Глава 27. Слишком похожи
Ух’эр спрыгнул на мягкую траву. Сумасшедшая девка, кажется, играла с ближайшим кустом. Она так и не помогла ему, так ничего и не вспомнила, а теперь уже — не успеет. Пора заканчивать.
Ему понадобятся все силы.
— Дитя! — позвал он.
Она вскинулась, заулыбалась широко — будто переняла его улыбку, его оскал.
Он не разозлился, как ни странно. На нее — не разозлился.
— Подойди!
Она не подошла — подбежала, ткнула под нос веточку с куста. На ней был цветок. Мелкий и полуживой, но цветок.
— Это откуда? — нахмурился он и подозрительно огляделся. Он никогда не делал цветов — зачем? Но этот сон — его творение. Всё здесь, весь этот кусочек небытия, из которого слеплен и луг, и трава, и небо, и мягкий свет, принадлежит ему.
Кто тогда сделал цветок? Не пролезла ли сюда негодяйка Эйра?
Но как бы ей пролезть, лисице рыжей?
Он закрыл это место, запечатал, спрятал. Это он везде пробирается — не они.
Лаэф еще, разве что, вместе с тенями. Но Лаэф не создавал бы цветов. Змею бы скорее подложил.
* * *
Ух’эр вспомнил: когда-то ему было уже так… не страшно, нет, но беспокойно. Что-то грызло внутри. Когда, сидя рядом с Талой, то и дело оглядывался по сторонам. Не следит ли кто из богов?
Они не следили. Пока — не следили.
И да, он сам был во всем виноват.
* * *
Но сейчас-то зачем беспокоиться?
Он уничтожит все вокруг щелчком пальцев, и какая разница, кто принес эту гадость?
Ух’эр смял цветок в ладони, швырнул под ноги.
Марла по-детски надулась.
— Ничего не вспомнила, дорогуша? — спросил мягко.
— А ты? — спросила она в ответ.
Забыла, что только что обижалась и вновь оскалилась.
Как поняла, что он как раз вспомнил? И совсем не то, что хотелось бы.
Он сжал кулак. Но вдруг подумал, что сейчас, должно быть, похож на Лаэфа — тот тоже злится молча и сжимает кулаки. А Лаэф скучный. Если уж злиться на девку, то не так. Можно куст ей на голову надеть. Швырнуть с огромной высоты, чтоб вместо головы остался. Оставить лежать на траве, полюбоваться, а потом уж — уничтожать всё вокруг.
— Что с теми существами? — спросила она вдруг, отвлекая от планов. — Это они снова сделали что-то не то? Потому сердишься?
И взяла его руку в свои. Ух’эр только сейчас понял: кулак все еще сжат.
— Они всегда делают что-то не то, — ухмыльнулся ей. И доверительно сообщил. — А тебе пойдет куст. У тебя и так там куст, — и потрепал свободной рукой взъерошенные волосы.
— Что они сделали на этот раз? — спросила она, вглядываясь в его глаза.
“Что ты высматриваешь там, дурочка? Там ничего нет. Давно ничего нет…”
— Решили подраться с Иными, — пожал он плечами.
Ну, поговорить-то немного он может. А потом — куст.
Она задумалась, будто пыталась вспомнить, кто такие Иные. Или еще что-то…
— О чем сейчас думаешь? — без особой надежды спросил он.
Вряд ли, конечно, но вдруг что-то полезное?
Она тряхнула головой, будто отгоняя воспоминание. Или каких-нибудь мух, что летали в ее безумных мыслях.
— Иные убьют их, — сказала ему твердо.
— Не забывай, что есть еще я, — хмыкнул он. — Насекомых Иным топтать легко, а об меня — споткнутся.
— Ты спасешь насекомых? — и снова ее взгляд изменился: теперь в нем теплилась странная надежда. Но не за эльфенка она переживала — как и Тала когда-то, пыталась найти в нем не Смерть — спасение. Пусть не для себя: для кого-нибудь. На самом же деле — для него самого. Никто из них обеих так и не смог признать очевидного.
“Там ничего нет”
Он — Смерть, он — Пустота.
Ну и немного веселья, куда ж без веселья?
Снова покосился на куст — уже не терпелось повеселиться. И несвоевременно задумался вновь: откуда там взялся цветок?
А потом почувствовал — Лаэф зовет.
Пора.
Она смотрела все с той же надеждой. От этой надежды было труднее дышать. И перехотелось шутить.
Он просто развернулся и шагнул в облако.
