Глава 8
Международный аэропорт Сан-Франциско
Сан-Франциско, Калифорния
Личный аэробус «Боинг-747» проходит в ангаре предполетную подготовку для рейса в Дубай. Дэвид, прислонившись к капоту отцовского «лексуса», наблюдает за тем, как Мак инструктирует четырех членов экипажа относительно погрузки трех огромных ящиков с «Морскими дьяволами» в грузовой отсек самолета.
Терри категорически отказалась от поездки в аэропорт, поскольку уже использовала последнюю попытку пробудить в сыне чувство вины, когда тот укладывал вещи.
– Дэвид, ну зачем тебе ехать? Все, чем ты будешь заниматься в Дубае, ты можешь спокойно делать и здесь.
– Мама, это всего лишь на лето.
– Нет. По-моему, ты рассчитываешь на большее. По-моему, ты считаешь это удачной возможностью выйти наконец из тени своего отца.
– Ты глубоко заблуждаешься.
– Твой отец… много лет позволял этому существу определять правила игры. И твой дедушка Масао угодил в ту же ловушку. Дэвид, не повторяй их ошибок!
– Мама, все нормально.
Она молча сидела на краешке кровати, длинные, черные как смоль волосы падали на лицо.
– Мама, в чем дело?
– Я не знаю.
– Ты ведь не собираешься сорвать мне поездку из-за этой старой истории с «плохой кармой», да? Сколько можно кормить нас с Дани этим дерьмом?!
На секунду Дэвиду показалось, будто мать рассмеялась, но тут до него дошло, что она плачет.
И это окончательно вывело его из себя.
Ведь мама оставалась верна себе. Она вызывала в воображении своих азиатских предвестников беды всякий раз, когда домочадцы выходили за пределы ее зоны комфорта. Дэвид знал, что мать во многом была права, как, впрочем, и то, что независимо от своих достижений в лабораторных или в полевых условиях, пока он работает в Институте Танаки, люди будут видеть в нем лишь сынишку Джонаса Тейлора. Дубай давал Дэвиду возможность начать с нуля и показать все, на что он способен.
В конце концов мать сдалась, поскольку поняла, что перед дальней дорогой сыну необходим заряд положительной энергии.
Но если что-то действительно случится, то его отцу мало не покажется.
– Вот, возьми. – Джонас протягивает сыну толстый конверт.
– Папа, все нормально. У меня полно денег. К тому же мне оплачивают все расходы.
– Не торгуйся. Просто сделай одолжение своему старику и возьми это.
– Спасибо. – Дэвид обнимает отца. – Позвоню тебе из Дубая. Проверяй электронную почту. Я загружу фотки океанариума.
– Желаю хорошо провести время. И не забывай о нашем уговоре.
– Знаю-знаю. Прости за маму. Похоже, сегодня вечером тебе ничего не обломится.
Джонас улыбается:
– Ладно, тащи свою задницу в самолет.
Дэвид поднимается на борт самолета, арабская стюардесса провожает его вниз по винтовой лестнице на нижний уровень:
– Его высочество занимает верхний уровень, но вам здесь тоже будет комфортно. Может, желаете чего-нибудь выпить и поесть?
– Нет, спасибо. Все хорошо.
В передней части салона расположены шесть рядов кресел, за ними – конференц-стол красного дерева, несколько индивидуальных рабочих мест, туалеты, обеденная зона и в самом дальнем конце – домашний кинотеатр с пятидесятидвухдюймовым экраном и кресла для отдыха.
– Очень хорошо.
– Все супер, братан! Единственное, чего нам не хватает, так это телок. – Кожаное кресло разворачивается, явив на свет бритоголового широкоплечего парня лет тридцати с мефистофельской бородкой. На парне шорты с накладными карманами и футболка с эмблемой «Чикаго кабс», на мускулистых предплечьях наколоты Человек-Паук, орел – эмблема морпехов, флаг США, талисман Университета штата Аризона, а вокруг шеи – девиз «Не боюсь боли». – Значит, Джонас Младший. А я Джейсон Монтгомери. Но можешь звать меня Монти. Друзья зовут меня именно так, – не переводя дух, выпаливает Монти. – Итак, чувак, каково это работать с монстрами? Небось круто, да? А ночные кошмары не мучают?
– Иногда. И вообще я не Джонас Младший, а Дэвид. Дэвид Тейлор.
– Эй, Дэвид Тейлор, а ты знал, что кока-кола изначально была зеленой?
– Не понял?
– Я бы не стал ее пить. Эй… а у тебя есть собаки? Я где-то вычитал, что на собаку средних размеров уходит шесть тысяч пятьсот долларов в год. Конечно, двух мелких собак можно приравнять к одной среднего размера. Как думаешь?
– Я думаю, тебе лучше воздержаться от кофеина или кокса. Я серьезно, чувак. Ты что, под кайфом?
– Под кайфом? Да никогда. Только не я. Мамой клянусь, я не употребляю наркоту! Ну, если честно, я действительно балуюсь наркотой, но только совсем другой… А все эти дозы герыча, дорожки кокса…
– Чувак, да ты больной на всю голову.
