Глава 19
Кира
Дыхание перехватило, некогда любимое кресло показалось тесным. Больше всего на свете хотелось просто не поверить услышанному. Фыркнуть, покрутить пальцем у виска и посоветовать впредь так нелепо не шутить. Однако я понимала – все это правда. Сидеть в собственном кабинете стало невыносимо. Теперь уже в бывшем кабинете, конечно. На бывшей работе. Надо свыкаться с этой мыслью, и чем раньше, тем лучше.
– Ты в порядке? – участливо поинтересовался Гена Жданов и протянул мне салфетку, будто я собиралась разрыдаться.
– Переживу, – буркнула я и рассмеялась – чересчур истерично, пожалуй.
К глазам подступили слезы, салфетка пришлась кстати. Судьба, ты редкостная шутница…
– Может, воды принести? – продолжал усердствовать мой недавний заместитель. – Или успокоительного?
– Перестань. – Я скомкала салфетку и забросила в мусорную корзину у двери. Трехочковый! – Сказала же, переживу.
Не терпелось побыстрее убраться из «Перспективы». Куда угодно – домой, в кинотеатр через дорогу, в ближайший бар. Хоть на Луну. Но сбегать было малодушно, к тому же я хотела подробностей. Не каждый день друг юности и директор по совместительству – понятный, простой, как валенок и скучно предсказуемый – исчезает неизвестно куда, прихватив все деньги компании. Ай да Игорь, удивил!
Я поправила сползшие очки, уселась поудобнее и спросила Гену:
– Как он это провернул?
– А что здесь проворачивать? Активов, по сути, нет. Оплата сдельная, помещение арендованное. Снял деньги со всех счетов, и до свидания.
– А как же бухгалтер?
– Его тоже ищут, – развел руками Гена. – Но оба наверняка уже за границей. Грамотно сработали, я до последнего не подозревал. Уверен, они минимум месяц это готовили.
Так вот зачем мой отпуск понадобился! Переживал он за меня, как же. Просто боялся, что я его план вычислю.
– Почему сразу не сообщили? – мрачно спросила я.
– Пытались сначала. Ты трубку не брала. А потом и вовсе не до того стало. Как только весть о бегстве директора просочилась в прессу – тут такое началось. Растерянные сотрудники, клиенты, их адвокаты, крики, угрозы, журналисты с камерами и вопросами… Счастье, что клиентов мало осталось, и тех еле угомонили.
– Мало? Неужели все было настолько плохо?
– Было… Клиенты разбегались врассыпную, новых привлекали с огромным трудом. Сначала репутация спасала, кое-как на плаву держались. После смерти Зорьева поняли – бесполезно. Люди на новости об убийствах реагировали предсказуемо. Каждый себя следующим видел.
– Тебя послушать, так Игорь поступил правильно.
– Нет! – Гена густо покраснел и принялся теребить край шерстяной жилетки. – Пойми, «Перспектива» месяц была на грани краха, и на прошлой неделе эту грань перешла. Даже если бы он честно закрыл компанию, максимум, что бы мы получили – сокращение со всеми положенными компенсациями. Твоей доли в бизнесе все равно не было.
Еще чего не хватало! Тогда бы я сейчас не печально вздыхала, а искала стену и место для разбега. Но ситуация и без того критическая. Компания была отличным прикрытием для вемов, теперь мои подчиненные разбредутся кто куда. Я годами их вместе собирала! Столько стараний, и все рухнуло. Что делать? Создать «Перспективу» номер два? Пристроиться не к кому, открывать собственную фирму – муторно и опасно, особенно при Совете. Они вроде как планируют обосноваться в России и следить за порядком. Искать обычную работу? Смешно. Гене хорошо, он легко найдет хлебное место, с его-то талантами, а я отнюдь не гениальный юрист. Может, заняться частной практикой? Не зря же сайт в конторе Влада заказала. Правда, я рискую остаться без клиентов. Газеты сделали мне паршивую рекламу. Здравомыслящие люди предпочтут держаться подальше от потенциальных проблем. Особенно если эта проблема – непойманный маньяк.
