Глава 22
Лейка
Новое средство для чистки ковров пенилось отвратительно, прядь мистическим образом выбилась из хвоста и падала на лицо. На краю тумбочки надрывался телефон. Я поглядывала на дисплей и раздумывала: брать ли трубку? Говорить с Пашей не хотелось. Он в очередной раз сделал свой выбор, и выяснять отношения некогда. Мне еще люстру мыть и полы. А вечером у нас с Владом поход в кино. Он обещал маленький зал и фильм, который понравится нам обоим. Что ж, проверим.
Я выжала губку, мобильный замолк. Правильно. Убийца пойман, ритуал оказался фикцией. Пока мы ждали Аниту в машине, успели подробно все обсудить. Пришли к выводу, что запутались. Лессер с Хранителем никак не связан, миры создавать не собирался. Запуск сценариев разом потерял смысл.
Начала чистить ковер – телефон зазвонил снова. Похоже, Паша от меня не отстанет. Что ему нужно? Общих дел у нас больше нет. Придется сказать ему это. Тяжело вздохнув, я сняла перчатки и бросила их рядом с тазиком. Взяла телефон, приняла звонок и четко выговорила:
– Перестань мне звонить.
– Почему? – спросил Паша с наигранным удивлением.
– Действительно хочешь, чтобы я объяснила?
– Да-да! Расскажи, какой я плохой и злой.
Голос у него был на удивление жизнерадостный и слишком фальшивый. Сразу ясно – что-то случилось.
– В чем дело? – Я вспомнила нашу недавнюю беседу на четверых в гостиной и обвинения Киры. – Проблемы с Анфисой?
– Ее нет.
– В каком смысле нет?
– В прямом. Ресторан есть, угощений навалом, даже торт прикатили – большой, метра полтора в высоту. А невесты нет. Вот такая хреновая свадьба.
– Погоди, – растерялась я. – У тебя сегодня свадьба?
– Должна была быть, – как-то совсем невесело рассмеялся он. – Но утром Анфиса все отменила.
– Тогда что ты там делаешь?
– Развлекаюсь. Аренда-то оплачена.
– Вы поссорились? Из-за чего?
– О, я выслушал дивный монолог. В основном про тебя.
Меня бросило в жар.
– При чем тут вообще я?…
– Может, меня прокляли? Ну правда. В третий раз подряд – уже не смешно. Ты веришь в проклятия?
– Я верю в закономерности.
– Приезжай, – огорошил Паша. – Не волнуйся, в ресторане никого нет. Разве что еда, еда, еда…
– Не думаю, что это будет уместно.
– Извини, соврал. Здесь есть кое-что кроме еды. Одного только шампанского четыре ящика. Молчу про остальное. Кира бы оценила…
– Ты что, уже открыл парочку? – рассердилась я.
Сколько можно игнорировать прямые вопросы? Скоро начнет говорить сам с собой.
– Пока нет, – хохотнул он. – Но еще не вечер.
Раздалось шипение, связь оборвалась. Попыталась перезвонить – телефон завис и выключился. Еле подавила желание швырнуть ненавистный агрегат в тазик. Хочу обратно свой старый мобильный с кнопочками. Он был удобным! Секундочку. Если я правильно поняла, Анфиса отменила свадьбу… из-за меня?! Она совсем с ума сошла. И Паша небось подумал, что я сейчас трубку бросила. Нельзя это так оставлять. Надо во всем раз и навсегда разобраться, и не по телефону.
Я высмотрела Пашу в городе, собралась за считанные минуты и выбежала на улицу. Было зябко и сыро, двор замело снегом. Не март, а кошмарт! Такси поймала быстро, но простояла полчаса в пробке и когда вышла к ресторану, уже начало темнеть. Здание было вычурным, приметным и навевало тоскливые воспоминания об особняке Зорьевых. Дверь оказалась заперта, пришлось позвонить в домофон. Администратор немедленно открыл, сказал, что меня ждут, помог снять дубленку и проводил до лестницы. Ресторан утопал в цветах, интерьер был оформлен в классическом винтажном стиле и напоминал декорации к театральной постановке.
На второй этаж я поднималась в необъяснимой панике. Услышала приглушенные голоса, замерла на последней ступеньке и осторожно выглянула из-за угла. В коридоре шептались две официантки. Я прислушалась.
– Почти весь персонал домой отправили, – ворчала одна, – а мы что, крайние? Чего он там засел? Надеется, что она передумает и явится?
– Жалко его, – возражала вторая. – Мучается из-за вертихвостки этой. Наверное, он ее любил, раз уже четыре часа там сидит.
Голова закружилась, в груди стало тесно. Зачем я вломилась на их суши-посиделки? Дернул же черт… Зря Паша ушел со мной. Толку никакого – Кира справилась с маньяком сама. А теперь, получается, я его с невестой поссорила. Есть чем гордиться! Права была Роза, беспокоясь, что я могу все испортить. Испортила ведь!
Я вышла в коридор, девушки замолчали и опустили глаза. Отлично, новой порции сплетен я бы не вынесла. Главный зал стал ближе, сердце забилось чаще. Я задержала дыхание, как перед прыжком в воду, и толкнула широкие двери.
Зал был огромен и без гостей выглядел жутковато. Выключенный фонтан, сиротливо пустая сцена. Белоснежные скатерти, заставленные тарелками с нетронутой едой. И кругом цветы, сотни цветов и сладких запахов. Паша ходил вокруг сервировочного столика и увлеченно выстраивал пирамиду из хрустальных бокалов. Особых успехов не достиг – шаткая конструкция готова была рухнуть в любой момент.
– О! – обрадованно воскликнул Паша и отсалютовал мне бокалом. – Хорошо, что пришла. У меня для тебя ответственное задание. Принеси еще таких бокалов штучек пять. Где-то на столах должны быть.
И вправду развлекается. Не поспоришь! Вот только вид у него был совсем не праздничный, и настроение тоже. Уж я-то видела. Впрочем, в этот раз Паша не пытался скрывать свои эмоции – вместо нарочито нейтральной энергии, на которую я натыкалась в последнее время, мрачно отсвечивала странная глухая обреченность. Одет он был так, словно заехал в ресторан по дороге с работы, а не на собственную свадьбу явился. Хотя чему я удивляюсь? Наверное, Анфиса с утра все отменила, а не сбежала из ЗАГСа в последнюю секунду.
Пропустив ответственное задание мимо ушей, я подошла прямиком к Паше и сказала:
– Давай я с ней поговорю.
– С кем?
– С Анфисой.
– О чем? – Он удивленно изогнул бровь. – А главное, зачем?
– Объясню, что между нами ничего нет. Извинюсь за тот случай на обеде.
Повисла неловкая пауза. Паша отставил бокал в сторону и умиленно улыбнулся.
– Лейка… Я тебя обожаю…
– Я серьезно!
– И от этого еще смешнее. Успокойся, ты ни в чем не виновата. Когда хочется или всего, или ничего – чаще получается последнее. Максимализм вообще опасная штука.
Сказал он это убийственно спокойно – ни грамма сожаления.
– Ты не очень-то переживаешь из-за Анфисы, – заметила я.
– Совершенно не переживаю.
– Зачем ты собирался на ней жениться?
– А почему нет? – пожал плечами Паша. – Она милая девочка.
Приехали… Милая девочка! Отличный повод связать себя узами брака.
– Не надо так смотреть, – произнес он со злостью. – С ней было удобно, этого было достаточно. Да и хватит с меня большой чистой любви, второй раз ее можно и не пережить.
– Неверный вывод, – возразила я. – Верный звучит так: если делать что вздумается, второй раз можно и не очнуться.
