Книга: Сильные слабости. Как превратить свои минусы в плюсы и стать счастливой
Назад: «Должник» «Можете на меня рассчитывать, и я рассчитываю на то, что вы будете на меня рассчитывать»
Дальше: Как найти подход к «должнику» «Меньше соглашайся»
Как понять «должника»
«Я буду делать все, что ты потребуешь. пока не перестану»
• Сильные стороны.
• Слабости.
• Вариации внутри тенденции.
• Как «должники» могут оправдывать внутренние ожидания, создавая внешнюю отчетность. Когда внешняя отчетность исчезает.
• Как «должникам» справляться с плюсами и минусами своей тенденции.
• Как «должники» смещают грань между внешними и внутренними ожиданиями.
• Как понять «должниковый бунт» и защищаться от него.
В нашей жизни мы сталкиваемся с целым валом ожиданий – внешних, которые нам навязывают (или пытаются навязать) другие, и внутренних, которые мы навязываем (или пытаемся навязать) себе сами.
«Должники» с готовностью оправдывают внешние ожидания, навязанные другими, но затрудняются соответствовать внутренним, которые хотят установить для самих себя. Идентифицировав как «должницу» свою подругу, которая никак не могла начать бегать («Я никогда не пропускала тренировки, когда была в университетской команде, так почему же я не могу заставить себя бегать сейчас?»), я наконец нашла для нее ответ. Когда у моей подруги были тренер и команда, которые на нее рассчитывали (внешние ожидания), она без проблем являлась на тренировки, но одних внутренних ожиданий было недостаточно, чтобы заставить ее бегать.
В результате «должники» реагируют на внешнюю отчетность. Они просыпаются по утрам и думают: «Что я должен сделать сегодня? Для кого?» Когда ожидание исходит извне – от начальника, клиента, родственника, врача, тренера, группы отчетности, коллеги – «должники» на него реагируют. По большей части они укладываются в заданные сроки, держат свои обещания, доводят дело до конца ради других.
Однако «должникам» трудно делать что-то для себя. Для «должников» трудность представляют именно внутренние ожидания. Как бы им ни хотелось оправдывать чисто внутреннее ожидание – заниматься спортом, пройти онлайн-курсы, основать собственную компанию, – они почти неизбежно терпят неудачу. Признавать это неприятно, но это правда.
Хорошая новость: этот шаблон «должников» можно с легкостью исправить, если знать, как это сделать.
Так как же «должник» все же ухитряется оправдывать внутреннее ожидание? Создав внешнюю отчетность. Когда «должник» понимает, что недостает всего лишь одного важнейшего элемента – внешней отчетности, то решение оказывается простым и легко осуществимым.
Поэтому именно «должники» получают наибольшую пользу от познания своей тенденции. В еще большей степени, чем «поборникам», «скептикам» и «бунтарям», схема четырех тенденций помогает «должникам» анализировать свое поведение и показывает им, как реализовать желательные перемены. (А заодно помогает людям, окружающим «должников», понять, как можно эффективно влиять на них.)
Это важно, поскольку из всех тенденций «должники» – самая многочисленная категория, как среди мужчин, так и среди женщин.
Сильные стороны (и слабости)
«Должник» – опора мира. На работе, дома и в жизни «должники» – не просто самая большая группа; они – те, на кого более всего рассчитывают люди. «Должники» являются на встречи, отвечают на полуночный звонок от клиента, укладываются в сроки, выполняют свои обязанности, служат волонтерами, выручают (пока не остановятся – см. ниже разделы о «должниковом бунте»). Что на работе, что в семье «должник» – тенденция, которая вносит наибольший вклад в общее дело.
Я готовилась выступать на конференции по теме четырех тенденций, и, хотя обычно не пользуюсь слайдами, организатор рекомендовал мне включить их в свое выступление.
– Да я и слайды-то создавать не умею, – призналась я.
– О, пришлите мне текст, и я вам их сделаю, – предложил организатор.
– Хм-м-мм… – протянула я, явно транслируя свои сомнения на тот счет, что это действительно случится.
– Я – «должник», – понятливо добавил он.
– О, – отозвалась я, – в таком случае – спасибо вам большое, и можно ли получить их к пятнице?
– Разумеется, – ответил он, и мы оба рассмеялись.
Как бы им ни хотелось оправдывать чисто внутреннее ожидание – заниматься спортом, пройти онлайн-курсы, основать собственную компанию, – они почти неизбежно терпят неудачу. Признавать это неприятно, но это правда.
«Должники» превосходно реагируют на требования других людей и дедлайны. В силу своего активного чувства долга перед другими из них получаются отличные руководители, члены команды, друзья, члены семьи. «Должник» – основной столп любого сообщества. Они часто говорят: «Я ставлю интересы своих пациентов/клиентов/научной группы/семьи выше своих собственных».
Кроме того, «должники» легче всех ладят с остальными тремя тенденциями: как первая группа крови является универсальной, так и «должник» – универсальный партнер.
Когда у «должников» есть внешняя отчетность, которая нужна им, чтобы соответствовать внутренним ожиданиям, они не испытывают ощущения ограничений или разочарования в себе – и, разумеется, многие виды обстановки, такие, например, как рабочее место, как правило, обеспечивают условие отчетности в достаточной мере. Когда другие ждут от «должников» того же, чего те ждут от себя сами, они ведут жизнь, о которой можно только мечтать.
Моя мать – великолепный пример. Она «должница». Отчасти в силу своей натуры, а отчасти случайным образом она всегда находит источник внешней ответственности, чтобы достигать личных важных целей. Годами она регулярно обеспечивает себе физическую нагрузку, гуляя с соседкой. Любит читать и состоит в книжном клубе. Таких «должников», как моя мать, не обескураживают трудности, с которыми они сталкиваются, стараясь соответствовать внутренним ожиданиям, – они могут даже не замечать этих трудностей, поскольку ткань их жизни позволяет им делать это без лишней суеты.
Слабости (и сильные стороны)
Как бы «должники» ни хотели оправдывать свои внутренние ожидания, если отсутствует какого-либо рода внешняя отчетность, то у этих ожиданий нет никаких шансов. В изученной мною репрезентативной выборке больше двух третей «должников» отвечали, что с наибольшей вероятностью разочаровывают себя, потому что им кажется, что они «могут уделять время другим людям, но не могут выделить время для себя».
По этой причине «должникам» трудно себя мотивировать – работать над диссертацией или сценарием на продажу, посещать мероприятия для налаживания связей, сдать машину в ремонт, даже сходить на массаж. Это может вылиться в серьезную проблему. «Должник», который мечтает открыть стартап, или сменить профессию, или отказаться от фастфуда, может очень расстраиваться из-за своей неспособности добиваться реализации этих целей. Один «должник» подытожил: «Обещания, данные самому себе, можно нарушать. Никогда не следует нарушать лишь обещания, данные другим».
В вопросе оправдания внешних и внутренних ожиданий «должники» зависят от внешней отчетности; если этой отчетности нет, им приходится нелегко.
Однако в то же время, если бремя внешних ожиданий становится слишком тяжким, «должники» могут демонстрировать «должниковый бунт»: они оправдывают и оправдывают ожидание, а потом – дзынь! – внезапно ломаются и отказываются его оправдывать. Акты «должникового бунта» могут быть как мелкими и символическими, так и большими и деструктивными.
«Должникам» нужна внешняя отчетность, чтобы соответствовать ожиданиям, но им также нужно остерегаться и не позволять ожиданиям толкать их на «должниковый бунт».
Все «должники» реагируют на внешние ожидания, но очень сильно варьируются в том, как и когда на них реагируют.
Как и другие тенденции, тенденция «должников» накладывается на две другие: «поборников» (оправдывают внешние ожидания) и «бунтарей» (не оправдывают внутренние ожидания).
Вариации внутри тенденции
Хотя может казаться, что «ДОЛЖНИК/поборник» будет испытывать бо́льшую потребность соответствовать всем ожиданиям и поэтому чаще сталкиваться с бунтом и выгоранием, в действительности верно как раз обратное. «Должник» с креном в сторону «поборника» склонен более четко представлять свои возможности и желания и обладает большей способностью говорить «нет», так же как говорят «нет» «поборники».