– Сволочь, – процедила я сквозь зубы. Гена вздрогнул. – Я не про тебя. Просто мысли вслух.
– Как бы Игорь ни поступил, он за тебя действительно волновался, – промямлил Жданов. Он терпеть не мог сплетничать и обсуждать людей за их спиной. Представляю, как нелегко ему дается наш разговор.
– Видимо, поэтому слал мне записки с угрозами.
– Кошмар, – сконфуженно выпалил Гена, но ничуть не удивился.
– Ты что-то знаешь об этом? – насторожилась я. – Выкладывай.
– Он ничего плохого тебе не желал, – залепетал тот. – Переживал, что ты из отпуска выйдешь раньше срока, вот и…
– Припугнул? – закончила я за него. – Очень благородно. А ты откуда знаешь?
– Игорь нервничал сильно после покушения на Кристину Миневич. Кричал, что тебе надо вернуть чувство самосохранения. Ты не понимаешь, в какой опасности находишься, и не хочешь уехать куда-нибудь подальше. Я не думал, что он всерьез…
Гена запнулся и громко чихнул. Снова аллергия? Часто она его в моем присутствии одолевает. Надеюсь, не я – главный аллерген.
– Как ты вычислила, что записка от Игоря?
– У меня свои каналы, – туманно изрекла я. Не отвечать же, что Анита подсуетилась. Я встала с кресла и подошла к шкафу. – Пора вещи собирать. Воспользуюсь моментом, пока не появилось желание что-нибудь разбить.
Гена ретировался мгновенно. Вернулся через минуту. Поставил мне на стол пустую коробку внушительного размера и снова удалился. Заботливый у меня заместитель, оказывается. Был…
Я удалила с компьютера все файлы, на всякий случай запустила торрент и поставила на скачивание кучу дорам. Если кто-то попытается сунуть любопытный нос в мои дела – ему будет чем развлечься. Личных вещей в кабинете за шесть лет скопилось немало, памятных мелочей – и того больше. Кружки, сувениры, грамоты, любимые маркеры, парочка счастливых проездных билетов… Во мне проснулся самый настоящий Плюшкин. Прошлогодние юридические журналы, банка кофе и степлер тоже полетели в коробку. Вскоре она заполнилась до отказа и весила килограммов десять. Я даже сняла со стены плакат с мультяшной белкой и вытащила из нижнего ящика десять упаковок разноцветных скрепок. Не пропадать же добру, в конце концов.
Под скрепками валялось множество смятых бумаг. Я сгребла их в кучу и собралась было отправить в мусорную корзину, как вдруг заметила рисунок на одном из сцепленных листов. Меня в буквальном смысле холодный пот прошиб. Моргнула – изображение не пропало. Знакомый символ: три параллельные линии с завитушкой наверху. Он смотрелся куда живописнее на стене, нарисованный кровью Вики. А на бумаге штрихи небрежные и чернила смазаны. Исправления, рисунки, помарки. Будто кто-то скучал на совещании и бездумно чиркал ручкой на черновике какого-то древнего договора. Боже… Убийца работал со мной?!
Судя по всему, договор пролежал в кабинете много лет – с этой компанией мы уже давно не сотрудничали. Кто угодно мог его исчеркать, и в ящик он мог попасть когда угодно. Не помню, чтобы я там хоть раз прибиралась. Теперь уже не вычислишь, кто автор этого художества, но разбрасываться подарками судьбы не стоит. Я оторвала лист от договора, сложила его пополам и спрятала в сумку. Позже изучу тщательнее.
Окинув кабинет прощальным взглядом, я забрала коробку и направилась к выходу. Ногу тут же обожгло царапающей болью. Ну вот, а красивые были колготки. Посмотрела вниз: так и есть, задела кактус. На колене зияла живописная дыра, вверх и вниз стремительно ползли стрелки. Мистер Колючка не желает со мной расставаться? Уже и не вспомню, кто его подарил и в честь чего. Кажется, огромный кактус с оранжевым цветком на макушке стоял в углу целую вечность. Я часто о него спотыкалась и изредка поливала остатками чая, но он выжил, несмотря ни на что. Почему-то сейчас заброшенное растение показалось мне невероятно родным, словно мы вместе прошли через огонь и воду. Пожалуй, кактус был упорнее многих моих сотрудников. Редкое качество, похвальное.