Паша усмехнулся и резким движением поставил бокал на верх пирамиды. Та вздрогнула и покосилась. Я инстинктивно шагнула назад и закрыла уши ладонями. Не помогло – звон был впечатляющим, словно вдребезги разбилась пара десятков витрин, а не бокалов. Эффект домино во всей красе, миллион осколков на полу. Сомневаюсь, что на счастье. Повезло, что хрустальная махина съехала не в нашу сторону.
– Поранился? – спросила я и стряхнула долетевшие осколки с сапога.
– Нет, – грустно ответил Паша, будто его это расстроило. – Идем, тебя ждет подарок.
Он взял меня за руку и потащил к другому столу раньше, чем я успела что-либо сообразить. Достал из-под стула сумку, расстегнул молнию. Секунда, и на стол шлепнулся увесистый том в старинной обложке.
– Ты же ее искала? – ехидно поинтересовался Паша.
Я лишь кивнула – любые слова застревали в горле. В голове вертелось дурацкое: «Книга – лучший подарок». Кто меня сдал? Наверное, Нина.
– Конечно, Нина, – угадал он мои мысли. – Еще на банкете. Я сразу понял, что ты туда вовсе не развеяться приехала.
Дар речи упорно не возвращался. Я стояла и смотрела на книгу, не в силах отвести взгляда от знака на обложке. Отрицать очевидное было глупо.
– Тогда, в гостиной, ты узнала знак на фотографии, – продолжил Паша. – Вот и устроила истерику.
Я набрала побольше воздуха в легкие, шумно выдохнула. Спокойно. Даже если он выяснил про знак, всю книгу мог и не читать. Она старая, каждое третье слово – загадка. Про Вестников там пара страниц, и те сумбурные.
– Извини, что не сказала, – выдавила я через силу. – Просто хотела…
Я запнулась, осознав, что оправдание-то не придумала. Паша великодушно пришел на помощь.
– Чтобы никто не понял, что ты заграбастала себе собственного Вестника?
В ушах загудело, желудок болезненно сжался. Попалась…
– Можешь ничего не отвечать. Все написано на твоем лице.
Я оторвала взгляд от книги и повернулась к Паше. Он торжествующе ухмыльнулся. Подловил все-таки, молодец. Своего добился. Мои аплодисменты.
– Ты врать никогда не умела. Значит, он тебе помог выбраться из первородного мира?
– Да, – не стала я отпираться. – Пожалуйста, не говори никому. Ему всего девять лет. Я должна его защитить…
– Очень правильная позиция.
Было в Пашиных словах что-то опасное, предупреждающее.
– Что ты имеешь в виду? – уточнила я, чувствуя, как ноги предательски подкашиваются.
– Ты читала книгу?
– Не целиком.
– Там говорится о девушке-Вестнике. – Он раскрыл том посередине и указал на потертую страницу. Действительно прочел от и до? Я не осилила. А еще между страницами была вложена закладка. Подготовился… – Из шестнадцатого века.
– Я помню. В год ее инициации граница немного подвинулась вглубь.
– Подвинулась. – Его голос стал надменно-серьезным. – Догадываешься, почему немного?
– Потому что иначе бы никакого деления на верхний и нижний Поток давно не было. Граница всегда двигалась раз в сто лет перед возникновением нового мира.
– Та девушка жила в Испании. Год инициации стал для нее последним. Ее сожгли на костре. Сдается мне, мы с тобой это видели.
Верно, видели. В мире, сценарий которого собственноручно запустили. Слова Хранителя об Артеме неожиданно обрели смысл. «Он сам и есть проблема. Для многих». Еще бы…
– Миры создает смерть Вестника, – сказала я, потому что «убийство» произнести просто не смогла.
– Именно, – подтвердил Паша и разочарованно добавил: – Ну ладно, я не догадался – у меня не было информации. Но ты… С самого начала знала! Оставалось сложить два плюс два. Подвинулась граница, появился Вестник – жди новый мир. Формула веками не меняется.
– Я думала, что он уже появился – мой, с тьмой в пещере.
– Первородный мир – не новый, ему минимум пять тысяч лет. Он пришел из нижнего Потока из-за сдвига границы. А новый мир возникает из-за выброса энергии после…
– Не надо! – перебила я. – Не вслух.
– Правда от этого не изменится. Вестник умирает, граница перестает двигаться – до инициации следующего. Кстати, это Артем ее двигает?
– Понятия не имею. Он за все время две странных вещи сделал: переместился ко мне прямо в пещеру и перенес Кису к кроликам.
– Так это он ее перенес! А я-то голову ломал…
Я сдержала рвущуюся наружу просьбу держать язык за зубами и поправила надоедливую прядь – она снова выбилась из хвоста. Если он захочет все рассказать, я не смогу запретить. Да и какое ему дело до Артема? Паше было скучно, а тут увлекательное расследование. Вряд ли его волнует судьба мальчика.
– Я не в обиде, – хмыкнул Паша. – Но расскажи ты все сразу, мы бы давно выяснили, каких ответов ждал от тебя Хранитель.
– Не от меня, а от нас.
– Нет, Лейка. Ты прошла испытание, привела Вестника. Ко мне Хранитель явился с одной целью – заставить тебя действовать. Попросил разобраться в сценариях и ждал, когда ты сообразишь, что грозит Артему.
– Ритуал связан с Вестниками?
– Возможно. Кто-то ведь их убивает. Причина должна быть. И, заметь, убивает в реальности.
Он прав… Артем в опасности не только в Потоке, но и в реальном мире. Кто охотится на Вестников и зачем?
– Не волнуйся. – Убаюкивающий голос, казалось, проник прямо в мозг. – Все будет хорошо.
Я мотнула головой, прогоняя его прочь.
– Однажды ты мне это уже говорил. И чем все закончилось?
– Опять про Соню… – закатил глаза Паша. – Знаешь, это бесчеловечно – заставлять кого-то столько времени расплачиваться за чужую ошибку.
Чужую? Он до сих пор ничего не понял… Бросил меня у границы, сговорился с Соней за моей спиной. Близкие люди подобным образом не поступают. Они всегда вместе или никак. Чего Паша сейчас добивается? Склонности к благотворительности у него никогда не было.
– Чего ты хочешь? – спросила я, устав гадать.
– Помочь.
– Зачем тебе помогать Артему?
– А зачем ты ему помогаешь?
– Он мне дорог. Я никому не позволю причинить ему вред.
– Ну вот. – Паша захлопнул книгу, я вздрогнула. – Сама и ответила.
– Брось, – ровно выговорила я. – Меня интересует настоящая причина.
– Откуда столько недоверия?
– Один раз ты уже наплевал на мое мнение и поступил по-своему. Что помешает сделать так снова?
– Ничего! – Он вспыхнул раздражением. – Абсолютно ничего! Но… Оглянись вокруг. Ты видишь кого-нибудь, кто рвется тебе помочь? Или хотя бы тех, кто способен тебе помочь? Не видишь, да? Потому что их не существует! Собираешься обижаться на меня вечно? Расциклись наконец.
– Я не зацикливалась. Я всего лишь хотела уйти…
– Уйти куда? Ты три с половиной года одна, и даже не пыталась это изменить. Не надоело себя обманывать? Кроме меня, здесь для тебя никого нет.
Горло туго перехватило, россыпь осколков на полу сверкнула острыми краями. Ах, да… Как я забыла? Дар, предопределенность. Связь, которую не разорвать в принципе. Нравится – не нравится… Кого это волнует? С подводной лодки никуда не денешься. Но ждать помощи не от кого, и отвергать единственную – глупо. Паша знает, что я этого не сделаю. Просто потому что сама могу не справиться, а рисковать жизнью Артема не стану.
– Это нечестно… – прошептала я.
– Да неужели? – спросил Паша с интонацией, не подразумевающей ответа, и шагнул ко мне.
