Глава 12
ПРИГОТОВЛЕНИЯ
— Айка, не чеши, — раз в третий скомандовал Неман, оборачиваясь.
Я тут же спрятала руки за спину и поторопилась нагнать хранителя Источника. Кожа под браслетом немилосердно зудела. Ограничивающий артефакт подозрительно смахивал на кандалы, только без цепей. Но цепи имелись — магические. Они не позволят мне покинуть город, если я вдруг надумаю податься в бега. Металлический, исписанный непонятными символами браслет был тяжелым и обдавал кожу холодом. Словно по весне белье полощешь, руки в полынье немеют, а ткань хрустит льдинками.
Кандалы кандалами, но ходить по Велижу с печатью смерти над головой, без артефакта, чревато. Как сказал хранитель Источника, проще сразу в домовину лечь, тогда как артефакт не только не даст сбежать опасной преступнице, но и удержит не в меру справедливых магов от самосуда. Это что-то вроде отметки: проходите мимо, уже наложено покаяние.
Вроде действовало, по крайней мере, встречающиеся нам маги хоть и косились, но за топоры и магию не хватались.
Велиж был построен королем Угуром Первым в северо-восточных землях Тарии, на месте, где на поверхность вышел магический Источник. Поначалу это была просто чаша с домиком мага-смотрителя рядом, потом — казарма гарнизона, потом — торговый пост, потом… Дома, как грибы, вырастали вокруг магического Источника. Владея им, король владел, по сути, всеми магами, съезжавшимися к Источнику силы наполнять свой резерв. Город лишился статуса столицы спустя две сотни лет, после первого же столкновения с Виритом. Тогдашнего монарха Угура Пятого очень обеспокоила близость стольного града к границе с княжеством, и по высочайшему указу в кратчайшие сроки был заложен Вышград, а Велиж осиротел.
Осиротели гранитные мостовые и белокаменные, увитые плющом особняки, которые дышали величием и древностью. Пустовала и королевская резиденция.
— А вот здесь… — маг указал на высокий дом с резными ставнями, кажется, ему очень нравилось, что я иду следом за ним, тараща глаза на каждый фасад, кажущийся мне едва ли не дворцом, — жил Кизил. Великий маг прошлого…
Далее Неман поведал мне историю постройки пары домов, принадлежавших особо выдающимся чаровникам. Я вежливо восхитилась их умениями. Кизил изобрел какую-то втулку (я так и не поняла, куда и зачем ее втыкать), другой маг убил на магических дуэлях уйму народа и был награжден титулом. Полагаю, только затем, чтобы теперь его могли вызывать на дуэль лишь равные, а дураков среди дворян немного.
Река Берега делила город на две части: на юго-западе, где находится Источник силы, жили в основном маги; по другую сторону — рабочий люд. Военный гарнизон и тюрьма являлись исключением из правила и украшали почтенные кварталы чаровников.
— Айка, хватит головой вертеть, — в очередной раз крикнул хранитель Источника, и я прибавила шагу.
Больше всего Велиж напоминал часть сказки, которую бабушка рассказывала на ночь, — высокие шпили, белые стены, благородные маги, легенды и войны. Красиво. Если не приглядываться, а когда приглядишься…
Сквозь белую штукатурку почти везде проступала плесень, сады зарастали дикой лебедой, а маги — по большей части чванливые и толстые старички — мало напоминали тех героев, каких рисовало мое детское воображение.
Будь шанс, я бы с радостью променяла мощеные мостовые на пыльные дороги Солодков. Вру, Вышград манил меня не меньше, хотя сам город имел мало отношения к этой тяге.
— Тюрьма, судебные залы, гарнизон, а вот здесь живет палач с семьей. Простой люд его не любит, могут и камнем кинуть, — продолжал указывать на здания Неман, а я, заметив знакомую постройку, обеспокоенно почесала запястье.
После суда я первым делом оскорбила великомагические кусты, а потом почти сутки отсыпалась в доме Немана. На следующий день меня начали готовить к покаянию, и первым делом хранитель поволок к фонтану, до которого мы все никак не могли дойти…
— Веллистат — резиденция магов, — сказал Неман, когда шедшая вдоль забора дорожка вывела нас к белому трехэтажному особняку. — Мой кабинет в правом крыле на втором этаже. Центральные покои занимает Высокий Гуар. — Маг в который раз прикрикнул на меня: — Не чеши, я сказал!
