Круг пятый. Закручивание гаек
Нам не жить друг без друга, или Как формируется созависимость. Загадка «роковой любви». Истинна ли наша «истинная суть»? Секс «по карточкам». Агрессор как «психотерапевт». Молчи, скрывайся и таи: гримасы висхолдинга. Что-то с памятью его стало. Бытовая, эмоциональная, сексуальная эксплуатация: ее маркеры. Что такое физическое насилие. Пытка водой. «Игручие» жертвы.
Обычно после первого Ледяного душа жертва остается с неотразимым. Во-первых, она не понимает, что происходит, и во многом склонна винить себя. Во-вторых, она сломлена сахарным шоу или как минимум «послаблением режима». В-третьих, она уверена, что это разовое недоразумение, «притирка характеров» и больше подобное не повторится. Ведь неотразимый ей это пообещал, да и сама она будет очень-очень стараться! Станет мягче, тактичнее, терпимее…
«Поскольку недоразумение не разрешается сразу, жертва надеется разрешить его в следующую встречу, думает: вот в этот раз он точно мне все объяснит и извинится. Тем более мучитель часто обнадеживает ее насчет этого.
Но никакого объяснения не происходит. Жертва ждет, что это случится в следующую встречу. А мучитель уверился, что она никуда не девается, и удерживает ее вот этим невыяснением недоразумения, на которое уже наслаиваются другие», – размышляет читательница.
Таким образом жертва переходит на следующий круг деструктивного сценария – Закручивание гаек, когда агрессор начинает унижать ее все более серьезно и часто. Может дойти уже и до стояний на коленях, и до целований его рук, и до намывания полов в его квартире к приходу «самой любимой и желанной», и до спанья на коврике у двери, и даже до занятия проституцией и участия в оргиях, «потому что он так велел»…
После первого Ледяного душа обычно наступает оттепель той или иной степени продолжительности. А потом агрессор врубает второй Ледяной душ. Вот на этом этапе, как правило, срываются жертвы с высоким уровнем ассертивности. Они окончательно убеждаются, что первый душ не был случайностью и дальнейшее станет постепенным спуском в преисподнюю.
Например, мадам де Турвель рвет с Вальмоном после второго душа, когда он присылает ей письмо с лейтмотивом «Не моя в том вина».
К сожалению, в большинстве случаев жертва не склонна «соскакивать» на этом этапе. Слишком непостижимы для ее ума причины недавних Ледяных душей. Слишком велико желание разобраться в происходящем. Слишком силен преступный оптимизм и вера в то, что «все будет по-старому», надо только подобрать к человеку ключик. И жертва подбирает, подбирает, подбирает… А ключики если и подходят, то на один раз…
Итак, Закручивание гаек представляет собой галопирующую череду циклов «Ледяной душ – Оттепель» – до тех пор, пока воля жертвы не достигнет консистенции пластилина и она не станет полностью подвластна хищнику. От сеанса к сеансу Душ становится все холоднее, а Оттепели – все кратковременнее и невнятнее.
«Будьте готовы ко все более часто повторяющимся циклам», – предупреждает Сэм Вакнин.
Чем особенно коварен этот этап? Формированием у жертвы и хищника созависимости. Чем дальше в лес, тем больше они «жить друг без друга не могут».
Жизнь жертвы, раз за разом переживающей Ледяные души и последующие Оттепели, подчиняется патологическому циклу. Вы приучаетесь жить короткими перебежками от «блеска» к «нищете» и обратно (но чем дальше – тем чаще обходится без блеска. Вы уже живете «от беды к беде». Для деструктивного человека такое «биполярное» существование давно привычно, а вот мы переживаем его очень болезненно.
Организм, вынужденный адаптироваться к эмоциональным качелям, перестраивается на гормональном уровне. Вот почему вернуться к «ровной» жизни бывает очень сложно. Вы изнутри отравляетесь ядом «роковой любви». И чем больше таких циклов вы с агрессором переживете, тем сложнее вам будет выбраться. Вот в чем загадка «ненавижу и люблю», вот почему «соскочить с таких отношений тяжелее, чем бросить пить», как невесело шутит психотерапевт Адриана Имж.
С каждым циклом Ледяной душ – Оттепель вы все более утрачиваете контроль над своей жизнью, становясь марионеткой в руках безжалостного кукловода и все более привязываясь к нему. Ваше существование теперь подчинено единственной цели – «вернуть любовь», «спасти отношения». А по мере приближения к финалу этого этапа – получить хоть кроху «любви» и признания.
Общение с близкими, работа, творчество – все постепенно утрачивает былую ценность. Вы становитесь буквально одержимы своим агрессором, растворяетесь в нем и его желаниях, думаете о нем сутки напролет, складываете и складываете, но никак не можете сложить эти проклятые пазлы из разных наборов.
«Мучитель выглядит человеком в эмоциональной нужде, – пишет Ланди Банкрофт. – Вы можете попасть в ловушку, пытаясь заполнить бездонную яму его потребностей. На самом же деле он требует не потому, что нуждается, а потому, что считает себя вправе требовать, и сколько бы вы ему ни давали, этого никогда не будет достаточно. Он будет требовать еще и еще, пока вы совершенно не выдохнетесь».
«Извращенный человек дает мало, а требует много, и жертву гложет сомнение: «Если я буду более послушна, он наконец-то сможет полюбить и оценить меня». Этот поиск признания никогда не увенчается успехом, потому что партнер никогда не будет абсолютно доволен, – пишет Иригуайен. – Скорее, наоборот, поиск любви и признания рождает в самовлюбленном извращенном человеке ненависть, пробуждает садистские наклонности».
…Но пока вы готовы во всем идти навстречу своему «своеобразному», «противоречивому» возлюбленному. Потому что такими людьми не кидаются. Ведь он же очень хороший, вы совсем недавно это видели! А то, что между вами происходит, – это… это…
Ну, во-первых, следствие его драматичного жизненного опыта. Он так много пережил, так настрадался. Поэтому ради Великой любви или Истинной дружбы вы решаете «принять его таким, какой он есть» и взваливаете на себя крест, тяжесть которого на этом этапе не осознаете.
А во-вторых (думаете вы), дело ведь не только в нем, но в большей степени – и в вас! Снедаемая чувством вины, жертва корит себя за то, что приносит столько боли исстрадавшемуся человеку, никак не может дать ему покой и счастье. Значит, надо еще серьезнее работать над собой! Надо становиться по-настоящему мудрой, чуткой, женственной, выкорчевывать из себя эгоизм, побольше терпеть, любить жертвенно и беззаветно, ничего не требуя взамен. И однажды сердце Кая оттает! Но…
«Женщина пытается найти логику в «американских горках», в которые превратились ее отношения. Но каждый раз, когда ей кажется, что она наконец поняла, что происходит, что беспокоит ее партнера, – происходит что-то новое, и все меняется, и части пазла снова не совпадают», – пишет Ланди Банкрофт.
Можно ли «подстроиться» под эти закидоны, предугадать их? Нет. Хищника узнать невозможно, поскольку узнавать некого.
«Нарцисс человек всесезонный, всегда приспособленный, постоянно имитирующий, человек-губка, хамелеон, не-сущность, где в то же время соединены все сущности, – пишет Сэм Вакнин. – Он не является полноценным человеком, но лишь калейдоскопичной галереей эфемерных образов, вплавленных бесшовно один в другой. Это невероятно сбивает с толку».
«Оскорбляемая женщина обычно тратит безумное количество энергии на ублажение своего партнера-мучителя и окучивание его эго, в тщетной надежде, что это поможет избежать следующего припадка недовольства, – пишет Ланди Банкрофт. – Работает ли эта стратегия? К сожалению, не очень-то. Проявляя усиленную заботу и внимание, вы можете отвоевать себе немного времени, но рано или поздно все вернется на круги своя. Он ждет к себе особого внимания, и чем больше он его получает, тем больше требует. Он никогда не скажет: «Спасибо, хватит», зато он привыкает к тому, что его балуют, и требует этого постоянно».
Но пока вы лелеете и угождаете. Разрыв с мучителем видится вам величайшим из несчастий. В запущенных случаях отступает даже инстинкт самосохранения и вы остаетесь с хищником, чувствуя, что находитесь на грани физического выживания. И это не преувеличение. Тяжелая болезнь, скоропостижная смерть, гибель от несчастного случая, суицид – все эти угрозы более чем реальны.
Читательницы отмечают, что на этом этапе «на ровном месте» с ними начинают происходить разные неприятности: какое-нибудь ОРЗ выливается в тяжелый грипп, или они, доселе аккуратные водительницы, попадают в ДТП.
Думаю, это объясняется тем, что контакт с деструктивным человеком ослабляет, а в итоге подрывает иммунитет, начинается свистопляска на уровне эндокринологии, а там и прочих систем, вы становитесь «раздерганной», «нервной», рассеянной (мысли-то только о неотразимом!), почти не спите, почти не едите, зато – увы! – много курите и пьете. Катехоламиновый медовый месяц закончился, первоначальный подъем сменяется упадком.
Вы еле таскаете ноги, утрачиваете интерес к миру и людям. Лишь действия агрессора «взбодряют» вас: вы ощущаете то непродолжительное облегчение (былой эйфории почти нет), то чувствуете себя очень несчастной, опустошенной.
«Преобладающее состояние партнера – полное смятение. Даже самые базовые отношения – с мужем, ребенком, родителем – остаются непостижимо затуманены гигантской тенью нарцисса, – пишет Сэм Вакнин. – Партнер больше не знает, где правда, а где ложь. Партнер не знает, что делать – и это естественно в том хаосе, которым являются отношения с нарциссом».
Впрочем, жертвы все еще пытаются убедить себя, что в лице агрессора судьба им ниспослала великую, хоть и «трудную» любовь. Всего-то за пару недель до разрыва с Есениным, 23 ноября 1925 года, Софья Толстая пишет подруге:
«Маруся, милая, вы хотите про меня знать? Вы бы не узнали меня. Все мои интересы, вниманье, заботы на него направлены, только чтобы ему хорошо было, трясусь над ним, плачу и беспокоюсь. Он очень, очень болен. Он пьёт, он на глазах у меня тает, и я ужасно мучаюсь.
А так всё очень, очень хорошо, потому что между нами очень большая любовь и близость, и он чудесный. Я совсем отошла от своего прежнего круга, почти никого не видаю. Иногда думаю, что моя жизнь нечто вроде весьма увесистого креста, который я добровольно и сознательно с самого начала взвалила себе на плечи, а иногда думаю, что я самая счастливая женщина, и думаю – за что?»
Обратим внимание на двойственную оценку ситуации самой жертвой. По факту – все кошмарно. Но тут же самообман – «между нами очень большая любовь».
