Книга: Сильные слабости. Как превратить свои минусы в плюсы и стать счастливой
Назад: «Скептик» «Я соглашусь – если вы убедительно объясните мне, зачем это нужно»
Дальше: Как найти подход к «скептику» «Зачем нам девиз?»
Как понять «скептика»
«Но почему?»
• Сильные стороны.
• Слабости.
• Вариации внутри тенденции.
• Почему «скептикам» не нравится, когда их расспрашивают.
• Как «скептикам» справляться с «аналитическим параличом».
• Как «скептикам» удается оправдывать неоправданные ожидания, находя для них свои собственные оправдания.
Повсюду – на работе, дома и в жизни – все мы сталкиваемся как с внешними, так и с внутренними ожиданиями. В то время как «поборники» с готовностью соответствуют и тем, и другим, «скептики» оправдывают только внутренние ожидания – в число которых входят и внешние ожидания, которые они превращают во внутренние.
Принимая эти внутренние ожидания, «скептики» демонстрируют глубокую заинтересованность в информации, логике и эффективности. Они хотят сами собирать факты, решать за себя и действовать, имея на то веские причины; они возражают против всего, что считают произвольным, необоснованным, недостаточно информированным или неэффективным. Многие, очень многие люди являются «скептиками»; больше представителей только у тенденции «должников».
Как внешние ожидания становятся для «скептиков» внутренними? Они оправдывают ожидание только тогда, когда воспринимают его как эффективное и разумное. Например, «скептик» думает: «Отец все время напоминает мне, чтобы я проверял уровень масла, но я не считаю, что сейчас это необходимо, поэтому проигнорирую его напоминание», или «На табличке над офисной кухонной раковиной написано, что мы должны мыть за собой посуду, но мытье кружек не является продуктивным использованием моего времени; эффективнее предоставлять мытье посуды вечерним уборщикам. Поэтому я оставлю свою кружку в раковине».
«Скептик» с готовностью оправдывает внешнее ожидание, которое считает хорошо обоснованным, потому что тогда оно становится для него внутренним. Он думает: «Учительница объяснила, что я буду быстрее делать домашнее задание, если заучу на память таблицу умножения, поэтому я хочу это сделать» или «Моя жена уже несколько месяцев хочет, чтобы я навел порядок в гостевой спальне, но мы никогда ею не пользуемся, потому я отказывался это делать. Теперь же, поскольку через пару недель к нам должны приехать гости, я это сделаю».
«Скептики», сфокусированные на обоснованности, просыпаясь по утрам, думают: «Что сегодня нужно сделать и почему?» Они решают для себя, верным или неверным является тот или иной курс действий. Если начальник отдает «скептику» распоряжение закончить отчет к пятнице, «скептик» может решить: «Никто не будет читать этот отчет раньше следующей среды, и эффективнее будет составить его в начале той недели, так что закончу его к среде». Неудивительно, что в моей репрезентативной выборке представители «скептиков» с наибольшей вероятностью соглашались с утверждением: «Я делаю то, что считаю наиболее осмысленным, согласно своему суждению, даже если это означает игнорирование правил или чужих ожиданий».
Когда «скептики» соглашаются с обоснованием определенного ожидания, они самоуправляемы и не нуждаются во внешнем надзоре. Так что со стороны начальника, пытающегося убедить «скептика» пользоваться новой тарификационной программой, или врача, стремящегося заставить «скептика» принимать лекарство, или супруги, уговаривающей «скептика» помочь с уборкой цокольного этажа, будет разумно приложить усилия и изложить вслух все обоснования: почему важна именно эта задача, почему нужно выполнить ее именно таким образом, почему именно сейчас. Если «скептика» удастся убедить (и «если» здесь является ключевым элементом), то можно быть уверенным, что он доведет дело до конца.
Тот же процесс применим и для «скептиков», рассматривающих внутреннее ожидание. Они оправдают собственное ожидание, если будут убеждены, что оно имеет смысл. Скажем, «скептик» хочет вернуть себе хорошую физическую форму. Ему нужно не торопясь провести исследования, взвесить все варианты и быть убежденным в том, что конкретный тип упражнений для него будет наиболее эффективным и продуктивным способом возвращения физической формы. Для «скептика» не имеет значения то, что лечащий врач рекомендует ему упражняться, или жена донимает просьбами ходить в спортзал, или коллега предлагает стать партнерами по фитнесу. Но как только «скептик» решит, что кроссфит или бег является для него наилучшим видом физической нагрузки, он сможет оправдать свое внутреннее ожидание.
«Скептики», сфокусированные на обоснованности, просыпаясь по утрам, думают: «Что сегодня нужно сделать и почему?»
«Скептики» сомневаются во всем. Один из моих любимых примеров «скептической» тенденции в действии имел место на одной конференции, когда я попросила слушателей разделиться на четыре группы согласно их тенденциям и придумать девиз для своей тенденции. После обсуждения, когда подошла очередь группы «скептиков» представлять свой девиз, они выдали следующее: «А зачем нам нужен девиз?» Что и требовалось доказать!