Моя сестра Элизабет – представитель подвида «ДОЛЖНИКА/поборника». Она – «должница», которая с готовностью оправдывает внешние ожидания и испытывает трудности с внутренними; тем не менее в определенный момент она может сказать: «Нет, простите, я этого сделать не могу». Она очень не любит подводить людей, но если знает, что не сможет оправдать какое-то ожидание, то способна сказать «нет» без особых проблем. Ей сравнительно легко дается логика: «Чтобы сказать вам «да», я должна сказать «нет» кому-то другому, так что простите, но этого я сделать не могу». Ни я, ни она не припомним за ней множества примеров демонстрации «должникового бунта». (Хотя пара случаев все же вспоминается – например, тот раз, когда она нарочно заехала в Walgreens, купила пакет картофельных чипсов и съела их на парковке. «Я никогда прежде ничего такого не делала, – рассказывала она. – Было такое ощущение, будто я совершаю нечто незаконное».)
В вопросе оправдания внешних и внутренних ожиданий «должники» зависят от внешней отчетности; если этой отчетности нет, им приходится нелегко.
Напротив, «ДОЛЖНИКА/бунтаря» больше раздражают внешние ожидания, и он сильнее возмущается требованиями других. Как и обычные «должники», представители этой подгруппы часто чувствуют себя «мальчиками на побегушках», им трудно рассчитывать на себя, и они реагируют на любое ощущение принуждения. Их «должничество» означает, что им трудно отказывать, но, сказав «да», они нередко ощущают возмущение и выгорают, а следовательно, с большей вероятностью демонстрируют «должниковый бунт». Они оправдывают ожидания, но в определенный момент (и этого момента они могут достигать очень быстро) ломаются. Как и «бунтарям», им может не нравиться жить по расписанию, следуя установленному календарю и структуре. Как объяснял один «ДОЛЖНИК/бунтарь»:
«Я ощущаю сильнейшую потребность исполнять ожидания других, одновременно внутренне кипя негодованием. Особенно изнурительно это бывает на работе: я внутренне бунтую всякий раз, когда получаю письмо с просьбой сделать что-то или засесть за планирование проекта, но все равно чувствую себя обязанным сделать эту работу. Знаю, что внешняя отчетность поможет мне сформировать нужные привычки, но от идеи о создании систем внешней отчетности у меня буквально волосы встают дыбом. Терпеть не могу, когда мне указывают, что делать».
Кроме того, некоторые «должники» описывают себя как «человекоугодников», однако у них присутствует широкий спектр представлений о том, что они «должны» делать. Некоторые чувствуют себя обязанными делать много; другие – очень мало. Обязан ли человек рассылать рукописные благодарственные открытки? Засиживаться допоздна, когда приходит время сдавать ежемесячный отчет отдела? Вызываться добровольцем для решения задачи, за которую больше никто не хочет браться? Одни «должники» чувствуют себя обязанными это делать; другие – нет.
Часто к «должникам» ожидания «прилипают» очень легко. Как к той «должнице», которая написала мне: «Черт возьми, да ясно же, что ты «должница», если твоя первая мысль: «Пройди тест четырех тенденций; ты должна помочь Гретхен в ее исследованиях»!»
В сущности, к некоторым «должникам» ожидания «прилипают» настолько легко, что они чувствуют себя обязанными делать даже то, чего никто от них не ждет. «Все рассчитывают, что я подготовлю слайды для совещания». (Правда?) «Совершенно неприемлемо оставлять грязную посуду в раковине на ночь». (Неприемлемо – для кого?) «Все рассчитывают, что я организую конференцию». (Они действительно на это рассчитывают? А даже если и так, что с того?)
Эти «должники» могут ощущать огромную потребность соответствовать ожиданиям, которые, как ни иронично, навязали себе сами. Несмотря на то, что такие ожидания являются самогенерированными, они все равно черпают свою силу извне. Как выразилась одна «должница»:
«Чем сильнее я верю, что другие чего-то от меня ждут, тем больше вероятность, что я это сделаю. Примеры: я несколько раз собирала мусор перед приездом мусоровоза, когда муж задерживался на работе, и теперь это стало моей обязанностью – не потому что муж от меня этого ждет, а потому что я думаю, что он этого ждет. Хотя и знаю, что на самом деле это не так! То же самое с йогой: я пару раз заставила себя сходить на занятия и теперь не могу пропускать их, потому что думаю, что разочарую инструктора».
Она делает все это не потому, что хочет; она чувствует себя обязанной другим, несмотря на то, что на самом деле они не навязывают ей никаких ожиданий.
Напротив, есть «должники», у которых чувство долга намного меньше. У этих «должников» нет особых проблем с бременем ожиданий или «человекоугодничеством». Если им не грозит наказание, они и не подумают оправдывать ожидание.
Кроме того, варьируется энергетический уровень «должников». «Высокоэнергичные» с большей легкостью оправдывают ожидания, в то время как «низкоэнергичные» могут быстрее выгорать.
Как «должники» могут оправдывать внутренние ожидания, создавая внешнюю отчетность
Так что же могут сделать «должники», чтобы заставить себя соответствовать внутреннему ожиданию? Все легко и просто – по крайней мере, в теории.
Чтобы оправдывать внутренние ожидания, «должникам» необходимо создавать структуры внешней отчетности. Чтобы сдерживать обещания, данные самим себе, им нужны такие инструменты, как надзор, пени за просрочку, дедлайны, мониторинг и последствия, налагаемые извне. «Должники» (и люди, которые их окружают) не могут рассчитывать, что они будут движимы внутренней мотивацией или что их убедят возможные последствия; им необходима внешняя отчетность. Для «должников» это важнейший элемент.
Она делает все это не потому, что хочет; она чувствует себя обязанной другим, несмотря на то, что на самом деле они не навязывают ей никаких ожиданий.
Когда «должники» осознают свою потребность во внешней отчетности, они могут «встраивать» ее в свою жизнь. Одна «должница» объясняла:
«Мне трудно обзаводиться полезными привычками, но я часто провожу выходные, присматривая за пятерыми детьми сестры или за шестерыми детьми брата, чтобы они с супругами могли на пару дней уехать, – и каждый раз я включаюсь в этот автоматический режим: сон, питание, церковь. Я стала задумываться: почему забота о детях заставляет меня настолько легко улучшать свои привычки?То же самое я обнаружила, когда стала молодой взрослой. Когда мне было 22 года, я вступила в полуторалетнюю миссию своей церкви LDS, а уникальность этого служения состоит в том, что ты круглосуточно и без выходных проводишь время с напарником. Ты должен постоянно быть на глазах у напарника. У нас, миссионеров, было строгое расписание: подъем, личное и совместное изучение библейских текстов, физические упражнения, подготовка и работа с половины десятого утра до половины десятого вечера. Я процветала в этой атмосфере.Отношения напарничества в миссии были автоматическими, и от нас ждали одних и тех же совместных действий в одно и то же время каждый день, так что присутствовали встроенная отчетность и мониторинг.Во время служения в миссии у меня были полезные привычки в отношении сна, питания, духовной практики, физических упражнений, работы. Но я не смогла сохранить их, когда вернулась домой. Я часто жалела, что не могу вернуться к тому полноценному напарничеству, когда мы работали над одними и теми же целями, регулярно, в одно и то же время.На прошлой неделе у меня в доме были гости, и я рано вставала, готовила еду, занималась домом. Этим утром мои гости уехали, и я сидела в кухне, любуясь ее чистотой – несмотря на то, что в последние несколько дней помногу готовила. Потом я приготовила обед, не убрала за собой и поймала себя на мысли: «Сейчас здесь только я, больше никого нет». Тогда я сыграла с собой в психологическую игру и сделала вид, что вечером придут племянники и племянницы, и это заставило меня прибраться в кухне».
В чем секрет успеха? «Должники» должны выбрать подходящий для них вид отчетности. И виды эти могут быть самыми разными.
Некоторых «должников» легко заставить почувствовать свою ответственность. Автоматическое напоминание самому себе, приложение, которое выделяет невыполненные задачи в списке дел, звенящий таймер – этого может оказаться достаточно.
Напротив, некоторые «должники» могут ощущать ответственность только при наличии реального человека. Одна «должница» писала: «Я сказала всем, что не ем сахара, и мне было легко избегать его, когда кто-то был рядом. Единственный срыв у меня случился, когда вечером я неожиданно оказалась одна в доме». Для «поборника», «скептика» или «бунтаря» не имело бы значения то, что дома никого нет, но для «должницы» это явилось решающим элементом ситуации.
Один «должник» проанализировал, как разные методы отчетности были для него более или менее полезны:
«Зная, что внешняя отчетность имеет для меня решающее значение, я переключился с «зарядки» дома (почти никогда ее не делал) на членство в фитнес-клубе. Из-за того, что клуб пользуется большим спросом, его члены должны записываться на тренировки онлайн, и если отменяешь тренировку меньше чем за два часа до назначенного времени, с тебя берут 5 долларов «штрафа за опоздание». Как ни странно, меня удерживает от отмены тренировок не столько этот пятидолларовый штраф, сколько то, что я не хочу, чтобы из-за меня в расписании тренера образовалось «окно».