Я извернулась, едва не выронив тяжелую коробку, и подхватила горшок с кактусом. Нести все это добро было очень неудобно, просить о помощи – некого. Всех сотрудников сразу после дезертирства директора отправили по домам, в офисе работали лишь пара отделов. Счастье еще, что официально я не числилась замом Игоря, и мне не придется расхлебывать всю эту юридическую кашу. Чудный выдался первый рабочий день после отпуска. Он же последний…
Пристроив вещи на среднем ряду Ленд Крузера, я захлопнула дверцу и зябко поежилась. Погодка была отнюдь не весенняя. Сплошь сугробы и гололед.
– Кира! – донесся сзади Олин вопль.
Я обернулась. Мой бесценный ассистент сломя голову несся мне навстречу, размахивая руками.
– Фух, – выдохнула Оля, подбежав ко мне. – Жданов сказал, ты на лифте только-только спустилась. Я уж думала, разминулись.
– Молодец, успела. Чего хотела-то?
– Ну… Как дела?
– Компания развалилась, директор сбежал, подчиненных разогнали, клиентов поубивал маньяк. В общем, все прекрасно!
– Да? – переспросила Оля, явно думая о чем-то своем. – А я совсем не знаю, как жить дальше.
Начинается! Будто у меня своих забот мало.
– Что за глупые вопросы? Поступай на юридический, как и собиралась. Аренда твоей квартиры почти на год оплачена. К тому времени устроишься. Ты же не одна, у тебя с Костей отношения, верно?
– Вроде того. – Она смущенно хихикнула. – Но я бы не стала на него надеяться. Хочу всего добиться сама, как ты.
Да… Мой пример сейчас особенно привлекателен. Стою на улице в дикий мороз, безработная и преследуемая убийцей – любителем ритуалов. Прелесть, сама себе завидую!
– Кстати, – спохватилась Оля, – тебе Левицкий на прошлой неделе опять звонил.
– Какой Левицкий? – Я вздрогнула от знакомой фамилии. Век бы ее не слышать!
– Николай. Который президент Сигмеон-банка.
– Лично звонил?!
– Ага. Просил, чтобы ты с ним связалась. Я отмазывалась, как ты велела, но со Ждановым он говорить не захотел.
Чтобы такой человек мне названивал? Обалдеть! И почему не на мобильный? Узнать номер легко. А, ну да… В последнее время я не принимала вызовы с незнакомых номеров – журналисты задолбали. Однако с момента звонка его ассистента полтора месяца прошло. Что у Николая Левицкого за проблема, раз до сих пор не решилась?
Оля попрощалась со мной и вприпрыжку помчалась обратно в офис. С ярко-красными волосами, в дурацкой дутой куртке, она была похожа на розовый воздушный шарик с полыхающим костром на макушке. Я нырнула на водительское кресло и захлопнула дверь. Куда теперь? Домой? Там хорошо: интернет, недосмотренная дорама, полная бутылка белого рома. Вечер пройдет волшебно.
Хотелось бы знать, имеет ли Игорь отношение к убийствам. Если имеет – самое время завершать ритуал, а не сбегать с деньгами компании. Или у него не вышло получить силу, и он решил исчезнуть? Не отказалась бы разыскать дражайшего друга. Посмотреть в лицо и спросить – какого черта? К сожалению, шанс вряд ли представится, Игорь не дурак. Любой сильный вем легко рассмотрит его след в ближайших окрестностях. Так что он отсиживается где-то в далеких странах, подозреваю, что теплых. А я мерзну в Москве, в гордом одиночестве. Не хватало еще запереться в квартире и медленно спиваться. Благо деньги пока есть. Родственники только обрадуются, скажут – наследственность, никуда не денешься. Обойдутся.
