Хоронили полковника 22 декабря.

К ДК на Лубянке, где проходило прощание, выстроилась огромная очередь, огибавшая главное здание ФСБ. Очень много людей пришли, чтобы выразить уважение полковнику Савельеву и Группе «А» в целом. А также продемонстрировать свое отношение к разгулу преступности и терроризма.

На Анатолии Николаевиче был парадный мундир. Его сшили за ночь. Оказалось, у полковника парадного мундира не было.

Среди венков и букетов лежал один с жёлто-голубыми лентами. На нём было написано: «Анатолий, я буду вечно благодарен Вам за жизнь». Его положил на могилу торговый представитель посольства Швеции Ян-Улоф Нюстрем, чью жизнь Савельев спас ценой своей.

За операцию у шведского посольства полковник Савельев был удостоен звания Героя России. Посмертно.

Анатолий Николаевич шёл на опаснейшие операции, не думая о своей безопасности. Даже тогда, когда фактором риска стало его собственное сердце.

Потом я много раз вспоминал наш первый разговор с Савельевым. Он знал, что с моим давлением не все гладко, и мог исключить меня из спецподразделения. Но не стал. Не потому ли, что сам имел похожий грешок? Он никогда не жаловался на здоровье, но позже Наталья Михайловна призналась: после его смерти она нашла во всех карманах нитроглицерин. И вспомнила, что Анатолий Николаевич с трудом прошёл последнюю диспансеризацию: врач не хотел подписывать документы — кардиограмма была очень тревожной. Но он настоял, продавил авторитетом.

Впоследствии в его сейфе нашли стихи, переписанные от руки. Все они — об усталости, о желании уйти из мирской земной жизни.

Я их не помню, те его стихи. Поэтому вспомню всё того же Давыдова: полковник Савельев умер «средь мечей» — умер, уже победив, уже сделав дело, уже спасши чужую жизнь.

Я знаю — он хотел уйти из жизни именно так.