Обратим внимание и на перефокусировку жизненных интересов Толстой – теперь все они сходятся на нарциссе-муже. Не пропустим и изоляцию – Софья Андреевна отошла от своего круга и почти ни с кем не общается.
Примерно в том же духе о постигшей ее «сказке» пишет Галина Бениславская:
«…началась сказка. Тянулась она до июля 1925 года (в это время Есенин ушел от нее к Толстой. – Т.Т.). Несмотря на все тревоги, столь непосильные моим плечам, несмотря на все раны, на всю боль – всё же это была сказка. Всё же это было такое, чего можно не встретить не только в такую короткую жизнь, но и в очень длинную и очень удачную жизнь».
…Вы все больше и больше сдаете свои границы, агрессор поглощает вас, и вместо самостоятельной личности вы становитесь нарциссическим расширением. Вы сами себя не узнаете, потому что совершаете не типичные для себя и даже не приемлемые ранее поступки.
Многие ошибочно воспринимают это как раскрытие своей «истинной», «гнилой» сути (о чем любит потолковать хищник), что порождает у вас вспышки отвращения к себе. Подробнее о том, истинная это наша суть или какая, я расскажу в следующих книгах.
Итак, если вы не ушли после первого-второго Ледяного душа, агрессор широко распахивает перед вами двери в мир унижений, предательств и отвержения. Хищник жаждет быть владыкой нашей судьбы, чтобы по желанию своей левой пятки то погружать нас в эйфорию, то повергать в пучину отчаяния. Об этой цели прямым текстом говорит Вальмон:
«С судьбой своей я примирюсь лишь в ту минуту, когда стану распорядителем ее судьбы. Я хочу, чтобы надежда и страх, подозрение и уверенность, все беды, изобретенные ненавистью, все блага, даруемые любовью, наполняли ее сердце, сменяясь в нем по моей воле».
Агрессор делает все, чтобы испоганить вам жизнь, отнимает у вас малейший источник радости. Его бесит ваше хорошее настроение, ваши успехи, доброе отношение к вам людей. Поэтому он портит вам праздники. «Забывает» о вашем дне рождения, и вы весь день проводите в ожидании поздравления, а вечером рыдаете, так и не получив его (или получив что-нибудь вроде – «с д.р.»). Затевает скандал, заметив, что вы улыбаетесь. Отпускает уничижительные замечания, если вы хорошо выглядите и чувствуете себя красивой. Держится холодно, если вы к нему ласкаетесь.
«Накануне своего дня рождения я заболела непонятной болезнью – у меня не было сил, температура упала до 35 градусов, болел живот, я не могла встать.
– Я не буду тебе ничего дарить, уж извини. Ты ведь мне ничего не подарила, – сказал утром Федя, уходя на работу.
Я побоялась напомнить ему о том, что его день рождения пришелся на период нашего расставания по причине его измены. Вечером, придя с работы, он сказал:
– У меня кое-что есть для тебя.
И достал из кармана пачку активированного угля».
Агрессор демонстративно пренебрегает вашими желаниями. Если вы его о чем-то просите – делает строго наоборот.
«Однажды пришло приглашение на чай от одной из наших подруг, но она приглашала одного Тонио (Лично я сомневаюсь в этом. Скорее всего, Тонио подал это таким образом). Я попросила его остаться со мной, но он отказался:
– Я договорился потом поужинать с друзьями.
Я оделась во все черное и, обезумев от горя, побрела по улицам куда глаза глядят».
Вас стравливают с «соперницами». Некоторые из них – «стервы и суки», у других – «достает ума не выносить мозг», третьи – «в прекрасной форме», стройнее, красивее и успешнее вас. То он кого-то восхваляет, попутно не забывая сравнить с вами – не в вашу пользу, конечно. То он едко высмеивает чьи-то морщины и целлюлит. Ваше состояние таково, что вы негодуете на всех: и на «стерв», и на «мудрых и чутких». Понимание того, что эти женщины плывут с вами в одной лодке, если и приходит, то намного позже…
«Мы с Антоном пошли на концерт – это было после того, как он расстался с Верой (мне это было преподнесено как «она ко мне приставала, а я ее послал, истеричку»). Мы стояли в обнимку, и вдруг я услышала тихое: «Привет». Я обернулась и увидела Веру.
Он разыграл удивление: «А, ну вот, это как раз Вера… А это Настя». Я пролепетала, что мне приятно познакомиться, Вера ничего не сказала и тут же ретировалась. Когда мы с ней потом начали общаться, она рассказала: «Я за вами не следила. Это он мне написал, чтобы я подошла».
Сплошь и рядом телефоны агрессоров живут своей жизнью и непроизвольно набирают ваш номер! И вы слышите обрывки разных «интересных» разговоров, женский смех…
«Через две недели после смерти Оли (параллельная жертва) Антон заявил, что пойдет гулять с друзьями, а через сорок минут его телефон в кармане сам набрал мой номер, и я услышала, что он с девушкой. Нет, не охи-ахи, конечно, но разговор был весьма личный».
Разумеется, когда вы пытаетесь выяснить, кто это с ним был, вам говорят, что вы чокнутая истеричка, а он был с женой шефа или с коллегой и они закупали канцтовары в офис. При таком постоянном эмоциональном раскачивании даже самая изначально уравновешенная жертва становится «фурией» и ревнивицей. Не миновала сия чаша и Галину Бениславскую:
«Хотела бы я знать, какой лгун сказал, что можно быть не ревнивым! Ей-богу, хотела бы посмотреть на этого идиота! Вот ерунда! Можно великолепно владеть, управлять собой, можно не подать вида, больше того – можно разыграть счастливую, когда чувствуешь на самом деле, что ты – вторая; можно, наконец, даже себя обманывать, но всё-таки, если любишь так по-настоящему – нельзя быть спокойной, когда любимый видит, чувствует другую.
Иначе значит – мало любишь. Нельзя спокойно знать, что он кого-то предпочитает тебе, и не чувствовать боли от этого сознания. Как будто тонешь в этом чувстве.
Я знаю одно – глупостей и выходок я не сделаю, а что тону и, захлёбываясь, хочу выпутаться, это для меня ясно совсем. (…) И всё же буду любить, буду кроткой и преданной, несмотря ни на какие страдания и унижения».
«Постепенно я превращалась в ревнивую истеричку. Я знала, что он переписывается с одной девушкой, но относилась спокойно, ведь это просто «дружеское общение». Пока однажды не увидела, что эта девушка скидывает мужу фотографии с текстом «зацени макияж» и всё в этом духе. Когда я сказала ему, что мне всё это неприятно, меня мягко выставили дурочкой, которая сама себя накрутила.
Через неделю я увидела в телефоне мужа пропущенный вызов от этой девушки. Звонила она в два часа ночи. Я хотела уйти, но муж закатил истерику, что я опять всё неправильно понимаю. Мол, он понятия не имеет, зачем она звонила! Бил кулаком по столу, бросил свой телефон в стену. Не давал мне уйти. Истерика продолжалась, пока я не заплакала.
Весь день в голове крутилось понимание того, что меня обводят вокруг пальца. А к вечеру он состряпал удивительную историю о том, что эта девушка просто купила себе новый планшет, разбиралась, как с ним обращаться, и чисто случайно набрала его номер».
Закручивая гайки, агрессор все меньше миндальничает с вами. Вы узнаете совсем иной лексикон – часто совершенно для вас неприемлемый. Вернее, он был неприемлемым до недавнего времени. А сейчас оскорбления становятся вашей обыденностью, и вы уже ропщете не так, как раньше – ведь вы «заслужили», «довели», «сами во всем виноваты».
«Узнав, что я собираюсь обрезать свои длинные волосы, он обронил, что я расплачусь за это тем, что он перережет мне глотку. А когда я рассказала, что до встречи с ним занималась определенными видами секса, сообщил, что если он это кое-кому передаст, меня клеймят как проститутку. Но мне повезло, что я сказала это именно ему, ведь он не обойдется со мной так, как мог бы обойтись. Он просто упивался своей властью».
Нарастает обесценивание – как лобовое, так и завуалированное:
«Из богини, интеллектуалки и сирены с чарующим голосом я превратилась в «зажатую старомодную фригидную дуру».
«Сколько раз я слышала: ты моя судьба – жалею, что встретил, ты ж моя родная – ты никто, ангел мой – ты не мой формат, ты мой воздух – ты мне перекрываешь кислород, выходи за меня – отвали».
«Началась череда постоянных унижений, от которых болело сердце. Но тогда я не рассматривала это как унижение. Например, утром он приносил мне кофе в постель, гладил по голове, целовал и говорил: «Вставай, моя старая и толстая. Я так тебя люблю». Я улыбалась, но мне хотелось плакать».
«Если раньше Борис робко намекал, что у меня недостаточно красивые ноги, то теперь его разочаровала и моя грудь: как у многих женщин, она немного различается по размеру, и меня это никогда не смущало. Борис обратил на это внимание вскользь, а когда я ответила, что этот недостаток почти незаметен, он холодно и как-то с неприязнью взглянул на меня: «Извини, но это ОЧЕНЬ заметно».
Затем Борис отметил, что его раздражает, когда я завязываю волосы в хвост на второй день после мытья головы. По его словам, это признак того, что женщина неухоженная, что волосы сальные. Я начала мыть волосы и делать укладку каждый день. Я ликвидировала один «недостаток» – мне тут же предъявляли два новых».
«Как-то мы лежали в постели, и он сказал: «Знаешь, что я тебе подарю первым делом, когда разбогатею? Пришью тебе нормальные сиськи».
Часто обесценивание приобретает изуверскую форму – вдруг оказывается, что вы «абсолютно не его типаж» и его в вас не устраивают не какие-то отдельные черты, а вся вы полностью. Вам совершенно непонятно, почему в таком случае он вообще выбрал вас, и вы пытаетесь понять: а что же вам, собственно, делать дальше? Оставаться собой и быть обесцененной, отвергнутой, нежеланной – или перемениться так, как он хочет, но тоже с непредсказуемым эффектом.
«Он стал говорить, что любит Кайли Миноуг и вообще вот такие нежные голосочки с придыханием и шептанием. Мой голос – полная противоположность.
Еще выяснилось, что ему нравятся вьющиеся волосы, а у меня прямые. Что ему нравятся светлые, а у меня темные. Что ему нравится большая грудь, а у меня маленькая. Что ему нравятся активные девушки на велосипедах и роликах, а я занимаюсь балетом. Вот и вопрос: почему он выбрал меня? Якобы полную противоположность своему идеалу?»
Но пока вы изо всех сил стараетесь «держать марку». Выглядеть блестяще. Еще стройнее. Еще моложавее. Еще идеальнее. А это становится все сложнее, ведь на все ваши усилия агрессор реагирует насмешками и… противодействием. Он вдруг перевозит вас в квартиру подальше от вашего спортклуба, загружает делами, кормит нездоровой пищей.