Я снова спрятала руки за спину и уже там почесала.
По какому капризу природы магическая энергия, которой наполняли резерв чаровники, нашла выход на поверхность именно здесь, неизвестно. Минула череда конфликтов и войн, на престоле сменилось две династии, а Источник силы все еще был здесь, все еще наполнял силой магов и их заклинания. Примечательно, что восточное княжество чернокнижников, не брезговавшее захватывать даже самые малые пограничные гарнизоны, до сих пор не завоевало город. Может, потому, что он им просто не был нужен? Что там говорил чернокнижник о резерве кудесников? Что они не накапливают силу?
Вспомнив Вита, нахмурилась. Вирийца я не видела с тех пор, как меня выпустили из тюрьмы.
Вопреки ожиданиям в саму резиденцию мы не пошли, по узкой дорожке обогнули правое крыло. Два стражника, что несли караул при входе, проводили нас задумчивыми взглядами. За домом начиналась живая изгородь с аккуратно выстриженной аркой.
— Старый королевский парк, — сказал Неман, подталкивая меня в спину.
Ухоженные дорожки, кусты и деревья: было видно, что за этим местом следят.
Как-то раз бабушку вызвали в замок баронета Кистена, его жена никак не могла подарить семье наследника. Перепробовав все традиционные средства вроде тех, что помогают проводить ночи в супружеской спальне, а не в кабаке, он перешел к менее традиционным, то бишь теперь в этой самой спальне топтались лекари и знахарки. Так вот, перед его замком тоже был разбит парк. Тогда я действительно бродила по нему с очумелым видом, трогая странные кусты в виде зайцев и цветы, похожие на яркие шлепки малинового варенья на зеленой листве, пока меня не прогнала служанка, тащившая на кухню корзинку свежих булочек. Еще и полотенцем стеганула.
Сейчас все было по-другому. Я смотрела на эту красоту и словно не видела. С каждым шагом кожа под браслетом чесалась все сильнее и сильнее.
Деревья расступились, и я наконец увидела то, о чем ходило столько легенд. О чем с придыханием рассказывал на привалах Рион. Источник. Три чаши, выложенные белым, с темными прожилками камнем, соединенные между собой извилистыми каналами. Ослепительное серебристое вещество, больше напоминающее перламутровое облако, нежели воду, изливалось в центре каждой чаши и веером опадало на дно. Резервуары были полны до краев, но ни капли не переливалось через бортики.
Но это всего лишь внешний вид. Видимость. Красота для людей, для тех, кто умеет видеть глазами. А не для чаровников.
Я замерла, не в силах сделать больше ни шага.
Сила дышала, клокотала и пела в фонтане. Это была жизнь в самом полном ее проявлении. Я слышала биение всех ныне живущих и существующих сердец. Чувствовала их радость и горе, грусть и ликование, смятение и надежду — все, что составляло смысл жизни. Это ощущение было очень сильным и возникло стремительно. Словно тебя лягнула в грудь лошадь и теперь ты пытаешься сделать вдох. Пытаешься, но не получается. Перед глазами уже пляшут цветные искры, и когда кажется, что их сменит темнота, легкие вдруг расправляются, первый глоток воздуха пьянит не хуже, чем брага дядьки Верея.
Моя «внутренняя кошка» свернулась клубком и удовлетворенно заурчала, ощущая родство. Без сомнения, сила Риона была взята отсюда.
— Как ты? — спросил Неман.
«Хорошо», — хотела ответить я, но все-таки промолчала, говорить в таком месте казалось кощунством. Но он понял, наверное. Он тоже когда-то приходил к Источнику впервые и не забыл этого.
— Здесь пройдет твое покаяние, — пояснил хранитель. — Я хотел показать, что это не так страшно, как тебе наверняка успели наболтать…
— Нет. — Я с трудом оторвала взгляд от мягкого плеска силы. — Мне не успели наболтать.
