Когда я вышел на улицу, день уже превратился в ранний вечер, и хотя солнце немного сдвинулось, до темноты еще оставалось несколько часов. Все равно мне хотелось убраться с этой улицы и из этого района до наступления ночи. Я быстро подошел к машине, затем остановился и огляделся. Компания, стоявшая на углу, когда я приехал, разошлась, и на улице стало пустынно и необычайно тихо. И все же я чувствовал, что не один.

Может, Джулия Хендерсон права. Может, мы никогда на самом деле не оставались в одиночестве. Может быть, отовсюду и ниоткуда за нами следили демоны.

К тому времени, как я вернулся в Поттерс-Коув и подъехал к дому Дональда, опустились сумерки. По дороге обратно я по меньшей мере десять раз проиграл в уме разговор с Джулией, но все равно не был уверен, что смогу достаточно связно его пересказать. Сидя в машине и собираясь с мыслями, я заметил припаркованный на улице «чероки» Рика. Я не ожидал его встретить и был рад, что он приехал.

Дональд открыл дверь с обычным безрадостным выражением лица.

– Мы уже начали беспокоиться за тебя, – сказал он, когда я вошел в гостиную. – Я позвонил Рику, сказал, что ты собирался заехать. Подумал, что, может быть, лучше обсудить все это вместе.

Рик стоял перед телевизором и следил за бейсбольным матчем с таким вниманием, какое другие уделяют каким-нибудь серьезным новостям. Посмотрев на меня, он ткнул большим пальцем в сторону экрана.

– Гребаные «Ред Сокс». Сезон начался всего несколько недель назад, а они уже все просрали.

Дональд неожиданно ухмыльнулся и поднял стакан водки.

– Хочешь выпить?

– Определенно.

Дональд ушел на кухню, и я услышал, как стучит о стекло лед. Он возвратился со стаканом виски со льдом. Я поблагодарил, а он подхватил с кофейного столика пульт управления и выключил телевизор.

Рик отвернулся от экрана.

– А ничего, что я смотрел матч?

– Ты что, совсем сдурел? – спросил я. – Как можно в такое время заниматься каким-то сраным бейсболом?

Он сурово уставился на меня.

– Ты к кому обращаешься, Алан?

Я сделал глоток.

– К тебе.

Прежде чем он успел ответить, Дональд вложил в мою свободную руку сложенную газету.

– Видел вечерний выпуск?

С черно-белой фотографии под заголовком «ПАМЯТИ ЖЕРТВЫ УБИЙСТВА» на меня смотрела молодая женщина.

– Нет, – тихо сказал я. – Я слышал, что они узнали ее имя, но… этого не видел.

До этого мгновения она была матерью-одиночкой из Нью-Бедфорда, именем, неопределенной потерей, одной из тех, о ком я слышал или читал, но никогда не встречал и даже не видел. Но фотография превратила ее в настоящего человека, в энергичную молодую женщину, которая улыбалась мне с того света. Я посмотрел ей в глаза, изучил черты ее лица и попытался вообразить, о чем она думала, когда была сделана эта фотография. Она казалась такой счастливой и беззаботной. Я попытался представить, как звучал ее голос, ее смех. Была ли она хорошей матерью? Приятной собеседницей? Я хотел прочитать статью, но не мог отвести глаз от фотографии. Я бросил газету на кофейный столик и только сейчас сделал глоток виски.

– Помнишь Джимми Маккарти? – неожиданно спросил Рик, по всей видимости, позабыв обиду.

– Да, – сказал я. Джимми был копом. Он родился в Поттерс-Коув, и мы знали его с детства. Хотя никто из нас по-настоящему с ним не дружил, в старшей школе он играл в футбол вместе с Риком, и они до сих пор оставались приятелями.

– И что с ним?

– Я как раз рассказывал Донни перед тем, как ты приехал. Я встретил его сегодня в центре города, и мы разговорились. Он сказал, что полиция штата забрала это дело себе, и местные ребята не очень-то этому рады, но не могут ничего поделать. Все отлично понимают, что дело им не по зубам. Так вот, мы разговорились, и он сказал, ну, понимаешь, по секрету, что они много чего не раскрыли прессе. То, о чем знает только убийца.

– Это обычная практика, разве нет?

– Наверное. – Рик пожал плечами. – Он не мог вдаваться в подробности, но сказал, что они нашли кое-что довольно безумное. Тот, кто убил эту девицу, жутко пытал ее перед смертью. Джимми говорит, что это не какой-нибудь ревнивый любовник или что-то в том же роде. Он говорит, что убийца должен быть тем еще психом. Если быть точным, он сказал: «У нас здесь завелся настоящий шизик».