Сильные стороны (и слабости)
Поскольку «скептики» действуют только в согласии с внутренними убеждениями, определив для себя верный курс действий, они без особого труда ему следуют – и сопротивляются ожиданиям тоже без особого труда. «Скептикам» свойственны самоуправляемость «поборников», надежность «должников» и аутентичность «бунтарей».
«Скептики» могут сомневаться даже в самых фундаментальных обычаях и постулатах: «А мне действительно надо выходить замуж?», «Если вы – мой начальник, обязан ли я делать то, что вы мне говорите?», «Почему детям нельзя ругаться, как ругаются взрослые?».
Для «скептиков» важно, чтобы ожидание было резонным и обоснованным. Они сопротивляются «правилам ради правил». Одна читательница-«скептик» писала:
«Я решаю, каким правилам следовать, в каждом отдельном случае. Беру больше шести предметов одежды в примерочную, если никто за мной не следит, потому что бегать туда-сюда с вешалками неудобно. Думаю, что это правило введено не столько для того, чтобы предотвратить воровство, а чтобы люди не задерживались в примерочных подолгу, когда есть очередь. Поскольку я хожу по магазинам только в те часы, когда народу мало и очередей нет, указанное правило не имеет смысла, и, следовательно, я его не соблюдаю».
Для «скептика» эта логическая цепочка обоснована; «бунтарю» нарушение правил может доставить удовольствие или как минимум он будет равнодушен к ним. А вот «поборник» или «должник» могут подумать: «Почему это вы считаете себя исключением из правила, которому должны следовать все?»
«Скептики» почти никогда не принимают ожидания как данность. Одна представительница этой тенденции рассказывала мне: «Когда я собиралась вступать в студенческое сестринство «Каппа-Каппа-Гамма», мне сказали, что я должна поклясться быть «женственной и верной». «А что это вообще значит?» – мелькнула у меня мысль. Я расхохоталась – и меня на следующий день исключили».
Поскольку «скептикам» требуется веское обоснование всего, что они делают, они могут представлять чрезвычайную ценность для отношений и организаций, будучи гарантией того, что они сами, а заодно и люди, их окружающие, не будут бездумно оправдывать ожидания, не имеющие достаточных оснований. «Для чего нам устраивать совещание? Почему мы пользуемся именно этим программным обеспечением? Зачем мы тратим столько времени, охотясь за этим клиентом?»
Более того, «скептиков» часто приводит в недоумение готовность других действовать без здравых на то причин. Один «скептик» жаловался: «Я спрашиваю: «Почему люди соглашаются делать то, что внутренне не считают правильным? Мы кто – стая леммингов? И наоборот, если люди искренне верят, что сделать что-то будет правильным, почему они этого не делают?» (Обратите внимание на то, что это замечание имеет форму трех вопросов.)
«Скептики» хотят принимать хорошо взвешенные решения и часто готовы провести ради этого доскональный поиск информации. Они обожают взвешивать все варианты. Как «поборники» любят учетные карточки, так «скептики», по моим наблюдениям, часто питают нежные чувства к развернутым таблицам данных, а еще, как правило, рассылают знакомым много статей.
Один скептик писал:
«Я никак не могу выбрать тему для своего магистерского диплома. В этом семестре у нас есть возможность выполнить задания, связав их с выбранной дипломной темой, – это своего рода подготовка к следующему году. Многие мои однокурсники писали работы по избранной теме весь семестр. А я использовал это как возможность каждое задание писать по новой теме. Это требовало массы дополнительной работы, и теперь понимаю, почему так поступил. Мне как «скептику» нужно многое узнать о теме, прежде чем остановлю на ней свой выбор».
В силу своей увлеченности исследованиями «скептики» нередко становятся источниками информации для других людей; им нравится делиться своими знаниями.
По тем же причинам «скептики» обычно очень заинтересованы в совершенствовании процессов. Им нравится искоренять ошибки и «смазывать шестерни». Один друг-«скептик» рассказывал мне о том, сколько удовольствия получает, работая фактчекером; другой говорил, что его хобби – работать над улучшениями пользовательского интерфейса.
Для «скептиков» аргументы типа «Мы всегда так делали», «Это стандартная практика» или «Я здесь начальник» не имеют никакого веса. Они хотят знать зачем и почему. «Скептики» сомневаются в допущениях, рассматривают иные альтернативы и отвергают общепринятые воззрения. Одна женщина-«скептик» писала:
«В юности я не понимала смысла модной одежды и макияжа, поэтому игнорировала их. Потом, повзрослев и начав работать, я убедилась (и на личном субъективном опыте, и читая объективные исследования), что внешность человека влияет на его карьерный путь и взаимодействие с другими, и теперь вкладываю разумное – на мой взгляд – количество усилий в то, чтобы выглядеть привлекательно. Я соизмеряю эти усилия с тем количеством времени, которое хочу тратить на внутреннюю работу, поскольку полагаю, что она еще важнее».
Очень «скептический» способ мышления.
«Скептикам» нужно формировать свою собственную точку зрения – даже когда совет им дают «эксперты». «Скептик» не станет автоматически соглашаться с авторитетами, зато всегда задастся вопросом: «Кстати, а почему я должен прислушиваться к этому человеку?» Например, прежде чем решить записаться на какой-либо образовательный курс, он может побеседовать с преподавателем, посидеть на нескольких занятиях или спросить рекомендации.