— Ну, еще не вечер. — Маг потянул меня в сторону. — Идем, главное ты поняла, здесь, — он обвел рукой парк, — нет зла.
И я закивала. Сейчас я согласилась бы со всем, что он говорил, только бы смотреть, только бы слышать, как поет Источник.
Я плохо помню, сколько мы простояли там и как Неман увел меня из парка. Кажется, маг говорил что-то еще, а я по-прежнему продолжала слушать. Источник просто заворожил меня, как Бульку Косого молния, что в одну из гроз ударила в мыс левее Солодков. Рассказывали, он так и стоял и был не в состоянии сдвинуться с места. Стоял, пока не сгорел. Вот и я стояла.
Очнулась только у здания тюрьмы, когда песнь фонтана отдалилась, став едва различимой.
Услышав конское ржание, я заморгала, реальный мир приблизился неожиданно, рывком. У забора стояли в ожидании верховых оседланные и экипированные в дорогу лошади. Трое мужчин рядом получали последние наставления от господина преклонных лет, в котором я узнала одного из судей.
— Посланцы в Вышград. К Дамиру, — пояснил Неман.
— Это из-за амулета? — спросила я. — Мне пришлось сказать, откуда он у меня.
— А мне подтвердить, — раздался знакомый голос.
Я обернулась, к нам шел Рион, за магом понуро брел Михей. Им, в отличие от особо опасной преступницы, которой грозили то ли казнь, то ли публичное прощение, койки в особняке Немана не выделили. Вот когда они начнут убивать направо и налево, тогда — да.
— И правильно сделали, — крякнул Неман. — Никого не стоит выгораживать в ущерб себе. Дамир никогда не прятался за чужими спинами. Уверен, все объясняется очень просто, и амулет попал к нему вполне обычным путем, даже если это тот самый артефакт. Хотел бы Дамир скрыть вещицу, не послал бы вас с этим камушком сюда. — Хранитель фонтана повернулся к дверям тюрьмы и неприязненно проговорил: — А вот и второй пленник.
— Гад, — буркнул Рион.
И в этот самый момент, словно услышав чаровника, стражник вывел вирийца на улицу, что примечательно, без цепей и с головой на положенном месте. Неужели отпустили? Но это глупо. Даже для магов.
Воин толкнул вирийца в спину, придав нужное направление, и, перебросившись парой шуток со стоящим у дверей стражником, вернулся в здание. Увидев бывших попутчиков, недавнюю сокамерницу и мага, Вит недовольно скривился.
Выходишь на свободу с чистой совестью, а тут они (в смысле, мы) встречают. Нет бы оставить человека в покое.
— Вы не забыли, что он кудесник? — заметив мою улыбку, спросил Неман.
— А я вообще не стану магом, — невпопад ответил Михей и пожаловался: — Меня вчера у Источника проверили. Они сказали, что я должен его услышать…
— О да, — вставила я. — Он так поет… живет.
— А я не смог, — припечатал стрелок. — Я не маг, — голос звучал убито.
Хранитель покосился на вирийца и спросил у меня:
— Дорогу к моему дому найдешь?
Я смутно представляла себе, как далеко отсюда дом хранителя Источника, но все равно кивнула. Немана это полностью удовлетворило, он развернулся и пошел по направлению к Веллистату. В крайнем случае найду его там, кажется, маг говорил что-то про правое крыло.
Подошедший Вит проводил его насмешливым взглядом.
— Тебя отпустили? — спросила я.
— Если бы. Ведут переговоры с Виритом об обмене, кто-то из тарийских вельмож угодил в плен к нашим. Запаса сил у меня нет, так что потрепали еще раз по щечке, — он ухмыльнулся разбитыми губами, — взяли слово вести себя прилично и выкинули до вечера, на ночь мне надлежит вернуться в это, — он оглянулся, — гостеприимное место. Иначе притащат за шиворот и вернут кандалы.
— И они поверили? Чернок… вирийцу? — поправилась я.
Глаза мужчины блеснули, он оценил оговорку.
— Представьте, монна. — Вит издевательски склонился. — Моя вера в людей начинает возрождаться.
— Чертов вириец оказался кудесником. — Рион говорил с нескрываемым отвращением. — А я и не догадался.
