые, по-видимому, были рады любой возможности проверить нас. Нам, однако, показалось, что мы получили здесь прекрасную возможность продемонстрировать друзьям ценность формальной системы обозначений (по поводу которой они просто откровенно хихикали) и в то же время, если сумеем, помочь Тому. Мы спросили Тома, согласен ли он принять участие в демонстрационной сессии. Он согласился и вообще произвел впечатление человека, который искренне хочет справиться со своими «проблемами». В начале сессии авторы попросили Тома рассказать, что, как он считает, ему следует изменить в себе. Пока он говорил, мы записали на доске его мгновенное описание:

1. (V, K, D, 2, C.E., _)_c.

Определив, что данное описание является неправильным, один из нас обратил внимание присутствующих психотерапевтов на то, что переменные R и S имеют значение К и 2 соответственно, а переменные I и R имеют значения V и К соответственно, и сказал, что имеется выбор: либо применить обратную функцию с использованием вопросов метамодели, либо разрабатывать новые репрезентативные системы. Затем автор принял еще одно решение – он выбрал в качестве тактики функции следующего состояния тактику под названием «проигрывание полярностей». Для этого он взял часть описания Тома и применил его по отношению к Тому в качестве функции следующего состояния.

2. (_, _, Dv, 2, _, _)t [(V, K, D, 2,C.E., _)c],

где Dv означает, что психотерапевт использовал в вербальном выходном канале визуальные предикаты.

В результате этого описание Тома изменилось и приобрело вид:

3. (V, K, D, 1, MR, V)_c.

Теперь, имея два мгновенных описания, авторы объяснили, каким образом можно, основываясь на них, сделать выбор между прямым созданием новых репрезентативных систем и применением обратных функций метамодели. Можно было бы создать двойную связь. В принципе, были доступны несколько возможностей, но наиболее очевидное решение состояло в том, чтобы рассортировать множества векторов на полярности с использованием любой из соответствующих техник, описанных в данном томе. Мы решили использовать пространственную сортировку полярностей, поскольку ведущей репрезентативной системой у нашего клиента была кинестетическая, и, соответственно, данную технику было проще всего использовать. Мы поставили два стула друг напротив друга, как принято в гештальт-терапии, используя пространственную локализацию, сортировку по категориям Сатир и предикаты репрезентативных систем в качестве показателей правильной сортировки парасообщений и их максимального разделения.

В результате сортировки были получены две последовательно выражаемые полярности:

(V, V, Di, 2, C.E., _)

(V, K, Dj, 1, MR, _),

где Q(Di) № Q(Dj).

Получив две хорошо сформулированные полярности, авторы объяснили присутствующим, какие возможности решения доступны им при переходе к третьей фазе работы с полярностями – фазе интеграции. Здесь обе полярности должны быть отображены в одну и ту же репрезентативную систему. Разумеется, это можно сделать несколькими способами в нескольких репрезентативных системах. Однако функция следующего состояния, которую мы должны использовать, чтобы обеспечить это отображение, будет иметь одни и те же формальные характеристики независимо от выбранной нами техники. Формальная запись этой функции сама по себе может подсказать целый ряд подходов. Например, поскольку:

(_, V, _, _, _, _)