Щелкнул пальцами, не оборачиваясь.
Луг обратился в прах.
Старуха-гадалка упала на камни у подножья дворца Тейрина.
Облако уносило Ух’эра прочь — в другой сон. Этот — давно пора было оборвать.
Он закрыл глаза и сжал кулаки. И только теперь понял, почему Лаэф делает так — чтобы не дрожали руки. Глаза бы Лаэф тоже, наверное, закрывал. Да только их нет.
Интересно, когда нет глаз, куда деваются слезы, когда больно?
— Зато теперь можно будет смеяться, — прошептал он.
И дико, широко улыбнулся.
Когда-то давно он соврал себе: ему все-таки было страшно. Когда Тала была рядом — ему было страшно.
Он понял это только сейчас — потому что испугался снова. Слишком привязался к игрушке. И лучше выбросить ее сразу, пока не отобрали и не сломали старшие. Иначе было бы больнее.
— Было бы? — прошептал вслух.
Ему никто не ответил.
Вокруг клубился лишь ядовитый туман.
* * *
Лаэф нетерпеливо барабанил пальцами по подлокотнику.
Пора бы уже младшему явиться. Пора принести золотые нити остальных. Чтобы все — в полных силах, чтобы все — в его руке. Чтобы все — разом в бой.
С Иными сейчас, из полу-небытия будет труднее справиться. Но они справятся. В прошлый раз — вообще, как жуков, передавили.
Сами даже не заметили — слишком были заняты своим.
Тогда люди, помолившись живым еще богам, вышли на битву. Тогда — впервые после Затхэ — все Шестеро хотели одного и действовали слажено. Больше себе в удовольствие, чем помогая насекомым, но — вместе.
Эйре, правда, быстро наскучило. На дерево взобралась, ловкая после леса Тэхэ. Опять откуда-то взяла яблоко — чтоб она подавилась — жевала и наблюдала за событиями, прокручивая в нежной ладошке ножик. Кинжалом это недоразумение, смахивающее на иглу, Лаэф назвать не мог.
Поле боя уже было в крови.
Заррэт ревел, размахивая секирой неподалеку. С пригорка, стоя в горстке лучников пускала тонкие стрелы сама натянутая, как тетива, Тэхэ. Ух'эр метался тенью, огромными прыжками — собирал свежую кровь.
Сорэн стояла вдалеке. Слишком молчаливая, собранная, со сжатыми в тонкую линию губами, почти не била — скупыми, рубленными ударами расшвыривала Иных. Это — Сорэн! Которая удовольствие получает от того, чтобы убивать, разрывать, в землю втаптывать... Впрочем, кто из них не получает? Разве что белка эта рыжая, со своим яблоком.
Лаэфу хотелось думать, что дело в нем. В том, что он так близко. Что это гложет Светлую. Но знал — это не так. И не разрешал глупым надеждам одержать верх над разумом. Что-то другое тревожило ее.
Легким круговым движением снес ближайших противников, улучил мгновение и с силой саданул ногой по стволу. Ойкнув, Эйра всё-таки поперхнулась, слетела с ветки. Но не упала — встала на ноги рядом.
Он кивнул на поле, собираясь сказать возмущенно глядящей на него дурочке, мол, иди, воюй! Но сказать ничего не успел — верная Эрхайза зашипела — и он прыгнул в сторону, уклонившись от просвистевшей над ухом секиры. Не предназначенной ему. Вероятно. По крайней мере, та вонзилась в лоб одному из Иных, а Заррэт никогда не мажет. И каждый его удар смертелен.
— А ведь в такой шумихе тебя легко прикончить! — прорычал он, вихрем проносясь мимо. Подхватил верное оружие и вновь нырнул в самую гущу, кромсая врагов.
— Ты зачем меня скинул? — спросила Эйра.
— У нас битва, — ответил он. Она прыжком ушла в сторону, легко сбила с ног парочку эльфов, он тем временем накинул тень сразу на десяток, шепнул Эрхайзе: “развлекайся” — и та еще одной тенью метнулась к ослепшим противникам.
— Помогай, — скомандовал, вновь развернувшись к Эйре. Та, присев над повременными врагами, с упоением облизывала окровавленные пальцы.
— Помогать выгребать трупы из-под ног? — фыркнула она. — Убить лишнего Иного и лишить вас удовольствия? Вам же нравится! А мне ваши драки наскучили…
— А может, — прищурился Лаэф, — надеешься, что нас Иные убьют, а всё потом тебе достанется?