«Решив снизить вес, – вспоминала одна женщина-«скептик», – я составляла сводные таблицы диетологов, врачей и систем питания, к которым хотела попробовать обратиться, со всеми их «за» и «против». Затем я нашла диетолога, которая соответствовала моим требованиям, и в основном следую составленной ею программе».
Из вышесказанного становится ясно, что «скептики» любят индивидуальный подход. Один «скептик» продемонстрировал это стремление, а заодно и неприязнь к произвольности новогодних зароков, когда сказал мне: «Я взял 30-дневную видеопрограмму тренировок, но занимался через день, а не ежедневно. Так случилось, что я начал с первого января, и всякий раз, кому-нибудь об этом рассказывая, подчеркивал, что это чистое совпадение, а не новогодний зарок. В то время я не знал, что являюсь «скептиком», но теперь понимаю, почему мне было так важно это говорить».
Слабости (и сильные стороны)
Как и у всех тенденций, сильные стороны «скептиков» одновременно являются их слабостями. Как объяснила одна женщина-«скептик»: «Хотя скептицизм хорошо служит мне в профессиональном плане – я руководитель среднего звена в успешной компании и мать маленьких детей, – он также чрезвычайно изнурителен. Я проверяю и перепроверяю все и вся».
Когда «скептики» не принимают обоснований какого-либо ожидания, они отказываются его оправдывать, из-за чего у них порой возникают проблемы. Дома или на работе другие люди могут находить их бесконечные вопросы и сомнения утомительными, изнурительными или создающими помехи. Другие могут считать, что «скептики» поднимают вопросы без необходимости, или спорят только ради того, чтобы спорить, или отказываются соглашаться с признанными авторитетами или решениями. Например, один «скептик» говорил: «Когда в компании, где я работаю, внедряют новый метод, часто бойкотирую его (молча или открыто) до тех пор, пока кто-то другой не обоснует этот метод так, чтобы меня это устроило». «Скептику» эта линия поведения кажется оправданной, но менеджер или коллега могут с ним не согласиться.
Начальник, который не понимает, как устроен «скептик», может считать его поведение раздражающим или неуважительным или решить, что «скептик» не является командным игроком. Один «скептик» рассказывал мне, что его уволили, потому что, хоть он и хорошо справлялся со своей работой, его «тонкокожий» босс интерпретировал бесконечный поток вопросов со стороны подчиненного как отсутствие субординации.
По тем же причинам для юных «скептиков» школа может стать настоящим испытанием, потому что многие школьные правила кажутся им произвольными или неэффективными, а учителя и администраторы редко считают нужным эти правила обосновывать. В такой ситуации «скептикам» может оказаться трудно выполнять необходимую работу, и они могут совершать поступки, из-за которых кажутся несговорчивыми или неуважительными. Одна читательница-«скептик» писала:
«Я демонстрировала свою тенденцию с тех пор, как была маленькой девочкой, например, когда закатывала истерику из-за распоряжения учительницы посылать «валентинки» всем ребятам в классе. На мой восьмилетний взгляд, посылать «валентинки» всем, включая тех ребят, которые мне не нравились, было бессмысленно. Для нас, «скептиков», начальная школа может быть источником разочарований».
Но начальной школой проблема не ограничивается. Другой «скептик» объяснял:
«Я как «скептик» склонен подвергать сомнению ожидания, которые считаю глупостью, неэффективным использованием моего времени или произволом, и не повинуюсь им. В университете это мешает выполнять задания, которые кажутся мне необоснованными, например, ежедневно писать отчеты, чтобы доказать, что я прочел обязательную литературу. Однако я с радостью выполняю трудные задания, такие как проекты и лабораторные работы, потому что чувствую, что чему-то учусь и преодолеваю трудности».
Непрерывный поток вопросов «скептиков» может изнурять и обессиливать окружающих, однако на эти вопросы необходимо давать ответы, чтобы «скептики» подчинились требованиям.
«Скептики» и сами порой жалеют, что не могут перестать сомневаться. «Мне всегда нужно «еще немного, еще чуть-чуть» информации, прежде чем приму решение, и я никак не могу остановиться». «Слишком часто подвергаю сомнению внешние правила. Люди часто говорят мне: «Да уймись ты! Просто согласись, что так надо!» Увы, я на это не способен». Все эти вопросы пожирают время и энергию. В юридической школе моя подруга-«скептик» прошла собеседования в десятках юридических фирм; я – в шести; в конечном итоге мы обе оказались в одной компании.
Постоянные вопросы означают, что порой «скептики» страдают «аналитическим параличом». Они просто не могут прекратить собирать информацию, взвешивать варианты и рассматривать иные возможности. Они жаждут исчерпывающих сведений; но очень часто в жизни возникают ситуации, в которых мы должны принимать решения и двигаться вперед, не имея полной информации.
