Джонас и Терри Тейлор, сидящие рядом за конференц-столом, внимательно смотрят, как невысокий молодой блондин достает из портфеля три папки из толстой манильской бумаги.

– Мистер и миссис Тейлор. Меня зовут Адам Вутен. Я андеррайтер, назначенный страховой компанией решить вопрос с этими неудовлетворенными претензиями.

– Уж больно вы молодой для такой работы, – замечает Джонас.

– Да, сэр. Но, так или иначе, страховая компания именно мне поручила выяснить, распространяются ли условия страхования жизни ваших работников на три случая с летальным исходом, произошедших в институте. Если мы посмотрим на первую претензию…

– Когда я говорил «молодой», я имел ввиду «неопытный», – уточняет Джонас. – Ставки чрезвычайно высоки. И я просто хочу убедиться, что ваша квалификация не ниже, чем у Эрла Фишла. Эрл продал нам полисы страхования жизни пять лет назад, и все это время он пристально наблюдал за нашим бизнесом. Если Эрл говорил, что мы защищены, значит мы действительно полностью защищены. Ужасно обидно, что ему пришлось вернуться в Оттаву. Он вроде бы решил основать компанию по онлайн-играм. Хороший человек этот Эрл. Я вовсе не утверждаю, что вы плохой. Только…

– При всем уважении к моему предшественнику, я должен сказать, что обязан оценить, не выходят ли риски, связанные с вашим предприятием, за рамки ответственности нашей страховой компании. Возможно, я кажусь вам слишком молодым, возможно, вы не согласитесь с моими выводами, но, уверяю вас, я буду твердо стоять на своем.

Джонас собирается возразить, но Терри хватает его за руку:

– Джонас, сперва дай человеку закончить, а уж потом будешь размазывать его по стенке. – Она улыбается. – Продолжайте, мистер Вутен.

– Мм, да. Благодарю. – Андеррайтер открывает первую папку. – Итак, что касается гибели мистера Моретти, по моему мнению, страховые претензии покрываются компенсационными выплатами в рамках полисов страхования жизни ваших сотрудников. – (Джонас кивает жене.) – Теперь насчет студента колледжа, которого… съели. Мистер Фрэнсис был волонтером, и он подписал документ об отказе от всех претензий на случай непредвиденной смерти или увечий. После внимательного рассмотрения я пришел к выводу, что смерть студента подпадает под условия страхования общей гражданской ответственности. Мы оплатим компенсацию семье, а также судебные издержки и защиту.

Джонас под столом сжимает руку жены:

– Ты проделал чертовски хорошую работу, сынок. И да, если когда-нибудь захочешь привести семью посмотреть наше шоу…

– Я еще не закончил. Страховая компания покроет убытки, но мы не станем возобновлять вашу страховку. О чем я и уведомляю вас за тридцать дней.

Терри выпускает руку мужа:

– Вы что, аннулируете нашу страховку? А вы знаете, сколько денег у нас ушло на страховые взносы за все эти годы? Если вы сейчас аннулируете страховку, мы не сможем ее возобновить.

Вутен убирает папки в портфель:

– Мне очень жаль.

– Вам жаль? Вы вышибаете нас из бизнеса и говорите, что вам жаль, да?

– Терри, не стоит так нервничать.

– До этого инцидента у нас не было ни одной страховой претензии. Даже за ожог от пролитого кофе. И при этом мы заплатили вам миллионы долларов…

– Мэм, я вам очень сочувствую, но эти животные слишком опасны, чтобы продлевать страховку на прежних условиях. Смерть мистера Моретти могла быть еще более страшной. Вы едва не потеряли автокран и крановщика. Если бы кран упал в аквариум, последствия были бы катастрофическими. Ну и еще проблемы с Ангелом. Сомневаюсь, что ваши стальные ворота смогут ее удержать.

– Вы что, к тому же еще и инженер?

– Нет, мэм, но я попросил трех инженеров определить расчетные нагрузки. Если ваш монстр снова улизнет, это разрушит не только ваш, но и наш бизнес.