Дональд закатил глаза.

– Да он просто оратор.

– Он не упоминал ничего о религиозных или ритуальных элементах? – спросил я.

– Мы говорили не о религии.

– Я не о том спросил.

Рик развел руками в жесте преувеличенной беспомощности.

– Да что с тобой сегодня такое?

– Ты можешь просто ответить на вопрос? Упоминал ли он…

– Нет, не упоминал. Я тебе только что рассказал все, что он говорил.

– Хватит. Оба угомонитесь немедленно. – Дональд встал между нами и положил руку мне на плечо. – Что сегодня случилось?

Я отошел и сел на диван.

– Сначала ты. Удалось что-нибудь отыскать?

Дональд ушел в спальню, где стоял его компьютер, и вернулся с небольшой картонной папкой. Он сел радом со мной на диван и открыл ее, внутри лежало несколько листов, которые он распечатал заранее.

– Как ты просил, я искал убийства, произошедшие в Нью-Йорке в 1982 году. На большей части сайтов, что мне удалось отыскать, нет такой старой информации. Сам понимаешь, 1982-й – это почти двадцать лет назад. На тех, где есть что-то про 82-й, приводят общую статистику и почти никаких подробностей об отдельных случаях. – Он медленно провел пальцем по середине одной страницы, пока не нашел нужную информацию. – Например, за 1982 год в Нью-Йорке произошло тысяча шестьсот шестьдесят восемь убийств. Я нашел сайты, где указывается, в каких именно районах они происходили, и еще кое-какие подробности, от которых нам никакого толку, и все.

– Тысяча шестьсот убийств за один год? – переспросил я.

– Да, – ответил он. – Когда видишь точные цифры, становится особенно не по себе. – Он перетасовал бумаги, выбрал другой лист. – Так вот, я попробовал еще кое-какие запросы и наткнулся на сайт, посвященный нераскрытым преступлениям, где собраны особенно жестокие и необычные убийства со всего мира. Я смог сузить поиск до штата Нью-Йорк, потом до нужного года, и отыскал все, что произошли в 1982 году в Нью-Йорке. Ты сказал обращать внимание на что-либо необычное, так что я выделил пару убийств, которые следователи посчитали связанными между собой. На сайте много информации, большинство дел описаны на удивление подробно. Есть даже ссылка, по которой можно связаться с властями, если у тебя есть какая-то информация по какому-то из преступлений. Но я сразу предупреждаю, все это крайне неприятно. Я пару раз просмотрел информацию до того, как вы приехали. Это по-настоящему жестокие убийства.

Рик начал расхаживать возле телевизора, но я знал, что он слушает.

– Продолжай, – негромко сказал я.

– Так вот, это 82-й, всего пять лет после убийств Сына Сэма, – вздохнув, сказал Дональд. – Невозможно понять, не мерещились ли всем серийные убийцы за каждым углом, но было два преступления, два убийства, которые, судя по этим отчетам, полиция посчитала делом рук одного человека. Первое произошло в январе 1982 года. Бернард уехал отсюда в конце 81-го, через несколько месяцев после выпуска, и если он сказал правду о том, что отправился в Нью-Йорк вместо того, чтобы поступить на военную службу, к тому времени он уже был там.

– Он бы уже несколько месяцев как жил в городе, – сказал я.

Дональд поднял голову от пачки бумаг.

– Другими словами, он провел там достаточно времени, чтобы устроиться, лучше познакомиться с городом и, может быть, подготовиться к тому, что собирался делать, – или убедить себя действительно взяться за намеченное. – Он вернулся к документам. – Так вот, жертвой была восемнадцатилетняя девушка, проститутка. Тело было обнаружено в переулке в Бронксе. В отчете говорится, что убийца нанес ей более сотни ножевых ранений. И, кроме того, перерезал горло. Полиция описала убийство как «совершенное в приступе ярости» и сначала подозревала, что преступник знал женщину, потому что продемонстрировал столь сильную неприязнь к ней. Чрезмерная жестокость, как они говорят, когда убийца просто впадает в исступление и пытается полностью уничтожить жертву. Сначала главным подозреваемым был ее сутенер, но факт, что женщина была изувечена, по всей видимости, беспокоил следователей. Убийца не только нанес ей невероятное количество ножевых ранений и перерезал горло, но также выпустил из нее кровь и не поленился… Блин, извините. – Дональд схватил выпивку, сделал здоровый глоток, потом вернул стакан на кофейный столик. – Он удалил некоторые части тела.