Кроме того, иногда сомнения заставляют «скептиков» мешкать и застывать в нерешительности. Например, многие «скептики» признаются, что, получая рекомендации от врачей, они начинают разбираться, действительно ли рекомендованный подход является «наилучшим». Они думают: «Может быть, мне следовало бы подробнее изучить тему. Возможно, есть более эффективный способ, а этот совет неверен», – и это тормозит их усилия.
В сущности, поскольку «скептики» превосходно умеют искать обоснования и оспаривать решения, если им хочется найти рациональное обоснование, чтобы не выполнить какое-то требование или отступить от полезной привычки, они, скорее всего, его найдут. Никто не сравнится с ними в поиске лазеек. Один «скептик» объяснял:
«Я могу и сомневаться во всем, и рационализировать что угодно. Мой внутренний диалог часто напоминает разговор Джекила и Хайда: «Тебе нужны физические нагрузки». «Но на улице слишком холодно!» «Выполняй упражнения в спортзале». «Но у меня слишком много работы, и это она стоит на первом месте, а не упражнения!» Этот внутренний диалог утомляет меня самого, поэтому я в итоге включаю телевизор, чтобы отключить мозги».
В силу тех же причин «скептики» стремятся к индивидуальным решениям, и их сомнения в советах специалистов могут расстраивать тех, к кому они обращаются за помощью, советом или услугами, – учителей, начальников, коллег, врачей, университетских консультантов, водопроводчиков, специалистов по стрижке лужаек. Читая об одном опросе, в ходе которого 26 процентов врачей согласились с утверждением «Мои пациенты считают, что лучше меня знают, что для них полезно», я подумала: «Хм-м, что-то говорит мне, что эти пациенты – «скептики». Один скептик объяснял: «Часто не обращаю внимания на мнение «экспертов». Мой стоматолог рекомендует пациентам каждый год делать рентген. Я этого не делаю. Делаю рентген раз в пять лет, поскольку считаю, что частое воздействие рентгеновского излучения, причем без всякой необходимости, может быть причиной рака».
Постоянные вопросы означают, что порой «скептики» страдают «аналитическим параличом». Они просто не могут прекратить собирать информацию, взвешивать варианты и рассматривать иные возможности.
Другой «скептик» сформулировал точку зрения своей тенденции в таких словах: «Должно быть, любой врач терпеть не может мои посещения, потому что у меня всегда возникает множество вопросов, и я не уйду до тех пор, пока ответы меня не удовлетворят. Если у меня уже есть какие-то знания по конкретному вопросу, я могу действовать в соответствии с ними – вне зависимости от того, совпадают ли они с советами медиков. Если же информации у меня нет, запоминаю их ответы на мои вопросы и провожу самостоятельное исследование, прежде чем решить, нужно ли следовать их советам».
Как и у всех прочих тенденций, особый дар может стать проклятием. Поскольку «скептики» мотивируются разумными причинами – или скорее причинами, которые сами почитают разумными, а это не всегда одно и то же, – иногда они могут казаться чокнутыми. Могут отвергать наставления экспертов и следовать собственным выводам, игнорируя тех, кто пытается взывать к их здравому смыслу: «Почему ты думаешь, что больше знаешь о воспалении легких, чем образованный врач?» или «Все в офисе пользуются одним общим форматом для отчетов, так почему ты упорно пользуешься каким-то собственным странным форматом?»
Судя по материалам, которые я читала, когда писала биографию Джона Ф. Кеннеди «Сорок точек зрения на Дж. Ф. К.» (Forty Ways to Look at JFK), подозреваю, авторами многих теорий заговоров являются «скептики».
В некоторых ситуациях «чокнутость» «скептика» может быть утомительной. Например, легендарный предприниматель и бизнесмен Стив Джобс был «скептиком» и в молодости верил, что, перейдя на вегетарианскую диету, богатую фруктами, нет необходимости беспокоиться о дурных телесных запахах – хотя многие говорили ему, что на самом деле ему стоило бы о них побеспокоиться. И эта сторона «скептика» может становиться по-настоящему опасной. Когда Джобсу впервые был поставлен раковый диагноз (впоследствии эта болезнь его убила), он отверг общепринятый подход, то есть химиотерапию и операцию, и безуспешно пытался исцелиться, используя «самопальный» режим, состоявший из акупунктуры, веганской диеты, фитотерапии и других нетрадиционных видов лечения, прежде чем наконец согласился на операцию.
Как и представители других тенденций, при наличии мудрости и опыта «скептики» могут научиться управлять слабостями своей тенденции. Один «скептик» говорил: «Я как «скептик» понял, что могу попасть в неприятности, если буду игнорировать правила, никому об этом не говоря. Теперь я либо следую правилам, либо меняю правила, либо просто живу дальше».
Еще одно любопытное наблюдение о «скептиках»: они часто упоминают о том, что ненавидят стоять в очереди. Одна моя подруга рассказывала: «Я настолько терпеть не могу стоять в очереди, что не могу даже поддерживать разговор, дожидаясь момента, когда нас усадят за столик в ресторане». Возможно, дело в непродуктивности такого времяпрепровождения.
Как и представители всех других тенденций, «скептики» могут очень сильно отличаться друг от друга.