«Парадоксально, но сам Миша как будто делал все для того, чтобы мне было сложно держать себя в форме: кормил сладким, у себя дома угощал исключительно нездоровой пищей – макаронами, пирогами или полуфабрикатами. Все мои попытки отказаться встречали обиду и негодование: он сам для меня готовил, а я не ценю! Пристыженная, я ела совершенно несоразмерные порции спагетти и пельменей, и мой вес начал неумолимо расти. К тому же появилась привычка заедать стресс после очередных «разборок», так что вскоре я увеличилась на размер или два. Миша все чаще называл меня «мясистой», я начинала оправдываться, что вызывало насмешки с его стороны.
Еще одна странность: помешанный на спорте Миша как будто препятствовал моим тренировкам. Очень часто назначал свидания неожиданно в день моих танцевальных занятий, а если я отказывалась приезжать, обижался и сокрушался, что ему «опять начинает казаться, что я не ценю наши отношения». Мои попытки проговорить это недоразумение встречали насмешку: «Я тебе мешаю?! Ты просто ищешь отговорки, чтобы не заниматься собой». Пропуск тренировок отрицательно сказывался на моей фигуре, что приводило к укорам за мою полноту».
Все изменения, которые вы вносите в свой облик по желанию агрессора, вместо прилива чувств (на который вы рассчитываете) приводят к новым обесцениваниям. Он вдруг заявляет, что светлые локоны только подчеркивают вашу угреватую кожу, а бритый лобок – чистое уродство при вашем устройстве гениталий. Замечания всегда касаются самых болезненных для вас вещей и сильно ранят. Вы начинаете находить в себе недостатки, о которых раньше и не подозревали, и героически с ними бороться.
Агрессор предпринимает издевательские выходки. Например, героиня одного из моих постов намеренно не смывала за собой в туалете. Когда партнер делал ей замечание, разражалась бранью и газлайтила его на тему, что он абьюзер, мизогин и нарцисс. Мол, что такого, если человек забыл за собой смыть! И парень шел и смывал. Впоследствии девушка призналась читателям моего блога, что делала это специально: «Это я так его проверяла, но неудачно».
На этом этапе вы узнаете все больше зловещих фактов из биографии агрессора. Нередко он рассказывает вам «страшные истории», намеренно запугивая вас.
«Последовала история о том, что он довел до самоубийства (неудачного) одну свою девушку. Якобы он постоянно муштровал ее, издевался над ее жизненными взглядами, нивелировал способности. С его слов, она сама просила покончить уже с этим и выбрать самому, как она умрет. Ее спасли. Меня Матвей уверил, что со мной он такого не планирует, впервые в жизни он хочет посмотреть, что будет, если он не приложит никаких усилий».
Агрессор непредсказуемо появляется и исчезает, изводит вас бойкотами. При каждом таком «тайм-ауте» у жертвы земля уходит из-под ног. Неужели это конец? Она пытается всеми силами вернуть мучителя и, соответственно, готова на значительные уступки и уже не смеет ничего просить взамен.
…Поэтесса Надежда Львова была сильной натурой с развитым чувством собственного достоинства. Полюбив Валерия Брюсова, она хотела взаимности, партнерства, а не служения «по звонку», не рабства. И в начале романа она еще «смела» говорить Брюсову о своем видении отношений: «Как и Вы, в любви я хочу быть «первой» и единственной. А Вы хотели, чтобы я была одной из многих?»
Однако это было в начале отношений. Совсем иначе Надежда заговорила после того, как Брюсов показательно ее бросил. Перед этим проведя с ней идиллический месяц на лоне природы. Это была его фирменная фишечка (так же он поступил и с Ниной Петровской) – вознести жертву к вершинам эйфории, дать ей достаточно долгое (месяц) и безграничное счастье, после чего спустить с небес на землю, объявив о «вечной разлуке». И далее быть непреклонным.
Львова впала в тяжелейшую депрессию. Куда ушло ее былое достоинство? Куда делась категоричная неприемлемость того, чтобы быть «одной из»? Теперь Надежда была одержима одной мыслью – не быть оставленной Брюсовым.
«Мне уже нет сил смеяться и говорить тебе, без конца, что я тебя люблю, что тебе со мной будет совсем хорошо, что хочу я быть с тобой. Как хочешь, «знакомой, другом, любовницей, слугой», – какие страшные слова ты нашел. Люблю тебя – и кем хочешь – тем и буду. Но не буду «ничем», не хочу и не могу быть. Ну, дай же мне руку, ответь мне скорее – я все-таки долго ждать не могу…»
Но Брюсов не снизошел, и Львова застрелилась. Кстати, из подаренного им револьвера. (Подробнее – в моем посте «Непреодоленная бездарность» Валерий Брюсов»)
…Однако большинство хищников не утилизуют жертв столь бесповоротно и непреклонно, как Брюсов. Объявляя вам о вечной разлуке или исчезая без всяких объявлений, они не рассчитывают вас потерять. Но вы-то думаете, что это конец! Вы в панике, с вами амок настоящий приключается. Особенно если вы видите, что агрессор жив-здоров и онлайн, но почему-то вас в упор не видит. И вы начинаете писать и звонить ему.
Видя панику жертвы, роковой обычно какое-то время игнорирует звонки, но едва их становится меньше, скучным голосом говорит «алло». Или на потоки отчаянных посланий отвечает тремя строчками «ни о чем», а то и смайликом. Так неотразимый дает понять, что только он будет решать, когда, как и сколько с вами общаться.
На этом этапе жертва обычно рада уже самому факту прекращения бойкота. Она умоляет неотразимого подсказать, что с ней не так (ведь не зря же он так себя ведет!) и как она может искупить свою вину. Но агрессор либо отмалчивается («сама должна понимать», «а если хорошенько подумать?», «не прикидывайся глупее, чем ты есть»), либо полунамеками выдает что-то намеренно маловразумительное.
Бойкотируя вас и всячески выказывая вам свое «фе» – с одной стороны, с другой – агрессоры усиливают контроль.
«Он устраивал мне скандалы, если я не брала трубку сразу. Например, если я на работе была сильно занята и не могла ответить. И ведь звонил он не по делу, а просто так, типа «кагдила». Вот ради этого «ценного» разговора я должна была всегда быть у телефона. А если не была – смертельные обиды.
В итоге он купил шнурок, чтобы я носила телефон на шее все время. Посадил на шнурок, как на цепь. Он хотел знать, что в любой момент я все брошу и поставлю его на первое место. А прикрывался заботой: мол, я же за тебя беспокоюсь. И я думала тогда, что он правда обо мне заботится. Я всему верила, что он говорил».
«Я хотела позвонить подруге, но оказалось, что мой телефон таинственным образом заглючил и все мои контакты полетели. Только спустя время я поняла, что это были проделки моего милого. Мало того, он поставил мне в комп программы-шпионы, и я несколько месяцев спустя обнаружила, что все мои письма уходят к нему. Так я оказалась в изоляции: в другом городе, один на один с весьма странным человеком. Потом я узнала, что его умершая жена была сиротой, а с единственной родственницей «сама разругалась». Т. е. у нее не было никого, кто бы мог ее защитить. И подруг тоже не было. Только муж, муж, муж…»
«Когда меня не было дома, он звонил каждые пять минут, потом расспрашивал в подробностях, как в гестапо, где и с кем я была, что делала. Он начал запрещать куда-то ходить без его разрешения (на тренировки, например, потому что тренер – мужик). Он требовал, чтобы к семи вечера, когда он приходит с работы, я всегда была дома.
Начал лезть в мою работу. Требовал, чтобы я сообщила ему фамилии и телефоны всех музыкантов, продюсеров. Потом искал в Интернете о них информацию и требовал прекратить с ними работать. Я не шла у него на поводу, но из-за его истерик дважды не явилась к ученице, которой давала уроки вокала, и потеряла эту подработку».
На этом этапе, как правило, начинается разлад в сексе. Агрессор работает гибко. Сначала он очень «старается», стремясь вызвать в вас сексуальную зависимость.
«Примерно в это же время он нащупал – я сама тогда об этом не знала! – мою сексуальную склонность к подчинению. Апофеозом наслаждения для меня становились моменты, когда он ласковым и нежным тоном, которым разговаривают с маленькими девочками, говорил: «А это кто у нас такой нервный? Кто это у нас успокаивается только с членом во рту? Ну-ка, милая, становись на коленочки и успокойся».
Именно с этого момента и началась моя болезненная зависимость. У меня взрывался мозг от такого подхода в сексе. Но тогда я еще не понимала, что такие игры не должны выходить за рамки постели. А Федя не видел рамок.
После него я экспериментировала с доминированием-подчинением с адекватным мужчиной и могу сказать, что игры в «верх и низ» возможны без каких-либо ущерба для психики, если оба партнера уважают друг друга вне постели. Поэтому в случае с Федей имело место именно насилие, зарождающееся в постели и постепенно выходящее из ее берегов».
Поняв, что вы горите, агрессор охладевает, ведет себя так, словно вы нимфоманка, а он весь такой «утомленный солнцем». Вас изводят отлучением от тела, выдают секс «по карточкам», в формате «люби меня, детка, я весь твой» или продавливая на неприятные вам практики, ставя ультиматум: «или так, или никак».
Может быть и с точностью до наоборот: допустим, вы привязаны к мучителю, но его изменившиеся сексуальные манеры стали вас отталкивать и даже пугать – и вы сами уже избегаете близости. В этом случае вас начинают изводить секс-террором.
«У нас не стало секса – он предупредил, что ударит меня, прикоснись я к нему. Дескать, он глубоко ранен первым неудачным опытом в 13 лет и секс ему не нужен. При этом параллельно трахался с десятками.
Я не прикасалась к нему, а на другой же день он называл меня слабой и скучной, потому что, видите ли, ожидал от меня хитрой игры в соблазнение. Это был лейтмотив наших отношений – он провоцировал меня «подчинить» его, часто самоуничижался, делал все, чтобы перевести наше общение в безумные игры с «унизь-подчини».
Некоторые проваливаются в секс – как герои «Горькой луны». Но в этом накале уже сквозит обреченность, усталость, усиливается ощущение нездоровой ситуации.
«В конце концов он уволился с работы и вселился ко мне. Секса становилось все больше и больше. Мы не вылезали из постели сутками – и я иногда просто ненавидела его и себя за это. Было такое чувство, что меня заколдовали и превратили в безвольную похотливую свинью. Чем больше мы занимались сексом, тем меньше у меня оставалось сил. Адреналин закончился – теперь я ходила сонная и безвольная. Единственное, чего мне хотелось на работе – скорее вернуться домой и лечь в постель. Медленно, но верно я теряла интерес к жизни».