Эрхайза скользнула под ногами, Лаэф, не глядя, взмахнул рукой, и окружившие его Иные рассыпались в прах. Пару людишек тоже зацепило, но что делать… Сейчас поговорит с рыжей и тогда уже будет драться честно.
— Эй! — возмутился Ух’эр издалека. — Не рассыпай моих мертвецов!
— Так приди и возьми их! — крикнул Лаэф в ответ. И жестом пригласил Эйру на поле боя.
Та вздохнула, закатила глаза и, не глядя, метнула свой ножичек вдаль.
Перевела хитрый взгляд на Лаэфа, выжидательно скрестила руки на груди, будто спрашивала: “Ну, как я?” — и ждала похвалы. Он хотел было сказать, что это всего лишь один эльф, но не успел.
Потому что закричала Сорэн.
Крик был коротким, страшным. Предсмертным.
Он круто развернулся… Нет, он не умирала. Все так же стояла, возвышалась над кучей мертвых тел, глядя куда-то вдаль, вскинув голову, будто взглядом ни с кем из них встречаться не хотела. Ну, как всегда. Только бледнее обычного, а губы — дрожат.
Лаэф прищурился по привычке — будто глазами на нее смотрел. И сделал к ней шаг, всматриваясь. Он был слеп, но всегда видел больше других. И сейчас видел: не столько на них старается не смотреть, сколько на что-то еще на поле.
И вдруг прямо над ухом кто-то из смертных рявкнул так громко, что аж поморщиться захотелось:
— Король эльфов убит!
Эйра покосилась на Лаэфа и расплылась в довольной улыбке.
Люди с радостным ревом бросились в бой: армия без предводителя — не армия. Да и поняли уже насекомые: не так сильны Иные, как думали. Живут дольше, сил больше, скачут быстрее, но за пару веков мирной жизни среди деревьев и трав любой растеряет умение биться.
Кажется, боги стали людям не нужны — сами потеснили Иных к лесам.
Лаэф скрестил руки на груди, якобы наблюдая за битвой, на самом деле — за Сорэн. Вот теперь та ринулась в бой. Теперь — совсем иначе. Теперь он видел ее настоящую, слепяще яростную.
— Скучно, — сообщили вдруг над ухом — из небытия вынырнул Ух’эр. Тонкие губы в крови, оскал — кривой, кровь мерно и тяжело капает с черных ногтей, уходит в землю. Ух’эр уже не собирает ее — наелся. Мазнул взглядом по окровавленному трупу под ногами, поморщился задумчиво. Переборчивый.
Увидел того самого, короля, из которого Эйра только что старательно свой ножичек достала, задумчиво хмыкнул, с хлопком исчез в облаке, а через миг вышел из него уже возле окровавленного тела. Сорэн как раз обернулась. Не глядя уже взмахнула рукой, отбрасывая ближайших противников, взлетела в воздух и опустилась на земь уже перед ними.
Лаэф, кажется, наконец начал понимать, в чем дело. Подавил невольное и давно забытое желание протереть глаза, дабы убедиться, что перед ним правда. И тенью метнулся по полю, вырос за плечом Ух’эра. Поддержать младшего брата — в такую ложь никто не поверит, но ему и не обязательно, чтоб верили. Да и что ему оправдываться?
Пусть Сорэн первая объяснится.
— Мое, не дам! — тут же выпалил Ух’эр, схватил в охапку новую игрушку и очередным затяжным броском ушел куда-то сквозь гущу дерущихся.
Лаэф посмотрел на Сорэн. Расстояние — два шага, впервые за очень долгое время так близко.
Та не подняла взгляд.
Но замерла прежде, чем развернуться и гордо удалиться. Мгновение он смотрел на нее, а потом она ушла. С поля боя. Вообще.
Лаэф ухмыльнулся ей вслед.
* * *
Он знал, что она придет к Ух’эру. Зачем пришел сам — вот чего не знал. Тенью прополз, замер в углу. Чтобы своими глазами увидеть, убедиться, что не ошибся. А если так — насладиться тем, что ей действительно больно. Что ей бывает больно.
Правда, она этого не показывала.
Вошла в облако, что висело, зацепившись за край Гьярнору, вошла величественно, высоко держа голову, покачивая белыми бедрами, глядя на Ух’эра сверху вниз.
— Смотри не вывались, — с широкой улыбкой посоветовал тот. — Свет же проваливается сквозь туман, да?