– Чепуха! Ваша компания такая же, как все чертовы страховщики. Вы спокойно заключаете договор перестрахования, а когда держатель страхового полиса хочет получить возмещение при наступлении страхового случая, вы тотчас же уходите в кусты. Поскольку все дело в норме прибыли.

– Нет, миссис Тейлор. Все дело в риске. Держать пятидесятитонного монстра, который жрет людей, в аквариуме, где находится пятнадцать тысяч потенциальных обедов, – это очень рискованный бизнес. А поскольку нет никаких реальных способов контролировать акулу…

– А если бы они были? – Джонас знаком велит жене сесть. – А что, если я скажу вам, что у меня работает группа ученых, которые в этот самый момент разрабатывают нейроимплантат, дающий нам возможность контролировать поведение Ангела.

– Нейроимплантат? – Адам Вутен замирает с папкой в руке. – Вы хотите сказать… он имплантируется в ее мозг?

– Прямо в точку.

– Ну… я не знаю. А он прошел испытания?

– Идеально. Тот же принцип действия, что и у устройства, разработанного в Пентагоне. Они уже много лет используют нейроимплантаты, чтобы превращать акул в шпионов-невидимок. Ряд электродов будет вживлен непосредственно в мозг Ангела. Посылая сигнал с компьютера, мы сможем стимулировать центральную часть обонятельного мозга, заставляя ее двигаться в любом нужном нам направлении. Более того, имплантат позволяет нам проводить мониторинг ее центральной и вегетативной нервной системы. Мы сможем узнать, когда Ангел возбуждена, и даже успокоить ее путем воздействия на гормоны сна.

Андеррайтер достает большой блокнот. Делает какие-то записи, достает карманный калькулятор:

– Если вы сможете доказать, что ваш прибор реально работает, я с удовольствием вас перестрахую, но по скорректированному тарифу.

Терри моментально мрачнеет:

– Насколько вы хотите увеличить страховые взносы?

– На двадцать процентов.

– Мелкий говнюк! Да я собственным руками скормлю тебя Ангелу!

– Терри, остынь. – Джонас улыбается страховому агенту, лицо которого покрылось смертельной бледностью. – Адам, если мы устраняем все риски, то зачем тогда увеличивать страховую премию?

– Страховые премии всегда увеличиваются после выплат по страховому случаю…

– Если только не уменьшены риски. Мы не только сократили популяцию опасного молодняка на шестьдесят процентов, но и нашли способ успокоить нашу большую девочку. А это, как ни крути, значительный прогресс. Что скажете?

– Ну… да.

– Джонас, да бог с ним! – говорит Терри. – Учитывая наши страховые премии, не сомневаюсь, любой из их конкурентов будет из кожи вон лезть, чтобы заполучить таких клиентов, как мы.

– Хорошо-хорошо. Никакого повышения страховой премии, если ваша машинка действительно работает.

– Операция назначена на конец недели. Когда мы будем готовы, я позову вас на демонстрацию. А пока страховка остается в прежнем размере. Договорились?

– Договорились. Но только на время. Я буду здесь, когда вы откроетесь. – Адам Вутен собирает свои вещи, торопливо жмет руку Джонасу и, старательно избегая пылающего взгляда Терри, поспешно выходит из переговорной.

Джонас поворачивается к жене:

– Неплохо прошло. Как по-твоему?

– По-моему, ты просто чокнутый. Вот именно. Как, спрашивается, ты собираешься имплантировать электронное устройство в мозг Ангела?

– Без понятия. Очень осторожно.

Доктор Николс заканчивает загружать в компьютер анимационный ролик, после чего разворачивает монитор экраном к Тейлорам, Маку, Фрэн Риццуто и доктору Стелзеру:

– Ладно, я понимаю, все это похоже на фильм «Миссия невыполнима», но не забывайте, что я выполнил более десятка таких операций на акулах-молотах и акулах-няньках, а работать с такой крупной особью, как Ангел, на самом деле гораздо проще.

– Это твое «проще» едва не сожрало меня несколько дней назад. С нашим монстром всегда очень непросто.

– Я имел в виду практическую хирургию. Мозг акулы-молота толщиной в два пальца, а мозг Ангела – размером с человека. Когда мы сделаем разрезы, то на все остальное уйдет двадцать – максимум тридцать минут.

