94

Помня, что новые двигатели имеют длинный отклик на команды, Загорский прикинул, на сколько нужно опережать включение торможения, чтобы сойти со скоростной линии.

Майору предстояло выскочить на свободной орбитальной площадке планеты Лутон-Двойной, а затем подняться на триста километров за двадцать витков, чтобы оказаться в доках военной базы.

О его подходе там знали и уже готовились.

Однако то ли расчеты оказались неверными, то ли у навесных двигателей появился неожиданно быстрый отклик на команды, но выход перехватчика из сверхсветового режима случился немного в другом месте. И первое, что услышал пилот Загорский, были крики диспетчера, который требовал применить маневрирование, поскольку перехватчик выскочил не в разрешенное поле, а прямо в гущу орбитальных траекторий.

– Поворот! Правый поворот!.. – кричал бедняга, зажмуривая глаза, когда перехватчик и спутник на орбите расходились в паре десятков метров.

– В аномалию идешь, дурак! В аномалию! Давай маневр! Маневр давай! – надрывались подвесные динамики.

Это было то, о чем предупреждал стармех со спасательной станции. Разогнать эти движки могли, но вот выполнить тормозной реверс вовремя – не всегда.

– Срочно – всем! Неуправляемый объект на пересечении орбит «си», «си-3», «си-специал» и «ди-новель»! Внимание! Опасное пересечение орбит! – кричал на открытой волне самый горластый диспетчер, перекрывая панические крики еще полудюжины служак.

Параллельно кодовые сигналы разносились автоматической системой безопасности, и перед хаотически вращавшимся перехватчиком, который всеми способами пытался стабилизировать его пилот, торопливо расступались спутники и обитаемые станции, сжигая на резкий маневр драгоценное топливо.

Со всех аварийных станций уже стартовали суда с магнитно-гравитационными корзинами, которые использовались для остановки подобных бегунов. О том, чтобы их расстреливать, не могло быть и речи, в этом случае уцелевшие обломки сыграли бы роль шрапнели в густонаселенном околопланетном космосе.

Десятки диспетчеров затаили дыхание, когда потерявший управление корабль практически в нескольких метрах разошелся с ядром аномалии, удар в которую, как утверждали учебники, мог вызвать обрушение гравитационного порядка на орбитах и возникновение новых аномалий.

Но – обошлось!

Однако обошлось не для всех.

– Эй, что это за хрень, Тоби? – воскликнул оператор большого линейного радара, который был одной из самых заметных отметок на эллиптической орбите.

Напарник нехотя привстал из кресла и, не переставая хрустеть синтетическими чипсами, нагнулся над экраном как раз в тот момент, когда силуэт крейсера снова превратился в аморфное черное пятно с редкими проблесками гравитационных срывов по краям.

– Постой, что это было? – спросил он, перестав жевать.

– Дык а я о чем говорю?!

– Запись давай.

Они включили запись, где было видно, как пронесшаяся вплотную отметка неуправляемого корабля вызвала возмущение гравитационной аномалии, и она на пару секунд вдруг обрела силуэт малого ударного крейсера.

Оператор остановил картинку, и они с напарником переглянулись.

– Что делать? – спросил первый.

– По инструкции, нужно сообщить в ИСБ.

– Звони.

– А почему я?

– Потому что я слежу за обстановкой, а ты в режиме отдыха и тебе не хрен делать.