Он оказался совсем близко. Теплый, яркий, родной. Остальной мир померк, превратился в монохромный набросок. Голова потяжелела, чувства обострились, попытки протеста растворились в напоре властной энергии. Так нагло влиять – это почти открытое нападение! Я отступила и уперлась в край стола. Глубоко вдохнула, сконцентрировалась. Паша протянул ко мне руку и расправил воротник платья, слегка задев пальцами шею. Я судорожно сглотнула, перед глазами все поплыло. Паша подхватил меня и усадил на стол. Поцелуй – медленный, тягучий, нежный. Ускользающий… Я потянулась за ним, не в силах оторваться. Это было правильно. Естественно. Да… Иначе нельзя.
– Я скучал, – шепот оглушил, горячие губы коснулись шеи.
Сердце подпрыгнуло и забилось где-то в горле. Черт, что он творит? Что я творю?! Его пальцы заскользили от моего запястья к локтю, двинулись выше… Еще поцелуй. Жадный, настойчивый. Плавящий изнутри. Стало больно дышать. Под ладонями – грубая ткань. Нет… Так неправильно. Я подалась вперед, запустила руки в его волосы. Жесткие, знакомые, чуть влажные. Паша вздрогнул, сильнее стиснул в объятиях. Воздух раскалялся, одежда царапала кожу. Мешала… Ни сомнений, ни мыслей, только дрожь и невыносимая духота.
Рядом звякнула тарелка, гирлянда подвесок на люстре резанула блеском по глазам. Наваждение рассеялось, остались лишь жар, дикая жажда и покалывание в кончиках пальцев.
– Вот это было бы нечестно, – едва слышно сказал Паша и отстранился, убрав руки.
Голова шла кругом, щеки пылали. Мир медленно возвращал себе краски, жар спадал. Хотелось укрыться в холодильнике или нырнуть в бассейн со льдом. Сделать что угодно, только бы мозги на место встали! Рассуждать трезво не получалось. Во мне бушевала ярость на Пашу: и за то, что это начал, и за то, что остановился. Нечестно? Да это было подло! Но… Сейчас мы максимально открыты друг другу – такие уж правила, и Паше ничего от меня не утаить. Надо выяснить наконец, что у него на уме.
Совесть молчала. Я сосредоточилась и всмотрелась в разлитую передо мной энергию. Стало темно. Очень темно, почти беспросветно. Меня окутало гнетущей пеленой тоски и колючим предчувствием беды. Сотни хмурых пятен смешались в безобразную кашу. Рассмотреть в ней какие-либо эмоции было нереально. Свет испарялся, угасал тлеющими углями. Пашу что-то мучило. В чем дело? Неужели в Лессере?
– Не стоило тебе лезть в его воспоминания, – произнесла я, отгоняя пугающий туман.
Ядовитая дымка тянулась ко мне, мельтешила бурыми кляксами. Отгородиться полностью не выходило. Сама виновата – потревожила.
– Стоило, – возразил Паша уверенно.
– Он убил четверых. Такое не проходит бесследно.
– Троих.
– Разве? – Я мысленно прикинула в уме: Реусов, Янковская, Наберт, Зорьев. – Четверых ведь.
– Нет, – покачал головой Паша. – Зорьева он не убивал.
– Как это?!
– Лессер его смерти очень удивился. Да и Зорьев ему был без надобности. Кто-то удачно попал в серию. Видимо, постарался.
Я вцепилась в стол с такой силой, что заныли пальцы. В голове запустился мыслительный процесс, который я пыталась остановить. Тщетно. Вывод напрашивался сам.
– Все равно я не могу защитить Артема, – призналась я, ощущая полнейшую безнадежность. – Нина переезжает в Германию и забирает детей с собой.
– Это лишь ее планы.
– Это конец. Ни я, ни Влад две недели Артема не видели. Даже не разговаривали! Ждала в его любимом мире с кроликами – он там не появился. Будто нарочно избегает встреч. Нина ни за что его не отдаст. Не силой же его забирать.
– Если есть за что бороться, любые средства хороши. – Паша протянул руку, дотронулся до моего лба. Я дернулась, он усмехнулся и аккуратно заправил мешающую прядь мне за ухо. – Ты скоро поймешь.
– Я никогда так не поступлю…
– Позволишь ему умереть? Не повезло мальчику с тобой.
Внутри все сжалось, зал закружился. Я набрала в легкие побольше воздуха и до боли закусила губу. Ответить не получилось, зато слезы я сдержала.
– Просто раньше у тебя не было важной цели, – заявил Паша. Грубо стащил меня со стола и подтолкнул к двери. – Иди.
Первые шаги дались тяжело, дальше я пошла быстрее, и не оборачиваясь. Чувствовала лишь, как туман шипит вслед. В коридоре было пусто, уже на выходе ко мне подбежал администратор и отдал дубленку. Надо же… Чуть не вышла на улицу прямо так. Что именно делать – не представляла, одно знала совершенно точно – необходимо ехать к Зорьевым. И чем быстрее, тем лучше.
Особняк встретил меня робким светом в зашторенных окнах, бдительной охраной и мертвой тишиной. Она била по ушам похлеще, чем громкая музыка. Стоя перед высоким забором, я буравила взглядом заледеневший фонарь и думала, как попасть в дом. Ворота Зорьевы не запирали, охрану я могла проскочить, а вот дверь… Жаль, что дар не позволяет просачиваться сквозь стены! Звонить нет смысла – Нина меня не впустит, еще и полицию вызовет. Что делать? Лезть в окно?
Артем был рядом – так близко и так недосягаемо далеко. Я чувствовала его теплый отпечаток, видела огонек в темноте. Странный огонек… Тусклый и невнятный. А ведь нас разделяло несколько метров. Сердце гулко стукнулось о ребра и замерло. С Артемом что-то случилось! Неспроста он эти две недели не давал о себе знать. Даже в интернете не появлялся. Мать, конечно, могла забрать телефон и компьютер, но как бы запретила ходить в Поток? Я его у кроликов караулила, мы бы обязательно встретились. Надо попасть в особняк, чего бы это ни стоило. Плевать, что подумает Нина.
В домике охраны пахло свежими огурцами и копченой колбасой. Двое хозяев продолжали мирно смотреть в свои телефоны, пока я искала связку с ключами. Нет бы повесить на видном месте! Хотелось вытащить кого-нибудь из них обратно из Лектума и стукнуть как следует, чтобы навели порядок. Ключи нашлись в дальнем ящике стола, между пачками сигарет, колодой карт и банкой с растворимым кофе. Я торопливо схватила их и бросилась к дому.
Ступени были скользкими, ключ к двери пришлось подбирать долго. Оказавшись в прихожей, я повесила дубленку вглубь шкафа, разулась и осмотрелась. Посторонних в особняке не было, Арины тоже, Нина находилась в столовой, а Артем в своей комнате. Один. Его отпечаток бледнел на глазах, готовясь погаснуть в любой момент. Черт! Я побежала по лестнице, перепрыгивая ступени. Она была приоткрыта, в узком проеме брезжил свет. Такой же слабый, как и след мальчика.
Артем лежал на кровати, заботливо укрытый пледом с мультяшными совятами. Его энергия рассеивалась очень неравномерно – не привычным огоньком, а пятном с размытыми контурами. Будто утекала понемногу в Поток против воли хозяина. Он был здесь лишь частью сознания и отчаянно цеплялся за наш мир.
Я кинулась к Артему, сжала его маленькую ладошку. Она была сухой и холодной, почти ледяной.
– Я уже решил, что ты меня бросила, – с укором сказал он.
Слова давались ему тяжело, а еще тяжелее было удерживаться в реальности. Как только получалось? Артема затягивал в Поток кто-то очень сильный.
– Как это бросила? Не смей так думать! Никогда не смей так думать, слышишь?
– Слышу, слышу, – пробормотал он.