– И где именно будет проходить операция? – интересуется Терри.

– А вот здесь начинается самое интересное. Процедура будет выполняться дистанционно, прямо из лаборатории. Все, что нам нужно сделать, – это прикрепить подводный бокс, оснащенный хирургическим роботом «Да Винчи», к черепу Ангела. Вот, позвольте вам показать.

Доктор Николс печатает несколько команд, запуская анимационную программу.

На компьютере появляется графическое изображение вида на канал сверху. Ангел находится прямо перед стальными воротами в канал. А за воротами причалена лодка. Анимационные рабочие спускают шланги аквалангистам, подтаскивающим их к воротам.

– Шаг первый: мы усыпляем нашего пациента путем накачивания в отверстия в воротах с помощью протянутых из лодки шлангов больших доз трикаин метансульфоната. Ангел проглотит анестетик и начнет потихоньку засыпать, после чего опустится на дно канала. Там она упрется гигантскими грудными плавниками в стенки канала и останется в вертикальном положении. Затем аквалангисты вставят трубку в ее пасть, закачивая туда морскую воду с анестетиком, чтобы она могла дышать. – Доктор Николс делает паузу, чтобы анимация совпадала с его словами. – Шаг второй: собственно хирургическая операция. Размеры представленного здесь подводного бокса шесть на восемь футов. Это автономная хирургическая камера, которая будет спущена вниз и закреплена на голове Ангела. После того как из камеры откачают воду, мы с доктором Стелзером выполним операцию дистанционным способом с помощью робототехники. – Доктор Николс открывает картонную коробку и вынимает из защитной пенопластовой упаковки в форме буквы «Y» устройство размером со скрипку. Со всех сторон гибкого имплантата толщиной с тонкий диск торчат электроды. – Перед вами нейротрансмиттер. Это очень простое устройство: в сущности, всего лишь электроды и микропроцессоры, которые получают команды с ноутбука. Сигналы программы посылаются путем радиосигналов на антенну, которая будет установлена на спинном плавнике мега. Антенна передаст сигнал в мозг животного, возбуждая нужные сенсорные области. Если стимулировать правую сторону обонятельного мозга, Ангел повернет направо, ну а если стимулировать левую сторону – налево. Акулы не рассуждают. Они привыкли реагировать лишь на стимулирование сенсорных клеток. Это будет фантомным ощущением, но животное не поймет разницы.

Мак внимательно изучает устройство:

– Я понял. Вы хотите превратить Ангела в собаку Павлова.

– Более или менее. Однако новые разработки Агентства по перспективным исследовательским оборонным проектам уже идут гораздо дальше одного только воздействия на обонятельный мозг. Так, например, мы узнали, что акулы используют ампулы Лоренцини как компас, реагирующий на магнитное поле Земли. Не приходится сомневаться, что Ангел именно так нашла обратную дорогу в лагуну после многолетнего отсутствия. Если она снова сбежит, мы сможем использовать это устройство, чтобы вернуть ее в лагуну, причем она об этом даже и не узнает.

– Давайте вернемся к антенне, – говорит Джонас. – Насколько я понимаю, ее невозможно прикрепить дистанционным способом.

– Верно. Для этой работы потребуются два аквалангиста. – На лице доктора Николса появляется нервная улыбка. – Я надеялся, что вы и ваши друзья возьмете на себя это маленькое дельце, пока мы с доктором Стелзером будем проводить операцию.

Мак с шумом выдыхает воздух:

– Давайте расставим точки над «i». Пока вы с Джоном будете играть с джойстиками, попивая «пина коладу», мы с Джонасом должны нырнуть с аквалангом в канал, чтобы прикрутить трансмиттер к спинному плавнику сами знаете кого.

– На самом деле к заднему спинному плавнику. Передний спинной плавник слишком толстый. Его трудно проткнуть. Но не волнуйтесь, Ангел будет находиться под действием наркоза. Это все равно что поменять колесо.

– Поменять колесо. Отлично! На скорости шестьдесят миль в час.

