Глава 13
Кира
Утро понедельника выдалось паршивее некуда. Рома неожиданно позвонил и пожелал повторно вызвать меня на допрос, причем был столь категоричен, что я решила не спорить. Приехала с адвокатом в назначенное время и три часа отвечала на каверзные вопросы. Суть их сводилась к одному – Роме не терпелось узнать, кому я могла насолить. Скрывать было нечего, да и зачем? Врагов за шесть лет работы набралось достаточно. Спокойной жизни они не заслужили. Пусть тоже побеседуют с правоохранительными органами, им полезно. Я утешилась этой мыслью и подробно расписала потенциальных маньяков. Список получился впечатляющим – сорок с лишним человек. Рома сверлил меня жгучим взглядом, от темы не отвлекался и вел себя подчеркнуто вежливо. Но этот взгляд… Господи, а еще спрашивает, кто меня сильнее всех ненавидит. Да он первый!
Закончили мы к обеду, я как раз проголодалась. Убедилась, что журналисты на входе не караулят, и осторожно выехала через ворота. За последние дни они пыталась получить комментарий всего дважды, но очень навязчиво. Сначала подловили у подъезда, второй раз – в универмаге, пришлось срочно ретироваться и заказывать еду в интернете. Выбор был большой, доставка удобная. Огорчало одно – долгое затворничество в квартире вгоняло в тоску, не спасал даже коньяк и корейские сериалы.
Люблю дорамы, они прекрасны. В них все так эмоционально и правдиво, без переигрывания и показной красивости. Интересно наблюдать за жизнью, столь непохожей на нашу. Особенно когда смотришь в оригинале.
Мое увлечение корейским началось в пятнадцать лет, и довольно нелепо. Проснулась после школьной вечеринки – лодыжку жжет, и не просто так, а из-за свежей татуировки. Я долго рассматривала цепочку непонятных символов, а потом вспомнила, что мы с одноклассниками перебрали, на что-то поспорили и… вот итог. Чей-то знакомый мастер любезно не обратил внимания на возраст клиентки и воплотил это художество в реальность. Я предполагала худшее, что татуировка означает рецепт лапши или какую-нибудь пошлятину типа «Возьми меня, мой дракон». Повезло. Татуировка оказалась пословицей: «И ложь может быть средством». Пафосно, конечно, да и татуировка в виде заумной надписи – жуткая банальщина, но сожалеть было поздно. К тому же со временем она мне понравилась, а загадочные символы превратились в навязчивую идею. Захотелось научиться их понимать. Поэтому я недолго думала и выбрала в институте корейский язык.
Я подъехала к Макдональдсу и воспользовалась автораздачей. Три двойных чизбургера, пара пирожков, и жизнь заметно улучшилась, появились планы на вечер. Давненько я не общалась с Олей, надо зазвать ее в гости и выяснить, что творится в «Перспективе».
В родную многоэтажку я въехала с подземной парковки и поднялась к себе на лифте. Если кто-то стережет подъезд, ему не повезло. Забрав из почтового ящика стопку газет и конвертов, я отперла дверь и шагнула в темный коридор. Выключатель нащупала не сразу, мешала поваленная в проходе вешалка. Чего она вечно падает? Хорошо, у меня нет собачки, бедняжка могла бы не пережить встречи с деревянным монстром. Под ногой что-то хрустнуло, пикнуло, сверху раздалось странное шелестящее жужжание. Подул холодный ветерок, сердце забилось чаще, страх вцепился в сознание мертвой хваткой. В моей квартире кто-то есть?
Подавив желание развернуться и унестись прочь, я переступила через вешалку и щелкнула выключателем. Лампочки на потолке вспыхнули россыпью огоньков, осветив абсолютно пустой коридор. На стене шумел кондиционер, рядом с вешалкой валялся треснувший пульт. Ой… Что это со мной? Нервишки шалят? Пора медитировать и пить валерьянку. Ну или что-нибудь покрепче, но тоже успокаивающее.