Я погладила его по щеке, пытаясь передать ослабленному мальчику хотя бы частичку своей энергии. Не получилось. Его словно оградили от любого воздействия. Из коридора донеслись шаги, я обернулась. На пороге детской стояла Нина, округлив сверкающие от злости глаза.
– Как ты попала в дом?!
Полыхнуло гневом и жгучей ненавистью. Она всегда меня недолюбливала, но сейчас готова была на части разорвать.
– Как обычно, – отозвалась я вполголоса. – Это не проблема.
– Немедленно убирайся, или я позвоню в полицию!
Я неохотно отпустила Артема. Тот тяжело дышал и смотрел на мать с абсолютным равнодушием. Этот взгляд напугал меня больше всего. Совсем как у Сони… Ее тело здесь, и часть сознания тоже, но осмысленности ноль. Мальчик определенно впадал в то же состояние. Видимо, разница была лишь в том, что Соня ушла сама, а он сопротивлялся, вот и растягивал процесс. Его уносит в нижний Поток? Но как?!
– Давно это с ним? – тихо спросила я, борясь с желанием сорваться на крик.
– Не выдумывай ерунды! – вспыхнула Нина. – Наш врач сказал, это нормально. У Артема стресс после смерти отца. Ему просто нужно время. В миры свои он не выпадает, а игра в молчанку и апатия – обычные вещи в подобных случаях.
То есть Артем в таком состоянии уже две недели. Полное бессилие и изматывающая борьба неизвестно с чем. Бедный… Столько времени продержаться, не имея возможности позвать на помощь. Он ждал меня, а я не приходила…
– Ты должна была сразу позвонить мне! – рявкнула я.
– Это уже не твое дело. – Нина воинственно уперла руки в бока. – Без тебя обойдусь!
– Вижу, как обошлась. А теперь выйди и дверь с той стороны закрой. Я попытаюсь что-нибудь сделать, если еще не поздно.
– Держись подальше от моего сына! Я тебя больше к нему не подпущу! Ты… ты… – Она истерично всхлипнула и выпалила: – Самый настоящий монстр!
– Артем такой же, как я.
– Не увиливай, – прошипела Нина. – Роза мне все рассказала! Она не в курсе, кто ты, поэтому до сих пор не понимает, с чего ее сын две недели в коме пролежал, а ваша подруга сошла с ума. Но я догадываюсь, что это из-за твоих фокусов со всякими Лектумами.
Вот как… Зато ясно, что значили слова Розы, оброненные на моей кухне. «Я Зорьевых честно предупредила…» Да уж, предупредила, молодец! Это едва не стоило Артему жизни.
– В последний раз прошу, – терпеливо повторила я. – Выйди.
– Нет! – выплюнула Нина. – Это Миша тебе в рот заглядывал, а я сразу поняла, что Артем тебе для чего-то нужен. Поэтому ты вокруг него и крутишься! Я на все пойду, чтобы его уберечь. Увезу подальше отсюда, где никто до него не доберется. Особенно ты!
Увезет в Германию, прямиком в лапы Совета. Хуже не бывает. Меня обуяла злость, без остатка растворив последние сомнения. Рисковать жизнью Артема я не буду, уговаривать Нину – тем более. В конце концов, цель у нас общая – защитить его. Я поступаю правильно.
Я решительно подошла к Нине, намереваясь закончить эту бессмысленную перепалку.
– Не надо… – послышался слабый вздох Артема сзади.
Подействовало отрезвляюще. Соблазн выкинуть Нину в Лектум был велик, но это чревато. Создавать и поддерживать сон некогда, а без него она останется в кромешной темноте. В прошлый раз из-за экспериментов сына Нина пару дней пролежала в больнице. Подобный эффект мне точно не нужен.
– Тебе все равно до него не добраться! Если со мной что-нибудь случится, то Артема заберет моя мама.
– Ты идиотка, – дала я волю чувствам.
Нина опешила. Я моментально вытолкнула ее за порог, захлопнула дверь и щелкнула замком. В качестве временной меры сгодится. Мне просто нужно побыть с Артемом наедине.
– Я позову охрану! – раздалось из коридора.
– Зови, – разрешила я. – Если тебе их не жалко.
Она неистово забарабанила в дверь, сопровождая каждый удар гневными воплями. Было ясно – надолго это Нину не удержит. Наверняка есть ключ, да и охрана при желании легко может выломать дверь. Я огляделась. На окнах детской были решетки, у стены стоял громоздкий комод. Он был тяжелым, но во мне откуда-то взялось столько сил, что я дотолкала его до двери за какую-то минуту. Все! Теперь нам никто не помешает.
Я вернулась к кровати, села рядом с Артемом. Снова погладила его по голове, спутав рыжие пряди. Энергия мальчика утекала сквозь пальцы, теряясь на границе перехода между мирами. Вернуть ее обратно не получалось, задержать – тоже.
– Знаешь, куда тебя затягивает? – спросила я, стараясь не отвлекаться на беснующуюся в коридоре Нину.
– Нет, – прошептал Артем. – Но это где-то… очень далеко.
Решение созрело само собой.
– Не сопротивляйся. Просто возьми меня с собой. Пойдем туда вместе.
Кто бы ни атаковал мальчика, двойного подарка он не ждет. А уж я-то организую нам теплое знакомство! Раз не могу остановить неизвестного гада здесь, придется разобраться с ним в Потоке. Было бы не лишним позвать Пашу – втроем надежнее, но телефон остался в кармане дубленки.
Артем уцепился за меня с такой силой, что я едва удержалась в реальности. Вот это хватка! В голове взорвались тысячи салютов, в ушах зазвенело. Я заставила себя расслабиться и последовала за мальчиком, которого неотвратимо уносило в Поток. В этот раз все было странно. Ни постепенного перехода, ни плавно меняющихся очертаний обстановки, ни хаоса бурлящей энергии. Нас стремительно засосало в воронку, словно пыль в трубу пылесоса.
Вокруг было светло. Очень светло. Чистое пространство, как в Лектуме, только вместо темноты был сплошной свет – сияющий и бесконечно прекрасный. Я обняла Артема, боясь потерять мальчика в этой огромной вспышке. А через секунду обняла еще крепче, потому что поняла, кто стоит перед нами.
– Кого я вижу, – улыбнулся Хранитель.
Одетый во все белое, он почти сливался с окружающим светом. Длинные седые волосы были распущены и доставали ему до середины спины. Несмотря на широкую улыбку, назвать Хранителя радостным не поворачивался язык. Мой старый знакомый выглядел как обычно – то есть никак.
– Так это был ты?! – спросила я, хотя ответ был очевиден.
Боевой запал иссяк, на смену ему пришел страх. Все хуже, чем я думала. Вряд ли мне удастся справиться с Хранителем. Силы неравные, и это его территория.
– Тебе тут не место, – категорично заявил он.
– А Вестнику?
– Его я звал, а тебя нет.
Звал? Затягивание в Поток против воли называется «звал»?!
– А где мы? – полюбопытствовал Артем. – Похоже на мир сна.
– В каком-то смысле так и есть, – снизошел до объяснений Хранитель. – Очень глубокого сна, практически забвения. Ей оно без надобности.
Вот что он задумал сделать с Артемом! Ну уж нет. Надо проверить, поддержит ли меня этот продвинутый Лектум. Не каждой энергией можно управлять.
Я сконцентрировалась, пытаясь придать пространству форму. Тщетно. Оно меня не слушалось и даже не откликалось. Выбраться отсюда я бы тоже при всем желании не смогла. Хранитель усмехнулся, в тот же миг свет рассеялся, и мы оказались в зале средневекового замка – каменном, просторном, со стрельчатыми окнами и арками, массивными колоннами и гигантским камином. С высокого сводчатого потолка свисали люстры со свечами, вдоль украшенных гобеленами стен стояли деревянные столы и стулья с рельефной резьбой. За окном виднелась острая башня вроде тех, в которых держали похищенных драконами принцесс. Детали поражали воображение, а ведь Хранитель воссоздал замок за секунды. По сравнению с этим мои фокусы с Лектумом – детский лепет.