И шевельнул пальцами. Угрожающе шевельнул — в любой миг готов щелкнуть. И — пока, сестричка!
Впрочем — думал Лаэф — он не так глуп, чтоб рисковать. Ради шутки — смешного падения старшей — нарываться на ее гнев… Интересно, как далеко он зайдет, чтоб не нарваться на ее гнев?
— Иным преподали урок, — сказала она. — Мы все сделали верно. И наши люди остались верны и благодарны нам. Но нарушен баланс. Пока будет поднят, взращен, воспитан воздухом и ветрами новый король, что-то может произойти. С Иными, с лесом, с их традициями невмешательства…
— Так уже произошло, не? — напомнил Ух’эр. — Вот совсем недавно!
— Они вышли не просто так! — холодно отрезала она. — Что-то спровоцировало, заставило их напасть. Кто-то чем-то выманил. И я выясню, кто. Но сейчас — им нужно вернуться в равновесие. Им нужен король. Без короля — кто будет ими править? Кто удержит в лесах?
Ух’эр с пониманием покивал и даже сочувственно цокнул языком.
И ничего больше — только глядел снизу вверх, щуря глаз.
А Лаэф — Лаэф хотел бы улыбаться, но было почему-то не радостно. Ему тоже было больно.
— Верни его, — сказала Сорэн, когда поняла, что Ух’эр делает вид, будто не понимает, о чем она. — Верни короля эльфов.
— Пф! — фыркнул тот. — Может, тебе еще и Затхэ вернуть?
— Брат, — попыталась она еще раз и шагнула к нему. Всмотрелась в безумные глаза. И Лаэф чуть не шагнул из своего угла, потому что так “брат” она говорила только ему. Она и должна говорить так только ему! Не этому, кривому!
И Ух'эр смотрел на нее так внимательно, так серьезно, что неприятно кололо внутри.
Сорэн склонилась к Ух’эру, протянула руку и коснулась кончиками пальцев его лица.
Он подался вперед и громко прошептал ей:
— Опять испачкаешься! — а потом отпрыгнул подальше. И уже оттуда, издали, ответил на немой вопрос в ее глазах. — Нет.
И напомнил, с той же интонацией, что на поле боя.
— Моё! Не дам! У тебя своих игрушек хватает!
— Это не игрушка, — покачала она головой.
Он изумленно вскинул брови. А потом — расхохотался. Серебристый смех пронесся по облаку, заклубился, потянулся вслед за ним туман.
— У тебя?! — с тем же изумлением спросил. — У тебя — и не игрушка?!
И неожиданно оборвал смех. Коротко, жестко припечатал:
— Всего хорошего, Свет мой, — и все-таки щелкнул пальцами.
Она открыла было рот, чтобы сказать что-то еще, но провалилась вниз, сквозь облако.
— Что ты делаешь?! — прошипел Лаэф и шагнул из тени.
— Да все равно все драться решили, — пожал Ух’эр кривыми плечами. Появлению Лаэфа ни капли не удивился. Знал, что ли? Что ж, вероятно: Лаэф знает, что происходит в тенях, Ух’эр — чувствует, кто таится в его туманах. — Так почему бы не начать мне? Как самому безумному… Ну, и чтобы Заррэт обиделся, что не он первый начал.
— Готовы ли мы? — спросил Лаэф. — Мы ведь только вернулись после битвы…
— Какой битвы? — удивился Ух’эр. И тут же снова заулыбался, протянул, мечтательно щурясь. — Это был обе-ед.
— И все-таки не надо было ее ронять, — задумчиво отметил Лаэф.
— Еще скажи, что не надо было смеяться, — хмыкнул Ух’эр.
Лаэф не ответил. Ждал. Так будет правильно. Вместе встретить старшую — вместе дать отпор. Она не ожидает, что и Лаэф здесь. Это может сыграть им на руку.
Положил руку на плечо брату.
Тьма и Смерть сойдутся в битве друг с другом лишь тогда, когда гибель в муках получит их последний враг. Что сойдутся — можно не сомневаться.
Слишком похожи.
* * *
— Долго не возвращается, — сказал Лаэф, помолчав. — Не мстит. Странно.
— Падает до сих пор, — неуверенно хмыкнул Ух’эр. — Летит мой лебедь…
Хотя уже догадывался, что что-то не так. Что она мстит — но по-другому. Что это странное гложущее чувство внутри — из-за нее. Что ему страшно за любимую игрушку — из-за нее.
И что, наверное, не надо было смеяться.