В самом деле меня тоже поражал тот факт, что у многих «должников» перспектива потери денег не вызывает ощущения ответственности. Подруга-«должница» рассказывала мне: «Я всегда хотела попробовать заниматься йогой и годами пыталась заставить себя записаться на курсы. Наконец я оплатила курс занятий – и была на них только один раз. А ведь курс обошелся мне в 300 долларов». Может быть, для некоторых «должников» деньги не являются источником ответственности, потому что это их собственные деньги; если бы они зря тратили деньги другого человека, возможно, они чувствовали бы себя ответственными.
Некоторые «должники» могут имитировать чувство «внешней» ответственности сами, создавая системы – списки дел, пометки в календаре, напоминания на телефоне. При этом создается ощущение внешней ответственности, даже если генерируют его сами «должники». Внешне «должники» этого типа похожи на «поборников», потому что кажется, будто они оправдывают некое внутреннее ожидание. Но для «должника» это ожидание ощущается как навязанное извне.
Некоторые наделенные воображением «должники» могут даже создавать внешнюю отчетность, думая о себе в третьем лице. «Я в данный момент не ощущаю, что обязан делать что-то для себя, – говорил мне один «должник», – но чувствую себя виноватым, если не удовлетворяю потребности себя-будущего. Я терпеть не могу ходить в спортзал, но я-будущий пожалеет о том, что я не соблюдал расписание тренировок – хоть я-нынешний и терпеть их не могу».
Однако большинство «должников» не в состоянии самостоятельно генерировать внешнюю отчетность – им нужно найти «настоящие» внешние ресурсы. Им нужно, чтобы ответственность ощущалась как реальная. Вот как выразился один «должник»:
«Я плохо реагирую на «поддельную» ответственность. Если кто-то призывает меня к ответу и помогает мне достичь цели, просто чтобы оказать мне услугу, я знаю, что у меня нет никаких реальных обязательств перед этим человеком. Работая над своей докторской диссертацией, я часто консультировался со своим куратором, но дело не двигалось с мертвой точки. Мы оба знали, что я отстаю от плана, и мой куратор был разочарован. Но я знал, что отсутствие прогресса с моей стороны никак не скажется на его карьере. Последствий для него не возникло бы – только для меня. В конце концов я нашел единственный реальный выход – другого человека в докторантуре, который мучился с той же проблемой прокрастинации. Мы держали ответ друг перед другом – и я понимал, что если «уроню мяч» или не приду на встречу, то мой партнер утратит ощущение ответственности и тоже перестанет работать».
Некоторые «должники» могут имитировать чувство «внешней» ответственности сами, создавая системы – списки дел, пометки в календаре, напоминания на телефоне.
Какие еще возможны вариации? Некоторые «должники» – в особенности интроверты – предпочитают безличные формы отчетности, например, телефонное приложение или платного коуча, с которым они общаются посредством электронной почты.
Кроме того, некоторым «должникам» отчетность помогает тогда, когда она позитивна. Напоминания и надзор ощущаются как назойливость, а назойливость может стать триггером «должникового бунта». Эффективность этих «должников» растет, когда отчетность принимает форму похвалы, подбадривания или поощрения. Один «должник» объяснял: «Когда я прошу кого-то требовать от меня отчета, я словно вручаю этому человеку свою судьбу. Но когда я прошу активно и позитивно подбадривать меня, я ощущаю поддержку, а следовательно, и собственную силу. Кроме того, подбадривание кажется не таким навязчивым».
Итак, важнейший вопрос: как «должникам» создавать отчетность?
Партнер по отчетности
«Должник» может создать команду с партнером по отчетности – одноклассником, тренером, личным организатором, коучем, социальным работником, врачом, членом семьи или другом. В одном исследовании люди, которые участвовали в программе снижения веса вместе с партнером по отчетности, удерживали более низкий вес успешнее, чем те, кто делал это в одиночку.
Некоторые «должники» сообщают, что используют в качестве партнеров по отчетности своих детей. В ходе одного исследования матери детей, которых специально готовили быть «агентами перемен», значительно успешнее снижали вес и были физически активнее, чем матери из контрольной группы.
Однако, к несчастью, неформальные партнеры по ответственности могут быть ненадежными. Если такой партнер теряет интерес, отвлекается или не хочет играть роль «цербера», «должник» допускает срывы. Одна «должница» жаловалась: «Я очень расстраиваюсь, когда моя напарница по литературному труду признается, что не работала над своим романом, потому что тогда у меня возникает ощущение, что и мне не нужно работать».
Иногда «должники» пытаются заручиться согласием других людей действовать в качестве партнеров по отчетности – но эти люди не всегда идут на сотрудничество. Например, «поборники» часто не горят желанием призывать других к ответу. Одна «поборница» объясняла:
«Меня расстраивает мой муж-«должник». Он говорит о том, что хочет продолжить образование, найти новую работу и т. д., но в итоге не делает. А я не хочу пилить его, потому что, черт возьми, если таково его желание, то пусть сам его и реализует. Почему он этого не делает? Хотя, пожалуй, если бы я избирательно «доставала» его, толку было бы больше, да и муж не стал бы возражать».
Вероятно, муж-«должник» приветствовал бы внешнюю отчетность, но жена не хочет ее обеспечивать.
Поскольку бывает трудно найти надежного партнера по отчетности среди друзей или родственников, «должники» могут добиться большего успеха, обратившись к профессионалам. Например, коучи – в областях карьеры, здоровья, образа жизни – могут обеспечить отчетность, устанавливая конкретные цели, дедлайны и постоянно стоя над душой своих клиентов. Им за это платят, так что они гарантированно не подведут. Разумеется, их услуги стоят денег, но они могут быть реальным ключом к реализации потенциала «должника».
Группы взаимной отчетности
Люди, которые не хотят платить профессионалам или полагаться на одного-единственного партнера по отчетности, могут вступить в группу отчетности или основать ее самостоятельно. Группа взаимной отчетности может состоять из друзей, родственников, коллег или незнакомых людей, которых сводит вместе общее стремление требовать отчета друг у друга. Как демонстрирует пример обществ Анонимных Алкоголиков, групп снижения веса, учебных групп юридических школ и проекта «Счастье», мы обмениваемся отчетами, энергией и идеями, встречаясь с единомышленниками.
Многим «должникам» личное взаимодействие подходит как нельзя лучше, но когда это непрактично, важным инструментом могут стать технологии. Существует целое море платформ, приложений и онлайн-групп, помогающих людям призывать друг друга к ответу – включая мое собственное приложение Better, разработанное для того, чтобы облегчить процесс формирования всевозможных групп отчетности. Виртуальная отчетность не так эффективна, зато более удобна.
«Должникам» необходимо проявлять осторожность, формируя группу отчетности. Один «должник» рассказывал мне: «Прежде, еще не осознав себя «должником», я часто выполнял львиную долю работы в группах, руководя ими и не давая им распадаться. В результате я перегорел, вошел в режим «должникового бунта». У представителей других тенденций бывают разные причины для вступления в группы, и «должникам» нужно внимательно смотреть, из кого мы эти группы формируем».
Клиент, покупатель или служащий
Клиенты и покупатели навязывают ответственность в силу самой природы отношений с ними. Одна «должница» рассказывала мне: «Я все время откладывала создание тренингового интернет-курса к моему подкасту о самостоятельной издательской деятельности. В последнем эпизоде подкаста я предложила бесплатную подписку на этот курс, когда он будет готов, первым подписавшимся 25 слушателям. Поскольку желающие нашлись, мне пришлось действительно создать этот курс».
Другая «должница» объясняла: «Я не звала к себе гостей, потому что в моей квартире был беспорядок. Поэтому решила пригласить к себе друзей – и тем самым заставила себя прибраться. Этот шаблон я осознавала и до того, как прочла вашу книгу, но считала его «мотивацией стыдом». Ваш термин – «внешняя отчетность» – нравится мне намного больше».
Одна подруга рассказала мне, что ее мать-«должница» заставила себя заниматься спортом, став фитнес-инструктором; я разговаривала со многими подобными «должниками», которые для создания системы отчетности находили для себя оплачиваемую или волонтерскую работу.