«За сутки мы могли сношаться по десять раз, как в бреду; чаще всего ему тяжело было кончить и фрикции длились часами… Но я дико тащилась от этой близости, хотя и понимала, что все это не есть здорово».
Любимая игра агрессоров – проводить с вами сеансы «психотерапии», нередко ссылаясь на доктрины весьма сомнительных деятелей.
«Он все любил разбирать «с психологической точки зрения». Если я говорила ему, что мне больно от его измен, он заводил шарманку: «А почему тебя это цепляет? Почему тебе от этого больно? В чем твоя проблема? Что с тобой не так?» И с таким заботливым видом мне говорил: «У тебя большие проблемы, тебе нужна психотерапия».
«Мужчина-мучитель сводит партнершу с ума, превращая любой разговор в «сеанс психотерапии», разбирая ее поведение по косточкам и изображая «доктора». Он может, например, «объяснить» ей, в чем состоят ее эмоциональные проблемы и над чем ей нужно работать, или просветить, почему она заблуждается, когда думает, что он унижает ее», – пишет Ланди Банкрофт.
Чем настойчивее жертва в своих попытках достучаться до мучителя, тем сильнее он ее отвергает. Вот как поиздевался над читательницей совсем недавно столь чуткий и чувствительный «друг»:
«После первого бойкота, который он мне объявил ни с того ни с сего, у нас было бурное примирение и упоительная прогулка. Я была уверена, что все недоразумения между нами разрешены, как вдруг через два дня опять наткнулась на скучное лицо. Я спросила, что случилось. Мне в ответ почти прошипели, что я достала своей чувствительностью (обратите внимание: к «сверхчувствительности» жертвы апеллируют все агрессоры. Очень надежный маркер! – Т.Т.), что ничего не произошло и я опять создаю проблемы на ровном месте.
Я растерялась. Стала что-то бессвязно лепетать про свою адекватность… и про того, что до него никто не упрекал меня в гиперчувствительности. Ну да, я не сухарь… любящая женщина, в конце концов.
– Первый раз вижу такого чувствительного человека, – пробормотал он.
И я поймала себя на том, что начала обдумывать каждое свое слово, трижды перечитывала письма перед отправкой – как бы ненароком не задеть ранимую и трепетную душу моего друга. Я очень старалась, но все же задевала. Он мог отреагировать так бурно, что я пугалась. «Ты не представляешь, как ты меня разозлила!» – буквально рычал он. А я ни черта не понимала. В ответ на добродушный микроподкол – вот этот гнев?!
– Объясни, что тебя так задело, – робко просила я, переждав бурю. – Мне это нужно, чтобы лучше узнать тебя и не допускать таких ситуаций.
– Ладно, проехали. – Мой друг как бы немного смущался. – Просто я вот такой. И никакие маски надевать не собираюсь. Тебе придется принять меня таким, какой я есть.
– Но ты совсем не такой, – протестовала я. – Я видела тебя другим. Это и есть ты настоящий…
Он примирительно улыбался, и мы вновь проводили прекрасный вечер, и я слышала, что я неземная, совершенная… Если бы это сказал кто-то другой, я бы зашлась в смехе и решила, что ко мне подкатывает второсортный ловелас. Но эти глаза напротив! Они не могли лгать…
А назавтра я вновь чувствовала с его стороны необъяснимый холод. Я была в отчаянии, попытки проанализировать ситуацию с треском проваливались. В голове никак не могло уложиться, почему вчера меня боготворили, а сейчас гонят со светлых очей – пусть пока и завуалированно.
Как, еще не гонят?! Какое счастье! Огромное спасибо за предоставленный шанс спасти любовь! Я мысленно целовала его руку и удваивала, утраивала усилия. Хотя, казалось бы, сильнее любить было уже нельзя…
Но его сердце отнюдь не оттаивало. Он становился все безжалостнее ко мне.
– Почему ты так жесток со мной? – говорила я другу, едва переводя дыхание. – Разве ты не видишь, как мне больно? Побереги меня, мою душу, сердце, нервы. Я тебе такая нужна, как сейчас, а не надломленная…
– Ты раздуваешь из мухи слона, – раздраженно цедил он. – Я позвоню через десять дней. У тебя будет время над всем этим подумать и научиться владеть своими эмоциями.
И он полностью исчезал с моих радаров. Он не брал трубку ни завтра, ни через три дня, ни через неделю. На СМС не отвечал, письма игнорировал…
Десятого дня я ждала с замиранием сердца. Но он не позвонил. Всё, решила я, это конец. И как ни странно, мне от этого даже полегчало. Но на двенадцатый день раздался звонок.
– Ну как, ты стала поспокойнее? Мы сможем нормально общаться, как раньше? Вспомни, как нам было хорошо, как мы подзаряжались друг от друга положительными эмоциями, – говорил он мягко и проникновенно.
И во мне опять просыпались сомнения: может, я и правда сама все порчу? А он, смиренник, стоически это терпит. Ради нашей любви».
Как видим, каждый раз после «оттаивания» агрессора читательница вручала ему себя чуть ли не на блюдечке с голубой каемочкой. Ее «другу» только этого было и надо. И он раз за разом выкатывал ей все более бесчеловечный «райдер». Он запретил ей жаловаться, «надоедать» с претензиями, настаивать на том, чтобы быть выслушанной, говорить о том, что ей плохо, больно, тоскливо, тревожно – словом, выражать любые эмоции, кроме тех, что нужны ему в данный момент.
«Одно из простых человеческих прав, которые он пытается у вас отнять, – это право на него сердиться, – пишет Ланди Банкрофт. – Неважно, насколько плохо он обращается с вами, он убежден, что ваша кровь не должна закипать, и вы не должны поднимать голос. Когда ваше возмущение рвется наружу – а это рано или поздно происходит с любым человеком, которого унижают, он постарается поскорее заткнуть вам рот. А потом ваш гнев будет использован против вас, чтобы доказать, как вы неразумны и иррациональны.
Почему ваш партнер так реагирует на ваш гнев? Одна из причин – он считает себя выше критики. Другая причина – на каком-то уровне он понимает, хотя и не всегда осознает, – что в вашем гневе заключена сила. Если вы можете выражать свой гнев, это помогает вам сохранять собственное «я» и противостоять его гнету. Он хочет забрать у вас право сердиться, чтобы лишить вас возможности сопротивляться его воле.
И, наконец, ваш гнев – это вызов его власти, и он ответит на него гораздо большим гневом и еще раз продемонстрирует, что право сердиться здесь закреплено исключительно за ним».
Чтобы уйти от полноценного диалога, агрессор использует тактику под названием висхолдинг, т. е. не позволяет жертве выразить свои эмоции, которые определяет как неуместные, глупые, не стоящие внимания. Вас не слушают и не слышат, отказывают в сочувствии, поддержке, смеются над вашими эмоциями. В тяжелых случаях от вас на недели и месяцы отгораживаются стеной молчания – например, герой «Кроткой» не разговаривал с женой три месяца. Самый распространенный способ висхолдинга – блокирование общения, которое может выражаться в следующем:
– «соскакивание с темы» («Давай поговорим о наших отношениях» – «Давай, только обрати внимание, что твой кот опять нагадил на ковер»);
– отвлечение на посторонние вещи во время разговора (например, вам «разрешают» высказаться, но вы говорите словно в пустоту, потому что человек увлеченно эсэмэсится или щелкает пультом телевизора);
– сведение серьезного разговора в шутку (в рассказе Чехова «Володя большой и Володя маленький» героиня пытается рассказать любимому о своей боли, а в ответ слышит бессмысленно-шутовское: «Тарарабумбия!»);
– откладывание беседы на потом («Никогда не бывает подходящего времени или подходящего способа, чтобы что-то обсудить. Вы можете дождаться самого спокойного момента, создать самую благоприятную атмосферу для разговора, но все равно ваши проблемы не будут услышаны», – пишет Банкрофт);
– насмешки («Да я не против разговора, только сперва подлечи нервишки, а то слюнями меня забрызгаешь», «Не части, спешка хороша только при ловле блох. И вообще, сформулируй сначала, что хотела сказать, а потом уж отнимай у меня время»);
– жалобы на ухудшение самочувствия («Ты из меня всю кровь высосала своими разборками, у меня подскочила температура, я еле передвигаю ноги»);
– девальвация собеседника («У нас еще не такие отношения, чтобы я перед тобой отчитывался, как мальчик»);
– отказ от разговора (например, вы начинаете говорить, а человек громко включает телевизор, музыку, надевает наушники, уходит в другую комнату);
– издевки над вашей «чувствительностью». Агрессор уверяет вас, что вы «раздуваете из мухи слона», «истерите на ровном месте», «впали в невменоз», «слышите только себя», «деструктив идет только от вас».
«В попытках представить себя несчастными жертвами мои клиенты не жалеют эпитетов о разрушительной вербальной мощи своих партнерш. «Она пронзает меня своими словами прямо в сердце!» – оправдывал свое поведение один из клиентов, ударивший партнершу в грудь ножом, – пишет Ланди Банкрофт. – Вы все время раните его чувства, не очень понятно, как, но он ждет, что вы все время будете заняты его эмоциональным состоянием.
Если вы как-то были не в духе и что-то не то сказали, извиниться и признать свою ошибку недостаточно. Он будет требовать, чтобы вы признали свою невероятную жестокость, посыпали голову пеплом и распластались пред ним ниц. Он изображает хрупкого и ранимого, отвлекая внимание от эмоциональных руин, которые он оставляет за собой».
Вот как выглядит висхолдинг в жизни:
«Дома меня прорвало. Я ревела и кричала, что это ненормально, мы живые люди и не должны делать проблем на ровном месте. Надо сказать, что до этого я была мегасдержанным человеком. А тут – просто хлынуло как из ведра… Но Федя и бровью не повел. Лишь спросил: «У тебя месячные когда? А, тогда понятно, ПМС. Давай спать».
Эту фразу я потом часто слышала при попытках поговорить: «У тебя месячные когда? Только закончились? А, остаточный эффект, потом поговорим». Поговорить потом, само собой, было невозможно по вполне понятной причине – «Ты же все поняла, у нас все в порядке, зачем устраивать разборки? Ты слишком болезненно все воспринимаешь».
«Когда по телевизору показывали передачи про больных или брошенных деток, у меня наворачивались слёзы. И он начинал с особым удовольствием меня передразнивать, из-за чего мне ещё больше хотелось плакать. Я не раз просила его так не делать, но… Впоследствии я старалась переключить канал или изо всех сил держалась, чтобы не выдать своих эмоций».
«Гости громко болтали и пели, смех Эдварды звонко и беспечно разносился по зале. Но почему она больше не обмолвилась со мной ни единым словом? Я подошел к ней и, хоть небольшой на то мастер, хотел сказать ей любезность.
– Как черное платье… – начал я.