— Не будь к себе столь строг, — почти серьезно ответил Вит. — Мы в княжестве и действительных магов за нос водили.
— Пошел ты, — отвернулся Рион. — Я, по крайней мере, не в ошейнике, как собака.
— Да, ты не в ошейнике, но только потому, что не умеешь кусаться. Монна выбила тебе все зубы.
— Урод! — рявкнул парень, и мне пришлось шагнуть вперед, чтобы помешать ему броситься на мужчину.
Странное дело, пытаясь остановить Риона, я без всякой опаски повернулась спиной к Виту, к тому, чьим именем пугали в Тарии детей, даже мне бабка рассказывала истории о вирийских людоедах. Но сейчас я знала: он, в отличие от Риона, не бросится и не будет искать ссоры.
— Грызетесь, как муж с женой. Что вам сейчас-то делить? — Я уперлась руками в грудь парня.
Ученик мага молча отступил, правда, его молчание было куда выразительнее слов. Я повернулась к чернокнижнику и спросила:
— Что за ошейник?
Вит очень знакомым движением коснулся запястья, грязный рукав чуть задрался, приоткрыв браслет.
— Ограничивающий артефакт, — проговорил он. — При побеге или попытке снять — уничтожает носителя. Длина поводка один вар.
— А это не больно? — спросил вдруг Михей, начисто проигнорировавший едва не состоявшуюся драку. — Не жжется?
— Наоборот, — вместо Вита ответила я. — Холодит и чешется.
Я задрала рукав, демонстрируя парням свой «ошейник».
— Чин-чин. — Вириец коснулся моего браслета своим, металл ударился о металл, раздался мелодичный звук. — За преступников!
— Ничего ему не будет: живой, здоровый и почти на свободе, — нехотя признал Рион.
— Почти, — передразнил его Вит.
— Наши любят играть в дипломатов. — Парень зло сплюнул. — В прошлый раз, когда стражники отвели душу на пленнике в Вышграде, вирийские выродки так измордовали десятника, на которого хотели произвести обмен, что он больше не смог ходить. А в другой раз просто прислали голову… Я этого не понимаю.
— Чего не понимаешь? Почему душу отводите на пленных вы, а выродки мы? — задумчиво спросил Вит.
— Мы можем разобрать его на части, — с сожалением проговорил Рион. — Но за потерявшего товарный вид пленника вирийцы не дадут и медного череня.
— Это да, мы придирчивые, — согласился Вит. — Слушайте, я есть хочу.
— Тебя в тюрьме не накормили, что ли? Так вернись, они рады будут. — Рион отвернулся. — Я его кормить не стану, а у него денег точно нет. А даже если и были, они сейчас в карманах у тюремщиков.
— Я был образцово-показательным пленником. — В руках мужчины, словно из воздуха, появилась серебряная монетка. — Но они, как и вы, не умеют искать.
— Даже представлять не хочу, где ты ее прятал, — скривился Рион, а потом неожиданно махнул рукой и добавил: — Идемте.
Ученик мага неплохо знал Велиж, уже через десять минут мы сидели в таверне «У плачущего мага» и ждали, пока нерасторопная служанка подаст еду. Наверное, это была местная шутка, потому что, пока ждешь, точно заплачешь. От голода.
В отличие от таверны в Хотьках здесь зал был просторный — раза в два больше и, соответственно, вмещал в два раза больше пьянчуг. Но сейчас ввиду раннего времени трактир пустовал, лишь несколько посетителей сидели за столами и уныло ковырялись в тарелках. То ли настроение не очень, то ли местное варево пришлось не по душе.
— Почему ты не сказал, что кудесник? — спросил у Вита Михей.
— Вы показались мне не особенно дружелюбными.
— Испугался? — презрительно вставил Рион.
— Точно, — не стал отрицать вириец. — Зачем лишний грех на душу брать, их на мне и так как блох на собаке. — Он оглядел полутемный зал. — Совершенно не хотелось вас убивать.
— Вирийское отродье, да я тебя… — начал подниматься Рион.
В этот момент деловитая служанка принесла тарелки и в испуге чуть не опрокинула одну из них на голову ученику мага.