Для создания отчетности «должник» может нанять работника. «Я применяю стратегию «найми подростка», чтобы привести в порядок кладовку, справиться с лишней работой в саду и так далее, – рассказывала мне одна «должница». – Когда я нанимаю человека, это заставляет меня назначать дату и время, и я с меньшей вероятностью отменю или перенесу запланированное, имея дело с наемным работником, а не с членом семьи. К тому же понимание, что этому человеку придется заплатить, заставляет меня отнестись к делу серьезно».
Польза для других
«Должники» часто способны делать для других то, чего не могут сделать для себя, так что «должник» может добиваться цели, думая о преимуществах для других людей, а не о ее ценности для него лично. Например, многие «должницы» рассказывали мне, что смогли уйти из неудачного брака только после того, как осознали, что должны защитить своих детей.
Один «должник» писал: «Я работаю контролером в одной компании. Для того чтобы создать систему отчетности, я увязываю свои личные обязательства с обязательствами по работе: если я высыпаюсь, то работаю лучше; если я упражняюсь, у меня больше энергии и я трачу меньше времени на процедуры у хиропрактика».
Другая «должница» рассказывала: «Хоть это и против моих феминистских принципов, я каждый день упаковываю своему бойфренду (а заодно и себе) обед с собой, потому что я бы ни за что не поддерживала эту привычку, если бы он на меня не рассчитывал».
«Должники» могут оправдывать ожидание, если оно связано с обязанностью подавать хороший пример. Одна «должница» нашла творческое решение: «Я ввела семейное правило: когда я дома берусь за телефон, мои дети тоже могут проверять свои телефоны».
«Должники» придумывают изобретательные способы приносить пользу другим – к своей собственной выгоде. Один «должник» рассказал мне: «Моя жена обожает заниматься спортом, а я не люблю. Поэтому мы договорились, что она не может тренироваться, если предварительно не потренировался я. Я чувствовал бы себя виноватым, если бы лишил ее этой радости». Другая «должница» объясняла: «Мы с моей невесткой составили список полезных привычек, которые хотим воспитать. Если мы обе придерживаемся составленного плана, то зарабатываем день в спа. Хитрость состоит в том, что поскольку мы обе – «должницы», то зарабатываем эту награду друг для друга. Если я не справлюсь с задачей, невестка не получит свой день в спа, и наоборот. Себя мы могли бы подвести, но друг друга – ни в коем случае».
«Должники» могут оправдывать ожидание, если оно связано с обязанностью подавать хороший пример.
Иногда «должники» для создания ощущения отчетности используют цели в будущем. Долгое время я недоумевала, когда люди говорили мне что-то вроде: «Я веду этот дневник, чтобы дети прочли его после того, как меня не станет» или «Я ращу этот сад в наследство детям». Мне казалось, что дети вряд ли захотят читать дневники своего отца за пятнадцать лет и, возможно, не станут жить в доме с большим садом. Но теперь я понимаю, что стратегия «делать это ради своих детей» может помочь «должникам» достичь чего-то сто́ящего.
Многим «должникам» трудно говорить «нет», даже когда они чувствуют, что обременены ожиданиями. Чтобы преодолеть это нежелание, «должники» могут напоминать себе, что «нет», сказанное одному человеку, позволит им сказать «да» кому-то другому. «Моя команда всегда предпочитала работать допоздна, – рассказывал мне друг, – и я не хотел их подводить. Но мы в семье поговорили и решили, что хотим ужинать вместе. Теперь я говорю «нет» коллегам, потому что в противном случае разочаровал бы жену и детей».
Другой «должник», уважаемый профессор, принимал слишком много предложений о выступлениях, пока однажды не подумал: «Если я откажусь от выступления, то дам шанс выступить кому-то другому». Эта мысль позволила ему чаще отказываться от приглашений.
Когда я, «поборница», слышу, как кто-то говорит: «Я осознал, что мне нужно сделать это, чтобы быть лучшим родителем/работником/другом», – я думаю: «Да нет же, делай это для себя!» Но «должники» могут делать что-то для себя только тогда, когда это в интересах других людей.
Другие творческие методы отчетности
Меня поражает креативность, которую демонстрируют «должники», когда им нужна отчетность. После одного выступления молодой человек рассказал мне: «Я занимаюсь в спортзале вместе с приятелем, и после каждой тренировки мы уходим, унося с собой по одной кроссовке друг друга. Таким образом, если я не приду на следующую тренировку, он не сможет тренироваться». Мой любимый пример метода отчетности привел один «должник» который рассказал следующую историю: «Я хотел раньше вставать по утрам, но я живу один. Поэтому я написал постыдный пост в Facebook и использовал Hootsuite, чтобы эта программа публиковала его каждое утро в 8 часов, если я не встану вовремя, чтобы отключить ее».
Какого бы рода задачу ни хотел решить «должник», каким бы индивидуальным темпераментом он ни обладал, всегда есть какой-то способ создать внешнюю отчетность. Как написала мне одна учительница музыки: «У меня есть масса предложений, помогающих моим ученикам-«должникам» регулярно заниматься: играть в оркестре или ансамбле (это особенно эффективно, если у ученика есть какая-то особая роль, например, партия бас-кларнета в квартете); стать наставником для более юного музыканта; организовать занятия в парах, когда неявка на репетицию наносит ущерб партнеру; заключить договор с любимым человеком о том, что этот человек не сможет заниматься какой-то желанной для него деятельностью до тех пор, пока «должник» не позанимается на своем инструменте».
Стоит повторить еще раз: чтобы оправдывать внутренние ожидания, «должники» должны найти какой-то источник внешней отчетности.
Рассмотрим пример Уильяма Шона, легендарного редактора журнала «Нью-Йоркер». В воспоминаниях Лиллиан Росс «Он здесь, но его нет» (Here But Not Here) Шон отчетливо вырисовывается как «должник».
Шон был влиятельным, уважаемым редактором, жил с женой и тремя детьми – и на протяжении сорока лет с ведома жены жил также второй семьей с Росс.
Шон может производить впечатление человека, ведущего именно ту жизнь, которой он для себя хотел. Однако Росс пишет, что он чувствовал себя в своей роли редактора как в ловушке (он хотел писать сам), но ему казалось, что он не должен оставлять свой пост, потому что «не было ни одного другого человека, который мог быть продолжать поддерживать жизнь в этом журнале». «Я не могу бросить всех этих людей» – вот его слова. Время от времени он говорил Росс: «Я живу чьей-то чужой жизнью». Хотя между Шоном и Росс была страстная любовь, он продолжал жить на два дома. «Я была согласна с тем, что он не может оставить Сесиль… Сесиль хотела, чтобы он жил там, несмотря ни на что», – писала Росс.
Как мог бы «должник» Шон строить желанную для себя жизнь? Если бы он подписал договор на книгу с издателем, у него были бы определенные сроки сдачи работы и отчетность, и он, возможно, все же занялся бы литературным трудом. Если бы он говорил себе: «Мне следовало бы дать моим редакторам шанс показать себя», – он, возможно, смог бы делегировать часть обязанностей, связанных с журналом. Если бы он сказал Росс: «Я хочу, чтобы ты помогла мне покончить с моим браком», – они могли бы сделать это вместе.
Когда внешняя отчетность исчезает
К слову, о внешней отчетности: мне не раз встречался аргумент о том, что авторитарные институты, такие как армия, лишают людей внутренней архитектуры самоуправления. Например, в своей автобиографии «Мир внутри мира» (World Within World) поэт Стивен Спендер отмечал: «Армия дисциплинировала его, как и большинство солдат, за счет того, что сломила всякую силу самодисциплины, какая у него была. Вне армии у него, казалось, не было ни воли, ни цели, потому что они были навязаны ему наказаниями и муштрой».
Но мне кажется, что Спендер неверно понимает эту динамику. Подозреваю, когда общественный институт обеспечивает большое количество внешней отчетности, это не ломает собственную самодисциплину «должников», а просто избавляет их от необходимости развивать собственные личные системы внешней отчетности. В обычной жизни многие «должники» осознают, что для достижения успеха им нужна отчетность. Но пока она обеспечивается извне, «должнику» не нужно делать это для себя самому, а вот когда он освобождается от ожиданий, навязанных этим институтом, тут-то ему и становится трудно.
Освобождение от устойчивых внешних ожиданий – установленных корпоративной работой, тренинговой программой, религиозной организацией или учебным заведением – может нести в себе риск для «должников». Они могли отличаться высокой продуктивностью и здоровыми привычками, пока находились в среде, которая обеспечивала внешнюю отчетность, но потом, когда ожидания исчезли, их словно парализовало – и они сами не понимают почему. Один «должник» писал: «На своей прежней работе я возглавлял большую команду. Я был известен как человек, который может решить любую задачу. Но когда я остался наедине с собой, без сотрудников, за которых надо было нести ответственность, у меня начались проблемы с доведением дел до конца».