Я достала телефон. Для начала выясним, что понадобилось Николаю Левицкому. Раньше я избегала разговоров с ним по понятной причине. Паше бы не понравилось, что я лезу к его отцу. Но расклад изменился – после случившегося в клубе дико тянуло поквитаться. Номер банка я нагуглила в два клика. Пара гудков, режим ожидания, и меня соединили с его ассистентом. А затем и с президентом банка.
– Я уже и не надеялся, – усмехнулся он. – С вами сложно связаться.
– Обстоятельства так сложились. Зачем вы меня искали?
– Узнаете при встрече. Удобно сегодня?
– Да.
– Жду вас через час.
Записав продиктованный адрес, я сверилась с навигатором. Даже с учетом пробок в запасе оставалось полчаса. Успела заскочить в магазин, купить новые колготки и тщательно привести себя в порядок. С такими влиятельными людьми судьба меня еще не сводила. Список Форбс, многомиллионное состояние, все более чем серьезно. Ума не приложу, что нужно Николаю. Беседа обещает быть интересной.
К зданию Сигмеон-банка я подъехала на десять минут раньше. Поправила прическу, сменила очки на линзы и критично взглянула в зеркало. Выгляжу вполне респектабельно, на несчастную безработную дамочку совсем не похожа. О цели нашей встречи остается только догадываться. Ладно, на месте разберусь. Импровизировать не впервой.
На этаже меня уже ждали. Одетая с иголочки девушка вежливо поздоровалась, повесила мою шубу на вешалку и проводила до нужной двери. Обстановка кабинета напоминала ожившую картинку из журнала шикарных интерьеров и вызывала неконтролируемую зависть. Массивные столы из темного дерева, картины, статуэтки… Кожаные диваны, огромные кресла, шкафы, заставленные книгами и фотографиями. На кованом столике красовался тускло поблескивающий рупором патефон, явно антикварный. Лейка бы оценила.
– Рад вас видеть, – вернул меня на землю голос Николая.
Он стоял вполоборота у шкафа с пластинками и перебирал конверты пальцами, словно решал, что бы послушать. Я улыбнулась, стараясь не пялиться на него откровенно. Представительный мужчина, и для своих шестидесяти лет выглядел хоть куда. С первого взгляда вызывал симпатию, даже если не задумываться, сколько у него денег. Он слыл рассудительным, тактичным и крайне необщительным человеком с железными принципами. Словом, с Пашей у них не было ничего общего – тот и внешне вылитая Роза. А вот два его старших сына, наоборот, пошли в отца. Один возглавлял фармацевтическую компанию в Норвегии, второй стал настоящим биржевым гением. На фоне братьев Паша смотрелся не таким уж успешным.
Николай оставил пластинки в покое и подошел ко мне, жестом приглашая сесть на диване у окна, подальше от двери.
– Вас рекомендовал мой хороший друг, – начал он. – Ваш покойный клиент, Александр Наберт.
– У меня нынче почти все клиенты покойные. Не боитесь?
– Нет, – абсолютно серьезно ответил Левицкий.
Смелый какой. А Наберт был на редкость контактным дядькой, едва ли не со всеми дружил. И с Янковской, и с Левицким. Сложно представить, с кем у него были плохие отношения. У кого только на добродушного толстяка рука поднялась?
– Слышал, вы прекрасно разбираетесь в людях, – продолжил Николай. – Как раз это мне сейчас и нужно.
Я устроилась поудобнее, боясь упустить детали. Чем дальше Левицкий рассказывал, тем сильнее у меня отвисала челюсть. Как я могла проморгать столь занимательные совпадения? Ох, не зря Реусов под завязку затарился теми акциями! Осенью банк собирался купить платежную систему Наберта. Они почти договорились, но потом сделка сорвалась. А в декабре к Наберту пристал Рома с вопросами – какие дела связывали его с Реусовым, ведь брокер заранее знал о готовящейся сделке. Следователь нашел в ежедневнике покойного некие любопытные записи и заинтересовался. Разговор вышел напряженным, Рома явно записал Наберта в главные подозреваемые. Тот сразу примчался к Николаю. Клялся, что никто из его людей проговориться не мог. Появилась версия, что утечка произошла со стороны банка. Увы, делился ли кто-то из сотрудников внутренней информацией, вычислить не удалось. Вот Наберт и посоветовал привлечь меня.