— Сядь, — сказал Вит, беря свою миску у испуганной девчонки. Шепотом сказал, но вот вышло резче и громче приказа. — Хочешь подраться? Давай. Мы оба пустые, так что придется на кулаках. А мне по-прежнему не хочется тебя убивать, как бы ты сам к этому ни стремился.
Рион рыкнул, плюхнулся обратно на лавку, пододвинул к себе тарелку и уставился на овощи с таким видом, словно надеялся узреть ответы на все вопросы.
— А я — вообще не маг, — невпопад вздохнул стрелок, беря ложку.
— Может, помиритесь? — на всякий случай предложила я.
— Может, — обнадежил нас Рион и стал есть.
Сидящий за соседним столом мужчина в одежде посыльного встал, бросил на стойку несколько медяков и вышел не оглядываясь.
— Так тебя оправдали? — утолив первый голод, спросил Вит, посмотрел на мой браслет и скривился. — Или нет?
— Или нет, — промямлила я. — Меня ждет полное покаяние и, надо полагать, прощение.
Лицо чернокнижника вытянулось.
— Полное покаяние? — крикнул он так, что немногочисленные посетители оглянулись, а трактирщица выглянула из-за кухонной двери. — Вы что, спятили, недоумки тарийские?
— А что такого? — Вид вышедшего из себя вирийца доставил Риону удовольствие. — Айка ни в чем не виновата и пройдет ритуал.
— Не сомневаюсь, — с отвращением процедил Вит. — А вот выживет или нет — все в руках Рэга.
— Объяснись, — попросила я, отодвинув тарелку.
— Полное покаяние — это выкачивание всей энергии полностью. Подчистую, — он посмотрел на мое недоуменное лицо, вздохнул и пояснил: — Всей — это значит всей. Даже той, что заставляет биться твое сердце, и той, что заставляет сжиматься легкие. Это «полное» покаяние. Оно останавливает сердца, выворачивает мышцы. Выживают единицы. И эти единицы — отнюдь не мелкие девчонки, которых можно закинуть на одно плечо и проскакать так всю Тарию. — В словах Вита сквозила горечь, скулы заострились, у носа залегли глубокие складки, что сделало вирийца сразу лет на десять старше. — Ваши маги отказались от этого варварского ритуала еще во времена моего прадеда и придумали более безопасный способ передачи энергии, названный просто покаянием. Тоже ничего хорошего, но все же.
— Ты специально хочешь ее напугать, — тут же зашипел Рион. — Впрочем, я ничего другого и не ожидал.
— И ему это удалось. — Я повернулась к Риону. — Он прав?
Парень фыркнул и отвернулся.
— Прав? — с нажимом спросила я.
— В прошлом чаровники хорошенько опробовали этот способ на кудесниках, — вместо парня ответил Вит. — Когда состоится ритуал?
Полное покаяние состоялось через пять дней. Проводить его вызвался сам Высокий Гуар. Наблюдателями стали Неман и, вот уж радость, Тамит.
— Я буду четко контролировать отток силы и не позволю причинить тебе вред, — успокаивал меня Неман. — Кому, как не хранителю, знать, где предел.
Такие речи велись не в первый раз, и каждый раз мне давали одинаковые успокаивающие советы, которые никого не успокаивали.
С каждым днем, с каждым часом, проведенным в доме хранителя, на улицах Велижа или у дверей тюрьмы в ожидании Вита, во мне рос страх. Он заползал внутрь юркой змеей и разрастался, заполняя пустоты неуверенности и невежества. Я часто огрызалась, а еще чаще запиралась в комнате, чтобы никто не видел моих слез. Еще очень хотелось что-то разбить, например чашку, в которую мне наливали по уграм отвар, или тарелку с супом во время обеда. Наверное, я бы сбежала. Если бы могла.
— Что от меня требуется? Я не умею управлять силой! — спросила как-то хранителя.
— От тебя? — удивился Неман. — Ничего.
— Но Дамир велел ее учить, говорил — это необходимо для ритуала, — возмутился Рион.
— Мой дорогой друг хотел сделать как лучше. При обычном покаянии чаровник сам отдает силу и должен уметь это делать. К сожалению, нам предстоит иной ритуал, энергию вытянут с помощью артефактов.