– Да, так точно. Спасибо, Зигмунд. Я чокнутый. Хотя и не уродился таким. Служил санинструктором в разведбате морской пехоты. Подорвался на гранате в Багдаде. Мне полностью разворотило правое плечо. Забавно, но этого в рекрутском DVD нам почему-то не показали. Потом врачи меня подлатали, но мозгоправы нашли посттравматический синдром и биполярное расстройство. Двойное наслаждение, двойной вкус, так? Короче, все отлично.
– А что ты здесь делаешь?
– Я здесь, чтобы поучиться у тебя, братан. Когда-то я был чертовски хорошим пилотом.
– Пилотировал подводные аппараты?
– Вертолеты. До того, как у меня мозги съехали набекрень. Муж моей тетки… работает с парнем, который знает парня, делающего бизнес с одной компанией в Дубае. В общем, ты понимаешь. Короче, в два часа ночи мне позвонили и велели паковать вещи. Какого черта, да?! Если пройду отбор, то на ближайшие десять лет я в полном порядке, если нет – останусь на инвалидности.
– Какой такой отбор? Ты о чем?
– Шесть пилотов подводных аппаратов.
Тем временем в салон входят еще двое мужчин. Высокий, атлетически сложенный смуглолицый парень с военной стрижкой и коренастый канадец, похожий на рестлера.
– Шон Дастман, ВМС США.
Обменявшись рукопожатием с высоким парнем, Дэвид поворачивается к Монти:
– Прости, я чего-то не догоняю. Ты вроде сказал, что набрали шесть пилотов глубоководных аппаратов?
– Я слышал, приглашено четырнадцать кандидатов на шесть вакансий плюс еще двое дублеров. Каждый из нас получит десять штук, чтобы пройти у тебя обучение, ну а если справится, то еще сотню штук плюс бонусы.
– Справится? А какая именно поставлена задача?
– Никто не знает. – Канадец протягивает широкую ладонь, устремив на Дэвида пронизывающий взгляд холодных серо-голубых, совсем как у Ангела, глаз. – Уго Бутен, Канадская береговая охрана. Без обид, приятель, но для пилота подводных аппаратов, а тем более для инструктора ты что-то больно молодо выглядишь.
Монти хлопает Дэвида по спине:
– Эй, французик, прояви уважение. Это сынишка Джонаса Тейлора. Самого Джонаса Тейлора. Спорим, наш парнишка еще с пеленок плавал на подводных аппаратах. Черт, ему наверняка сподручнее держать джойстик, чем собственный болт!
– Да неужели? Тебе действительно сподручнее держать джойстик?
Повернувшись, мужчины обнаруживают за конференц-столом потрясающую голубоглазую брюнетку лет двадцати пяти, чем-то неуловимо напоминающую молодую Стефани Пауэрс. На девушке белые шорты, демонстрирующие мускулистые икры спринтера, и темно-синяя толстовка с капюшоном, на которой под эмблемой океанариума Скриппсовского океанографического института вышито имя: К. Сифурт. Ее обутые во вьетнамки длинные ноги покоятся на полированной деревянной столешнице.
Монти, прищурившись, пытается прочесть имя на толстовке:
– К. Зейф… Зерф?
– Произносится «Си-фурт». Кайли Сифурт.
– Никогда еще не встречал женщину – пилота подводного аппарата. По крайней мере, такую красотку, – ухмыляется Монти.
– Что ж, на то, возможно, есть свои причины, обсос.
Шон Дастман обходит вокруг конференц-стола, устремив на девушку ястребиный взор:
– Калифорнийский университет. Сан-Диего, да?
– Хорошая память.
– Мы встречались в океанариуме Ла-Холья. Ты проходила интернатуру в Скриппсовском институте. Нам удалось… познакомиться поближе?
– Милый, если ты спрашиваешь, значит тебе не повезло.
Монти разражается смехом Санта-Клауса:
– Хо-хо-хо! Я влюбился.
– Я здесь, чтобы пройти отбор, и пленных не беру. И прежде чем вы начнете строить предположения на основании моих Х-хромосом, я хочу сообщить, что последние два лета работала в «Хокс оушн текнолоджиз», помогая им тестировать подводные аппараты «Дип ровер». Так что мне тоже вполне сподручно держать джойстик.
– Кто бы сомневался, – бормочет Монти.
В салон входит стюардесса:
– Командир воздушного судна получил разрешение на взлет. Во время взлета и посадки прошу вас занять места в одном из первых шести рядов. Когда самолет будет в воздухе, пилот даст сигнал, что можно свободно перемещаться по салону.
Пройдя вперед, Кайли занимает кресло у окна в левом ряду. Шон показывает на место у прохода рядом с собой, но Кайли отмахивается:
– Ты упустил свой шанс, морячок.
– Спокойней, девчушка. Прежде чем ты начнешь меня распинать, тебе не мешало бы знать, что я вошел в тройку лучших пилотов подводных аппаратов ВМС. Если ты действительно собираешься пройти отбор, то я могу дать тебе парочку наводок.