Я выключила кондиционер, квартира погрузилась в пугающую тишину. Звукоизоляция отменная, убьют – никто не услышит. Зато замки надежные и консьержка бдительная. На всякий случай я обошла каждый угол, проверила в ванной, шкафах и под кроватью – маньяка не нашла. Знаю, идиотизм чистой воды. Вряд ли бы он стал прятаться.
Убедившись, что кроме меня в квартире никого нет, я плюхнулась на кровать и принялась перебирать почту. Районная газета, листовки, счет за электричество, рекламный буклет и… наглухо запечатанный тонкий конверт без адресов и надписей. Интригует! Недолго думая, я надорвала конверт и вытащила сложенный пополам лист бумаги. Развернула, вчиталась в отпечатанные жирным шрифтом буковки: «Все еще не хочешь извиниться?». Я нервно сглотнула, отшвырнула лист прочь. Он перекрутился и плавно осел на пол текстом вверх. В груди закололо, желудок сжался комком острой боли. Кто это прислал?! Зачем?
Толком не понимая, что делаю, я потянулась к телефону и набрала номер Ромы.
– Неборская? – удивился он. – Кажется, сегодня я потратил на тебя достаточно времени.
– Мне письмо пришло, – выпалила я.
Прозвучало слишком жалобно. Плохо. Надо возвращать боевой настрой.
– Что в нем?
– Текст отпечатанный… – Я зажмурилась, пытаясь избавиться от дрожи в голосе. Чизбургеры просились наружу, в висках гулко стучало. – С вопросом, хочу ли я извиниться. Давай я тебе его в следующий раз завезу?
– Не нужно, – огорошил Рома. – Уже еду.
– В смысле, ко мне?
– А ты против? Хочешь сначала позвать адвоката, общество защиты животных и армию спасения?
– Нет, не хочу! – Я открыла глаза и отчаянно замотала головой, будто он мог меня видеть. – Приезжай.
Лишь сбросив вызов, я сообразила, что произошло. Рома скоро будет у меня дома, и я сама дала на это согласие. Добровольное. Пять баллов! Он наверняка устроит мне мозговой штурм, пока я в таком состоянии. Необходимо срочно взять себя в руки и наметить дальнейший план действий.
Выпив холодной воды, я отправилась в ванную. Дышать стало легче, тошнота отступила. Глянула в зеркало – ужаснулась. Вид бледный, прямо мышь перед обмороком. Девушки, получающие угрозы по почте, должны выглядеть испуганными, а не жалкими. Я вытерла макияж и умылась, пытаясь прийти в чувство. Удалось… более-менее. Хотя без густого слоя туши и с робким выражением лица я стала похожа на зашуганную студентку.
Итак, Рома прибудет с минуты на минуту. Единственное, что остается, – обернуть ситуацию в свою пользу. Раз я напуганная дамочка в истерике, могу себе многое позволить – например, поплакаться и ненавязчиво разузнать, что связывало его с Викой. Главное, справиться с собственными эмоциями. Я вернулась в комнату и уставилась на письмо, валяющееся на полу. Ладно, это просто глупо. Не сибирская язва там, в конце концов! Подобрав письмо, я бросила его вместе с конвертом на край стола. Села на пол, расслабилась. Плавный вдох, выдох. Вдох, выдох. Конечно, бокал виски куда действеннее, вот только Рома вряд ли оценит.
Успокаивалась я старательно, но дверной звонок все равно застал врасплох. Я выскочила в коридор, на ходу заглянув в зеркало. Годится… Вешалка очень некстати изобразила шлагбаум. Больно, однако! Пнув ее, я громко выругалась и щелкнула замком. Рома окинул меня изучающим взглядом, ухмыльнулся. Что бы это значило?
– Наконец начала волноваться? – скептически осведомился он. – С ума сойти.
Шикарно. Складывается впечатление, будто я не девушка, а чудовище. На мгновение стало так обидно, что на глаза навернулись слезы.
– Письмо на столе, – известила я официальным тоном.
Пригласила Рому войти, сама же скрылась на кухне. Налила еще воды, глотнула через силу. Ясно, мой несчастный вид его не впечатлил. Не беда, воспользуюсь старыми добрыми провокациями, действуют безотказно. Я допила воду и выглянула в коридор. Ромы там уже не было, зато на вешалке висело его пальто. Ну хоть поднял эту бандуру неустойчивую, и на том спасибо. Непременно ее выброшу, только и умеет, что падать.
