Кто же убил Мартина Бишопа? Что это означало для будущего «Бригады»? И как Сэму Шумеру удалось узнать о гибели идейного вдохновителя организации раньше, чем Рейчел? Она уже собиралась набрать его номер, как вдруг загудел ее собственный мобильный телефон. Звонил Полсон. Он был в бешенстве и хотел знать, что происходит.

– Бишоп мертв? И что же, виден теперь свет в конце туннеля?

– Кое-что видно, – ответила Прю, но сейчас ей не хотелось вдаваться в детали.

– Вы нервничаете, Рейчел.

При таком количестве адреналина, бурлящем в ее крови, агент вообще не понимала, что сейчас чувствует. Но все-таки собралась с мыслями и ответила:

– Я чувствую тревогу, сэр.

– Расскажите, что вас беспокоит!

Прю вздохнула, но накуренный воздух в кабинете шерифа тут же оставил неприятный привкус на языке.

– Я несколько часов беседовала с так называемыми «сторонниками». То, что я услышала, – просто какая-то бессмыслица. Оказывается, четвертого июля произошло совсем не то, чего все они ожидали, и в каком-то смысле не то, чего ожидала я. Предыдущие восемь лет Бишоп своими лекциями все-таки поддерживал некий баланс. Да, в его речах мы слышали о насилии, но фактически насилие никогда не поощрялось. Он вел себя крайне осторожно… И теперь вдруг такое?

– Зачем вы ищете какой-то смысл? – раздраженно проговорил Полсон. – Попробуйте хотя бы час поговорить с моей дочерью.

– Здесь совсем другое, сэр, – возразила Рейчел, стремясь выражаться максимально просто и понятно. – Убивая политиков, «Бригада» сама себя лишила легитимности. Подобные действия либо вызывают революцию, либо гробят все то, на что вы потратили всю свою жизнь, все, к чему стремились. Выгляните на улицу. Там нет никакой революции!

– Они лопухнулись, согласен. Теперь нам нужно воспользоваться создавшейся ситуацией.

По мнению Марка, наступил момент, когда можно отпраздновать успех и с новыми силами ринуться вперед. Прю чувствовала то же самое, но оставалось еще слишком много вопросов. Хуже всего было то, что теперь она никогда не сможет задать их самому Бишопу. Единственным человеком, который мог на них ответить, был Миттаг. Но где он сейчас, она не знала.

Она еще час обсуждала по скайпу ситуацию с Эшли и Дагом. Оуэн был в Чикаго, проверяя источник, которому якобы было что-то известно о последних сделках Мартина с недвижимостью. В то же время начали поступать первые сведения о допросах, проведенных после второго полицейского рейда в Нефи. Пришла информация от судмедэкспертов, работающих на месте убийства Бишопа. Оказалось, что его убили из винтовки, и выстрел был произведен с дальней дистанции. Сэм Шумер утверждал, что Мартина прикончил его напарник Миттаг, но если это было так, то, значит, стрелял нанятый им снайпер, не иначе.

– Как, по-вашему, Шумер получил эти сведения? – спросила Прю у Дага и Эшли.

– Наверное, вы просто не осознаете, насколько популярен Сэм Шумер, – ответил хакер. – Он мог бы запросто создать собственную революционную организацию.

На самом деле Рейчел все понимала, и единственным выходом было непосредственно поговорить именно с этим человеком. Она поудобнее устроилась на кожаном диване шерифа, которым тот особенно гордился, и отыскала на экране мобильника нужный номер.

Шумер откликнулся сразу же и, прежде, чем она успела что-то произнести, спросил:

– Ну что, Рейчел, вы наконец готовы мне кое-что подтвердить?

– Я хочу знать, как вы общаетесь с «Бригадой».

На том конце линии раздался приглушенный смех.

– Думаете, эти парни звонят мне прямо в студию? Или на мобильник?

– А как еще можно узнать об убийстве Мартина Бишопа раньше нас?

– Рейчел, – проговорил журналист профессорским тоном, на который иногда переходил, демонстрируя наивному собеседнику, что настало время кое-что объяснить. – Я уже давно научился не ограничивать себя единственным источником в любом государственном ведомстве. Особенно когда моему прежнему единственному источнику я больше не по душе.

– Почему вы решили, что вы мне не нравитесь, Сэм?

– Лично я отношусь к вам очень хорошо, – продолжал Шумер. – Но кто, по-вашему, еще в марте рассказал мне, что веселая шайка Мартина Бишопа готовится к теракту?

Прю вспомнила взволнованное разоблачение Бишопа, сделанное Сэмом. Но ей казалось, что это был своего рода бизнес-маневр. Ведь тогда рейтинги Шумера покатились вниз.

– Мне показалось, что вы просто все сочинили, – ответила агент.

– Я ведь журналист, Рейчел. Вы можете не согласиться с моими выводами, но я ничего не сочиняю. И поскольку вы больше не общаетесь со мной так, как раньше, я вынужден был воспользоваться своим скрытым козырем.

– Каким?

– Это секрет. Вы же понимаете!

Беседа застопорилась, потому что они оба узнали то, что хотели, но ни один не был готов что-либо предложить. Когда Прю повесила трубку, на улице уже стемнело, и кожаный диван казался теперь соблазнительным, как никогда. Рейчел устало закрыла глаза и не открывала их до тех пор, пока снова не зазвонил мобильный телефон. Она поднесла его к уху, пробормотав:

– Слушаю.

– Он только что звонил, – послышался в трубке голос Джанет Фордем.

Глаза Рейчел широко раскрылись, и она вскочила как ошпаренная.

– Ему известно, как погиб Бишоп?

Пару секунд Джанет медлила с ответом.

– Стрелял снайпер. Он не знает, было ли это делом рук Миттага или нет. Но послушайте…

– Как не знает?

– Забудьте, – отрезала Фордем. – Сейчас это не так важно. Важнее другое. Теперь нам известно, где сейчас Миттаг. И у нас достаточно времени, чтобы добраться до него.