Но она встала, обняла за талию какую-то свою подружку и отошла прочь. Так повторялось несколько раз».
Многие жертвы в ответ на висхолдинг «берут себя в руки», пытаются «стать хозяйкой своих эмоций», «перестать выносить мозг». Люди начинают обивать пороги психологов, «работать с гневом», искать у себя расстройства личности (читательницы через одну подозревают себя в нарциссизме и пограничном расстройстве!) и состояния вроде маниакально-депрессивного психоза.
«Через два года брака я стала вести дневник. И записала там, что делаю это, потому что из-за своих эмоций боюсь потерять Сашу. Что буду выплескивать все в дневник, потому что он не выдерживает.
И только сейчас я поняла, что это был самый настоящий запрет на выражение эмоций, запрет чувствовать то, что неугодно ему. Запрет поворачиваться к партнеру неприглядной стороной, запрет на недостатки. Требование быть идеальной внешне и внутренне, а иначе бракованный товар подсунули! Обманули!
Как часто ведут дневники женщины? И как это распространено у мужчин? Думаю, причина – куда-то выговориться. Любая попытка поговорить – «Не выноси мозг! Ты дикая! Ты раздражительная! Ты невыносимая! Ты хамишь! Не заводись! Не повышай голос! Будь степфордской женой».
К сожалению, на этом этапе жертва и абьюзер нередко начинают подписывать разные договоры и «уложения о наказаниях». Пример такой филькиной грамоты приведен в моем посте «Старший супруг» Сергей Артурович или Апофигей висхолдинга». Вот небольшой фрагмент:
«3.1. Младший супруг обязан: быть благодарным, послушным и благожелательным. Соблюдать установленный дресс-код в квартире и на улице, содержать в чистоте дом, обеспечивать минимум раз в сутки здоровый обед, минимум два часа в день 5 раз в неделю уделять время развитию интеллекта.
3.2. В случае незначительного нарушения прав Младшего Старшим: Младший имеет право печалиться и плакать. Закрываться в комнате, ограничить близкое общение со Старшим.
3.3. В случае значительного нарушения своих прав: моральный или физический террор, оскорбления, угрозы, выселение на отдельную квартиру сроком более 3 дней на Старшего налагается штраф в размере до 5000 рублей, но не более и не чаще одного раза в неделю.
3.4. В связи с тем что Младший не умеет отрабатывать стрессы, получаемые Старшим при необходимости зарабатывать требуемые для семьи материальные блага, в случае не компенсированного нервного перенапряжения Старший имеет право требовать у Младшего временно, от одного до трех суток пожить на второй квартире, но не чаще двух раз в месяц. Старший имеет право самостоятельно покинуть квартиру на неограниченный срок в случае необходимости».
Увы, на этом этапе жертва уже настолько погружена в фабулу безумия психопата, что на полном серьезе подписывает подобные документы, легализующие насилие в отношении нее! В других договорах, которые мне приходилось видеть, абьюзеры доходят до абсурда, прописывая оскорбления первой, второй и третьей категории, и жертвы какое-то время пребывают в иллюзии, что с помощью такого соглашения смогут обуздать насилие и как-то дисциплинировать агрессора.
Деструктивный человек всегда ведет себя, как непогрешимо правый. («Никаких извинений. Никогда. Абсолютная правота и святость – папа римский нервно курит в коридоре»). А если и извиняется, то очень нехотя и неискренне, требуя, чтобы вы сразу же его простили. Как это происходит, иллюстрирует Банкрофт:
«Клэр: Ты так и не понял, почему я рассердилась вчера. Ты даже не извинился.
Дани (сердито и громко): Хорошо, хорошо! Прошу прощения!
Клэр (качая головой): Ты просто не понимаешь…
Дани: Что тебе от меня надо, черт возьми! Я извинился! Или ты не успокоишься, пока не выешь мне печенку?
Клэр: Твои извинения ничего не стоят, когда очевидно, что ты вовсе не сожалеешь.
Дани: Что значит – я не сожалею? Ты будешь мне объяснять, что у меня в голове? Великий психоаналитик! Ты понятия не имеешь, что у меня в голове».
А вот «покаянная» записка Сергея Есенина жене:
«Соня. Прости, что обидел. Ты сама виновата в этом».
На этом этапе вы с удивлением отмечаете новую особенность агрессора – он становится очень «забывчивым»! Он отрицает, что назвал вас скотиной, удивленно поднимает брови, когда вы показываете ему синяки от щипков. Делается это с такой непосредственностью и правдоподобием, что вы начинаете сомневаться в собственном психическом здоровье! «А это точно было? Может, я правда ушиблась, как он говорит?» – думаете вы.
«Он говорит с вами голосом, дрожащим от гнева, он обвиняет вас во всех тяжких, он дуется на вас два часа кряду – а потом говорит, что всего этого не было, – пишет Ланди Банкрофт. – Вы знаете, что было, – и он знает, – но отказывается это признать, доводя вас до бешенства и полного изнеможения. Вдобавок он еще назовет вас неадекватной из-за того, что вы так расстраиваетесь. С некоторыми вещами можно спорить: то, что один назовет повышенным тоном, другой назовет криком. Но если человек называет другого скотиной, это либо было, либо не было. Мучитель готов отрицать все, что он говорил или делал».
Вариация «забывчивости» – «переписывание истории». Эта тактика подразумевает вольное трактование агрессором содержания и мотивов вашего конфликта. Он привносит в него новые детали, расставляет акценты в неожиданных местах, придает вашим словам совершенно другой смысл…
«Разнообразные тактики ведения спора – ненавязчивая и незаметная смена темы, убеждение вас в том, что вы думаете и чувствуете что-то, чего вы на самом деле не думаете и не чувствуете, перефразирование ваших слов так, что они приобретают совершенно иной смысл. Споры с ним часто заканчиваются для вас ощущением, что вы сходите с ума», – пишет Банкрофт.
Отныне вы живете в состоянии непреходящей тревоги и боли. У вас появляются непонятные симптомы, «странные» недомогания и болезни, которые никак не излечиваются.
«Попадая под нарциссический контроль, человек может ощущать физические затруднения в дыхании, приступы удушья, затрудненной речи», – пишет Хотчкис.
«Вы можете чувствовать себя словно в смирительной рубашке, – рассказывает Ланди Банкрофт. – У вас могут появиться физические и эмоциональные симптомы, связанные с постоянным подавлением гнева, – депрессия, кошмары, отсутствие всяких эмоций, проблемы со сном и аппетитом. И ваш партнер использует их для того, чтобы еще больше принизить вас и заставить чувствовать себя не в своем уме».
«Именно с Федей я узнала, что такое панические атаки. В узких коридорах, в лифтах я начинала задыхаться и терять сознание».
«Через пару месяцев я превратилась в истеричку: постоянно почесывалась, поправляла волосы, теребила пальцы. Он однажды сказал: «Если ты сейчас же не прекратишь, я свяжу тебе руки скотчем». С этого дня я стала бояться исполнения этой угрозы».
Многих одолевают гинекологические проблемы – например, упорная и не поддающаяся лечению молочница. Такая, что ходить невозможно. Другие испытывают приступы необъяснимой тошноты, ком в животе, в груди. Кто-то на ровном месте падает в обморок. При подавлении гнева очень часты дерматологические проблемы: вас мучают сыпи, кожный зуд вплоть до кровавых язв, активизируется герпес с небывало масштабными высыпаниями…
«На теле в разных местах по непонятным причинам стали появляться огромные чирьи, они сопровождались температурой, пухли, гноились, болели, сами не проходили, приходилось вырезать».
«Начался ужасающий нейродермит – по всему телу. По утрам от расчесов вся простыня была в каплях крови. Заметила: как новое оскорбление – так вся чешусь. Замучила аритмия – я просыпалась в шесть утра от сердцебиения и по полчаса пыталась успокоиться. Я закурила после девятилетнего перерыва. Аппетит, естественно, тоже пропал. Я часто заставляла себя есть».
Одну читательницу после Ледяного душа три месяца воротило от еды. Хищник, добрейшей души человек, выкармливал ее с ложечки кашей и носил креветок. Это была очень убедительная версия сахарного шоу…
«От постоянного чувства тревоги и неопределенности я попала на лечение к неврологу, похудела до состояния скелета и была убита морально, но и тогда не связывала это с ним, а искала причину в себе».
Закручивая гайки, агрессор всесторонне унижает вас:
– высмеивает ваши вкусы, пренебрежительно высказывается о том, что вам нравится;
– исправляет ваши речевые ошибки – часто прилюдно и в откровенно недоброжелательной форме. Нормальный человек сосредотачивается на сути сказанного и написанного, а не на соблюдении правил пунктуации и орфографии. Деструктивный же человек ставит вас перед необходимостью постоянно тревожиться из-за ерунды, по сто раз обдумывать фразы и перечитывать написанное – дабы не нарваться на поток колкостей.
Если вы чувствуете, что в вас появилась подобная напряженность, что в общении нет естественности (или она из него ушла) – это признак деструктивных отношений.
Что делать? При первых же проявлениях подобного (т. е. не на стадии Закручивания гаек!) открыто говорить, что вам это неприятно. Хороший у вас вкус или посредственный, грамотно вы говорите или не очень – это не причина для третирования. Как, собственно, и что-либо другое.
Нормальный человек, допустивший подобное на автопилоте, в силу бытующей у нас «культуры» подтрунивания, тут же извинится и прекратит это делать. Человек же деструктивный даст вам понять, что вы зануда, шуток не понимаете, слишком чувствительны, и продолжит обесценивающие заходы.
Бывает, что человек, на ком хищник принялся оттачивать свое «остроумие», пытается отвечать ему тем же. На мой взгляд, это не конструктивно. Если вас то и дело ставят перед необходимостью защищаться, если вы «репетируете» колкие реплики, думаете, чем «уесть» агрессора, – это значит, что вы уже начали зеркалить уродливое поведение и в какой-то мере уроду уподобляться. Поэтому пора из этих отношений выйти;
– отпускает шпильки в адрес вашей внешности, национальности, профессии, дорогих вам людей. Может облекать это в форму «добрых советов» – мол, для тебя же и стараюсь. Только вам почему-то больно от этой «доброты».
А вот почему. Конструктивная критика выдается строго по запросу и всегда в корректной форме. Все остальное – обесценивание и хамство. Если вы не просили комментировать тургор вашей кожи и качество ремонта в вашей квартире, но то и дело слышите монологи на эту тему, – это моральное насилие;
– постоянно одергивает вас: подтяни пузо, ну когда ты уже научишься пользоваться малым рыбным ножом, бросай курить, не матерись, выключи эту хрень;
– намекает или открыто говорит, что есть и получше вас, что вы «не дотягиваете», но что, возможно, отношение к вам переменится, если вы сделаете то-то и то-то (перекраситесь, сделаете глубокую депиляцию, бросите курить);
– пренебрегает вашими привычками, удобством, самочувствием, ни в грош не ставит вашу физиологию, биоритмы. Например, человек курит при вас, да еще закрыв все форточки, несмотря на то, что вы не курите и просите его не делать из вас пассивного курильщика.