Когда я прошла в комнату, Рома стоял у стола и вертел в руках злосчастный лист бумаги.
– В ящике нашла, в общей куче, – объяснила я. – Получится узнать, кто его принес?
– Возможно, – туманно ответил он. – Но, скорее всего, это чья-то неудачная шутка.
– Шутка?!
– История уже получила огласку, и довольно широкую. Любой мог блеснуть остроумием.
– Хочешь сказать, какой-то гад банально развлекается?
Рома кивнул и посмотрел на меня, как на истеричку. Мол, развела панику. Вопрос, зачем он тогда примчался, крутился на языке, но… Надо действовать тоньше.
– Ничего странного, – подытожил он и вложил письмо в конверт. – Учитывая количество людей, затаивших на тебя обиду. Вспомни свой утренний список.
– У Вики список был бы длиннее в разы, – направила я разговор в нужное русло. – Ее половина города ненавидела.
Рома отреагировал более чем равнодушно. Ни одной подсказки. Шагнул мне навстречу и сухо поинтересовался:
– Настолько, чтобы вместе с ней убить двоих твоих клиентов и устроить покушение на третьего?
– Ну да! Отвлекает внимание, направляет по ложному следу. Все затеяно ради конкретного убийства, а остальные за компанию. Я видела похожее в каком-то детективном сериале.
– И почему именно Виктория Янковская? Реусов и Наберт на роль главной жертвы больше подходят.
– Тебе так кажется, потому что ты ее лично не знал. А у нее мерзкий характер был – придушить хотелось через пять минут общения.
– Неужели? – хмыкнул Рома. – Не замечал.
У меня аж дыхание перехватило. Легко признался. В чем подвох?
– Увлекаешься моделями?
– Когда мы познакомились, Вика была не моделью, а всего лишь девочкой с соседней дачи. Не одно лето вместе провели. Потом она повзрослела и перестала приезжать на каникулы.
– После этого ты ее не видел?
– Разве что по телевизору.
Не врет. Выходит, она его подруга детства? Тьфу! Я-то голову ломала, сотни вариантов перебрала. Школы и домашние адреса проверила, а до дачи не додумалась. Теперь картина относительно ясна.
– Ты примчался на место убийства, потому что услышал фамилию Вики, – решила я проверить догадку. Рома молчал. – Кстати, что ты в четыре утра на работе делал?
– Работал. Еще вопросы?
– Вы не общались лет двадцать. С чего столько рвения? Заняться нечем?
– Нечем. Но потом встретил тебя, и стало интереснее.
– Ты взял это дело из-за меня?
– Раскусила! – восхитился он. – Обожаю твое самомнение. Оно как космос. Безграничное.
– Есть куда расти. Ведь кто-то убивает людей, только чтобы меня позлить. Поневоле почувствуешь себя важной персоной.
Кажется, я перегнула палку. Рома изменился в лице, меня обдало жаркой вспышкой ярости. Ого! Дар редко позволял чувствовать эмоции, особенно так четко. Яркость тоже зашкаливала. Просто человек-факел!
– Ты бы определилась с версиями, – выговорил Рома сквозь зубы. – То из-за Вики, то из-за тебя. Как насчет правды?
– Это твоя работа, с версиями определяться, – заявила я, продолжая пялиться на бушующую в нем энергию. – Зачем постоянно ко мне цепляться? И без того страдаю. Вон карьеру рушат, письма ужасные шлют.
– Пожалуйся Кристине Миневич, она обязательно посочувствует.
– Не нужно делать из меня крайнюю. Я не виновата, что в моем окружении завелся маньяк. Происходящее мне, мягко говоря, невыгодно. Смертей клиентов я не хотела.
– А смерти дяди хотела?
Опять двадцать пять. Понятно, для чего он приехал – про Славика напомнить. Зациклился намертво!
– Никак не успокоишься?