Еще пример из той же серии. Одна подруга, работающая в сфере образования, рассказывала мне:
– В отдельных специальных школах детям точно указывают, что они должны делать: какую одежду носить, как работать, как проводить время. И некоторые дети процветают в такой среде, но когда они поступают в колледж, тут-то все и разваливается.
– Вероятно, здесь играют роль многие факторы, – предположила я, – но мне кажется, одна из проблем заключается в том, что детям-«должникам» обеспечивают ответственность и отчетность вплоть до поступления в колледж. А в колледже им может казаться, что всем окружающим наплевать, чем они заняты.
А вот еще вариант: «должник» может прекрасно учиться в колледже, но «развалиться» после получения диплома. Грандиозные планы, типа: «Осенью я подам документы в медицинскую школу», «Я разошлю резюме», «Я напишу роман» или «Я подам заявление на грант», могут окончиться ничем: никакие курсы не посещаются, статьи не пишутся, оценки не зарабатываются, а профессора не радуются.
Аналогичным образом «должник», уходя с постоянной работы в предпринимательство, может растеряться; «должник», выбирающий между двумя рабочими местами, – зайти в тупик, а «должник», у которого выросли и разъехались дети, может ощущать себя потерянным.
Каково решение? Внешняя отчетность.
Как «должникам» справляться с плюсами и минусами своей тенденции
Некоторые «должники» принимают свою тенденцию; они считают ее достоинством и сильной стороной.
Например, многие «должники» характеризуют свое поведение как принцип «клиент на первом месте» – повод для гордости. Одна «должница» решительно говорила мне: «Я забочусь о своих клиентах, что бы ни случилось. Это придает мне изюминку. Да, я такая, такой я хочу быть, и таков подход, которого я хочу от людей, которые на меня работают». Другой «должник» вторил ей: «Я – отличный «наемник». Для меня мои обязанности в отношении компании, моих коллег и наших клиентов, можно сказать, святы и уж точно во всех смыслах важнее моих собственных потребностей».
Этот подход может быть ярко выражен и на работе, и дома. Многие «должники» говорили мне, опять-таки с чувством глубокого удовлетворения: «Потребности моей семьи для меня на первом месте – всегда».
Безусловно, многие религиозные учения особенно одобряют позицию «должника».
Но в то время как многие «должники» ценят свою тенденцию, верно также, что «должники» чаще, чем «поборники», «скептики» или «бунтари», жалеют, что не принадлежат к какой-то другой тенденции. Почему?
Львиная доля фрустраций, порождаемых остальными тремя тенденциями, угнетает других людей, а не их представителей. Окружающих могут раздражать упрямые «поборники», въедливые «скептики» или несговорчивые «бунтари» – но это проблемы окружающих. Когда речь идет о «должниках», именно сами «должники» несут бремя недостатков своей тенденции. Им часто досаждает тот факт, что они способны оправдывать ожидания других, но не ожидания в отношении самих себя.
Один «должник» писал: «Мне нетрудно делать свою работу на рабочем месте, и я отличный друг, который всегда готов помочь, но в конечном итоге я часто задаюсь вопросом: «Что ты сделал сегодня, чтобы твои мечты стали явью?» И, к сожалению, ответом часто оказывается большое и толстое «ничего».
Порой, когда я указываю «должникам» что внешняя отчетность – главное условие их соответствия внутренним ожиданиям, они не испытывают облегчения, обнаружив это простое решение; напротив, их злит необходимость полагаться на систему внешней отчетности.
Когда я однажды читала лекцию о четырех тенденциях, один «должник» спросил:
– Неужели «должник» не может стать «поборником»? Я хочу оправдывать свои собственные ожидания, я не хочу зависеть от внешней отчетности. Мне кажется, что это слабость.
– Ну, – ответила я осторожно, – а мне кажется, что очень трудно – если возможно вообще – изменить фундаментальный аспект своей природы. Но зато очень легко найти способы обеспечить себе внешнюю отчетность. Так почему бы не пойти легким путем?
Вместо того чтобы фокусироваться на отрицательных сторонах своей тенденции, «должникам» необходимо найти способы создать им противовес в виде отчетности.
Разные «должники» интерпретируют одни и те же свои поступки по-разному; все зависит от конкретной точки зрения. Один «должник» говорит: «Ну, у меня есть двадцать фунтов лишнего веса, и я никогда не делаю зарядку, и мне уже очень надо к стоматологу, зато на работе у меня все без сучка без задоринки, и я прекрасный муж и отец, который всегда заботится о семье. Я хорошо отношусь к себе». Другая «должница» говорит: «Ну, у меня в офисе все без сучка без задоринки, и я прекрасная жена и мать, которая всегда заботится о семье, но у меня есть двадцать фунтов лишнего веса, и я никогда не хожу в спортзал, и мне уже очень нужно к стоматологу. Я плохо отношусь к себе».
Но вне зависимости от того, принимают «должники» свою тенденцию или досадуют на нее, они часто неверно интерпретируют паттерны своего поведения. Даже понимая, что оправдывают внешние ожидания и не могут оправдывать внутренние, они неверно диагностируют причину такой своей особенности.
Некоторые «должники» приписывают ее решимости и страстности своей натуры: «Я не могу ничего делать для себя, пока есть что-то, что я могла бы сделать для своих клиентов, а у меня всегда находится, что для них сделать».
Некоторые «должники» чрезвычайно гордятся теми усилиями, которые прилагают, чтобы оправдывать ожидания. Одна читательница рассказала мне о своей начальнице-«должнице»: «Врач рекомендовал ей остаться в больнице после операции на позвоночнике, но она отказалась, чтобы присутствовать на званом ужине, связанном с работой. И она так поступает всегда».
Другие «должники» приписывают свои поступки самопожертвованию. «Я всегда реализую приоритеты других людей за счет своих собственных»; «Я не могу выкроить время для себя»; «Говорят, что мне не помешало бы быть чуть более эгоистичной».
Когда речь идет о «должниках», именно сами «должники» несут бремя недостатков своей тенденции. Им часто досаждает тот факт, что они способны оправдывать ожидания других, но не ожидания в отношении самих себя.
Еще «должники» могут списывать свое поведение на низкую самооценку, отсутствие мотивации или какой-то изъян характера.
Один друг, которому для продвижения его карьеры необходимо было пройти курсы повышения квалификации, но он все время откладывал, пожаловался мне:
– Я лентяй, и это моя проблема.
– Но это же неправда! – возразила я. – Ты всегда сдаешь работу в срок. Ты руководишь клубом. Верно?
– Ну, верно, – неохотно признал он.
– Твоей проблемой не может быть лень. Дело в чем-то другом.
Паттерн поведения «должника» – это не вопрос самопожертвования, самооценки, границ, мотивации, человекоугодничества или дисциплины; скорее это – я еще раз повторюсь – вопрос внешней отчетности.
Поскольку «должники» часто неверно понимают паттерны своего поведения, они нередко впадают в распространенное, порой серьезное заблуждение. «Должники» полагают, что, если бы они смогли освободиться от каких-то обременительных внешних ожиданий – например, уйти с работы, где от них много требуют, – то им было бы легко оправдывать собственные ожидания.
Внимание! В большинстве случаев отсутствие внешних ожиданий не помогает «должнику» соответствовать внутренним ожиданиям, если не добавить внешнюю ответственность в том или ином виде. Как сказал мне один «должник»: «Попытки расчистить место в моей жизни для собственных целей не увенчиваются успехом. Я годами совершал эту ошибку».
Очень важно, чтобы «должники» распознавали свою потребность во внешней отчетности; в противном случае они могут решаться на серьезнейшие жизненные перемены в надежде оправдать свои внутренние ожидания, но этого не произойдет. Например, одна читательница писала в моем блоге:
«Я защитила докторскую диссертацию (спасибо моим многочисленным «должниковым» качествам), но настолько выгорела за пять лет работы по тематике, которая была важна для других и ничего не значила для меня, что решила уделить какое-то время себе и своим целям. Я хотела снизить вес, написать свою вторую книгу, начать вести блог, поучаствовать в благотворительном проекте и завершить ремонт в своем доме. На данный момент за книгу я даже не взялась, как и за блог, набрала еще лишние 14 фунтов веса и почти сразу перестала участвовать в благотворительном проекте. Однако ремонт дома продвигается довольно хорошо, потому что я вижу, как это радует моего мужа».