Тенденция «скептиков» накладывается на тенденции «поборников» (и те, и другие оправдывают внутренние ожидания) и «бунтарей» (и те, и другие сопротивляются внешним ожиданиям).
«СКЕПТИКИ/поборники» чаще оправдывают внешние ожидания. Они вполне готовы соглашаться с обоснованиями социальных ожиданий и общих правил; как объяснял один представитель этой подгруппы: «Я совершенно уверен, что правила, вероятно, существуют не без причины, даже если мне она неизвестна. Для меня важно не впутываться в неприятности и не причинять неудобств другим, когда я взвешиваю свои варианты. Но если не считаю, что у деятельности есть некая полезная цель, не могу заставить себя ею заниматься».
Вариации внутри тенденции
Мой муж Джейми – «СКЕПТИК/поборник». Он сомневается во всем, но его сравнительно легко можно убедить оправдать какое-либо ожидание. Я как «поборница» сомневаюсь, что могла бы счастливо быть замужем за человеком, у которого отсутствовало бы такое качество. И это отрезвляющая мысль.
Некоторые «скептики», представляющие другой конец спектра, склоняются в сторону «бунтарства»: они настолько яростно сомневаются в предъявляемых к ним требованиях и так часто отвергают их, что могут напоминать «бунтарей». (В чем состоят ключевые различия? «Скептики» сопротивляются ожиданию, потому что считают его необоснованным; «бунтари» сопротивляются потому, что не хотят подчиняться контролю. Еще одно красноречивое различие: если «скептик» устанавливает ожидание для себя, ему нетрудно этому ожиданию соответствовать, а «бунтарю» – трудно.)
Возможно, дело в моей природе «поборника», но порой аргументы «скептиков-бунтарей», объясняющих, почему они не следуют правилам, меня веселят, а порой приводят в бешенство.
Например, некоторые «СКЕПТИКИ/бунтари» отвергают правила дорожного движения. Один из них писал: «Я плюю на ограничения скорости и езжу с такой скоростью, которая мне удобна». Когда я спросила в ответ: «Считаете ли вы, что все водители должны ездить с той скоростью, которая кажется им безопасной?», он ответил: «Да, возможно, это хорошая идея – ездить с такой скоростью, которая для тебя комфортна. У большинства людей в любом случае есть определенный предел скорости, который они не превышают. И достаточно проехаться по шоссе за пределами городов, чтобы увидеть, сколь многие водители соблюдают скоростной режим. Как и от законов против наркотиков, от правил дорожного движения никакого толку». Такова точка зрения «скептика-бунтаря»: неэффективность и произвольность общепринятого ожидания делает его необоснованным, а следовательно, на него не нужно обращать внимания.
Другой «СКЕПТИК/бунтарь» писал: «Мне выписали штраф за парковку не на той стороне улицы; я его еще не оплатил; я не понимаю, каким образом парковка на той или иной стороне улицы может способствовать большей безопасности, поэтому не плачу́». Я сдержалась, чтобы не ответить ему: «Что ж, удачи!»
Если «скептик» не согласен с внешним ожиданием, он чувствует себя вправе презреть его.
В зависимости от особенностей личности «скептики» могут быть более или менее решительными. Некоторые «скептики» страдают «аналитическим параличом». Их сомнения, вопросы и стремление к большей информированности не дают им двигаться вперед. Один «скептик» объяснил: «Я часто изучаю все доступные тренды, типы, компании или предложения, прежде чем что-то купить. Я могу изучать информацию неделями, прежде чем наконец приму решение».
И есть, напротив, очень даже решительные «скептики». Мой муж Джейми – «скептик», и ему всегда надо знать, почему следует делать то или иное дело; но, получив ответы на свои вопросы, он действует быстро.
Разумеется, многие «скептики» относятся к смешанному типу. Одна женщина-«скептик» объясняла:
«Время от времени я впадаю в «аналитический паралич», но, как ни удивительно, чаще всего это случается с решениями маловажными. Мне не составило труда определиться со специализацией в колледже, решить, стоит вступать в брак в юности или нет, заводить или не заводить собаку. Однако я могу не один месяц пытаться понять, какой ежедневник заказывать на следующий год. У моего мужа-«должника» просто в голове не укладывается, что можно столько времени тратить на изучение информации. Когда я наконец нажала кнопку «заказать» на сайте, он пришел в восторг и сказал: «Может быть, теперь мы уже перестанем обсуждать ежедневники?»
Какие еще качества варьируются внутри тенденции «скептиков»? Степень владения социальными навыками. Социально-адаптированные «скептики» умеют задавать свои вопросы, не раздражая, не изнуряя и не провоцируя других людей на оборонительную реакцию. Если «скептиков» обвиняют в том, что они задают слишком много вопросов, или в отсутствии командного духа, или в несговорчивости, они могут решить эту проблему, формулируя вопросы иначе. Вместо того чтобы прерывать выступление начальника резкой репликой «В этом новом правиле нет никакого смысла», они могут научиться спрашивать: «Не могли бы вы объяснить мне, зачем это правило было создано? Если я пойму его назначение, то мне будет гораздо легче его внедрить». Способ подачи порой может сыграть огромную роль в том, как будут воспринимать «скептика» – как личность конструктивную или деструктивную.