Или вы неважно себя чувствуете, а вам говорят, что вы симулируете, и гонят на каток (на кухню), отказываются сходить за лекарством, помочь по хозяйству. Или вы сильно хотите в туалет, а агрессор все никак не находит места, чтобы остановить машину.
Очень распространенная ситуация – вам не дают спать. Только вы в постель, как человек начинает хлопать дверями, громко разговаривать по телефону, гомерически ржать над шутками по телевизору, включать свет в вашей комнате, ронять предметы, «ошибочно» врубать музыку без наушников, громко играть в компьютерные игры. Кроме того, хищники очень любят приурочивать скандалы поближе к ночи, будить вас и выставлять за дверь – нередко в полуодетом виде.
«Как-то разбудил в час ночи и шипит: «Вон из моего дома!» Денег у меня почти не было, я пешком пошла на вокзал. Но уехать он не дал. Позвонил, приехал за мной, просил прощения за «приступ дури».
Муж одной читательницы взялся «перевоспитать» ее в жаворонка. В то время она совмещала работу и учебу на дневном отделении, хронически недосыпала, из-за безденежья плохо питалась, и отоспаться в воскресенье было ее единственным шансом хоть немного восстановить силы. Но «почему-то», просыпаясь в одиннадцать, девушка чувствовала себя очень разбитой. И только спустя время оказалось, что она стабильно недосыпала по три часа, поскольку муж втихаря переводил будильник на восемь!
Важно понимать, что это совсем не безобидные «шалости». Человек, не дающий вам полноценно спать, подтачивает ваш иммунитет – по сути, медленно убивает вас, по капельке лишая вас сил, саботируя ваши жизненные планы. Ведь не выспавшись, вы будете гораздо менее продуктивны на следующий день. А если вам не дают спать постоянно? Не случайно пытка запрещением спать считается одной из самых жестоких. А тут вы, по сути, получаете то же самое гестапо – только под соусом романтических отношений;
– кривит физию на вашу стряпню. То рис недоварен, то заливная рыба – чистый стрихнин, и вообще, в салат «Маэстро» его мама кладет тертое яблочко;
– требует невероятного сервиса. Один мучитель поставил подруге условие: к шести утра ежедневно должен быть готов плотный завтрак – непременно со свежим супом. И она вставала в четыре утра, чтобы сварить ему солянку;
– выказывает недовольство вашими подарками – «ерундой» и «дешевкой». Может «заказывать» вам подарки, по цене сопоставимые с вашей зарплатой, а то и не одной.
…На этой стадии уверенно идут в рост побеги всесторонней эксплуатации: бытовой, материальной, сексуальной, физической, интеллектуальной, эмоциональной. На этапе Соковыжималки они расцветут пышным цветом.
Вот как ведет себя «оперяющийся» эксплуататор:
– отказывается от работ по хозяйству с формулировкой «не царское это дело». Вы чалите тяжеленные сумки, упахиваетесь с ручной стиркой его особо тонких рубашек, вообще, решаете все бытовые вопросы: от аренды квартиры до ее ремонта.
Либо же он соглашается иметь какие-то обязанности, но… только на словах. Как доходит до дела, у хитреца то понос, то золотуха, то приступ сплина…
– столовается у вас, ест за семерых, а то и «группу поддержки» приводит, но не вкладывается ни деньгами, ни продуктами. Первоначальная щедрость или хотя бы не откровенная жадность сменяются попытками поудобнее устроиться на вашей шее. У вас то и дело перехватывают деньжат «на пару дней», но потом тема отдачи долга замыливается.
«Поначалу он говорил так: «Милая, ты уже едешь? Купи, пожалуйста, вина, я тебе деньги отдам». Стоит ли говорить, что денег он не предложил мне ни разу, а подобные просьбы стали регулярными.
Как-то я набралась смелости и попросила, чтобы он отдал деньги, на что Федя с раздражением объяснил: «Какие деньги, мы же совместно ужинаем. С меня – ужин, с тебя – вино, что непонятного?»
Я стыдливо умолкла, хотя «продукты для ужина», как правило, являли собой наггетсы или кабачки с маминой дачи. Сообразив, что на мне можно экономить и даже приумножать свой капитал, он стал пользоваться этим с нарастающей частотой. Когда я пыталась заговаривать на эти темы, он осаживал меня: «Ты же знаешь, что у меня нет ни копейки лишних денег, все съедает машина и дорогие костюмы – мне же важно выглядеть достойно, я встречаюсь с такими людьми».
Причем денег у него было немерено, он зарабатывал в десять раз больше меня, львиную долю клал на счет в банке и мог для понта угостить незнакомых «девушек с Рублевки» дорогим вином»;
– припахивает вас для помощи его родным, часто обманом. Например, приглашает провести романтический уикенд на даче, вы приезжаете и застаете там его родителей. И вот вы бодренько полете грядки, а он за бутылочкой коньяку рассуждает с папой о политике Путина;
– беззастенчиво пользуется вашими знаниями и умениями. А вам что, сложно прямо сейчас перевести десять страниц? Ах, вы готовитесь к экзаменам? А как же «сам погибай, а товарища выручай»?
Важно: взаимовыручка и эксплуатация – разные вещи. Взаимовыручка исключает игру в одни ворота. Это раз. Во-вторых, при взаимовыручке объем и частота запрашиваемой помощи не создает ущерба вашим личным делам. Если ваши проекты отодвинуты, если вы вынуждены отказываться от сна, потому что вам срочно надо ему переводить или писать бизнес-план, – это эксплуатация.
Несколько слов об эмоциональной эксплуатации. Это означает, что человек считает возможным и правильным часами приседать вам на уши, требовать моральной поддержки в любое время суток, разбора его сложной ситуации (а у деструктивных людей из них состоит вся жизнь!) – вообще, постоянного врачевания его «душевных ран». Теперь нарцресурс у вас уже не выкруживают, а выбивают.
«От мамы я унаследовала искусство очень ласковых прикосновений и поглаживаний – и до, и после Феди все мои мужчины обращали внимание на эту особенность. И только он в приказном порядке, укладываясь спать, бросал мне: «Гладить!» Говорил, что ему необходима эта подзарядка от меня, когда я глажу его по спине. Сослаться на усталость или другие причины я не имела права – получалось, что я отказываю Феде в необходимой энергетической подпитке».
«Обязательным элементом вечернего телефонного ритуала стало долгое обсуждения моих чувств к Мише. И практически каждый наш сеанс связи заканчивался моими слезами. Миша никогда не был доволен моими признаниями и бросал трубку, а я обрывала провод звонками, после чего он разрешал мне извиниться».
Как отличить дружескую взаимопомощь от эмоциональной эксплуатации? Точно так же, как и в других видах «юзанья»:
– объем и частота оказываемой помощи истощают ваши ресурсы, у вас не остается времени на саму себя;
– не соблюдается принцип взаимности. Т. е. вы выслушиваете человека в любое время и в любом объеме, но если поддержка требуется вам, то слышите что-то вроде: «И не стыдно тебе ныть из-за ерунды, когда в Африке дети от голода умирают?»
Или же человеку вечно некогда. Это в лучшем случае. В худшем от вас отмахиваются как от надоедливой мухи и используют все тактики из арсенала висхолдера.
Всесторонней эксплуатацией я считаю ситуацию, когда партнер никак не определяет статус ваших отношений, держит вас в подвешенном состоянии – так, что вы не уверены в его чувствах и не знаете ваших общих перспектив.
Он может:
– увиливать от ваших вопросов о том, кто вы друг для друга и что за место он определяет вам в своей жизни;
– запрещать вам говорить об этом («что у вас, баб, сроду «отношения» да «отношения», больше поговорить, что ли, не о чем?»);
– говорить, что вы хотите его охомутать, женить на себе, повесить на него «спиногрыза»;
– постоянно менять свой взгляд на ваши отношения (то вы лучшая из женщин и мать его будущих троих детей, то «не его типаж»);
– говорить, что у вас просто секс без обязательств (хотя сходились вы отнюдь не на этих принципах!);
– говорить, что страсть прошла, он больше вас не любит. Но «почему-то» не уходит или уходит очень ненадолго;
– говорить, что еще не понял, нужны ли вы ему, что он «не разобрался в своих чувствах», пока не знает, полюбит ли вас, и более-менее это станет понятно лет через пять;
– говорить, что уже расстается с девушкой (женой) или вот-вот расстанется, поэтому вам нужно немного подождать;
– говорить прямо или намекать, что одновременно с вами рассматривает и других кандидаток, а вам нужно не «торопить события», а просто ждать, когда он сделает свой выбор. Не соглашайтесь участвовать в подобных кастингах и стоять в «листах ожидания»!
Распространенная ошибка: начать «заслуживать» любовь агрессора, исполнять все его прихоти и пытаться угадать его желания. Тут все просто: вас или любят, или нет. Если любят, то вы бы не читали эту книгу. Если же вас не любит нормальный человек, то он не компостирует вам мозги на предмет «может, полюблю, если будешь лучше стараться» или «вчера думал, что люблю, но сегодня понял, что люблю другую».
Распространенная манипуляция – надувание губ на ровном месте и отказ пояснить свою обиду. Это означает, что вас пытаются втянуть в «угадайку» и навесить чувство вины за то, что вы «не чувствуете» своего мучителя.
Предлагаю вам не играть в подобные игры. Если человек не говорит, чем вызвана перемена его отношения, настроения – не упорствуйте. Достаточно поинтересоваться один раз. Нормальный человек не будет держать вас в подвешенном состоянии, ему не интересно вас мучить. Он скажет, почему обижается, или же объяснит, что его настроение связано не с вами, а с другими обстоятельствами, и постарается, чтобы вас это не коснулось. Знаю людей, которые по-человечески предупреждают близких о приступах хандры и просят не беспокоить их два-три дня.
И, конечно, агрессор то и дело объявляет вам бойкоты, «берет паузы». Такое поведение следует однозначно маркировать как деструктивное и разрывать отношения.
Конечно, бывают в жизни исключительные ситуации, когда бойкот был вовсе не бойкотом. Например, мне рассказывали, как некой девушке после прекрасного первого свидания перестал звонить парень, а через много лет выяснилось, что на следующий день он умер от аппендицита.
Однако ни в одной из ваших историй я не нашла веских причин для исчезновения и молчания. Любой человек при любой степени загруженности и в самых драматичных обстоятельствах может найти время, чтобы сбросить хотя бы СМС.