Другой «должник» опубликовал поразительно похожее «постпенсионное» переживание:
«После 25 лет успешной карьеры в сфере коммунальных услуг и воспитания двух дочерей совместно с женой я с нетерпением ждал пенсии. Наконец-то у меня будет возможность заниматься собой и любимыми делами! Я даже пожертвовал некоторой частью пенсионного дохода, чтобы уйти с работы на пять лет раньше положенного срока.Я почти сразу же обнаружил, что не могу найти мотивацию для занятий, которые (я знал это точно) доставили бы мне радость: для посещения образовательных курсов, спортзала, кое-каких усовершенствований в доме.Одно желание я все же сумел реализовать: я вступил в клуб любителей пеших походов и ходил в походы почти каждую среду и субботу по утрам. Теперь я понимаю, что дело во внешнем ожидании: знание, что люди ждут меня на месте встречи, давало мне возможность еще накануне вечером подготовить снаряжение и выйти из дома в семь утра.Но я раз за разом терпел неудачи в осуществлении личных целей. Я все больше разочаровывался в себе. Какое это облегчение – узнать о четырех тенденциях! Возможно, теперь я все-таки сумею найти способ реализовать свои мечты».
Один «должник» сказал мне:
– Мы, «должники», заботимся сперва о других, а потом, если останутся силы, о себе.
Я едва удержалась, чтобы не завопить в ответ: «Да нет же, нет!» Но сумела сохранить спокойствие и объяснить:
– Я не думаю, что «должники» вначале заботятся о других, а потом у них просто не хватает времени и энергии для себя. Дело в том, что они соответствуют внешним ожиданиям, а не внутренним. Это очень большая разница.
Стоит «должникам» разобраться в истинном паттерне поведения своей тенденции, и они могут найти способы «запрягать» ее сильные стороны и «держать в узде» слабости. Один «должник» сказал мне: «Теперь, когда я знаю, что я «должник», вместо того чтобы идти против своей сути, я позволяю этой сути вести меня».
Как «должники» смещают грань между внешними и внутренними ожиданиями
«Должники» реагируют на внешние ожидания и затрудняются с внутренними, но разные «должники» по-разному проводят грань между внутренним и внешним, а еще эта грань может сдвигаться в зависимости от обстоятельств – скажем, семейных.
Например, для многих «должников» супруги или члены семьи становятся как бы частью их самих, поэтому ожидания этих близких людей становятся «внутренними» ожиданиями, а следовательно, игнорируются. Одна читательница-«скептик» в отчаянии писала: «Мой муж обращается со мной так же скверно, как и с самим собой. Я не шучу! Я хочу, чтобы он был добрее и к себе, и ко мне».
Моя сестра Элизабет рассказывала: «Я усвоила, что если нам нужно сделать что-то, например послать кому-то чек, мне лучше перенаправить письмо с этим требованием Адаму, вместо того чтобы писать ему от себя. Он с большей вероятностью сделает все необходимое, если требование исходит от постороннего человека».
Иногда вопрос о том, как воспринимается член семьи – как «свой» или как «посторонний» – решает контекст. Один мой друг-«должник» – внимательный отец, который обычно рассматривает свои обязанности перед детьми как внешнее ожидание и с готовностью оправдывает его. Однако он работает в бизнесе обслуживания клиентов, и когда деловые обязательства вступают в конфликт с семейными обязанностями, клиент побеждает как более «посторонний».
Переменчивая природа внутренних и внешних ожиданий может создавать проблемы в браке. Одна читательница писала:
«Я – «должница», и конфликт в нашем браке происходит тогда, когда мы бываем в обществе других людей. Тогда я переключаюсь с исполнения желаний мужа на исполнение желаний других людей, с которыми мы рядом. Это вызывает у моего мужа растерянность: он привык, что я удовлетворяю его прихоти. Кроме того, в присутствии других я обращаюсь с мужем так же, как обращаюсь с собой, то есть его потребности/требования отходят на задний план по сравнению с потребностями/желаниями наших гостей. Ах, какие у нас бывали из-за этого скандалы, а ведь мы даже не понимали сути проблемы!»
Кроме того, если «должник» расценивает семейные ожидания как «внутренние», из члена его семьи не получится эффективного источника внешней отчетности.
Один «должник», крайне успешный бизнесмен, рассказывал мне: «Годами моя жена твердила мне: «Выкраивай время для себя, ходи в спортзал, ты готов костьми лечь для этой компании, ты обязан самому себе пойти к врачу, бла-бла-бла». Я никогда ее не слушал. Да разве у меня есть на это время? Потом председатель моего совета директоров сказал: «Эд, у нас в этом году будет много важных дел, а ты выглядишь так, будто тебя вот-вот удар хватит. От тебя слишком многое зависит. Давай, снижай вес, займись спортом, отдохни, сходи к врачу». Его я послушал».
Как понять «должниковый бунт» и защищаться от него
«Должники» часто чувствуют, что их эксплуатируют – и так оно и есть. В конце концов, когда нам приходится попросить о помощи, кого мы просим? «Поборника», «скептика», «бунтаря» – или «должника»? «Должника», конечно же, потому что он с наибольшей вероятностью протянет нам руку помощи. В своем эссе «Клетка ярости» (The Rage Cage) писательница Кэролайн Напп рассказывает очень «должниковую» историю:
«Подруга попросила меня выгулять ее собаку – одолжение, которое кажется вполне невинным, но на самом деле оно меня взбесило. Поводом для раздражения стали причины ее просьбы: у ее партнера был грипп, и это означало, что накануне ей пришлось дважды гулять с собакой; кроме того, ей нужно было срочно писать работу для школы, так что дважды выгуливать собаку и сегодня казалось ей лишним бременем. Я стояла, слушала, как она все это мне говорит, и думала: «Погоди-ка минутку! Я ежедневно гуляю со своей собакой дважды в день, и дедлайны у меня один за другим!» Эта просьба казалась мне одновременно абсурдной и оскорбительной. Но вместо того чтобы послать подругу подальше вместе с ее собакой, я смолчала. В половине седьмого утра я забрала у нее собаку, старательно выгуляла ее вокруг пруда, отвела обратно к хозяевам и весь остаток недели ходила как в воду опущенная, чувствуя себя использованной и… при этом кипя яростью».
Если бы эта соседка обратилась со своей просьбой к «поборнику», «скептику» или «бунтарю», которым не хотелось выгуливать ее собаку, ответ был бы отрицательным. Я, «поборница», подумала бы: «Извини, но мне нужно выполнять собственные обязанности». «Скептик» задал бы вопрос: «А почему это я должен выгуливать твою собаку, если у меня и так дел больше, чем у тебя?» «Бунтарь» подумал бы: «Я не хочу этого делать – и не буду». Вот в чем соль: соседка знала, кого просить – «должницу», поскольку «должники» – добрые соседи, которые выручат тебя в любой ситуации, и выгуляют твою собаку, даже если у них есть собственные собаки, собственная работа и собственные дедлайны.
Представители других тенденций не просто игнорируют ожидания, которым «должники» чувствуют себя обязанными соответствовать, – они часто и не сочувствуют «должникам». В то время как «должники» могут считать свои поступки достойными восхищения («Я ставлю потребности других людей выше своих собственных»), представители других тенденций могут смотреть на них иначе. «Поборники», «скептики» и «бунтари» скажут: «Если для тебя важно играть на гитаре – хватит болтать об этом, просто бери и играй», «Ну, если ты не хочешь выполнять это задание, зачем тогда ты на него соглашался?», «Ты говоришь, что мы должны присутствовать на каждом ужине с клиентами, но я с этим не согласен и не стану этого делать».
Из-за такого отношения «должники» часто злятся и чувствуют, что их не ценят. «Должник» может считать «поборника», «скептика» или «бунтаря» эгоцентричным и эгоистичным – и «поборники» и «скептики» действительно эгоцентричны и эгоистичны в том смысле, который подчеркивает корень «эго», означающий, что суть того, что они делают, определяют внутренние ожидания. «Бунтари» тоже кажутся эгоцентричными – но по иным причинам.
По каким еще причинам «должники» часто переживают выгорание и чувствуют, что их эксплуатируют? Им бывает трудно делегировать определенные задачи. По какой-то причине кажется, что некое задание должно быть выполнено самим «должником» и передоверить его кому-то другому нельзя. Они думают: «Никто другой не желает этого делать, придется делать мне» или «Никто не сделает этого так хорошо, как я».