– Ух ты, – восхитился Артем и побежал к лестнице в углу. Она была витой, узкой и уходила круто вверх. – Здорово!
– Тоже научишься. – Хранитель небрежно махнул рукой и повернулся ко мне. – А ты – нет.
– Почему ты делаешь это с ним? – быстро выговорила я, опасаясь, что он в любой момент выкинет меня отсюда. – Зачем?
– Чтобы спасти, – последовал однозначный ответ.
Артем независимо колупал древнюю каменную кладку, делая вид, что совсем не подслушивает.
– Ты решил спрятать его в Потоке, чтобы с ним не случилось того же, что и с другими Вестниками? – спросила я, тщательно подбирая каждое слово.
– Справилась все-таки, – довольно произнес Хранитель. – Но поздно. Я не мог ждать вечно.
– Чего ты добиваешься?
– Если никто не узнает в нем Вестника, то и найти в вашем мире не сможет. Со мной он будет в безопасности.
Артем растерянно моргнул. Он явно не горел желанием застрять здесь насовсем, пусть и «в безопасности». Кинул на Хранителя хитрый взгляд и пустился наутек – вверх по лестнице. К сожалению, не сбежит, максимум по верхним этажам прогуляется. Я проводила его взглядом и повернулась к Хранителю.
– Видишь, он не хочет. Это слишком радикальное решение. Артем выпадет из реальности и окажется в больнице.
– Зато останется жив.
Разве это жизнь? Перед глазами встала Соня – с вечно отсутствующим взглядом, невнятным бормотанием и выходками двухлетнего ребенка. С тех пор как она ушла за границу, – перестала быть собой. Вообще перестала существовать. Артема ждет такая же участь? И это называется спасением?!
– Давай обсудим, – мирно предложила я, сдерживая бушующий внутри гнев. – Уверена, найдутся другие варианты.
– Время разговоров окончено, – жестко отрезал Хранитель. – Я говорил с тобой дважды, ты просила оставить тебя в покое. Радуйся, оставляю.
– Ты мог сразу объяснить, что Вестнику угрожает опасность! Для чего эти недомолвки, тайны, испытания? Нельзя было просто сказать?!
– Нельзя. Люди не ценят того, что достается легко.
– Я тебе его не отдам, – упрямо сказала я, прекрасно осознавая собственную беспомощность. – Вздумаешь отправить меня в реальность без него – всем расскажу, что он Вестник. Терять ему уже нечего.
Хранитель вопросительно поднял седую бровь, словно мои слова его позабавили. Возможно, так оно и было. Ложь он наверняка чувствовал, да и врать я не умела.
Рядом налился яркий свет, уши заложило. Хранитель побледнел. Я приготовилась к неизбежному – либо вылететь отсюда, как пробка, либо встретиться с тварью пострашнее тьмы. Мало ли кого на меня натравят на этот раз. Звук был оглушающим и отвратительным – будто в зале взлетал вертолет или работала огромная мясорубка. Свет взорвался тысячами огней, и мне показалось, что я ослепла.
– Крошка, он тебя достает? – услышала я насмешливый голос.
В недоумении оглянулась. Хранитель в отместку перенес меня в дешевый бар? Нет, мы по-прежнему находились в зале замка. Только теперь втроем.
– Пошел вон, – жестко сказал Хранитель.
– Зря ты к девушке пристаешь, – хохотнул гость. – Ты ей не нравишься. Она у нас разборчивая.
В глазах перестало рябить, и я смогла рассмотреть невысокого смуглого мужчину с иссиня-черными вьющимися волосами до плеч. На нем была шелковая кремовая рубашка, наполовину застегнутая, и свободные штаны с широким ремнем. Меня заинтересовал знак на пряжке. Взятая в треугольник восьмерка, наклоненная набок. Что бы он значил?
– Прелесть, что ты там пытаешься увидеть? – похабно ухмыльнулся незнакомец.
Если бы в Потоке можно было покраснеть, я бы непременно это сделала. Хранитель отступил на шаг, предупреждающе покачал головой.
– Как ты умудрилась найти такие приключения на свою задницу? – Брюнет окинул меня долгим оценивающим взглядом – сверху вниз, задержавшись на упомянутой части тела. – Прекрасную задницу, кстати.
– Ты вообще кто? – не выдержала я.
– Расслабься, – подмигнул незваный гость. Такой наглой физиономии видеть мне еще не доводилось. – Сейчас меня интересует не твоя задница, а его. – Он кивнул на Хранителя и тут же уточнил: – Не в том смысле, само собой…
Договорить не успел – его резко отшвырнуло в противоположный конец зала. Стена дрогнула и шумно обвалилась – прямо ему на голову. Впервые захотелось сказать Хранителю спасибо. Впрочем, все равно бы не вышло. За считанные мгновения посреди зала разросся колючий куст, пустив мощные корни в пол. Каменные плиты задрожали, пол рухнул – вместе с растительностью и Хранителем. Я ринулась к лестнице. Надо найти Артема и выбираться отсюда! Эти двое пусть сами разбираются. Или вдруг нам повезет, и они поубивают друг друга?
Коридор на втором этаже был темным и длинным, почти бесконечным. Внизу раздавался дикий грохот, словно там работала служба по сносу замков. В стенах то и дело прорастали тонкие побеги с шипами, но быстро засыхали и осыпались пеплом. Становилось жутко, Артема нигде не было видно. Энергия здесь напоминала не поток, а безмолвно застывшую воду. Спокойную, заледеневшую, неживую. Я поняла, почему не могу переместиться отсюда. Это место было безумно далеко от поверхности. У меня бы просто не хватило энергии, всей моей энергии, на скачок до нее. Поток перестал казаться родным и знакомым. В действительности я ничего о нем не знала… ровным счетом ничего. Как самонадеянно было считать, что он не меняется. Даже верхние миры таят секреты, о которых я не догадывалась. Сценарии, последние минуты жизни погибших Вестников. Чего еще я не знаю?
Я обошла второй этаж, Артема нигде не было. Неужели в этом белом Лектуме не работает поиск по энергетическому следу? Или… Я остановилась перед первой попавшейся дверью и сосредоточилась. Энергию Хранителя и того жуткого брюнета я видела четко – оба были ниже первого этажа, где-то в подвале. А вот высмотреть мальчика не получалось. Пусто. Абсолютно пусто. Осознание приходило медленно и царапало разум. Все верно. Следа Артема тут нет. И самого Артема тоже нет.
Бездумно толкнув дверь, я очутилась в спальне. Комната была нарядной, если не сказать роскошной. Настенные драпировки из шелка, окованный железом старинный сундук, стул с высокой резной спинкой и массивная двуспальная кровать с расшитым золотом балдахином. Я обессиленно села на мягкое стеганое покрывало. Итак, я не могу выбраться отсюда. Не могу найти Артема. Не могу спасти его. Я вообще ни черта не могу!
– Детка, улыбнись. – На мое плечо легла тяжелая ладонь. – Скоро станет хуже.
Голос я сразу узнала. Дернулась, но брюнет надавил сильнее и припечатал меня спиной к кровати. Да что это за день такой?!
– Не нравится? – сокрушенно поинтересовался он, глядя сверху. – Понимаю. Наш зануда ничего не смыслит в кроватях.
С потолка посыпались лепестки роз, покрывало зарябило и тоже стало розовым. Кровать приняла форму сердца и закружилась под медленную мелодию. Концентрация гламурной пошлости в обстановке явно зашкалила. Балдахин превратился в зеркало, в котором отразилось мое незавидное положение, и я поспешила натянуть юбку пониже.