От слова «вытянут» по коже побежали мурашки.
Город полнился слухами, кипел сплетнями и домыслами, как переполненный водой котелок.
— Слышали, третьего дня ведьму сжигать будут? — брызгая слюной, шептала торговка на рынке.
— Да не сжигать, а четвертовать, — перебил ее водонос.
— Тьфу на вас и на ваших коров, — высказался кузнец. — Слыхали же, ведьма, а не какая-нибудь воровка. Силу будут вытягивать.
— Ух и повеселимся, — согласился дедок с козлиной бородкой. — Я зятька с вечера отправлю места занимать, а то ведь потом и не протиснешься!
— А я ужо корзину помидор приготовила, их давеча гнильца поела, — снова влезла торговка.
Яблоко, в которое я минуту назад вгрызалась, вдруг встало комом в горле. А город продолжал бурлить.
— Давненько нас чаровники казнями не баловали, — проезжающий возница хлестнул лошадей.
— А вот яйца кому, яйца куриные, голубиные, порченые!!!
— Подходим, записываемся, не стесняемся. — У лавки травника толпилось больше всего народа.
— А чегось так дорого-то?
— Часто ведьм казнят? Нет? То-то.
— И ничего не дорого, — перебил визгливый голос. — Всего по два череня за прядь волос и серебрень за настойку из печени. Уйди, коли не берешь. Меня, меня запиши, знахарь.
— Я бы глаз взяла, говорят, глаз прошедшего через покаяние враз всякие козни отводит, — прошамкала бабка в платке.
Я сбежала с рынка, не оглядываясь. Яблоко осталось лежать в пыли. Два раза я пыталась стянуть браслет, один раз с мылом, второй хотела расковырять замок ножом. К первому артефакт остался равнодушен, на второе огрызнулся магией. Кисть онемела и не двигалась до самого вечера.
Рион все время пропадал в мастерской, изготавливал новый камень силы, и вообще старался не попадаться мне на глаза. Михей все чаще вздыхал, оплакивая свою несбывшуюся мечту. Иногда он молчаливой тенью таскался за мной, иногда разговаривал с Витом или бегал с поручениями для Немана. Мир стрелка рухнул, мечта так навсегда и останется мечтой. Но тем не менее жизнь продолжалась. А как будет со мной?
Накануне, вместо того чтобы молча войти в ворота тюрьмы, вириец схватил меня за плечо и, притянув к себе, прошептал:
— Беги. Сегодня ночью вылезай в окно и уходи.
Предложение, граничившее с безумием и спровоцированное отчаянием. А то я сама до этого не додумалась.
— Куда? — спросила я, глядя в серо-голубые глаза. — Где можно жить с печатью смерти и не бояться получить удар в спину?
— В Вирите. Доберешься до столицы княжества, найдешь кудесника Кишинта, передашь…
— Не доберусь. — Я коснулась браслета, а чернокнижник застонал, словно только что вспомнил. — Можно попробовать экранировать… Не был бы я пустым…
— К тому же я дала слово.
— Тебе страшно до судорог. — Вит вгляделся в мое в лицо. — Но ты помнишь про слово? Кому ты его дала? Зачем? На эшафоте все едино…
Я промолчала, вспоминая Дамира, учителя Риона. И поцелуй. Почувствовала, как против воли учащается дыхание: ради этого воспоминания я могла бы сотворить многое.
«Даже умереть? — спросила у своих воспоминаний. И тут же сама себе ответила: — Нет».
— Даже так, — протянул Вит, прочитав все по моему лицу. — И кто он? Тот, кому что-то там пообещала деревенская девчонка? Кто-то рассказал тебе сказочку о вечной любви? Об истинных парах? Или чем там сейчас морочат головы простушкам тарийские парни?
— Никто ничего мне не… — начала я, но тут же разозлилась. На себя, на свои слова, ибо выходило, что я оправдываюсь. — Не твое дело.
— И правда не мое. Но это всегда можно изменить.