Дэвид находится один в кабине пилота, затерянный в бескрайнем и бездонном черном море. Он вжимает обе педали в пол, но безуспешно. Тянет на себя джойстики – ничего. Беспомощный подводный аппарат продолжает дрейфовать на боку в непрерывном потоке, окружающая пустота сдавливает его в смертельных объятиях, стенки кабины пилота сжимаются, запас воздуха неумолимо кончается. Страх парализует внутренности, члены немеют. Становятся такими же немощными, как и подводный аппарат.

Ледяные пальцы смерти впиваются в его плоть, все глубже погружая в пропасть.

Инстинкт самосохранения помогает преодолеть паралич, сила воли встряхивает тело, заставляя всего один палец согнуться, и эта малость уже обнадеживает. Итак, сгибай и разгибай палец, разгоняй кровь, попробуй подвигать кистью. Сожми ее, покрути запястьем, почувствуй боль. Боль отрезвляет. Боль – это жизнь. Ну а теперь рука. Ударь рукой о безжизненную ногу. Оживи конечность, продолжай бить, пока не почувствуешь настоящую боль… которая тебя разбудит.

– А-а-а-а-а!!!

Дэвид, лежавший лицом вниз, перекатывается с пуховой подушки, жадно хватая ртом воздух. Левая рука, которую он отлежал, онемела, правую покалывает, точно иголками. Еще несколько секунд Дэвид лежит в постели. Жадно дыша, он просто смотрит в потолок, вконец измученный и обессиленный. И только тут до него доходит, что кто-то настойчиво стучит в дверь.

Скатившись с кровати, Дэвид проходит на дрожащих ногах в гостиную. Солнце еще только-только встало, а вот Дэвиду вставать было еще рано, тем более после прошлой ночи – длинной-длинной ночи, которая закончилась всего несколько часов назад. Ведь его голова коснулась подушки лишь после пяти утра, и тело, словно налитое свинцом, буквально утонуло в мягкой постели.

Стук повторяется. На сей раз более настойчиво.

– Хорошо-хорошо. Уже иду. – Джонас, не сдерживая раздражения, распахивает дверь.

В коридоре стоит высокий парень, тот самый, который на днях помогал перевозить гигантский контейнер. Парень одет в джинсы и белый лабораторный халат, на бочкообразной груди – надпись: «Сицилийский бык».

– Ты срочно нужен доктору Бекер. Одевайся и иди за мной.

– А кто это, на хрен, такой, этот твой доктор Бекер?!

– Барбара Бекер. Главный морской биолог. – Парень заталкивает Дэвида обратно в номер. – Натягивай свои шмотки. Нам нужно спешить.

– Зачем? Что за пожар?

– Прибыли детеныши. Мы держим их в бассейне. Они умирают.

У входа в отель их уже ждет машина. Долговязый ассистент забирается на заднее сиденье. Дэвид садится рядом. Едва он успевает захлопнуть дверь, как автомобиль резко срывается с места.

– А когда они прибыли?

– Двадцать минут назад. Биологи из твоего института еще на борту поняли, что тут что-то не так. Я Майкл Исон из Скриппса. Меня рекрутировала доктор Бекер. Кстати, ты в курсе, что твой отец здесь легендарная личность?

Дэвид открыл было рот, чтобы ответить, но тут автомобиль делает крутой поворот, после чего водитель ударяет по тормозам.

– Пошли! – Исон вылезает из автомобиля, Дэвид – следом за ним.

Они проходят мимо погрузо-разгрузочной площадки океанариума и дальше по крытому проходу, который ведет к закрытым на кодовый замок воротам. Долговязый биолог прокатывает магнитную карточку-пропуск, толкает створку ворот, и они входят.

В подвальном этаже стоит протяжный гул гидравлических насосов, вдоль всего коридора тянутся трубы. Дэвид с Майклом спешат по широкому проходу мимо ниш в стене, обозначенных как Т-7, Т-5, Т-3 слева и Т-6, Т-4 –справа. И останавливаются у служебного лифта Т-2. Двери закрываются, лифт поднимается на седьмой этаж.

Двери открываются, и Дэвид видит перед собой бассейн вместимостью 80 миллионов галлонов. Доктор Бекер, немолодая дама с русыми волосами, руководит группой из шести человек, трое из которых работают в Океанографическом институте Танаки. Она жестом приглашает Дэвида подойти к краю бассейна:

– Я Барбара Бекер. Меги прибыли в шоковом состоянии. Вот эта проплыла до середины бассейна и затонула.