Рик замер на месте и прошептал:

– Вот черт.

– Убийца отрезал ей язык. – У Дональда сорвался голос. – И у нее не было век, он их срезал начисто. Ни один из удаленных органов не был найден.

– За каким чертом они ему понадобились? – спросил Рик.

Джулия Хендерсон сказала, что нужно искать ритуальные убийства – преступления, в которые вкладывался особенный, зловещий смысл. Я молчал и слушал.

– Не знаю, – сказал Дональд, – но на этом основании, а также потому, что рядом с трупом крови явно было недостаточно, полиция предположила, что убийство произошло в другом месте, а потом девушку выбросили в переулке. Во время вскрытия выяснилось, что на теле имеются повреждения, свидетельствующие о пытках и издевательствах как до, так и после смерти, что тоже подтверждало подозрения о том, что это происходило в каком-то другом месте.

– Нью-Йорк – дорогой город, – заметил Рик. – Сколько бы Бернард ни копил, много ли у него было денег? Наверняка он жил в какой-нибудь комнатенке в самом дерьмовом районе, где кругом полно народу. Как бы он мог что-то такое сделать с женщиной, чтобы никто не услышал?

– Дамер и не такое проделывал, а он жил в многоквартирном доме, – сказал я.

– Как бы там ни было, – продолжил Дональд, – преступление до сих пор не раскрыто. Следующее убийство, которое, как считают следователи, совершил тот же человек, произошло почти через два месяца, в марте. Из-за того что некоторые детали обоих преступлений полностью совпадают, у полиции нет сомнений, что они совершены одним человеком. Второй жертвой была женщина, на этот раз двадцати двух лет.

Рик снова начал расхаживать по комнате.

– Еще одна проститутка?

– Нет, начинающая актриса, которая подрабатывала в магазине одежды, родом из Небраски. Она переехала в Нью-Йорк всего за несколько недель до гибели. Судя по краткому изложению дела, следователи решили, что преступление было совершено не случайно, по наитию, а спланировано заранее. Они посчитали, что убийца следил за обеими жертвами, отметив их, так сказать, для смерти. – Дональд обратил мрачный взгляд сначала на Рика, потом на меня. – Что хуже всего, по сравнению с этим убийством первое кажется детской игрой.

«Больше обрядов, – подумал я. – Больше безумия».

– Для начала, убийца перерезал этой женщине горло, как и первой, и слил кровь. На месте обнаружения тела оказалось очень мало крови, а следы пыток и увечий перед смертью походили на предыдущее убийство. Снова срезаны веки, отрезан язык. – Дональд умолк и сделал еще один глоток водки. – Но на этот раз, вместо того чтобы выкинуть тело где-нибудь в переулке, убийца оставил его на скамейке в Центральном парке. На коже было вырезано несколько оккультных символов. Полиция считает, что они были нанесены до того, как женщина умерла.

– Ну вообще офигеть, – сказал Рик. – Какое отношение все это имеет к…

– Убийца оставил тело в сидячем положении, при этом голова была повернута кругом так, что сломалась шея, – продолжил Дональд. – Полиция подозревала, что тут, вероятно, был замешан один из сатанинских культов, который, согласно их сведениям, существовал в то время в регионе. По всей видимости, некоторые из них отличались особой жестокостью. Эту связь так и не удалось доказать, но других убийств с такими же особенностями больше не случалось. Судя по всему, полиция считает, что убийца был либо арестован за какое-то другое преступление и находится в заключении, либо покинул город и продолжил убивать где-то еще, либо умер.

– Они правильно угадали два пункта из трех, – сказал я.

– Мы не можем знать наверняка, что преступником был именно Бернард, – сказал Дональд, – но надо признать: сходство между этими убийствами и тем, что нам известно о здешнем, не могут не тревожить. Хотя некоторые подробности держатся в тайне, нам известно, что убийство было необычайно жестоким, и что тело женщины было обескровлено в каком-то другом месте, где ее, скорее всего, и убили, а только потом закопали на поле. Об этом писали в газетах. И совпадения на этом не заканчиваются. У всех трех убийств есть еще одна, совершенно ужасающая общая черта. Все три женщины были матерями-одиночками с малолетними сыновьями.

Рик замер.

– Серьезно?

– Совсем как Бернард и его мать, – сказал я.

– После всего, что мы узнали, после кассеты Бернарда я уже и не знаю, что думать.