– Ты его в больнице не навестила ни разу. Из квартиры съехала. Когда он на улице оказался, наотрез отказалась помогать. При этом четвертый год оплачиваешь лечение некоей Софии Максимовой. Она ведь с тех курсов психологии, что и Лейко с Левицким?
– Ага, – уныло подтвердила я. Раскопал же эту историю.
– А с ней что стряслось? Снова стечение обстоятельств?
– Вот к случившемуся с Соней я никакого отношения не имею! Меня с ними даже не было.
Рома нахмурился, огненное сияние разрослось. Казалось, оно сейчас перекинется на мебель и спалит всю квартиру. Как же красиво! Ужасно хотелось протянуть руку, погладить…
– Благотворительностью ты не увлекаешься, а тут столько альтруизма по отношению к чужой девице, – прищурился он. – Чем дядя хуже?
– У Славика сложные отношения с людьми.
– Очень сложные. Его якобы пытался застрелить друг, который затем таинственным образом впал в кому. А свидетель – посторонняя девушка, у которой память отшибло. А ты вообще в соседней комнате сидела и ничего не слышала.
– Так и было! – Я коварно улыбнулась, надеясь на живописную реакцию. – Помнишь? Ведь ты не смог доказать обратное. Значит, я здесь ни при чем. В этот раз старайся лучше.
Эффект превзошел любые ожидания. Пламя закружилось воронкой, разделившись на десятки нитей – выпуклых, разноцветных, и спуталось в пульсирующий клубок. Из рассказов Вениамина я знала, как выглядят эмоции, но никогда не видела их воочию. Завораживающая картина…
– Вдохновляющая речь получилась, – ехидно сказал Рома. – Только рот закрой, а то из образа выбиваешься.
В каком смысле? Ой… Я с опозданием сообразила, что стою с раскрытым ртом и растерянно хлопаю ресницами. Засмотрелась на нити энергии, обо всем забыла. Одна привлекала особенно – тонкая, раздвоенная, полыхающая алым. Вот бы ее потрогать. От соблазна я не удержалась. Сконцентрировалась и мысленно потянула нить. Посыпались искры, кожу словно током обожгло. Огонь растаял, чудесное видение исчезло. Рома резко притянул меня к себе и поцеловал – прямо в губы. Не поняла! Что я сделала?! Спросить не вышло – поцелуй был требовательным, даже страстным. От неожиданности я замерла, боясь пошевелиться. Обалдеть! На такое я точно не рассчитывала. Можно было начать сопротивляться или изображать оскорбленную невинность, но зачем? Наверняка через мгновение Рома опомнится. Будет забавно.
Расчет не оправдался. Пуговицы посыпались на пол, блузка упала под ноги. Ну и ладно. К черту офисную одежду. Без нее лучше. Объятия стали теснее, прикосновения наглее, умные мысли напрочь вылетели из головы. Не похоже, чтобы Рома собирался приходить в чувство. Прекрасно. Так еще забавнее. В перерыве между поцелуями едва прошептала: «Кровать справа, за ширмой», и то неразборчиво. Слава богу, меня расслышали.
На кухню я выбралась спустя час, в шоке от самой себя. По пути достала из шкафа первое попавшееся платье, лениво застегнула половину пуговиц – на большее не хватило сил. Открыла холодильник и уставилась на полки, напоминающие витрину винного магазина. А что я хотела увидеть? Еду? Ха-ха.
Послышались шаги, на кухне показался Рома. Ух ты, уже оделся. Быстро! Его что, пожарные тренировали? Даже дежурный халат предложить не успела.
Гость посмотрел на холодильник и с явным осуждением произнес:
– Впечатляет.
Я демонстративно захлопнула дверцу, повернулась. Меня встретил открытый взгляд, поразительно спокойный. Ни намека на смущение. Мистер Невозмутимость! Ей-богу, подумала бы, что он все запланировал, если бы не знала правды. Что за нить я потянула? Надеюсь, подобное не считается принуждением. Кто я теперь? Сексуальная львица, богиня экстаза? Вот уж чего, а решать проблемы через постель никогда не стремилась. Это вышло случайно, и точка!
– Давно хочу специальный шкаф купить, – пояснила я. – Устрою мини-бар.