– О, – почему-то обрадовался этот придурок. – Недотрог я люблю.
Все, пора ставить его на место! И заодно припомнить крошку, прелесть и детку. Но для начала надо понять, что он за существо такое. Я всмотрелась в откровенно усмехающегося брюнета и замерла, не желая верить своим глазам. Энергия была человеческой. Сильной, яркой, напористой и для людей совсем нетипичной, но сомнений не возникало – это именно она. А еще поражала ее потрясающая гибкость и податливость. Нагрянувший к Хранителю гость мог менять себя как угодно. Привязки к телу не было. Словно он существовал только в Потоке и к реальности не имел никакого отношения. Как подобное возможно?!
– Малышка, ты бы шевелилась, что ли, – огорченно сказал он. – А то совсем скучно.
Ах, теперь еще и малышка?! Я вывернулась, вскочила с кровати. Ваза, стоящая на сундуке, пришлась как нельзя кстати. Жаль, брюнет увернулся, и она со звоном разбилась о стену.
– Уже веселее, – ободряюще похвалил он. На сундуке появилась другая ваза, копия первой. – Еще разок?
– Хочу вазу побольше, – нашлась я с ответом. – И потяжелее.
– Я точно знаю, чего ты хочешь.
Вконец охамевший тип резво спрыгнул с кровати и направился ко мне, на ходу расстегивая ремень. Я шагнула к двери и выпалила:
– Не трогай меня!
– Чего ты так нервничаешь? Ку-ку, сладкая. Мы в нематериальной реальности. Здесь все равно будет не по-настоящему.
– Тебя это расстраивает? – злорадно спросила я. – И давно?
– Ну вот сразу и по больному, – обиженно протянул он. – Ты разбиваешь мне сердце!
Я кинулась к двери. Попытка побега вышла нелепой, но покорно стоять было выше моих сил. Как и следовало ожидать, брюнет перехватил меня на половине пути и прижал к стене. Его губы медленно расплылись в двусмысленной улыбке, взгляд прожег насквозь – пристальный, ехидный, изучающий. Я чувствовала, как на моей талии затягивается ремень – пожалуй, слишком туго. Странное оцепенение не позволяло сдвинуться с места, и пошлый тип, имени которого я даже не знала, этим явно наслаждался. Щелчком застегнул пряжку, наклонился ко мне ближе, к самому уху. Шепот острыми иголками впился в сознание:
– София передает тебе привет.
Я вздрогнула. Соня… Откуда он знает Соню? Он из нижнего Потока?! Вот они какие, мистические существа, живущие по ту сторону портала. Если граница сдвинется, мы выпустим это?! Соня там, с ним? Дружеский это был привет или…
Замок тряхнуло, пол начал стекать вниз расплавленным воском, мебель – рассыпаться белой пылью. Прежде чем я сообразила, что происходит, меня выдернуло из комнаты – прямо сквозь стену. В коридор, к Хранителю.
– Глаза закрой, – посоветовал он, и я послушалась.
Темноту расчертило красным, пронзительный свист оглушил. Свободное падение, твердый пол. Было почти больно… Я распахнула глаза. Надо мной возвышались полки, сотни полок. Высокие стеллажи уходили под потолок, зал покачивался. Книги порхали в воздухе, шурша страницами. Нет, Хранитель определенно меня ненавидит!
Я встала с пола и поймала ошарашенные взгляды двух девушек. Верхний Поток, общий мир. Встретить себе подобных – обычное дело. К тому же пялились они не на меня, а на Хранителя. Он стоял рядом со мной и выглядел слишком не по-человечески.
Первым делом я сняла пояс и рассмотрела пряжку. Внутри треугольника – наклоненная набок восьмерка. Или это приподнятый знак бесконечности? Где я уже видела этот символ? Не на песке ли у костра в первородном мире?
Неожиданно ремень накалился, вспыхнул искрами, словно десяток бенгальских огней, и истлел, выпустив струйку красного дыма. Энергия при этом высвободилась очень мощная – в клочки разнесло две пролетающих мимо книги. Девушки ойкнули и побежали к дальнему стеллажу из красного дерева. Умные, за ним находится точка выхода. Я бы на их месте поступила так же.
– Где он? – спросила я, когда мы остались вдвоем.
– Вероятно, у себя, – предположил Хранитель. – В верхние миры им прохода нет.
– Плевать мне на того извращенца! Где Артем?!
– Там, где ему и надо быть.
Спокойно… Пусть мы и в знакомом мне мире, энергией которого я умею управлять, обрушенный на голову стеллаж – не самый убедительный аргумент. Хранитель перенес меня из замка, а мог бы бросить. Следовало быть благодарной хотя бы за это. Жаль, что не получалось…
– Верни Артема домой, – попросила я. – Обещаю сделать все, чтобы его защитить.
– Обещаний мало, – парировал Хранитель. – И глубокий сон защитит Вестника лучше всего.
Вот где я побывала! Если мы можем погрузить обычных людей в Лектум, заставив видеть наши «сны», то более сильные существа способны сделать то же самое с нами. Вот только сны у них будут более продвинутыми. И заставить их видеть в Потоке куда проще, чем из реальности. Уж не таким ли образом работает ловушка? Надо вытаскивать мальчика оттуда! Но для начала понять, как он там оказался.
– Почему ты забрал Артема именно сейчас? – Слова дались с трудом. – И две недели – многовато для затягивания в Поток. С Димой и другими ты с помощью Вениамина справлялся за минуты.
– На Вестников нелегко влиять, и путь предстоял неблизкий. Необходим был дополнительный источник энергии – сильный и родной ему. Такому сложнее сопротивляться.
– Что?! Значит, ты и убил его отца? Ради энергии?
– Я? – изумленно переспросил Хранитель. – Ваш мир для меня закрыт. Поэтому ты и была нужна мне – присмотреть за Вестником там, у вас.
– Разве закрыт? А как же ритуал? Он позволяет перекинуть энергию из Потока в реальность, и жертва в нем фигурирует.
– Эти жертвы приносятся постоянно. Я к ним отношения не имею.
– Кто-то помог тебе избавиться от Зорьева?
– Ах, ну да. Был один из ваших, мы с ним многое обсуждали. Он почти не принадлежал реальному миру. Сказал, все легко можно устроить, чтобы никто не заподозрил истинной сути.
Я сразу поняла, о ком говорит Хранитель. Кто сошел с ума лет десять лет назад и фактически жил в Потоке? Кто с самого начала знал о списке Вениамина? Кто бы точно интересовался судьбой Киры? Ее дядя. Славик знал об убийствах клиентов «Перспективы» и о том, что Зорьев впишется в серию. С помощью дара пробраться незамеченным в особняк. Оставить на стене знак из блокнота жертвы. Убить человека, предварительно выкинув в Лектум… Все это несложно. А уж Славику… Помнится, у него было очень криминальное прошлое, и все закончилось перестрелкой в его же квартире. Как итог – ранение, кома и съехавшая крыша. Кира о нем вспоминать не любила и всегда меняла тему. Увы, придется расспросить ее подробнее.
– Ты что-то пообещал Славику взамен? – спросила я, теряясь в догадках.
– Нет.
– Зачем ему было тебе помогать?
– У всех свои причины, – пожал плечами Хранитель.
– Ничего себе спасение Вестника! – не сдержалась я. – Убить его родного отца. Как думаешь, Артему это понравится?
– Жертвы неизбежны, а люди умирают постоянно.
– Конечно! Ты и тридцать человек убил из-за какого-то бесполезного испытания!
– Оно не было бесполезным, – покачал головой Хранитель. – Я искал того, кто поймет. Увидит и сможет потом найти ответ. Ты не увидела, но привела Вестника. И ты любила его. Я решил дать тебе шанс.