– Вы хотите, чтобы я нашла человека, который сливал инсайдерскую информацию? – уточнила я.
– Если он существует. О результатах расскажете непосредственно мне.
Еле сдержалась, чтобы не рассмеяться в ответ. Забавно! Его родной сын справится с той же задачей в два счета. Собственно, почему Паша этим не занялся? Отец не посвятил в корпоративные тайны? Странно. И я сомневаюсь, что проблемы утечки информации решают президенты банков. Если только… Ого! Да Николай как раз Пашу и подозревает. Поэтому говорит со мной лично и хочет разобраться по-тихому.
– Думаете, Реусова убил он? – спросила я прямо. Уверена, Николая посещала подобная мысль.
– Сначала я допускал такую возможность, – признался Левицкий. – Потом жертв стало больше, и никакого отношения к банку они не имели.
Верно, а уж знаки и вовсе убеждают в том, что убийства – дело рук безумного маньяка. Или на то и был расчет?
– Кто-нибудь еще знает об этом? – Я попыталась разложить информацию по полочкам. Внутри разрасталось смутное беспокойство.
– Крайне ограниченный круг лиц. Пусть так оно и остается.
– Вы понимаете, что доказательства не по моей части? – поинтересовалась я.
– Хватит вашего слова. Просто укажите кто. Дальше мы сами.
Логично. Наберт не постеснялся объяснить Николаю, что к чему. Вот я попала! Велик соблазн ткнуть в Пашу, отомстив за все хорошее. Пусть выкручивается, как хочет. Отыграться – отыграюсь, а толку? Это будет последнее, что я сделаю в своей жизни…
– Мне придется с людьми как минимум поговорить, – сообщила я. – Нужен официальный повод.
– Повод найдем. Насколько я осведомлен, «Перспективы» больше нет. Подберем вам подходящую должность в банке.
Кажется, я только что получила постоянную работу. Господи… Паша меня в любом случае прибьет. И кто в банке главный юрист? Лессер? Вот ему радости-то привалит! Кстати, про сделку с Набертом он наверняка знал. Вдруг слил информацию Реусову? А я об этом расскажу Николаю… Второй загубленной карьеры он мне не простит.
– Если вас это успокоит, – продолжил Левицкий, видя мои сомнения, – Геннадий Жданов переходит работать к нам.
– Да?
– Его тоже рекомендовал Наберт. Мы сделали ему предложение еще в феврале, но ваш заместитель отказался уходить из «Перспективы» в сложные для компании времена.
Просто герой, умиляюсь. И если ко мне Наберт обращался исключительно по мопсам и родственникам, то по юридическим вопросам – к Гене. Про готовящуюся сделку вполне мог рассказать.
– Неожиданная новость, – вяло улыбнулась я, приходя к неутешительным выводам. – Поздравляю, Жданов – превосходный специалист.
– Он должен был сегодня выйти на работу. Можете поискать его в соседнем корпусе. Так что скажете? Согласны?
– Хорошо, – кивнула я в ступоре, не особо думая о последствиях. – Мне понадобится время, чтобы уладить вопрос с документами.
– Свяжитесь со мной, когда будете готовы, – сказал Николай, провожая меня к двери, таким довольным тоном, словно выиграл бесценный приз. Надеюсь, он осознает, что получит в итоге. В качестве юриста я ему не понравлюсь…
Уже в лифте меня бросило в жар. Что я творю? Полнейший неадекват, и стресс не оправдание. Зачем мне работа в Сигмеон-банке? Паша разозлится. Сама нарываюсь, причем дерзко. И это не главная проблема!