(_, K, _, _, _, _),

мы могли бы отобрать для работы в третьей фазе неиспользуемую репрезентативную систему. В этот момент авторы прервались на некоторое время, чтобы сделать обзор происходящего процесса и предложить наблюдателям несколько стратегий выбора оптимальной техники для отображения полярностей в репрезентативную систему, где между ними будет установлен контакт, и для перевода клиента в метапозицию. В общем, мы посчитали, что поскольку ведущей репрезентативной системой Тома является кинестетическая система (К), а его способность к восприятию визуальной информации развита плохо, постольку отображение в визуальную репрезентативную систему (V) окажется затруднительным. Выполнить отображение в кинестетическую систему (К) было бы совсем нетрудно, однако выбор другой репрезентативной системы мог обеспечить развитие у Тома нового способа репрезентации опыта. Мы полагаем, что если только входной канал не перекрыт полностью, информация, поступающая по этому каналу, отображается в связанной с ним репрезентативной системе, даже если она никак не связана с полярностями и поведенческими стратегиями, над которыми мы работаем непосредственно в данный момент. Поскольку наиболее правильной функцией в психотерапии является та, которая приводит к появлению конгруэнтного мгновенного описания, или вектора, мы решили попытаться осуществить так называемую сложную интеграцию (интеграцию, которая не ограничивается решением проблемы, связанной с одним поведенческим паттерном, а открывает перед клиентом множество каналов роста и развития потенциала). Наша стратегия была очень простой: отобразить полярности Тома в К, одновременно через D и А, в результате чего должна появиться одновременная репрезентация, то есть метапозиция. Одновременная репрезентация в К может оказаться довольно неприятной. Если для вас характерны процессы «вижу-чувствую» и «слышу-чувствую», вы сами могли заметить это, наблюдая, как спорят друг с другом в ходе психотерапевтического сеанса муж и жена. В целях драматического доказательства (авторы, будучи в душе артистами, прекрасно понимают, что лишь драматические доказательства могут побудить клиницистов решиться на преодоление трудностей, связанных с усвоением новых техник и новых способов подхода к психотерапии), мы решили, что каждый из нас сыграет одну из полярностей Тома, как если бы мы были частями его самого. Причем мы будем делать это одновременно и более энергично, чем мог бы сделать он сам. Спокойным тоном мы объяснили ему следующее:

И оба автора внезапно, без всякого предупреждения начали, к удивлению Тома, ругаться, как это делал сам Том, когда его полярности были сначала пространственно разделены, а потом максимально возможным образом рассортированы в хорошо сформулированную пару векторов.

Авторы играли в гипертрофированной манере, они оба одновременно требовали, чтобы Том слушал только их, уступал их требованиям, и не обращали внимания друг на друга.

В сущности, Том, таким образом, оказывался в метапозиции, воспринимая обе свои полярности одновременно через каждый входной канал и через связанную с этим каналом репрезентативную систему.

Теперь контакт между полярностями был обеспечен, и была достигнута метапозиция. В результате Том отреагировал чисто аудиальным сообщением, поступающим по соответствующему выходному каналу, – это был пронзительный вопль и дигитальное: «Дазаткнитесь, вы!» Следующим шагом должны были стать окончательная перекодировка и интеграция.

Авторы начали настойчиво требовать, чтобы Том взял их под контроль как свои части, или они возобновят одновременное исполнение обеих полярностей и будут добиваться, чтобы он выслушал каждого из них и занял центральную позицию, служа для них посредником, чтобы он осознал ресурсы каждого из них и чтобы он признал, что обе части нужны ему для равновесия, и сам строил жизнеспособную структуру, в которой каждая часть будет иметь свободу самовыражения.

Таким образом, Том перекодировал свои части, превратив их из источника проблем в ресурсы, позволяющие ему справляться с задачами, которые ставит перед ним жизнь. После вербальной перекодировки каждой части была осуществлена их интеграция в кинестетической системе. С этой целью авторы попросили Тома взять от каждого из них определенные способности, по одной в каждую руку, а затем осторожно сплести кисти рук и сделать так, чтобы взятые способности разошлись по всему его существу (по телу, глазам и т. д.). Разумеется, перекодировка на самом деле происходит не снаружи, не в руках клиента, однако данное кинестетическое действие сопровождается в неврологическом плане построением новой карты для территории, для которой раньше существовали две противоречивые карты. Полученные в итоге векторы представляют собой набор мгновенных направлений, вариантов выбора Тома:

(V, V, Dv, 2, C.E., _)c;

(K, K, K, 1, M.R., _)c;

(A, D, D, _, _, _)c.

Хотя это мгновенное описание не полностью хорошо сформулировано, тем не менее изменения, происшедшие в Томе, оказались довольно существенными для одного сеанса и были очевидны всем присутствующим на демонстрации. Данная сессия послужила адекватным примером того, как система формальных обозначений помогает прояснить, что именно происходит в процессе психотерапии, и одновременно служит в качестве ориентира, помогающего психотерапевту эффективным образом использовать имеющиеся в его распоряжении техники и стратегии для оказания помощи своим клиентам в процессе их изменения.