– Еще как знаешь, Дональд. Мы все знаем. – Я отмел в сторону неожиданное воспоминание о женщине на фабрике. Ее глаза начали кровоточить после того, как она схватила меня и наполнила адскими видениями. Они казались неестественно широко распахнутыми. Как будто с них срезали веки. – Все это дело рук Бернарда. Тут и сомнений быть не может.

– Все это случилось почти двадцать лет назад, – напомнил мне Рик. – Это же просто безумие какое-то. Ты хочешь убедить нас в том, что Бернард столько времени убивал людей и не попался, ни разу не облажался? Бернард? Да ладно! Даже если бы он мог вытворить что-то такое, большую часть времени он сам бы себе и мешал.

– Рик в чем-то прав. – Дональд отложил папку. – Бернард едва ли тянет на криминального гения.

– Он не потянул бы даже на среднего психа, – подхватил Рик. – Все это слишком странно. Ничего не складывается.

– Еще как складывается, когда понимаешь, что Бернард был не просто преступником, не обычным психопатом. – Они одновременно посмотрели на меня. – Он был злом.

– Снова ты за свое, – вздохнул Рик.

– А ты, смотрю, сменил пластинку после нашего разговора в ресторане, – сказал я. – Тогда ты был уверен, что Бернард виновен.

– Да, в убийстве здесь, в Поттерс-Коув. У Бернарда были свои тараканы, и, возможно, мы не догадывались, как далеко зашло дело. Может быть, он не выдержал, сорвался однажды и прирезал эту девицу. В такое я могу поверить, Алан, но это не значит, что я готов поверить в то, что он был каким-то серийным убийцей. – Рик топнул ногой как избалованный ребенок, потом замер и уставился на меня так, будто ему на ум только что пришла еще одна мысль. – И я точно не собираюсь верить во всю эту сверхъестественную херню. Бернард был нашим другом, но он был полным неудачником, мы все это знали. Он ничего не мог сделать как следует. Он…

– Помнишь Джулию Хендерсон?

Он побледнел, как труп на холоде.

– Ну, да, конечно я помню Джулию. Сестра Брайана. Она тут при чем?

Я прикончил виски и опер стакан о колено.

– Сегодня я ее навестил.

К тому времени, как я закончил рассказывать обо всем, что узнал от Джулии, Рик прекратил бесконечное хождение и окопался в кресле. Все это время Дональд сидел рядом со мной на диване и тихо слушал. Теперь он уставился в пустой стакан с обычным своим выражением одинокой тоски. Повисла тишина, и я не прерывал ее, пока перед моим внутренним взором мелькали серебряные крестики в окнах.

Через какое-то время Дональд встал с дивана.

– Так, – негромко сказал он, – кому налить еще?

Я передал ему стакан, и он побрел на кухню, двигаясь как лунатик. Рик не сдвинулся с места с тех пор, как я закончил рассказ, и смотрел куда угодно, только не на меня.

Никто не сказал ни слова, пока не вернулся Дональд с моим стаканом. Возвратившись, он остался стоять. Теперь была его очередь вышагивать.

– Как я понимаю, ты ей веришь? – спросил он.

– Да, – сказал я. – Верю.

Кресло скрипнуло, когда Рик поднялся на ноги.

– Ну хорошо, может, ты не знал, но у самой Джулии Хендерсон не все в порядке с головой.

Я кивнул.

– И теперь мы знаем, почему.

– Но, Алан, ты… ты готов поверить на слово какой-то девке, у которой совсем крыша съехала. – Рик выглядел так, будто вот-вот разлетится на миллион осколков. – Эта сучка не в своем уме. Она много лет переезжала из одной психушки в другую. Спроси кого угодно в городе, тебе скажут: у Джулии Хендерсон не все дома. У нее случился какой-то нервный срыв или…

– Ты хоть слово услышал из того, что я только что сказал? – Я встал. Теперь мы все стояли, три взрослых человека, гадающие, что им делать дальше. Я посмотрел на Дональда, но он смотрел в пространство, как будто находился под гипнозом.

– Да, я все слышал, – пророкотал Рик, – просто я ни слову этой ерунды не верю.

– Почему?

Он придвинулся ко мне, и это движение могло показаться угрожающим, если бы он не выглядел таким напуганным.

– Ты сам, я погляжу, рад утопить старого друга, а? Ты веришь тому, что какая-то девка с заскоками рассказывает про призраков, чудищ, демонов и черт знает что еще она там напридумывала, но даже не задумываешься о том, что все они наверняка живут только в ее воображении. Она психованная, Алан, понимаешь? На всю голову.