Я заметила у «скептиков» еще один интересный паттерн: они часто сомневаются в самой схеме четырех тенденций.
Всякий раз, рассказывая о четырех тенденциях, я вызываю громкий хохот и понимающие кивки слушателей, когда говорю: «Если вы, услышав о четырех тенденциях, думаете: «Ну, что-то сомневаюсь я в обоснованности вашей схемы», – то вы, вероятно, «скептик»!»
Отчасти причина, разумеется, в самой «скептической» природе. «Скептики» уточняют формулировки, уклоняются от прямых ответов и находят исключения из утверждений, которые читают в вопроснике. Они могут также сомневаться в том, что у этой схемы есть твердая научная основа или что одна-единственная схема деления на четыре категории способна описать все человечество. Многие «скептики» говорили мне: «Сомневаюсь, что группировать всех людей по четырем широким категориям – это обоснованный подход».
– Но в том-то и дело, – всегда отвечаю я. – Многие люди именно так и говорят, когда я рассказываю им о четырех тенденциях. Они высказывают тоже самое возражение практически теми же самыми словами!
Если «скептик» не согласен с внешним ожиданием, он чувствует себя вправе презреть его.
Забавно, что само возражение против деления на категории относит «скептиков» к конкретной категории.
Но я полагаю, что их скептицизм также отражает тот факт, что тенденция «скептиков» – наименее характерная тенденция. «Поборники», «должники» и «бунтари» сознают, насколько отличаются от других людей. Но «скептики» рассматривают свою потребность задавать вопросы не как свидетельство определенного шаблона, а просто как логичную, универсальную реакцию на жизнь. Одна подруга рассказывала мне: «Я – совершенно точно «скептик». Но разве не все или, по крайней мере, не большинство людей думают так же, как я?» Нет, совершенно точно не большинство.
Когда я выступала в школе, где когда-то училась, и рассказывала о четырех тенденциях, один старшеклассник упрямо утверждал:
– Моя тенденция – смешанная. Иногда я поступаю так, иногда иначе, в зависимости от ситуации.
– Приведите пример, – попросила я.
– Если я получаю задание от учителя, которого уважаю, то я его выполняю без проблем; значит, я – «поборник». Но если я учителя не уважаю, я не стану выполнять его задание, значит, я – «бунтарь». Так что я проявляю разные тенденции в зависимости от ситуации.
– На самом деле нет, – возразила я. – Это классический пример «скептика». Первый вопрос «скептика»: «А почему я вообще должен вас слушать?»
Почему «скептикам» не нравится, когда их расспрашивают
Тенденция «скептиков» отличается одной забавной особенностью.
Я всегда знала, что «скептики» задают множество вопросов, но была заинтригована, когда один из слушателей моего подкаста спросил: «Вы когда-нибудь замечали, что «скептики» терпеть не могут, когда расспрашивают их самих?» Я действительно не раз замечала это качество у собственного мужа-«скептика». Более того, его отказ отвечать на вопросы настолько ярко выражен, что в нашей семье издавна есть шутка насчет «НЗ». Он дает ответы только в тот день, когда их «необходимо знать». Не важно, каков вопрос – «Что ты готовишь на ужин?» или «Когда ты выходишь на новую работу?» – Джейми на него отвечать отказывается. И этот отказ способен довести меня до белого каления.
Думала, что это исключительная провокационная особенность его личности. Но теперь понимаю, что это просто один из аспектов «скептической» тенденции Джейми. Хотя обычно «скептики» не прочь поделиться информацией, многие (хоть и не все) не терпят сомнений ни в чем, связанном с их суждением или решениями. И это может становиться источником трений.
Один «скептик» прислал мне такое объяснение:
«Нас, «скептиков», постоянно выводят из себя люди, которые, в отличие от нас, не занимались тщательным изучением всех «почему», «зачем», «за» и «против» конкретного вопроса. Если я решил сесть на низкоуглеводную диету, а какой-нибудь не-«скептик» начинает донимать меня возражениями вроде «Но я слышал, что эти диеты очень вредны для печени» или «Но разве Роберт Аткинс не умер молодым?», я сразу раздражаюсь. Если бы эти возражения были обоснованными, я бы, естественно, обнаружил их сам, – а в таком случае зачем бы мне было садиться на эту диету?» (Обратите внимание на раздраженный тон.)
Другой «скептик» ему вторит: «Я как «скептик» предпочел бы не объяснять, почему я такой или почему я что-то делаю. Мы, «скептики», продумываем логику своих решений. Так что: а) нас изнуряет необходимость снова возвращаться к вопросу и выкладывать все причины, и б) мы чувствуем, что правы, и поэтому нам не особо хочется оправдывать свою точку зрения перед кем-то другим».
Поскольку «скептики» принимают тщательно обдуманные решения, их часто раздражает – даже оскорбляет, – когда люди начинают в них сомневаться. И это забавно, потому что другие люди испытывать точно такие же чувства в связи с расспросами «скептиков».