«Должникам» часто бывает трудно говорить «нет» и делегировать обязанности – и это может вести к безвыходным ситуациям и выгоранию.
Я упомянула этот аспект поведения «должников» в одном выступлении, после чего ко мне обратился мужчина.
– Моя жена – «должница», и вы описали как раз ту ее черту, которая выводит меня из себя, – признался он. – Она настаивает, чтобы мы приглашали ее родственников к себе на День благодарения, а потом жалуется на море работы – готовку, уборку… Я говорю ей: «Давай наймем помощников для готовки и уборки». Но она отказывается. А потом хочет, чтобы я ей помогал! Я не хочу ни готовить, ни убирать. Я говорю ей: «Если ты не хочешь заниматься этой работой, не приглашай столько гостей. Или заплати кому-то другому за эту работу. Но раз ты приглашаешь их и решаешь сделать все сама, то перестань жаловаться! И не втягивай в это меня».
Я в ответ посоветовала:
– Вы могли бы сказать ей: «Если ты берешь всю эту работу на себя, у тебя не остается времени, чтобы пообщаться с родственниками и дать им понять, что рада их видеть. Мы видимся с ними всего пару раз в году. Давай наймем помощников, чтобы ты могла уделить внимание своим родственникам». Или вы можете сказать: «Ты изнуряешь себя готовкой, а потом сидишь за столом, то и дело отвлекаясь, усталая и, что вполне понятно, раздраженная. Давай сделаем праздник приятнее для всех и наймем кейтеринговую компанию. Я буду разочарован, если ты не примешь мое предложение».
Друг-«должник» рассказывал мне о том, как жена хитроумно «обходит» его тенденцию: «Жена идеально меня понимает. Мне казалось, что я должен косить траву на нашей лужайке сам, хотя терпеть не мог это делать, часто должен был работать по выходным и вечно откладывал на потом, что приводило ее в бешенство. Но при этом я отказывался вызывать платных газонокосильщиков. Потом однажды жена пришла домой и поставила меня перед фактом: «Я сказала соседскому сыну, что он может косить нашу лужайку: ему нужны деньги на колледж». Конечно, я не захотел разочаровывать паренька».
Эта «должниковая» проблема часто возникает в рабочей обстановке. «Должникам» часто бывает трудно говорить «нет» и делегировать обязанности – и это может вести к безвыходным ситуациям и выгоранию. «Должникам» следует остерегаться этого шаблона и находить способы делегировать обязанности или справляться с ними.
Поскольку «должники» чувствительны к ощущениям непризнанности или эксплуатации, порой они демонстрируют поразительный разрушительный поведенческий шаблон. Если безжалостное внешнее давление становится нестерпимым, они могут дойти до точки «должникового бунта», в результате чего просто отказываются оправдывать какое-то ожидание – часто напоказ и без предупреждения. Во время бунта «должник», который всегда оправдывал ожидания, внезапно решает: «С меня хватит!» – и «уходит в отказ».
«Должниковый бунт» может быть как одноразовой акцией, так и последовательным паттерном поведения; он может принимать форму мелких, почти скрытых отказов – или драматичных, судьбоносных взрывов.
Выдающаяся книга воспоминаний звезды тенниса Андре Агасси «Откровенно» (Open) раскрывает его как канонического «должника», который демонстрирует «должниковый бунт». Он способен оправдывать чужие ожидания (требование отца добиться выдающегося успеха в теннисе; желание его подруги Брук Шилдс выйти замуж), но ему трудно соответствовать собственным ожиданиям. Он проявляет свой «должниковый бунт» в незначительных, символических мелочах: отвергая теннисную традицию, он надевает джинсовые шорты и красуется длинными волосами на корте. Эти действия он описывает как «удар по отсутствию выбора в моей жизни». Агасси демонстрирует огромную энергию и достижения, на которые способны «должники», а также возмущение, которое может возникать у «должников» в результате осознания, что они трудятся ради реализации чужих ожиданий.
Если уж речь зашла о знаменитых спортсменах, то Тайгер Вудс тоже является «должником», который пережил в своей жизни впечатляющий «должниковый бунт». Он не раз говорил членам своего ближнего круга, что хочет бросить гольф и стать «морским котиком»; они уговаривали его реализовать их надежды и стать «звездой» гольфа; он бунтовал.
Многие обстоятельства могут со временем стать триггером «должникового бунта». Это ожидания, которые:
• Нереалистично амбициозны («Ты в этом году можешь побить рекорд продаж!»);
• Несправедливы, потому что другие не выполняют свою долю работы («Может быть, раз уж ты этим занимаешься, заодно отредактируешь и мой отчет?»);
• Сопровождаются попыткой пристыдить («Страшно смотреть, какой у тебя беспорядок в комнате!»);
• Назойливы или неодобрительны («Ты сегодня пойдешь наконец в спортзал?»);
• Включают неприятные или неблагодарные задачи («Ты должен взяться за «холодные звонки»!»);
• Лишают «должника» заслуг в личном успехе («Ты снижаешь вес, занимаясь по этой программе, только потому, что я говорю тебе, что делать»);
• Навязаны людьми, которым трудно угодить или которые не важны для «должника» («Если это лучшая работа, на которую вы способны, что ж, полагаю, нам придется отправить ее клиенту»);
• Являются триггером ощущения, что должника не ценят или эксплуатируют («Ты ведь сегодня снова остаешься допоздна, да?»);
• Являются требованиями, которые не отражают истинных личных целей «должника» («С твоими способностями к науке ты можешь стать великим врачом. Ты должен учиться в медицинской школе!»);
• Становятся пресловутой последней каплей («У нас сокращение штата, так что теперь вам придется взять еще десять дополнительных клиентов»);
• Вызывают чувство вины или стыда («Вы должны вслух назвать свой показатель сахара в крови в присутствии всей группы»).
«Должников» самих часто озадачивают эпизоды их «должникового бунта». Они не понимают своего поведения, не могут его контролировать, им кажется, что они ведут себя нехарактерным для них образом. Один «должник» описывал «должниковый бунт» как «большое НЕТ, которое на какое-то время разбивает мою жизнь в щепки».
«Должниковый бунт» может заставлять людей ополчиться на свою работу – а так же брак и дружбу – без предупреждения.
Другой «должник» говорил:
«Я – амбициозный магистр, мне остался один год до завершения диссертации по молекулярной биологии, – и впервые в жизни я сдаю проекты, сделанные кое-как или с опозданием. Такое ощущение, будто в мое тело вселился «чужой». Я начал задаваться вопросами: почему я так себя веду? Что изменилось? И еще более страшный и честный вопрос – зачем мне эта докторская степень? Осознание, что я – «должник», помогло мне понять, что я работал над диссертацией в основном для того, чтобы реализовать внешние ожидания в своей жизни – ожидания жены, родственников, друзей и научных консультантов, а не свои собственные цели».
Как показывает этот комментарий, «должниковый бунт» может разразиться не только тогда, когда «должники» чувствуют себя эксплуатируемыми, но и когда они осознают, что соответствуют ожиданиям, установленным другими и не приносящим им самим истинного удовлетворения.
Что вносит свою лепту в «должниковый бунт»? «Должники» слишком часто не протестуют против неприятной ситуации – несправедливого разделения труда, эксплуатации или непризнания их заслуг. И почему же? Потому что они думают, что им не следует протестовать; они воображают, что другие осозна́ют несправедливость навязываемого им бремени – и облегчат (или должны облегчить) это бремя по собственной инициативе, без просьб с их стороны. То есть «должник» рассчитывает, что другие сами додумаются облегчить ему существование, сократив свои требования без его участия. Но очень часто этого не происходит, и тогда «должник» впадает в ярость из-за того, что ему навязали столь обременительные ожидания, хотя изначально сам «должник» против этих ожиданий не возражал.
Почему же другие люди не облегчают ему жизнь? Как уже отмечалось, представители других тенденций не так придавлены весом внешних ожиданий, как «должники», поэтому они и не осознают болезненного бремени, которое навязывают «должникам»; кроме того, у других тенденций есть свои собственные способы сопротивляться внешним ожиданиям, и они автоматически полагают, что «должники» тоже им сопротивляются («Если не хочешь этого делать, зачем говоришь, что сделаешь?»; «Если не укладываешься в дедлайн, зачем соглашаешься взять на себя дополнительную работу?»).