В Ленд Крузер я села в полной прострации. Достала из сумки добытый из ящика исчерканный лист бумаги и всмотрелась в символ. Ну я и балда! Стыдно быть такой бестолковой! Я же знаю название фирмы! Надо навести справки, кто из сотрудников «Перспективы» работал с ней, – вычислю автора рисунка.
Оля взяла трубку быстро. К счастью, она еще была в офисе. Залезла в базу данных, с удивлением отметила, что договор очень старый, и назвала мне имя. Я поблагодарила ее и сбросила вызов, с трудом сдерживая желание приложиться лбом о руль. Вот ведь…
Понятно, откуда договор взялся в моем кабинете. Обалдеть! Вика, и как тебя угораздило связаться с этим гадом?! Нашла любовничка! Допустим, он из ревности ее грохнул, дело-то личное. Но зачем убивать остальных? Возьмем Реусова. Точно! Утечка инсайдерской информации. Узнать о сделке и слить информацию Реусову он мог. В итоге что-то с ним не поделил и предпочел избавиться. Чем не мотив для первого убийства? Наберт и Зорьев. Не знаю, для чего избавляться от них. Наверное, были причины. Он подходит по всем пунктам: с Набертом и Зорьевым знаком, Кристину был вынужден караулить у двери. Возможно, ритуал диктует собственные условия. Человек, которого я так феерично затмила, не отказался бы от сверхсилы.
Самым разумным было завести машину и дать деру. Конечно, я этого не сделала. Убедительных доказательств не собрать, а старая изрисованная бумажка полицию не впечатлит. Рому лучше держать подальше от сил Потока, не дай бог пострадает. Как же поступить? Вариантов много. Например, сдать эту сволочь Аните. В Совете за информацию о ритуале из него душу вынут. И ничего мне не скажут. Максимум «спасибо» дождусь. Нет уж! Он круто меня подставил, и я очень хочу выяснить, за что. Второго шанса не представится. Заявиться к нему с расспросами – не вариант. Поймаю я его на лжи в разговоре, и что? Деталями ритуала он со мной не поделится. Необходимы более радикальные меры. Чтобы наверняка. Использую проверенный метод – старую добрую провокацию.
Телефонный разговор получился коротким. Я назначила встречу в офисе «Перспективы» через два часа, беззастенчиво заявив, что все знаю. Он хохотнул, спросил столицу Уругвая, но обещал быть. Еще бы! Ему нужно проверить, выяснила ли я что-то или просто выпендриваюсь. Должен клюнуть и приехать. Нервы-то у него не железные.
Пистолет перекочевал из бардачка обратно в сумку. Брать оружие с собой в банк было нельзя, а теперь я с ним не расстанусь. По-моему, я веду себя как психопатка, мое чувство самосохранения спит и похрапывает. Может, у меня его нет? Отшибло в юности, напрочь. Вот они – печальные последствия. Лезу к маньяку первая. Раз он ввязался в ритуал, про вемов знает, и про мои способности тоже. В его привычке избавляться от любых свидетелей. Все предельно ясно – если он посчитает меня опасной, то не отпустит. Но гад просчитался, роль жертвы – это не ко мне. План у меня слегка другой, и изощренное самоубийство в него не входит.
Хорошенько поразмыслив, я позвонила Лейке и вкратце изложила суть дела. Она обозвала меня ненормальной, уговаривала никуда не ехать и выпытывала имя. Я выдала только место, заявив, что в любом случае осуществлю задуманное. Не хочет участвовать – пожалуйста. Без нее справлюсь. Трубку я бросила, прекрасно понимая, что добилась своего. Естественно, Лейка примчится на помощь, с ее-то характером. Через минуту она перезвонила с новой попыткой меня образумить. Вещала таким строгим тоном, что искренне захотелось стукнуть ее чем-нибудь тяжелым. Мстительно отбив звонок, я отключила телефон. Достали, умники. Считают, если сильного дара мне не перепало, то я ни на что не способна. Ошибаются! Отныне это общая игра, пусть привыкают. Не позволю скинуть себя со счетов. В конце концов, я первая вычислила убийцу.