И, разумеется, особенно «скептикам» ненавистны вопросы, которые они воспринимают как пустую трату своего времени. Их первый вопрос: «А почему это я должен отвечать на твой вопрос?» Они с гораздо большей охотой отвечают на вопрос, если понимают, почему его задают. Не просто «Когда мы уезжаем?», а «Когда мы уезжаем? Мне нужно знать, есть ли у меня время, чтобы успеть потренироваться».
Неудивительно, что другие раздражаются, когда «скептики» отказываются отвечать на вопросы. Один «скептик» объяснил: «Учитывая, какое количество усилий я в это вкладываю, меня бесит, когда мои рассуждения игнорируют, отвергают или… ну, задают вопросы». Это все понятно. Но другим людям тоже нужны ответы на их вопросы.
Поскольку «скептики» принимают тщательно обдуманные решения, их часто раздражает – даже оскорбляет, – когда люди начинают в них сомневаться.
Так что же делать? Вместо того чтобы создавать у «скептика» впечатление, что его решения подвергают сомнению, другие люди могут просить объяснить, как он пришел к такому выводу. «Скептики» часто обожают учить других или делиться знаниями. Например: «Я хотела бы разобраться в том, как ты мыслишь. Это помогло бы мне понять, как ты пришел к такому решению». Или: «Увидев, что вы выбрали это программное обеспечение для создания отчета, я заинтересовался, и мне хотелось бы узнать, почему вы считаете его лучшим».
Как «скептикам» справляться с «аналитическим параличом»
Стремление «скептиков» все выяснять может становиться обессиливающим и парализующим фактором как для самих «скептиков», так и для окружающих. Как уже говорилось выше, некоторым «скептикам» трудно завершить фазу исследований и перейти к действию. Один «скептик» писал: «Я не могу перестать исследовать разные подходы к разным целям (правильное питание, физическая активность, финансы, работа). Я одержим желанием найти наиболее эффективный путь – и это совершенно неэффективно. Меня отвлекает каждая новая броская теория или подход».
По этой причине «скептикам» необходимо ограничивать свою чрезмерную склонность к логическим рассуждениям. Чтобы побуждение копать глубже не уводило их в сторону, «скептикам» следует фокусироваться на своей конечной цели. Одна подруга-«скептик» рассказывала мне:
– У меня есть неутолимая потребность в информации, поэтому, когда я чувствую, что меня затягивает в исследовательский режим, то задаю себе вопрос: «Действительно ли эта информация существенна для того, что я пытаюсь решить? Почему я трачу столько времени и энергии на этот вопрос?»
– Ты ставишь под вопрос собственные вопросы! – заметила я.
Другая подруга-«скептик» рассказывал мне:
– Когда я работала с частными клиентами, из-за моей «скептической» тенденции мне было трудно укладываться в отведенное время встреч, потому что я всегда хотела узнать больше и предоставить больше информации.
– И как тебе удалось измениться? – с любопытством спросила я.
– Я поглубже копнула свою «скептическую» сторону и напомнила себе обо всех веских причинах, по которым соблюдение расписания было бы полезно для меня и моих клиентов.
«Скептикам» нужна ясность, и для того, чтобы эту ясность обрести, они задают вопросы.
Какой еще возможен подход? «Скептики» могут принять решение избегать ситуаций, которые требуют большого количества исследований, аналитической работы и принятия решений. Одна женщина-«скептик» сокрушенно писала мне: «Строительство и отделка дома – о чем я только думала? Я час за часом просиживала в интернете, перебирая обзоры материалов и просматривая форумы, вычисляя, что будет «лучше всего» в каждом случае – от настила полов до стационарных пылесосов. И ладно бы еще мне это нравилось, так нет же!» Лучше бы она наняла для этой работы подрядчика, которому могла довериться.
Разумеется, найти эксперта, которому можно «доверять», тоже нелегко. Но «скептики», страдающие «аналитическим параличом», могут решить эту проблему, следуя рекомендациям человека, которого уважают, или ограничивая свои информационные ресурсы, например, просмотром материалов Союза потребителей; найти врача, эксперта или другую авторитетную фигуру, которую сочтут надежной; позвонить уважаемому другу или родственнику; или решить для себя, что «продавцы в туристическом магазине знают свое дело, так что я куплю палатку в этом магазине и не позволю себе идти куда-то еще».
«Скептики», страдающие «аналитическим параличом», или окружающие их люди могут назначать дедлайны, чтобы заканчивать исследования и заставлять себя принять решение – например, «Нам нужен ответ к пятнице». Но «скептики» могут ставить под вопрос и сами эти ограничения! Один «скептик» писал: «Рекомендация использовать дедлайн кажется мне сомнительной. Я реагирую только на те дедлайны, которые имеют смысл. Произвольные в моем случае не работают».
Но от излишнего скептицизма или любого вида «паралича», настигающего «скептиков», важнейшее лекарство – это ясность. «Скептику» трудно сформировать привычку? «Скептик» не может оправдать внутреннее ожидание? Если так, то часто проблема в ясности – потому что, когда «скептики» не понимают, почему им следует оправдывать ожидание и почему необходимо оправдывать его каким-то конкретным образом, они не станут его оправдывать. «Скептикам» нужна ясность, и для того, чтобы эту ясность обрести, они задают вопросы.