– Мини? – усмехнулся Рома.
– Или макси. Места в квартире много, последние события располагают.
– Так жить нельзя.
– А с подозреваемыми спать можно? – разозлилась я.
Тоже мне умник нашелся.
– Ты свидетель.
– О! Ну это в корне меняет дело.
– Вообще-то, да.
Я замешкалась. Странная у него реакция. По идее, Рома сам не должен понимать причин того, что между нами произошло. Импульсы импульсами, но сейчас он определенно в порядке. Или его все устраивает? Отличная логика: не посажу, так поимею. Класс!
– Не нервничай, разберемся с твоим маньяком, – снисходительно пообещал он. – Найдешь новых клиентов, запудришь им мозги, купишь ликероводочный заводик. Чтобы точно хватило.
– Перестань выставлять меня какой-то аферисткой-алкоголичкой. Я уважаемый юрист! Обо мне писали в журналах.
– Теперь о тебе пишут не только в журналах.
Гад! Обиднее всего, что его эмоций я больше не видела. Пыталась рассмотреть, но лишь зря напрягала и без того слабое зрение.
– На работу не опаздываешь? – поинтересовалась я, устав препираться.
Рома кивнул и ушел с кухни. Попрощаться не удосужился, хотя интуиция подсказывала, что разговор не окончен. Мы еще непременно встретимся.
Отыскав в холодильнике кефир, я с наслаждением выпила всю бутылку. И все-таки, что это было? Не понимаю… Раньше мне максимум что удавалось – вытянуть энергию через взгляд, фокус самый элементарный. А тут вдруг… От чего зависит способность влиять на эмоции? Надо выяснить. Но у кого? В «Перспективе» сильных вемов нет, звонить с такими вопросами Лейке не стоит. В коридоре хлопнула дверь, я кинулась к телефону и набрала Костю. Гудки, гудки… Возьми трубку, умоляю!
– Кира? – донеслось из мобильного.
– Ага, – буднично произнесла я, борясь с желанием вытрясти из парня информацию. – Как ты?
– Жив. Хвосты пересдаю, пока не отчислили. Спасибо за помощь, без тебя бы я пропал.
– С Олей ужились?
– Вполне. Она на юридический поступать готовится. Ей заместитель твой очень помогает, Геной вроде бы зовут. Олька от него в восторге, зубрит сутками. Из офиса важная приезжает, умора.
Прекрасно. Гляжу, Жданов поладил с временной секретаршей, «Перспектива» держится на плаву. Я в изгнании, а все счастливы. Да как они смеют?!
– Размышляла над твоей должностью в компании, – подступилась я издалека. – Чужие эмоции ты видишь?
– Всегда.
– Влиять на них можешь?
– Опыта маловато, – замялся Костя. – Результат выходит непредсказуемым. Что именно нужно?
– Соблазнить человека получится?
В трубке повисло напряженное молчание. Я поспешно добавила:
– Не думай, тебе ничего такого делать не придется. Просто справки навожу. В теоретических целях.
– А-а-а… – Он с облегчением выдохнул. – Тут как фишка ляжет. Внушить чувства невозможно, разве что усугубить или притупить. То есть изначально необходим… материал для работы. Определенный.
– Какой? – спросила я, кусая ногти от любопытства.
– Мощные эмоции, на пределе.
– А если это гнев?
– Подойдет. Развернуть вектор легко. Главное, чтобы… предрасположенность была. Ну, ты понимаешь.
Я отчетливо услышала Олин голос на заднем фоне: «Котя, ужин готов». Быстро они. Прыткий парень, однако!
– Приятного аппетита, Котя! – хмыкнула я и сбросила вызов.
По крайней мере, ответственность на мне лежит небольшая, насильно я Рому в постель не тащила. На кухне он тоже расстроенным не выглядел, ерничал как обычно. Странно, что за четырнадцать лет дар сработал только на него. С другими людьми подобного и близко не было. Я едва чувствовала их эмоции, а уж чтобы влиять… Он особенный или это я стала сильнее? В любом случае наши следующие беседы с Ромой обещают быть интереснее. Горячее, уж точно.