– В этаких случаях я предпочитаю обращаться прямо к инструктору. – Кайли поворачивается к Дэвиду, похлопав по соседнему сиденью: – Присоединишься ко мне?
У Дэвида учащается пульс. Сев возле Кайли, он, словно невзначай, закрывает рот ладонью, чтобы восстановить дыхание.
– Меня зовут Дэвид.
– Да, я знаю.
Монти устраивается у окна за спиной Кайли, после чего просовывает голову между Дэвидом и девушкой, протягивая ей бумажный пакет:
– Небось подташнивает? Лично меня – да.
У Дэвида от возмущения краснеют уши.
– Веди себя прилично, или не пройдешь даже программы ориентации.
– Ой как страшно! – Монти тотчас же откидывается на спинку кресла, устремив взгляд в окно.
Лицо Кайли расплывается в широкой улыбке, подчеркивающей высокие скулы.
– А ты свое дело туго знаешь. Мне нравится. Стоит хоть раз дать слабину, и они начнут вытирать о тебя ноги.
– Ты судишь по собственному опыту?
– Черт, да! Сколько я себя помню, мои родители… горбатились по две смены в «Уолмарте», чтобы отложить деньги мне на колледж. А я? Я хотела вступить в ряды вооруженных сил и с удовольствием пошла бы в ВМС, если бы офицер на призывном пункте дал мне хоть искру надежды, что в один прекрасный день я смогу пилотировать подводные аппараты. «Подводные аппараты – это не женское дело», – сказал он. Нет, ты можешь в это поверить?! Сообщество чертовых выпускников закрытых учебных заведений! Слава богу, что сотрудники Грэма Хокса так не думают.
– А как ты получила приглашение на эту работу? Мне казалось, арабы не сторонники женской эмансипации.
– Какая-то крупная шишка – Фейсал бин Рашиди – связался с одним инженером из «Хокс» с просьбой найти лучшего из свободных на данный момент пилотов. Я была не лучшей, но зато свободной. И мне отнюдь не помешало, что я тогда проходила интернатуру в океанариуме Скриппсовского института.
– Так ты тоже без понятия, для чего все это затевается?
– Мне сказали, спонсором выступает фирма, строящая новый океанариум в Дубае. Подозреваю, нам придется отлавливать для них морских животных, что очень и очень круто. Разве нет?
– А то!
– Почему ты на меня так смотришь? – улыбается Кайли.
– Сколько тебе лет?
– Двадцать четыре. А тебе?
– Примерно столько же.
– Врунишка! Спорим, тебе нет даже двадцати одного года!
– А вот и есть! Стукнет в следующем месяце.
Кайли берет Дэвида за руку:
– Дэвид, ты мне нужен. Я хочу, чтобы ты сделал меня лучшим пилотом чертовых подводных аппаратов в группе. Жизнь била и пинала меня, но я из тех, кто может дать ей сдачи. И мне очень важно получить эту работу. Поэтому я хочу, чтобы ты сделал мне одолжение.
– Конечно. Что угодно.
– Не влюбляйся в меня. – Она инстинктивно сжимает руку Дэвида, когда самолет резко ускоряется на взлетной полосе и взмывает в воздух, оставляя позади Сан-Франциско. Взяв курс на запад, самолет делает крен над океаном, затем летит на юг мимо Монтерея вдоль береговой линии, после чего поворачивает на восток. – Прости. Ужасно боюсь летать. Но зато в воде я как дома.
– На какую максимальную глубину ты погружалась?
– В подводном аппарате? На тысячу двести футов. Дважды.
Монти снова просовывает голову между спинками их кресел:
– Ух ты! Это действительно очень глубоко. Но спорим, арабы хотят, чтобы мы погрузились еще глубже. Я прав, Младший?
– Не могу знать.
– Не можешь знать? – Монти наставляет на Дэвида указательный палец. – Бип, бип, бип, бип…
– Что ты творишь?
– Это мой детектор брехни. Твой старик несколько раз спускался в Марианскую впадину. А ее максимальная глубина тридцать шесть тысяч футов. А ты, Младший, на какую глубину спускался? Я имею в виду, на подводном аппарате?
– Примерно на двенадцать тысяч.
– Ну, двенадцать тысяч так двенадцать тысяч. Хорошо летим и, главное, долго, а?
– Кайли, не обращай на него внимания. Дело отнюдь не в глубине погружения, а в умении контролировать голову, держать в узде свой страх. Во время своего первого ночного погружения я дико распсиховался, и это на глубине всего двести футов. Самое главное в пилотировании подводных аппаратов – оставаться собранным. Именно то, чему тебе не мешало бы поучиться, Монти.
– Хороший совет, препод. Думаю, мы сможем увидеть, как ты остаешься собранным. Можно? – Он выдергивает выбившийся волосок с макушки Дэвида.
– Ой! Какого хрена?!
– Говорят, у умных людей в волосах содержится больше меди и цинка, чем у нас, неудачников. Я к вам потом присоединюсь. – Монти откидывает на максимум спинку кресла и закрывает глаза.