– Ты знал об этом. – Ни у кого не могло возникнуть сомнений в том, что я не спрашиваю, а утверждаю.

На лице Рика появилась дерганая, как нервный тик, улыбка.

– Что?

– Ты знал.

– Ты что, серьезно?

– Он рассказал тебе, что изнасиловал Джулию Хендерсон, да? Вы вдвоем вечно об этом говорили, фантазировали, как все одуревшие от гормонов подростки, может, даже планировали, придумывали, как все получше провернуть. Но ты никогда не думал, что он и правда решится, а потом, когда он все-таки решился и рассказал об этом тебе, было уже поздно что-то…

– Знаешь что, Алан? Иди на хуй.

Я сделал глоток виски и поставил стакан на стол.

– Нет, Рик. Ты иди на хуй.

Он набросился на меня с такой скоростью, что я не успел отреагировать. Прежде чем я мог что-то сообразить, Рик схватил меня за рубашку и протащил почти через всю комнату. Когда он ударил меня о стену, я схватил его за руки и попытался разжать его хватку, но тщетно. Я мог его ударить, но не хотел ухудшать и без того жесткую ситуацию. Рик ударил меня во второй раз, и я услышал, как Дональд кричит, чтобы он прекратил. От удара моя голова откинулась назад, и я приложился затылком о стену. Где-то позади глаз взорвалась боль и распространилась по всему лицу.

– В чем ты меня, блядь, обвиняешь, а? Я не обязан это терпеть!

Мое зрение прояснилось, и я увидел, как Дональд пытается втиснуться между нами. Рик наконец выпустил меня, протолкнулся мимо Дональда и пошел к двери.

Я восстановил равновесие и отстранился от стены.

– Ты в порядке? – Дональд посмотрел мне в глаза, затем набросился на Рика: – Ты совсем с ума сошел? Да что с тобой такое?

Рик стоял у двери с таким видом, будто не мог решить, уйти ему или остаться. Наконец он повернулся к нам, его гнев, судя по всему, отступил.

– Как… откуда ты узнал, что он рассказал об этом мне?

– Я не знал, – ответил я. – Я предположил.

Он опустил голову, как провинившийся школьник.

– Бернард много чего говорил, сами знаете. Он вечно врал, все приукрашивал, изображал себя кем-то, кем на самом деле не был. Я не верил и половине его россказней, и никто не верил. – Он поднял голову и посмотрел на меня. – Он сказал, что сделал это с Джулией Хендерсон. Он обо всем мне рассказал, но я не поверил. С чего бы? С чего мне было ему верить? Я решил, что это еще одна байка Бернарда. Пропустил мимо ушей и забыл, понимаешь?

– Это правда, Рик, – сказал я. – Все правда.

– Я не знал, – сказал он, и на последнем слове его голос сорвался. – Богом клянусь, я не знал.

Я никогда прежде не видел его настолько подавленным, и не знал, как поступить.

– Конечно же ты не знал, – сказал вместо меня Дональд. – Алан просто говорит…

– Мне не стоило… – Рик протянул руку, как будто хотел меня коснуться, но он стоял слишком далеко. – Слушай, ты… извини. Ты в порядке?

Я потер шею.

– Да, все нормально.

– Извини, – повторил он.

– Стоит нам расслабиться, и этот бардак нас уничтожит.

– Значит, нам не стоит расслабляться, – торопливо сказал Дональд. – Мы прорвемся. Мы будем держаться все вместе и вместе прорвемся.

– Ребята, я напуган не меньше вашего, но мы не можем отрицать того, что происходит на самом деле.

Рик покачал головой.

– Да, но блин, Алан, демоны?

– Как сказала Джулия, зло нельзя увидеть, но его можно почувствовать. Может быть, видения и были у меня одного, но кошмар снился нам всем. Мы все испытали его на себе. Мы все его почувствовали. Рик, ты же не будешь убеждать меня в том, что мы все сошли с ума? – Я схватил свой стакан и допил алкоголь единым махом. – И я уверен, что найдутся и другие трупы, выявится еще больше смертей и еще больше мрака. Может быть, Бернарда больше нет, но его зло осталось.

Дональд зажег сигарету.

– Тогда давайте примем фантастическую версию и признаем, что зло существует. Что дальше?

– Нам надо его найти, – сказал я и сам удивился тому, как спокойно прозвучал мой голос. – Мы вырвем его с корнем, вытянем из теней на открытое пространство, на свет, где сможем как следует разглядеть, с чем имеем дело.

– А потом?

– Мы его убьем.