Я даже не поняла, что он собирается сделать и уж тем более зачем. Сказался недостаток опыта. Кудесник склонился и прижался к моему рту. Шершавые, почти зажившие губы царапали мои. Это был резкий поцелуй, грубый и требовательный. Тот, кто так целуется, не привык к отказам. Никакой мягкости и ласки. Лишь отчаяние и горечь.
Так почему же я не оттолкнула его? Почему не закричала? Почему замерла испуганной ланью, ловя теплое дыхание, почему мои губы следовали за его губами, почему его язык казался таким горячим? Ответа не было. Я едва осознавала, как колет кончики пальцев, которыми так хочется зарыться в его короткие волосы, ощущала, как волна странного огня прокатывается по телу, как…
Вит оторвался от меня, всего на секунду прохладный воздух коснулся губ вместо теплого дыхания. Я заглянула в мужские глаза… И огонь сменился льдом. Черные зрачки вытянулись, превратившись в узкую вертикальную щель, как у ящерицы. Чернокнижник, отродье Дасу, оставленное жить в нашем мире.
Я видела его глаза раньше и знала, кто он. Но сейчас, испуганная, уставшая бояться, уставшая представлять будущее, я словно окаменела.
Что я делаю? Что позволяю ему делать с собой?
Я хуже, чем деревенская Лушка, к которой заглядывали на огонек все парни Солодков: и женатые, и нет, а жены и невесты зачастую ходили драть ей волосья. Только что думала об одном мужчине и тут же бросилась к другому. И ведь не соврать, что силком принудил. Себе не соврать. Ибо не принудил.
Я не успела скрыть эмоции, тело все сделало за меня. Отшатнувшись, я выставила вперед руки в древнем жесте защиты.
— Что, не красавец? Не нравлюсь?
— Я не…
— Что «ты не»? — спросил вириец. — Не судишь по внешности, а только по поступкам? Уже слышал.
— Да иди ты. — Я толкнула его в грудь.
— Пойду, — согласился он, одергивая пыльную форму. — А вот ты — уже нет, потому что умрешь.
— Тебе-то что?
— Вот и я думаю, а в самом-то деле что? — пробормотал чернокнижник себе под нос и уже тверже добавил: — Существует знак-заклинание, который не даст твоему сердцу остановиться. Но вряд ли ты сможешь применить его в условиях ритуала.
— Даже запомнить не смогу, — подтвердила я.
Мужчина продолжал смотреть, его взгляд медленно спустился с губ на грудь. Не ахти какую выдающуюся, но я против воли вздохнула и быстро спросила:
— Что за знак?
Вириец поднял взгляд к моему лицу, дышать сразу стало легче. Всего на миг, потому что он снова стал наклоняться, будто намереваясь повторить поцелуй. Я отшатнулась, вызвав его усмешку.
— Смотри, — прошептал Вит, поднял руку и провел пальцем по стене тюрьмы у меня за спиной. Зеленый мох смялся, обнажив грязно-серые стены.
Таинственным знаком оказалась обыкновенная галочка. Такие рисуют дети, когда хотят изобразить птиц. Две наклонные черточки, соединенные нижними концами и расходящиеся кверху.
— Ты уверен? — Я не смогла скрыть недоверия.
— Это «свобода».
— И?
— Когда энергию вытягивают, она сопротивляется, цепляется за телесную оболочку словно живая, — объяснил чернокнижник. — Маги усиливают нажим и в результате разрушают все. Но если ослабишь узы, связывающие тело и силу, получишь шанс и дальше действовать людям на нервы.
— Давай я ее сразу освобожу?
— Не получится, — не оправдал моих надежд вириец. — Применишь знак сейчас, ничего не случится. «Свобода» ослабляет привязку энергии к оболочке, но не рвет ее. Иначе маги отбирали бы друг у друга силу каждый день, как кошель, полный монет. Ты, кажется, так и поступила с мальчишкой? — Я смешалась под пристальным взглядом мужчины. — Главное в этом заклинании, Айка, направление. На себя! Поняла? Не на мага, на себя.
— Я запомнила.
— И молись своему Эолу.
— Звучит не очень обнадеживающе.
— А больше тебе надеяться не на кого. — Вириец отвернулся и через несколько секунд скрылся в воротах тюрьмы, ставшей для него в Велиже родным домом.
Проснулась я затемно…