Дэвид вглядывается в кристально прозрачную воду. На дне, в семидесяти футах от поверхности, лежит детеныш мега, известная как Эшли. Команда аквалангистов пытается обвязать двадцатипятифутовую акулу брезентовыми стропами. Концы строп соединены с тросами, которые тянутся к самоходной лебедке, закрепленной на кольцевой колее под потолком.

Рация доктора Бекер внезапно оживает:

– Она готова. Запускайте лебедку.

Бекер дает отмашку помощнику, и тот оперативно включает самоходную установку. Лебедка, катясь по колее со скоростью двух узлов, начинает тянуть за собой на тросах пятитонного детеныша мега.

К Дэвиду подходит один из институтских ученых – устрашающего вида мужчина с бородой, заплетенной в косичку:

– Стив Акхерст. Мы работали вместе несколько лет назад.

– Я помню. Что случилось?

– Непруха. Вот что случилось. Белль и Лиззи вынудили нас транспортировать детенышей раньше времени. Они не успели акклиматизироваться к нахождению в условиях ограниченного пространства. Через шесть часов полета показатели жизненно важных функций Мэри Кейт резко упали, у Эшли это случилось на час позже. Мы вкололи им столько адреналина, что хватило бы запустить грузовик, но они двигались очень неровно. Мне пришлось залить Эшли воды в пасть, чтобы она продолжала дышать.

Барбара Бекер кричит в рацию:

– Ну что, она реагирует?

– Жабры шевелятся, но не самостоятельно. Жизненно важные функции не изменились. Пульс по-прежнему около двадцати ударов в минуту. Хвостовой плавник остается неподвижным. Она умирает.

– Увеличьте скорость до пяти узлов. – Доктор Бекер поворачивается к Дэвиду и Стиву Акхерсту. – Если у вас двоих имеются какие-нибудь блестящие идеи, то сейчас самое время ими поделиться.

– Нам больше нельзя кормить ее лекарствами, иначе у нее будет передоз, – говорит Акхерст. – Единственное, что мы можем сделать, – это поддерживать циркуляцию воды через жабры и молить Бога, чтобы она вышла из комы.

– Мистер Тейлор?

– Нужна шоковая терапия.

– Какая?

– Дефибрилляторы. Причем столько, сколько вы сможете найти. Переместим ее в медицинский бассейн, перевернем на спину, дадим наркоз. А затем применим шоковую терапию, пока не пройдет аритмия и не восстановится нормальный ритм сердца.

– Акхерст?

– Мы такого еще никогда не делали, но поскольку оба детеныша в шоковом состоянии, то стоит попробовать, по крайней мере на одной из них. Попытка не пытка.

Доктор Бекер вынимает из кармана сотовый телефон:

– Это Бекер. Свяжитесь с медицинским центром. Мне нужно столько дефибрилляторов, сколько поместится в карету «скорой помощи», а также чертовски хорошего техника. Жду вас на верхней палубе Т-2. Срочно!

Безжизненного пятитонного детеныша-альбиноса перетаскивают в медицинский бассейн, расположенный в дальнем конце аквариума. Шесть дайверов выныривают одновременно с мегом из бассейна, оперативно отсоединяют тросы от строп, после чего прикрепляют левые тросы к правой стороне страховочной обвязки.

– Давайте!

Трос натягивается, обвязка раскручивается, детеныш с оглушительным всплеском падает на спину и начинает опускаться животом вверх на дно двенадцатифутового бассейна, а тем временем аквалангисты и медицинский персонал суетятся вокруг нее, как бригада механиков вокруг гоночного автомобиля.

Из медицинского бассейна частично откачана вода, живот Эшли торчит над поверхностью.

Мягкий резиновый шланг осторожно вставлен в открытую пасть мега, пенная струя соленой воды попадает в глотку и выливается из жаберных щелей, давая возможность акуле дышать.

