Грейс

По утрам выпадали драгоценные минуты. Раньше, чем все девушки проснутся, но не так рано, что потом к полудню Грейс чувствовала себя смертельно уставшей. Нет, не совсем так. Она никогда не любила вставать по утрам, и подниматься в пять было в любом случае тяжело, как само по себе, так и в четыре часа дня, когда находила волна черной усталости, грозя накрыть с головой. И все же где-нибудь раз в две недели Грейс вынуждала себя встать раньше, чем ее разбудит утренняя медсестра. В ванных комнатах было так пусто и тихо. Она могла вымыться в приятно теплой воде и ни с кем не говорить.

Конечно, этот секрет рассказала ей Эви, но сейчас она мирно похрапывала, надвинув на глаза шелковую, цвета лаванды, маску для сна. Грейс взяла полотенце и сумку с принадлежностями для душа и на цыпочках прошла по коридору. Но в это утро в ванной не было пусто. Сестра Беннетт, стоя у раковины, умывалась, и было странно видеть ее за таким интимным занятием. Поймав взгляд Грейс, она довольно мягко сказала:

– У меня водопровод плохо работает.

Грейс закусила губу, чтобы сдержать улыбку.

На сестре Беннетт был клетчатый халат и розовые тапочки. Все равно что увидеть своего отца в одних трусах, подумала Грейс, и эта мысль напрочь отбила у нее желание улыбаться.

Сестра Беннетт насухо вытерла лицо полотенцем, а потом, выпрямившись в полный рост, сказала:

– Чистота – залог благочестия, сестра.

– Да, сестра, – ответила Грейс и подумала – интересно, ей собираются прочесть целую лекцию? Бесценные минуты безнадежно ускользали.

Сестра Беннетт была полным собранием афоризмов. Если она видела, как кто-то слишком небрежно намазывает бутерброд, она обязательно заявляла: «Сделал наспех – сделал на смех». Если, думая, что его никто не замечает, кто-то переходил с плавного шага на быстрый шаг, а с него – на бег, она выскакивала из ниоткуда и вопила: «Скачут только лошади. Ты что, лошадь, сестра?» В глубине души Грейс хотелось громко заржать, но она, конечно, останавливалась, извинялась и, разумеется, опаздывала туда, куда так торопилась.

Оглядев неодобрительным взглядом всю фигуру Грейс от макушки до пола под ногами, сестра Беннетт выплыла из ванной.

Зайдя в первую кабинку, Грейс быстро вымы-лась в замечательно горячей воде. Выйдя из душа и стоя в комнате, полной водяного пара, она увидела, как в зеркале двигается нечто бледное, и не сразу поняла, что это ее отражение. Медленно повертелась туда-сюда, оглядев со всех сторон свое обнаженное тело. Ей казалось, здесь она в безопасности, натягивать комбинацию не хотелось. Грейс чувствовала, будто именно в запотевшем зеркале она вырисовывается, принимает форму. Это было ее тело, ее отражение, но по мере того, как оно становилось отчетливее, ей становилось тревожно. В голову пришла странная мысль – если она замрет, фигура в зеркале продолжит двигаться.

Грейс еще раз повернулась влево, вправо, влево, вправо. Потом заглянула себе за спину и увидела, как что-то мелькнуло. Очень быстро, так что Грейс не была уверена, в самом ли деле там что-то было. Можно ли увидеть то, что у тебя за спиной? Или ее разум играет с ней нехорошую шутку? А может быть, виновата усталость? Но в глубине души Грейс знала: там была черная тень. Она видела эту тень. Похожую на звезду, с заостренными краями, такую темную и жуткую, что у Грейс перехватило дыхание.