– Да катись ты к черту со своими ответами! – сорвалась я. – Что я должна была там увидеть? В этой пещере с жуткой тьмой? Что?!
Он шагнул ко мне и схватил за руку. Ее свело резкой болью, перед глазами все поплыло. Что-то жадное и чужое вторглось в сознание, и я с опозданием поняла – не зря раньше Хранитель до меня не дотрагивался…
…страх. Липкий, пронизывающий. Длинный ряд стеллажей, заставленных книгами. Темнота, настигающий оклик за спиной. Близко, опасно близко. Выход впереди, в паре метров от укрытия, но их еще надо преодолеть. Высовываюсь из-за стеллажа, ступаю на ковер. Он жесткий для босых ног, зато скрадывает шаги. Укрытие остается позади, в дверном проеме играет теплый свет. Манит, зовет, обещает спасение.
Раз, и чья-то рука вцепляется в волосы. Встряхивает, разворачивает к себе. Я вижу лицо мужчины – равнодушное, незнакомое.
Два, и темноту рассекает холодный блеск металла. Я кричу – зову, прошу, умоляю. Слезы крупные, соленые, катятся по щекам, исчезают на искусанных губах.
Три, и острое лезвие обжигает горло, превращая слова в невнятный хрип. Все заполняет боль – жгучая, невыносимая. Плечо немеет, рука на нем ослабевает. Ковер больше не кажется жестким.
Незнакомец уходит, задевая стеллаж. С полки сыплются книги. Одна, три, пять. Расправляют крылья-страницы, но вместо того, чтобы взлететь, – падают, падают, падают…
– Хватит, ну хватит! – взмолилась я, до сих пор отчетливо слыша последние удары своего сердца. Или не своего? – Перестань!
Хранитель отпустил меня, картинка перед глазами обрела привычные очертания. Библиотека, десятки стеллажей и порхающие между ними книги. Вот что здесь случилось… Или это всего лишь игры Хранителя с моим подсознанием? Мало ли на что он способен.
Я побежала к выходу. Хранитель последовал за мной с ироничной улыбкой. Видимо, моя недоверчивость его веселила. Дальний стеллаж из красного дерева – тот самый. Минута нервного ожидания, и на ковре начали появляться пятна. Большие, багровые, но едва различимые на таком же багровом ворсе. Неудивительно, что мы с Пашей их не заметили.
– Всегда этим заканчивается, – сказал Хранитель с щемящей грустью в голосе.
– Кто охотится за ними?
– Те, кто не хочет уходить. Это их ритуал и их жертвы.
– Смерть Вестника дает им какую-то силу?
– Вестник – особая часть этого мира, и может менять все. Для него не существует преград, правил и запретов. А еще здесь он неуязвим.
Выходит, своим спасением от тьмы я обязана исключительно Артему. Сама оказалась не в состоянии разгадать загадку и увидеть то, что случилось в первородном мире. Да и Киса, перенесенная к кроликам, только подтверждает слова Хранителя.
– Их ищут постоянно, – продолжил он. – Вы называете это ловушкой. Она способна забрать всякого, но не его.
– С помощью ловушки можно узнать Вестника, – догадалась я. – И уничтожить в реальности, раз в Потоке нельзя.
– Верно. Важно держать его подальше от ловушки. Мой способ для этого тоже подходит. Просто новый Вестник – маленький. Их раньше не призывало так рано. Ему надо дать время подрасти.
Библиотека перестала раскачиваться, сценарий обнулился, кровавые пятна исчезли с пола.
– Позже ты все поймешь, – сказал Хранитель. – Ты дорожишь Вестником, поэтому я и открыл тебе, кто он. Больше никто не знает.
Паша знает. Но выдавать его опасно… Хранителю не понравится подобная осведомленность. Учитывая, с какой легкостью он избавляется от людей, стоит предупредить Пашу, чтобы помалкивал. Для своего же блага.
– Иди домой, – велели мне. – Вестник ждет.
– Где ждет? – растерялась я.
– Я отправил его обратно в тот момент, когда нам помешали, – признался Хранитель. – Тебя удалось вернуть не сразу – силы не бесконечные.
Так он все это время меня всего лишь проверял?!
– Иди, – повторил Хранитель. – Я найду тебя сам, позже. Береги Вестника.
Я встала в точке выхода и устремилась прочь из Потока.
Полки выгнулись дугой, книги распались на тысячи букв и стекли на пол чернильными каплями. Зал превратился в детскую комнату, и теперь она напоминала руины. Искореженный комод валялся на боку, пол был усеян щепками и расчерчен глубокими царапинами. Нина сидела на диване рядом с Артемом, нервно хрустя пальцами, у выломанной двери неподвижно стояли два охранника. Я лежала на кровати, опираясь на заботливо подложенную подушку. Черт, надеюсь, это все-таки не ловушка.
Увидев, что я пошевелилась, Артем вскочил и кинулся мне на шею.
Наши объятия были крепкими. Домашними, уютными. Как я протянула без него эти долгие две недели?
– Вернулась, ты вернулась! – зарыдал Артем, срываясь на крик. – Больше не оставляй меня никогда, вот никогда-никогда, я не хочу туда опять! Не хочу!
– Тише-тише… – Я погладила его по голове, взъерошив рыжие пряди. – Не оставлю.
Никому не отдам моего мальчика, ни за что. И пусть только кто-то попробует его обидеть! Не знаю, что творится в Потоке и кто охотится на Вестников, но этот останется жив. Даже если весь мир будет против.
– Артем, – робко сказала Нина, – Лера пришла в себя. Отпусти их, пожалуйста.
Я присмотрелась и поняла, что охранники стоят слишком уж неподвижно. Выходит, когда они выломали дверь и проникли в комнату, Артем уже очнулся и устроил им теплый прием. Мало того, он до сих пор держит их обоих в Лектуме. Умница!
– А ты скажешь им уйти? – насупился Артем.
– Конечно, – заверила Нина. – Обязательно. Прямо сразу.
Он выдохнул, свернул разрисованное полотно Лектума и разорвал связь с охранниками. Быстро, аккуратно, совершенно безболезненно для обоих. Не зря тайком на Владе тренировался. Когда я их застукала – жутко рассердилась. А они расстроились. Сказали, что сюрприз мне готовили…
Во взглядах охранников мелькнула осознанность. Переглянувшись, они направились ко мне.
– Нет-нет! – Нина встала с дивана и одернула кофту. – Дальше я сама разберусь, спасибо.
Охранники синхронно развернулись и молча вышли из комнаты. Наверное, привыкли к капризам хозяйки.
– Что здесь произошло? – с напором спросила меня Нина. – Как все это понимать?
В ней плескался страх – сильный и отчетливый, но уступать она не собиралась. Я нехотя отстранилась от Артема и села. В ушах уже звенело, на подходе головная боль, и кофе никто не предложит. Не лучшее время для разговоров, особенно с упертой Ниной. Как ей объяснить, что Артем находится в смертельной опасности? Не поверит. Особенно в историю о Хранителе времени, устроившем убийство ее мужа. И все-таки я должна это сделать.
– Лейка, – вдруг услышала я, – выйди, пожалуйста.
Артем смотрел на меня настойчиво и серьезно, и если бы не раскрасневшееся лицо, в жизни бы не догадалась, что минуту назад он плакал навзрыд. Стало ясно – скандала он не хочет. Несмотря ни на что, Артем любил мать и не злился за устроенную изоляцию. Вдруг он решит остаться с ней? Одно дело – надавить на Нину, и совсем другое – забирать Артема против его воли.
Я встала с кровати и вышла в коридор. Прикрыла бы за собой дверь, да прикрывать было нечего. Поднявшись по лестнице, я вышла к кабинету Зорьева. Сама не знаю, зачем.