Шесть пар «утюгов» дефибрилляторов установлены на грудной полости Эшли прямо над грудными плавниками и придавлены грузовыми поясами. Провода от «утюгов» тянутся вдоль палубы к тележкам с батареями дефибрилляторов.

Мигель Максимильяно Франко, кардиолог из Аргентины, заканчивает зарядку приборов:

– Это нужно делать одновременно. Мне нужны еще два помощника.

Доктор Бекер поворачивается к Дэвиду:

– Вы с доктором Акхерстом будете ассистировать доктору Франко. Майкл, ты будешь следить за показателями жизнедеятельности мега. Всем остальным очистить бассейн. Проследите за тем, чтобы никто не стоял в воде.

Аквалангисты вылезают из медицинского бассейна на площадку вокруг него.

Доктор Франко вручает Дэвиду и доктору Акхерсту по выключателю от дефибриллятора, оставив один себе:

– Хорошо, господа. Теперь я скажу: «Один, два, три». На счет «три» вы включите дефибриллятор. Все отошли подальше?

– Включить на счет «три». Понятно.

– Аквалангистам отойти подальше. Персоналу отойти подальше. – Кардиолог смотрит на доктора Бекер, которая молча кивает. – Итак, поехали. Один… два… три!

Электрические разряды сотрясают тушу мега, они волнами расходятся по белому брюху, заставляя грудные плавники и хвост подпрыгивать.

– Есть сердцебиение. Черт! Я его потерял. Повторить еще раз по моему сигналу. Один… два… три!

Мегалодон конвульсивно дергается, его хвост рефлекторно изгибается вверх.

– Есть сердцебиение… Пульс сильнее, но по-прежнему нитевидный. Сто двадцать три… сто семнадцать… сто тринадцать. Ее необходимо перевернуть.

– Наполнить водой медицинский бассейн! – приказывает доктор Бекер.

Мощные насосы начинают накачивать воду, она начинает медленно подниматься, а вместе с ней и мегалодон. Аквалангисты ныряют обратно в бассейн, выстроившись вдоль левого бока беспомощного гиганта. Надев на мега страховочную обвязку, аквалангисты общими усилиями переворачивают его на брюхо. Эшли приветствует своих спасателей ударом о воду хвостового плавника.

– Девяноста три… девяносто четыре… Пульс стабильный. – Майкл Исон садится на край бассейна, поближе к серо-голубому глазу мега. – Глаза только что выкатились вперед. Похоже, она приходит в себя.

Дэвид показывает доктору Акхерсту растопыренную пятерню, затем поворачивается к медицинскому бассейну, и улыбка моментально сползает с его лица.

– Эй! Осторожно!

Возбужденная переизбытком адреналина, Эшли рывком поворачивает огромную голову, жуткие челюсти рефлекторно открываются и хватают ближайшую жертву – Майкла Исона, который цепенеет, словно олень на дороге в свете фар, крик застревает в горле, когда острые зубы мега впиваются в грудь, пробивая легкие. Грудная клетка разлетается на множество осколков, позвоночник крошится.

Изо рта погибшего биолога фонтаном бьет кровь, забрызгивая пустившихся в бегство аквалангистов.

Не выпуская из пасти обмякшую добычу, Эшли бьет хвостом, посылая во все стороны потоки воды. Это усилие помогает ей перевалиться через бортик мелкого медицинского бассейна прямо в главный аквариум.

Молодая охотница кружит под водой. Осваиваясь в своем новом доме, она не обращает внимания на отчаянные вопли зрителей, собравшихся вокруг бассейна. Время от времени она трясет болтающееся в зубах окровавленное тело, совсем как собака – старое полотенце. Наконец она прокусывает насквозь податливую плоть, проглатывает торс Майкла Исона, руки и ноги отлетают в сторону.

Барбара Бекер падает на колени на мокрый настил, ее грудь содрогается в рыданиях. Ее сотрудники, также пребывающие в состоянии шока, стараются не трогать начальницу, пока один храбрец не подходит к ней с рацией в руках:

– Доктор Бекер, вы меня слышите? Это доктор Дживани из Т-10.

Она берет рацию, пытаясь вернуть самообладание:

– Говори, Карим.

– Простите, доктор Бекер. Мы все испробовали. Детеныш мегалодона… Он умер.