В ситуации «должникового бунта», вместо того чтобы дать другим возможность исправить ситуацию, «должник» нисколько не протестует – пока наконец не взбунтуется. «Должниковый бунт» может заставлять людей ополчиться на свою работу – а также брак и дружбу – без предупреждения. Одна «должница» вспоминала:
«Мои бунты были тихими, убийственными и бесповоротными. Две дружбы, одна работа и один брак стали жертвами «должникового бунта». Я ощущаю это как щелчок выключателя. После многих месяцев оправдания неразумных, на мой взгляд, и неблагодарных ожиданий на работе однажды в понедельник я позвонила другому работодателю и в тот же день подала заявление об уходе. Я не хотела ничего обсуждать, даже после того как меня спросили: «Что мы можем сделать, чтобы вы остались?»«Ты для меня умер» – вот как это происходит, даже в ситуации с браком, который длился восемнадцать лет. После всех попыток поддерживать эти отношения на протяжении многих лет однажды утром я проснулась с абсолютно ясным пониманием, что для меня все кончено и обратного пути нет.Хотя ни об одном из этих «должниковых бунтов» я не сожалею и благодарна за то, что у меня теперь есть концептуальная схема, потому что понимаю преимущества распознавания предупреждающих знаков. И теперь я знаю, что моя готовность повиноваться и всегда подставлять плечо сопровождается этим риском».
Разумеется, человек любой тенденции может принять решение завершить свои отношения. Но в случае «должникового бунта» это происходит резко: «должник» продолжает соответствовать ожиданиям, которые кажутся неразумными, пока не «взорвется». Один «должник» так описывал это состояние: «Я – взрывающаяся бомба, и контролировать разрушения я не в состоянии». Другие «должники» используют слова типа «тихо бурлить», «нагноение», «снедает», «перекипает через край», «взрыв» и «вулкан», описывая чувства, сопровождающие «должниковый бунт».
В то время как «должниковый бунт» способен быть весьма драматичным, он также может принимать форму символических поступков или небольших жестов. Одна «должница» писала: «Один коллега считает своим долгом высказаться всякий раз, когда я на пару минут опаздываю. Это настолько бесит меня, что порой я, опаздывая, еще с минуту сижу в машине, вместо того чтобы поспешить на работу. Я ужасно переживаю из-за своих опозданий, но меня просто выводит из себя то, что он говорит об этом так часто. И чем чаще он это говорит, тем реже я прихожу вовремя».
Замечание в сторону: намеренные опоздания – популярная форма «должникового бунта». Более того, кто-то однажды прислал мне ссылку на фотографию этой футболки, очень подходящей «должникам» в состоянии «должникового бунта»:
В то время как некоторые «должники» ухитряются перевести свой «должниковый бунт» в поступки хоть мятежные, но не причиняющие серьезного ущерба, отдельные разновидности такого бунта приводят к самосаботажу. Один «должник» объяснял: «Я делаю что-нибудь такое, что причиняет ущерб мне, а не тем, кто требует, просит или даже просто советует мне что-то сделать. Например, я прихожу на презентации или собеседования неподготовленным. Я словно одновременно и повинуюсь, и бунтую – и не причиняю вреда при этом никому, кроме себя».
Иногда «должниковый бунт» охватывает целую сферу ожиданий, часто в контексте здоровья. Одна «должница» писала:
«Когда речь идет о работе, церкви и волонтерских организациях, социальных взаимодействиях и воспитании детей, я обычно делаю то, чего от меня ждут. Но малейший намек на ожидания, обязательства или ограничения, когда речь заходит о снижении веса или упражнениях, заставляет меня с воплями устремиться в противоположном направлении. Не могу сказать вам, сколько денег я потратила на спортзал и членство в клубе снижения веса – и в результате ни разу не являлась на тренировку или бросала программу похудения, чаще всего дополнительно набирая вес».
Наверное, здоровье часто становится мишенью «должникового бунта» потому, что это область, где остальные люди командуют, донимают и предостерегают «должника», так что эти ожидания кажутся навязанными извне, однако последствия для здоровья целиком и полностью падают на его плечи.
Когда я изучала результаты репрезентативной выборки, меня заинтриговало то, что «должники» почти так же часто, как «бунтари», соглашались с утверждением «Мой врач рассказал мне, почему важно внести в мою жизнь одну конкретную перемену, но я этого не сделал». Легко понять, почему «бунтари» могут отвергать «докторские приказы», но гораздо удивительнее видеть такую же реакцию «должников». Думаю, это происходит в силу двух факторов: во-первых, у «должников» не всегда есть отчетность, необходимая для осуществления перемен; во-вторых, «должники» могут демонстрировать «должниковый бунт» против требования врача.
Но в то время как «должниковый бунт» порой затрудняет «должникам» жизнь, не давая быть здоровыми, счастливыми и успешными, он также является важной формой самозащиты. «Должниковый бунт» может работать как важнейшая экстренная отдушина: он позволяет «должнику» освободиться от ненавистной работы, невыносимого супруга, трудных отношений или обременительного обязательства. «Должниковый бунт» – это предохранительный клапан, который спускает избыточное давление, сокрушающее «должника».
Обычно по прошествии некоторого времени заклятье «должникового бунта» спадает само по себе, даже если практически ничего не изменилось. Однако лучше предотвращать «должниковый бунт», помогая «должникам» избегать выгорания и негодования.
Так что же можно сделать с «должниковым бунтом»?
Когда «должники» распознают этот поведенческий шаблон, они могут принимать определенные меры для ослабления давления – обращать внимание на признаки нарастающего возмущения, а потом говорить об этом вслух: «Давайте разберемся, как у нас распределяются дополнительные смены»; «Я уже состою в трех комитетах»; «Мне одной никак не управиться с расписаниями обоих детей в эти выходные, так что нам надо поделить обязанности».
Поскольку «должники» так уязвимы перед выгоранием, люди, окружающие их (родственники, друзья, коллеги, профессионалы сферы здравоохранения и т. д.), должны, играя каждый свою роль, помогать им избегать этого состояния. Мы можем создавать системы, побуждающие их говорить «нет», делегировать ответственность, устраивать себе передышки, отклонять требования, освобождать время для самих себя и т. д. Одна читательница-«скептик» писала:
«Мой жених – «должник», и часто возникает такое ощущение, что мы в основном занимаемся тем, что хотелось бы сделать мне, а не тем, чего хочется ему. Чтобы исправить эту несправедливость, теперь по утрам в субботу мы садимся и составляем список из трех-пяти дел, которые хотели бы сделать за выходные. Потом ставим себе целью успеть все это сделать. Теперь он выражает свои желания вслух, и мы отслеживаем их исполнение, потому что я спрашиваю его о том, чего он хочет».
Когда «должники» переключаются в режим «должникового бунта», им необходимо освобождение от ожиданий, но, как ни парадоксально, для того чтобы освободиться, им могут быть необходимы другие внешние ожидания. Менеджер, который видит, что «должник» перегружен, может снять с него какую-то обязанность или сделать выговор его коллегам за то, что они свалили на «должника» слишком много работы.
В силу драматичности «должникового бунта» он часто изображается в художественной литературе и фильмах – наиболее знаменитым примером, пожалуй, является классический рождественский фильм «Эта замечательная жизнь» (It’s a Wonderful Life). Джордж Бейли (Джеймс Стюарт) – «должник», он оправдывает внешние ожидания, пренебрегая внутренними. Показательно, что, когда Джордж наконец разражается «должниковым бунтом», этот бунт нацелен против него самого – в данном случае он едва не бросается с моста. Увы, как ни печально, большинству «должников» не приходят на помощь ангелы вроде Кларенса. Джордж Бейли также иллюстрирует распространенный паттерн поведения «должника», убежденного, что он должен непременно лично оправдать некое ожидание. А почему бы Гарри, младшему брату Джорджа, не соблюсти договоренность, став управляющим семейной компанией, когда приходит его очередь, – или, если он не хочет этого делать, почему эту проблему решает не сам Гарри?
«ДОЛЖНИК»: ИТОГИ
ВЕРОЯТНЫЕ СИЛЬНЫЕ СТОРОНЫ:
Хороший начальник, отзывчивый руководитель, командный игрокОщущает себя обязанным оправдывать ожидания другихОтветственныйГотов «пробежать еще одну милю»Реагирует на внешнюю отчетностьВОЗМОЖНЫЕ СЛАБОСТИ:
Уязвим для перенапряжения и выгоранияМожет демонстрировать разрушительный паттерн «должникового бунта»Поддается эксплуатацииМожет преисполниться негодованияИспытывает трудности с отказом или установлением границ
Назад: «Должник» «Можете на меня рассчитывать, и я рассчитываю на то, что вы будете на меня рассчитывать»
Дальше: Как найти подход к «должнику» «Меньше соглашайся»