Зачем мне вообще это делать?
Почему я должен вас слушать; каков ваш статус опыта или авторитета? «Обладает ли этот диетолог нужной квалификацией, чтобы указывать мне, как я должен питаться?»
Почему это должен делать я, почему кто-то другой не может об этом позаботиться? «Можно ли мне лечь на операцию, вместо того чтобы ходить на физиотерапию?»
Могу я получить больше информации?
Могу ли я изменить это ожидание так, чтобы оно подходило для моих индивидуальных потребностей? «Это лекарство дает ощутимые побочные эффекты. Я снижу дозу; нет необходимости сообщать об этом врачу».
Есть ли лучший способ это сделать? «Если я приму все свои таблетки утром, то вылечусь сразу».
Служит ли данный подход достижению этой цели? «Я не понимаю, почему должен принимать это лекарство, если мне от него не становится лучше».
Кому от этого польза? Каково истинное намерение личности или организации, установившей это ожидание? «Доктор заработает больше денег, если я буду проходить эту процедуру каждую неделю».
Когда «скептики» достигают ясности, они способны действовать. Один «скептик» писал:
«Знание, что я – «скептик», позволило мне отказаться от сахара. Я не мог сделать это, когда у меня было лишь туманное представление о том, что сахар для меня не слишком полезен. Мне нужны были исследования. Поэтому я смотрел лекции, изучал статьи в интернете и прочел книгу Гэри Таубса «Почему мы толстеем» (Why We Get Fat). После этого мне стало сравнительно легко полностью отказаться от сахара. Мне нужны были четкие, бесспорные факты, и когда я их получил, изменить свои привычки оказалось намного легче».
Заметьте, однако, что ясность представлений «скептика» может и не привести к тем поступкам, которых пытаются добиться другие.
Как «скептикам» удается оправдывать неоправданные ожидания, находя для них свои собственные оправдания
«Скептики» часто впутываются в неприятности, если оказываются в ситуации, где важно соответствовать какому-то ожиданию, но они считают это ожидание произвольным, неэффективным или неоправданным.
В таких ситуациях «скептики» могут напоминать себе, что имеет смысл подчиниться ожиданию – даже бессмысленному или произвольному, потому что оно важно для кого-то другого или потому что это в их собственных интересах.
Одна девушка-«скептик» вспоминала:
«Мне потребовалось немало времени, чтобы осознать, что порой желание порадовать бабушку – достаточно веская причина, чтобы сделать то, о чем она просит. В юности я частенько выводила ее из себя, подвергая сомнению то, что она просила меня сделать. Зачем вытирать тарелки полотенцем, когда их можно прекрасно просушить на решетке-подставке? Почему мне нельзя постоянно ходить во всем черном? Но теперь я просто думаю: «Ладно, я буду делать все эти бессмысленные вещи, потому что на самом деле в них есть смысл, а именно – порадовать бабушку».
Один встревоженный студент-медик спросил меня:
– Как мне заставить себя сделать то, что от меня требуют, если я считаю требование произвольным или просто совершенно дурацким? Такое бывает практически каждый день, и мне очень трудно с этим справляться.
– Верно, – кивнула я. – Это часто случается со «скептиками».
– И что же мне делать?
– Не фокусироваться на причинах первого порядка, но думать о втором порядке. Вы делаете это по своим причинам. «Да, это задание бессмысленно, и мне жаль зря терять время, но я хочу завоевать уважение своего преподавателя. Моя собственная цель оправдывает то, что я исполню его волю».
Как иллюстрируют эти примеры, даже когда отсутствует первый порядок обоснования («Имеет ли это ожидание смысл само по себе?»), «скептики» могут фокусироваться на втором порядке обоснования («Имеет ли для меня смысл соответствовать этому, в остальном необоснованному, ожиданию, по моим собственным причинам?»). Важно, чтобы «скептики» напоминали себе делать то, что они должны делать, чтобы иметь возможность делать то, чего они хотят.
«СКЕПТИК»: ИТОГИ
ВЕРОЯТНЫЕ СИЛЬНЫЕ СТОРОНЫ:
Действует на основе полученной информацииОбъективный (согласно собственному суждению)Заинтересованный в создании действенных и эффективных системГотов играть «адвоката дьявола»Готов взломать систему, если считает это оправданнымВнутренне управляемыйНе готов принимать слова авторитета на веруВОЗМОЖНЫЕ СЛАБОСТИ:
Может страдать «аналитическим параличом»Не терпит в других того, что представляется ему самодовольствомПотенциальная склонность к странностямНе способен считать решенными вопросы, которые другие принимают как данность, если получил не все ответыМожет отказаться выполнять требования, которые другие считают справедливыми или, по крайней мере, необсуждаемыми (например, правила дорожного движения)Может отказываться отвечать на вопросы других
Назад: «Скептик» «Я соглашусь – если вы убедительно объясните мне, зачем это нужно»
Дальше: Как найти подход к «скептику» «Зачем нам девиз?»