Смешнее будет ошибиться в своих подозрениях. Вдруг на листе просто похожий рисунок? Жаль, у меня не осталось фотографий от Кирилла, он потребовал уничтожить присланные материалы. Просить новые некогда, время поджимает. Хотя я вполне успею заскочить в Викину конуру и свериться с оригиналом. Вряд ли стену вымыли. Кому оно надо? Домик не перепродан, а ремонтные работы приостановлены. Справки я навела после беседы с Анфисой – уж слишком та дергалась из-за моих вопросов об этой недвижимости.
Я спрятала телефон в сумку и выехала со стоянки. Он увязался за мной сразу – неприметный черный форд. Держался на расстоянии, петлял между рядами, иногда исчезал из вида, но через минуту снова появлялся сзади. Походило на настойчивое целенаправленное преследование. Я покаталась кругами – форд не отстал. Рука на руле дрогнула, боевой настрой растворился в зарождающейся панике. Кто бы это ни был, он мне не нравился. Я обогнала по левому ряду всех, кого могла, – плевать на все, танки грязи не боятся. Перестроилась направо прямо на перекрестке, подрезав пару машин, и со свистом влетела в поворот. Прокатилась по встречке и вырулила на улицу с односторонним движением. Машина у меня большая, вездеходная. Избитый маневр – заскочить на бордюр, обогнать тех, кто еле тащится, и умчаться в закат. Ни за что не догонит.
Секунду спустя мне стало стыдно. Не за свое экстремальное вождение, а за неуместную истерику. Выдумала ерунду, устроила антишпионский заезд. Это паранойя, не иначе. Сейчас, наоборот, нельзя нервничать. Любые эмоции будут работать против меня. Нужны осторожность и холодный расчет.
Форда не было видно, и я расслабилась. Дорога отняла полчаса. Викина конура ничуть не изменилась с января. Та же убогая серость. К счастью, снег расчистили. Я без проблем припарковалась рядом с домом, подошла к дверям. Благодаря Кириллу я знала, что ремонтники хранили ключи в тайнике. Связка действительно оказалась внутри наполовину заделанной дыры в стене. Раздолбаи! Отпереть дверь было настоящим испытанием – замерзшие ключи жгли пальцы и в замке проворачивались с трудом.
Наконец замок лязгнул, я вошла в дом и захлопнула за собой дверь, пихнув ключи в сумку. Было темно, пахло пылью. Я нащупала выключатель, на потолке тусклым светом вспыхнули лампочки. Вокруг царил истинный хаос: жестяные банки из-под краски, громоздкие мешки в углах, грязь, горы мусора. Похоже, после визита опергруппы к Вике в здании никто не бывал. Я перебралась через завалы и направилась к печально памятной комнате.
Свет зажегся со второй попытки, завоняло жженой пластмассой. Лампочка трещала, мигала и старательно изображала декорацию к ужастику. В остальном – ничего особенного. Комната как комната, пустая. Лишь бурые пятна на полу и потемневшее художество на дальней стене говорили о том, что два месяца назад тут было совершено зверское убийство. Я прошла к стене, вытащила из сумки злосчастный лист бумаги. Да чтоб вас! Идентичные знаки, вплоть до изгиба завитушек. Последние сомнения отпали.
Послышались шаги. Я вздрогнула. В доме все-таки оставили охрану? Сомневаюсь… Дверь со скрипом отворилась, на пороге появился многоуважаемый юрист Сигмеон-банка. Хорошие новости – я была права. Плохие – ситуация для радости неподходящая. Вот прямо совсем.
– Далеко тебя занесло, – хмуро заметил Лессер, прочесав комнату цепким взглядом.
– Ага, – кивнула я, прижимая сумку к себе. Пистолет лежит сверху, а между мной и внезапным гостем метра три. Успею достать и выстрелить в случае опасности? Возможно. – Вообще-то, я назначала тебе встречу через час, и не здесь.
– Извини, – вздохнул он и шагнул внутрь. – Не терпелось.
Расстояние между нами сократилось, дверь гулко захлопнулась.