Если вы сильно сомневаетесь, был ли бойкот бойкотом, или же правда у человека разрядились сразу оба сотовых и отрубили Интернет, – хорошо, для собственного успокоения продлите «испытательный срок». Следующий бойкот не заставит себя долго ждать.
Каждый бойкот – это попытка испугать вас своим уходом и сделать более покорной, безгласной, «дрессированной». Вообще, любые намеки, прямые заявления или «хитрые» действия, имитирующие уход от вас, следует рассматривать как манипулятивные. Если человек завел привычку «навсегда уходить от вас» и это повторилось максимум дважды – не сомневайтесь, перед вами манипулятор.
Отдельно стоит сказать насчет сексуального поведения, которое стоит маркировать как физическое или моральное насилие. Итак, агрессор:
– грубо обращается с вашим телом. Вставляет резко и насухую, щипает, кусает, выкручивает кожу, придушивает – специально или «нечаянно». После контакта с ним у вас болит то тут, то там, остаются синяки, обостряются или возникают гинекологические проблемы.
Ошибка – считать все это свидетельством страсти. Партнеру просто наплевать на вас. Вы для него – неодушевленный набор отверстий и функций, с которым он реализует свои нездоровые фантазии о полной власти над женщиной;
– исключает или минимизирует «романтику»: поцелуи, поглаживания, объятия. Вообще, физически дистанцируется: вздрагивает и морщится от ваших прикосновений, не хочет идти под руку, стоит руки по швам, когда вы его обнимаете.
Действительно любящему человеку, даже если он не в особо романтическом настроении, ничего не стоит обнять вас в ответ на ваше объятие;
– «ошибается» отверстиями, пристраивается к вам спящей, «будит» вас, например, семяизвержением на лицо или чем-то подобным.
Важно: насилием это будет лишь в том случае, если это неприемлемо для вас. Если же некоторые практики оговорены вами как допустимые, как элемент игры – это другое дело. Но и здесь я рекомендую постоянно прислушиваться к себе: это действительно ваши желания? Вы действительно не чувствуете себя секс-тренажером для отработки его фантазий?
– требует секса в любое время дня и ночи, сильно обижается на отказ, пытается взять «свое» силой или даже делает это;
– заводит утомительные для вас ритуалы по его сексобслуживанию – например, ежеутренний минет;
– отказывается от секса, когда этого хотите вы. Отказывается от приятных вам видов секса, «не слышит» ваших пожеланий на эту тему;
– вообще прекращает заниматься с вами сексом – без объяснений или давая понять, что у него «на вас не стоит», «страсть прошла», в красках рассказывает, что конкретно его отвращает в вашем теле, и т. д.
Распространенная ошибка – считать, что он имеет право на такое обхождение, если вы поправились, похудели, потеряли какие-то «кондиции» после родов, болезни, в силу возраста и действия закона всемирного тяготения. Человек, действительно любящий вас, любит и ваше тело: и когда вы в прекрасной форме, и если вы по каким-то причинам ее утратили;
– настаивает на сексуальных практиках, которые для вас неприемлемы, ставит ультиматумы («или мы приглашаем третью девушку, или я отказываюсь жить с таким ходячим набором комплексов, как ты, и завожу любовницу»);
– требует от вас, чтобы вы способствовали его сексуальному сближению с вашими родственницами, подругами (см. фильм «Карла», режиссер Джоэл Бендер);
– критикует ваши сексуальные навыки, сравнивает вас с другими, гонит на курсы горлового минета и т. п.;
– без вашего согласия фотографирует вас во время секса, сна, обнаженной или полураздетой;
– отказывается от предохранения или, что еще хуже, подкладывает свинью в виде систематически «нечаянно» соскальзывающего презерватива, несвоевременного «вынимания».
Агрессоры испытывают какое-то извращенное удовольствие, обрюхатив женщину и компостируя ей мозги взаимоисключающими посланиями «иди на аборт – рожай». Думается, вот откуда растут ноги у искусственных родов на седьмом месяце!
«Через пару суток после секса он заявил, что думал-думал и ему кажется, что мог подтечь презерватив. Я тебя поняла, говорю, сейчас стремительно съем таблетку, но это совершенно не та тема, где можно позволить себе долгую рефлексию»;
– флиртует или изменяет (часто демонстративно!), потому что «все мужчины делают это», «мужчине нужно разнообразие», вы его «не удовлетворяете», «не возбуждаете», «приелись».
Распознали манипулятивные техники в поведении близкого человека? Последуйте советам Банкрофта:
«Как можно раньше скажите ему прямо и четко, что такое поведение для вас неприемлемо и что вам придется прекратить отношения, если оно продолжится.
Если это снова случится, прекратите встречаться на достаточно долгое время. Не продолжайте видеться с предупреждениями «на этот раз я всерьез», потому что он интерпретирует это ровно наоборот.
Если все повторяется или вы видите другие признаки, которых не замечали раньше, не давайте ему нового шанса. Вы горько пожалеете впоследствии, если дадите ему слишком много шансов».
А вот действия, после которых нужно рвать немедленно:
– сексуальное насилие. Мы уже разобрались, что это не только «кулаком в табло» и грубое утверждение своей воли, но и другие тактики. Если же вы попали в ситуацию изнасилования в традиционном понимании этого слова, рекомендую степень сопротивления рассчитывать, исходя из ситуации. Иногда лучше вытерпеть это (один раз! – т. е. не прощать ни в коем случае), сцепив зубы, но не получить кулаком в нос или травму похлеще;
– физическая агрессия. Имейте в виду: это не означает, что вас должны излупить до полусмерти.
Вот какие действия хищника могут стать «прелюдией» к более агрессивному поведению. Итак, он может:
– перекрывать вам путь, удерживать, запирать в машине, в комнате, на балконе;
– замахиваться на вас;
– хватать за волосы. Вообще, делать то, что не больно, но унизительно – например, плевать в лицо;
– делать угрожающие замечания: «Ты еще пожалеешь», «Я тебе шею сверну», «Не буди во мне зверя»;
– опасно вести автомобиль, когда сердит;
– колотить по стенам, дверям, мебели;
– швырять предметы, не обязательно в вас, плескать в вас жидкостью (одной читательнице муж плеснул горячим кофе на живот – так, что потом кожа слезала);
– «нечаянно» бросить за шиворот окурок, «случайно» причинять вам боль (например, перелезая через вас в постель, обрушиваться на вас своей тяжестью, «нечаянно» пинать по ногам);
– намеренно громко и грозно говорить во время ссоры, зная, что это вас пугает;
– как бы невзначай демонстрировать вам оружие – например, играть перед вами ножичком, размахивать ружьем;
«Однажды утром я вышла на кухню, а там – курица с воткнутым тесаком. Я спросила, что за инсталляция такая? Оказывается, я вчера не вымыла нож, а просто протерла!»;
– щипать, кусать вас – «в шутку» или «любя». Вообще, агрессивно проявлять «нежность» – например, щекотать вас до истерики.
«Он вдруг неожиданно ущипнул меня за руку. Подумав по наивности, что ссора исчерпана и начались игрища, я улыбнулась и ответила ему тем же. Он тоже улыбнулся и щипанул меня уже сильнее.
– Все, поиграли – и хватит, – сказала я.
Он же щипанул меня за бок.
– Прекрати уже, ты делаешь мне больно! – сказала я строже.
И тут он молча схватил меня за внутреннюю поверхность бедра так, что я взвизгнула от боли и тут же разревелась. По его лицу разлилась медовая радость, а у меня по коже расползся синяк».
…Некоторые агрессоры в своих деструктивных деяниях не выходят за рамки «приличий». И в какой-то мере они даже опаснее более прямолинейных абьюзеров – именно своей показной чинностью, даже вежливостью. Когда жертва видит перед собой такой эталон выдержанности, она все больше погружается в газлайтинг, все сильнее склоняется к тому, что это она – «капризная принцесса» и «лучезарная эгоистка», раз не ценит такого «идеального» человека, носителя «высочайшей культуры»…
«Агрессор не повышает голоса, а только демонстрирует враждебную холодность, которую затем отрицает, если ему на нее указывают. Противник начинает нервничать или плакать. В этом случае можно легко осмеять его гнев», – пишет Мари-Франс Иригуайен.
Ланди Банкрофт описывает тактику «пытки водой»:
«Любитель пытать водой психологически терроризирует партнершу, даже не повышая голоса. Он говорит очень спокойно, используя это спокойствие как еще один инструмент для сведения партнерши с ума. Он выворачивает все сказанное партнершей наизнанку и доводит до абсурда. Он достает партнершу бесконечной чередой мелких, но болезненных уколов, иногда смешанных с мелкими актами насилия, такими, которые не наносят заметного физического ущерба, но ранят психологически. Он совершенно беспощаден в своей тихой жестокости.
Все это оказывает тяжелое воздействие на партнершу. Ее кровь закипает, или она чувствует себя полным ничтожеством, или и то, и другое. Нередко партнерша кричит на мучителя, или покидает комнату в слезах, или погружается в долгое молчание. Тогда любитель пытать водой говорит: «Ну, так кто из нас агрессивен? Ты орешь на меня, ты отказываешься разговаривать. А я что, я даже не повышаю голоса. С тобой просто невозможно ни о чем говорить».
Пытки водой оказывают очень тяжелое психологическое воздействие. Их трудно распознать, и партнерши обвиняют себя в неправильном поведении, приводящем к чему-то, чему они затрудняются подобрать название. Когда вас ударили по лицу, вы знаете, что это было. Но женщинам, которых «пытают водой», совершенно непонятно, что происходит и почему, и они вынуждены держать свое расстройство в себе. В самом деле, как обратиться к подруге за поддержкой, если даже не можешь объяснить, в чем, собственно, проблема?
Вы можете чувствовать, что реагируете непропорционально и что на самом деле все не так страшно. Но воздействие пыток водой аккумулируется у вас на душе. Если вы в итоге расстанетесь со своим мучителем, вы можете испытывать приступы сильного гнева по мере того, как к вам приходит понимание того, как долго над вами тихо и беспощадно издевались.
Центральные моменты подхода мучителя, склонного к пыткам водой:
– ты неадекватна. Ты выходишь из себя по ничтожным поводам;
– я легко могу показать другим людям, что это ты источник проблем;
– пока я не повышаю голоса, ты не можешь называть оскорблением или насилием ничего из того, что я говорю и делаю;
– я всегда знаю, как тебя достать».
Но даже когда откровенно агрессивные выходки идут стеной, жертва до последнего отказывается поверить в то, что они продиктованы ненавистью. Она продолжает убеждать себя, что человек этого не хотел, что это произошло случайно, он вспылил, перенервничал из-за стресса на работе. Бесчеловечность агрессора не укладывается в голове.