Дверь оказалась закрыта на ключ. Я прислонилась к ней и постаралась представить, что находится по ту сторону. Стены с деревянными панелями, журнальный столик, книги на каминной полке. Два кожаных кресла у камина, над ним – аляповатая картина. Чуть поодаль – письменный стол с ноутбуком и записной книжкой, раскрытой на восемнадцатой странице. Наверное, все уже давно не так, но именно в такой обстановке мы с Артемом впервые встретились. Он стоял у окна, одинокий и потерявшийся, а я даже не была уверена, что мое вмешательство потребуется. Мало ли по какой причине чудил избалованный ребенок из богатой семьи. Я ошиблась. Артем застрял в Потоке. Счастье, что Зорьев оказался мнительным отцом и позвал меня, иначе бы рыжий сорванец никогда не пришел бы в себя. На обратном пути нас забросило в ловушку, и юный Вестник непременно бы в нее попался. Фактически я спасла ему жизнь. Потом он спас мою. А потом здесь убили Зорьева…
В висках разлилась тянущая боль, следом пришла навязчивая тошнота. Хоть я и путешествовала по Потоку с помощью энергии Хранителя, своей тоже потеряла достаточно. Нужно было срочно присесть и выпить кофе. Столовую я нашла на первом этаже, кофе – в одном из многочисленных шкафчиков. С третьего раза угадала правильные кнопки на кофемашине, воздух наполнился терпким ароматом. Я устроилась за широким столом и выпила две чашки, бездумно рассматривая вазу с фруктами. Огромные яблоки блестели спелыми боками и казались ненастоящими.
– Полегчало? – раздался ничуть не сочувствующий голос Нины.
Я повернулась. Хозяйка особняка стояла на пороге. Скверное настроение чувствовалось за версту, разъедающая пустота грозила превратиться в черную дыру. Что Артем ей сказал?
– Нормально, – отмахнулась я. – Могло быть и хуже.
Нина села на соседний стул и отодвинула вазу на край. Видимо, чтобы не было соблазна в меня ею запустить.
– Артем хочет жить с тобой, – объявила она без лишних прелюдий. – Говорит, ты ему нужна.
– Он прав.
– Моему сыну угрожает опасность?
– Это дар, – вздохнула я, не желая вдаваться в подробности. – Это всегда непросто. Артем еще маленький. Ему нужна не я, ему нужна помощь.
– Но у нас есть только ты.
– Небогатый выбор. Совсем не как в магазине, да?
– Вот какого ты обо мне мнения?! – взвилась Нина. – Считаешь меня богатой взбалмошной дурой?
Не самая вежливая формулировка, зато верная.
– Пока выходит, что тебе приятнее видеть сына в больнице, чем рядом со мной.
– Господи… – Нина со стоном откинулась на спинку стула. – Я всего лишь хотела увезти его подальше отсюда! Чтобы весь этот кошмар наконец-то закончился!
– Переезд не поможет.
– Поняла уже.
– Я знаю, что не нравлюсь тебе. В этом нет ничего странного – я мало кому нравлюсь.
– Переживу, – фыркнула Нина.
– Давай начистоту, – предложила я, устав ходить вокруг да около. – Что мы будем со всем этим делать?
– Артема я не отдам, – заявила она непоколебимо. – Не могу без него, особенно теперь… – Ее голос дрогнул, но Нина быстро взяла себя в руки. – В Германию мы не поедем, после смерти Миши в этом нет смысла. Сбежать от всей вашей чертовщины все равно не выйдет.
– И какие остаются варианты?
– Вариант остается один. Ты переезжаешь к нам.
– Сюда? – мрачно уточнила я.
– Особняк я продаю, – ровно выговорила Нина. – Невыносимо жить здесь после… – Она запнулась и всхлипнула. – Глупо, наверное. Это просто дом.
– Нет, не глупо. Я понимаю, – сказала я и поймала вопросительный взгляд. – Тоже не могу жить в квартире, где мама умерла.
– Значит, найдем другой дом. Такой, чтобы всех устроил.
Я согласилась, не раздумывая. Конечно, я могла попробовать убедить Нину отдать сына мне, или даже напугать и потребовать. Но это было бы неправильно. Артем уже лишился отца, нельзя разлучать его еще и с матерью. Ради мальчика я уж как-нибудь выдержу ее общество. В конце концов, у меня есть своя квартира, в которой всегда можно спрятаться.
– Переночую у вас, хорошо? – спросила я, мечтая скорее прилечь. Голова снова начала болеть, и спасти меня мог исключительно крепкий сон. – А то поздно уже, и за Артемом лучше присмотреть.
– Я постелю тебе в комнате для гостей, – с готовностью отозвалась Нина. – Артем уже там. В детской теперь жить невозможно.
Он ждал меня, сидя посреди огромной постели в обнимку с подушкой. Изо всех сил таращил глаза, борясь со сном. Маленький, бледный – даже веснушки полиняли, в любимой пижаме с суперменом. Узнав, что мы с Ниной обо всем договорились, счастливо вздохнул и улыбнулся – на большее у него просто не хватило сил. Последние две недели так вымотали Артема, что он уснул, едва голова коснулась подушки. Я обняла его и лежала рядом, пока головная боль не утихла. Потом спустилась в прихожую. Достала из кармана дубленки телефон и медленно прошлась по холлу, сжимая трубку в руке.
Невыносимо хотелось позвонить Владу. Извиниться за четыре неотвеченных вызова и пропущенный поход в кино. Заодно рассказать, что с Артемом все в порядке, и мы можем сходить куда-нибудь все вместе.
Список контактов не открылся, и я набрала номер по памяти. Но не Влада, а Паши. Тот ответил сразу. Выслушал мой сбивчивый рассказ и лишь в конце спросил:
– Ты уверена, что Зорьева убил Славик?
– Хранитель подтвердил. Славик не просто сумасшедший. Он опасный сумасшедший. И сейчас где-то разгуливает…
– Не разгуливает. Он умер, неделю назад. Лежал в больнице с полным набором для ухода на тот свет, а скончался от сердечного приступа. Ничего не напоминает?
Еще как напоминает. Первородный мир, тьма в пещере, смерть от энергетического истощения. Интересный у Хранителя способ выразить благодарность. С какой легкостью он избавляется от союзников! Вениамин, Славик… Что уж про неугодных говорить? Не ждет ли меня та же участь, когда я стану ему не нужна?
– Лучше Хранителю не знать, что ты в курсе про Вестника, – я устало потерла глаза. – И книгу спрячь подальше. А я расспрошу Киру о Славике. Она должна что-нибудь знать.
– Не надо, – резко сказал Паша. В его тоне было столько категоричности, что фраза прозвучала как запрет. – Я сам с ней поговорю.
– Хорошо, – сдалась я. Не так уж и тянуло побеседовать с бывшей подругой о ее дяде. – Появятся новости – звони.
– Лейка, насчет сегодняшнего… – Он тяжело вздохнул. Пожалуй, слишком тяжело для обычных извинений. – Послушай, я…
– Потом послушаю, – выпалила я и сбросила звонок.
Можно кого угодно вычеркнуть из своей жизни. Запретить себе думать, чувствовать и даже помнить – иногда срабатывает. После трех лет тренировки я в совершенстве научилась заглушать то, что причиняет боль. Но отрицать очевидное бессмысленно. Нельзя навязать эмоции и заставить человека ответить взаимностью. А вот усилить, направить, подтолкнуть – легко. Ничего бы у Паши не получилось там, в ресторане, если бы я не откликнулась. А я откликнулась. Почему он остановился? Не думала, что для него существуют рамки и границы, или хотя бы некая черта… Знать бы еще, где она проходит.
Ладно, неважно. На первом месте – Артем, остальное подождет. Ради него я готова потерпеть этот бардак. Лишь бы с Артемом все было в порядке.