«Мне казалось невероятным, что человек может бросить за шиворот горящую сигарету, когда ты на скорости ведешь машину. Когда что-то падает, жжет, расплавляет рубашку, обивку сиденья и прикипает к спине, а человек заклинает удержать руль и кричит о сквозняке и аэродинамике, я и подумать не могла, что происходящее – не случайность. Как можно предположить, что кто-то будет настолько рисковать, в том числе, и своей жизнью? Оказывается, может быть и такое. Видимо, в эту секунду он не может удержаться, и несет его олень в его страну оленью…»
Жертва отрицает злонамеренность агрессора, «не видит» ее, а когда ей об этом говорят люди, нередко яростно защищает своего мучителя. Это состояние, именуемое бытовым стокгольмским синдромом, хорошо описывают стихи Анны Ахматовой.
…И кто-то, во мраке дерев незримый,
Зашуршал опавшей листвой
И крикнул: «Что сделал с тобой любимый,
Что сделал любимый твой!
Словно тронуты черной, густою тушью
Тяжелые веки твои.
Он предал тебя тоске и удушью
Отравительницы любви.
Ты давно перестала считать уколы –
Грудь мертва под острой иглой.
И напрасно стараешься быть веселой –
Легче в гроб тебе лечь живой!..»
Я сказала обидчику: «Хитрый, черный,
Верно, нет у тебя стыда.
Он тихий, он нежный, он мне покорный,
Влюбленный в меня навсегда!»
На этапе Закручивания гаек жертва время от времени взрывается недовольством, требует от неотразимого объяснений и даже порывается уйти. Но не тут-то было.
«Когда агрессору кажется, что жертва от него ускользает, он впадает в панику и ярость», – пишет Мари-Франс Иригуайен.
Что же предпринимает хищник? Если не срабатывают чары газлайтинга, устрашающие намеки и прочие попытки усмирить вас с позиции силы, он опять становится неотразимым и прибегает к сахарному шоу или просто послабляет режим. При этом – напоминаю! – внутри у него бушуют паника и ярость. То есть ни о каком «возврате любви» речи не идет.
«Нравятся» ли агрессорам «непокорные» жертвы? Скорее да, чем нет. Потому что дают ему эмоции, «драму», которая необходима психопату, чтобы вырваться из объятий всепоглощающей скуки. Вот что пишет по этому поводу Мари-Франс Иригуайен:
«Если жертва слишком послушна, игра не так захватывает агрессора. Нужно, чтобы она сопротивлялась достаточно сильно, тогда у извращенного человека остается желание развивать отношения. Но делать это не слишком активно, чтобы жертва чувствовала себя в безопасности».
«Для удовлетворения садистских наклонностей недостаточно прямого и полного подчинения, – считает и Елена Емельянова. – Именно достигая подобного поведения партнера, садист теряет к нему всякий интерес. Для него важен сам процесс разрушения любой самостоятельности, любого проявления независимости и суверенности личности. Ведь именно в этом процессе он проверяет и подтверждает свою абсолютную власть и свою способность влиять на чувства и мысли другого.
Только душевные страдания человека, отстаивавшего свое стремление к свободе и самоопределению, но уже подавленного и побежденного, рождают в садисте необыкновенный прилив энергии и чувство своей абсолютной власти. Он испытывает удовольствие и удовлетворение, которое может быть сравнимо только с удовольствием оргазма».
«Мелкого хищника активное сопротивление жертвы может испугать, – поделился со мной знакомый литератор, причисляющий себя к социопатам. – Но «аллигатор» только облизнется, поняв, что ему противостоит сильный и умный противник. Это ж охота! Так гораздо интереснее!»
Все верно: «игручесть» жертвы, ее «прикольное» сопротивление наполняют унылую жизнь хищника красками, эмоциями. Его мертвая личность хоть сколько-то оживает.
Однако предостерегу вас от «игручести». Не заблуждайтесь, что можете победить, вступив в это противоборство. Иригуайен уверена, что «в этой игре может лидировать только агрессор. Другой участник лишь вещь и должен оставаться полезной вещью, а не действующим субъектом». Поэтому одержать триумф над агрессором вы можете только одним способом – оставив его.
Можно ли добиться от мучителя ровного обращения с вами, свести к минимуму вспышки агрессии? Пустые хлопоты.
«Маятникообразные эмоциональные скачки делают сложной жизнь с таким человеком, – пишет Сэм Вакнин. – Либо они угрюмятся, ощущают неспособность радоваться, либо испытывают патологическую усталость, пьют – все это формы агрессии, направленной на себя. Время от времени, более не способные притворяться и подавлять, они сводят счеты с реальным источником их злобы. Они бесятся и ведут себя как лунатики. Они несвязно выкрикивают, выдвигают абсурдные обвинения, искажают факты, выражают голословные предположения и подозрения.
Эти эпизоды сменяются периодами сахарной сентиментальности и чрезмерной льстивости и смирения по отношению к жертве ярости. Движимый смертельным страхом быть брошенным или игнорируемым, нарцисс обесценивает и обессмысливает себя до того, что вызывает отвращение у очевидцев».
«Нарцисс, не имеющий своей сущности, стремится соединиться с другим человеком и как пиявка высосать его жизнь, – пишет Мари-Франс Иригуайен. – Такой человек не способен к нормальным отношениям, он может строить их только извращенным способом, основанным на разрушительной злобе».
Вообще, длительные хорошие отношения с хищником – нонсенс. Послушаем Отто Кернберга:
«Символическая инкорпорация вызывающих восхищение качеств другого нередко служит источником нарциссического удовлетворения (гратификации). Например, нарциссическая женщина, вышедшая замуж за уважаемого в обществе человека, может постоянно купаться в лучах его известности, когда они находятся на публике. Однако в приватной обстановке это не помешает ей испытывать невыносимую скуку вдобавок к бессознательным конфликтам, связанным с завистью. Отсутствие совместных ценностей препятствует открытию сферы новых интересов, которые стали бы источником нового взгляда на мир.
Источники удовлетворения явно недостаточны, вследствие чего доминирующее место занимают скука, невозможность контейнировать возникающий гнев, хроническая фрустрация и переживание отношений как тюрьмы. Все это дополняется прорывом фрустрации и агрессии в интимные отношения пары.
В сексуальной сфере бессознательная зависть к другому самым драматичным образом трансформирует идеализацию тела другого в его обесценивание, способствует превращению сексуального удовлетворения в переживание успеха оккупации и инкорпорации другого».
Самая печальная иллюзия, заложниками которой становятся жертвы, – то, что они любимы. Ну да, такие вот африканские страсти, такая достоевщина! А как же иначе, если вас пылко полюбил действительно неординарный человек?! Это у «простых» людей все скучно и предсказуемо. Зевать охота. А тут – «ненавижу и люблю», «лед и пламень», «о как убийственно мы любим» и проч. и проч. Выбейте из своей головы этот миф, уясните раз и навсегда: это не любовь!!!
«Я мучаю тех, кого люблю» – это миф, – пишет Ланди Банкрофт. – Большинство людей стараются вести себя с любимыми людьми самым лучшим возможным образом. Значит ли это, что эти люди меньше любят своих партнеров, чем мучители? Бред какой-то. Но почему-то в нашем обществе широко распространено нездоровое убеждение, что страсть и агрессия тесно связаны и что оглушительные словесные перепалки – цена, которую нужно обязательно платить за глубокие и чувственные отношения. Кино и мыльные оперы нередко укрепляют этот имидж.
Некоторые убийцы собственных жен умудряются утверждать, что сделали это из-за того, что безумно любили своих жертв. И, к сожалению, средства массовой информации нередко принимают этот абсурд, называя подобных людей «жертвами страстей». Но что может служить лучшим доказательством того, что человек не любил свою жену? Если женщина убивает своего ребенка, кто-то способен поверить, что это от переполняющей ее любви? Да ни на секунду. Настоящая любовь означает уважение к личности партнера, желание ему самого лучшего, поддержку его уверенности в себе и независимости. Все это несовместимо с унижениями и принуждением».
«Но почему тогда он не отпускает меня? Что это, если не любовь?» – задается вопросом жертва. И она отчасти права. Агрессор действительно очень хочет удержать ее.
Но в качестве кого? Любимого человека? Ни в коем разе. Такого понятия в его системе координат нет. Жертва для него – дилер нарциссического (а с некоторых пор и материального) ресурса, в потреблении которого хищники ненасытны. Если после «лечения» Ледяным душем восхищения в вас заметно поубавится, равноценным заменителем станут ваши почтительность, покорность… Да что там, даже ваши страдания, слезы, боль и страх наш прожорливый «пациент» найдет весьма гурманской трапезой! И пожирать вас будут ровно до того момента, пока вы будете верить сахарному шоу и в саму возможность «расколдовывания» чудовища.
Поэтому, когда агрессор в очередной раз врубит на полную свое мощное обаяние, спросите себя, отчего он вдруг подобрел. Вот что говорит Сэм Вакнин:
«Они милы и дружелюбны, когда:
– ощущают угрозу и им надо нейтрализовать её, источая любезности;
– им что-то от вас надо – нарциссический ресурс, помощь, поддержку, голоса, деньги… Они подготавливают почву, манипулируют вами и затем появляются с «маленькой просьбой», явно или исподтишка выпрашивают у вас нарциссический ресурс;
– только что получили передозировку нарциссического ресурса и ощущают себя благодушными, величественными и совершенными».
Бросьте искать логику в поведении агрессора. Это недуг личности, предоставьте его коррекцию специалистам (насколько это возможно, я расскажу в следующих книгах). Нормальному человеку не постичь истинные мотивы садистских выходок. Сэм Вакнин со знанием дела заверяет, что «партнёр склонен абсолютно неверно истолковывать всё взаимодействие в целом».
Не ищите аргументов, чтобы разорвать деструктивные отношения. Самые веские из них – то, что вы хронически чувствуете себя униженной и обиженной.
…К сожалению, если вы не ушли после первого-второго Ледяного душа, то вы постепенно утрачиваете способность трезво оценивать масштаб своего унижения. С каждым более серьезным воздействием ваша толерантность к насилию растет. Вы уже с некоторым удивлением смотрите на себя же трехмесячной или годовалой давности: мол, неужели я могла так обижаться на недельный бойкот? Это ж были такие цветочки по сравнению с тем, что он творит сейчас…
Агрессор меж тем от раза к разу наращивает градус насилия.
«Сознание мучителя адаптируется к определенному уровню хамства или насилия, и вот уже он готов двигаться на следующий уровень, – поясняет Ланди Банкрофт. – Лишая партнершу человеческой индивидуальности, мучитель защищает сам себя от человеческих эмоций по отношению к ней, таких как вина или эмпатия, и спокойно спит по ночам. Он отстраняется настолько, что ее чувства больше не имеют значения, а то и вовсе перестают существовать. После нескольких лет в подобных отношениях мучители чувствуют не больше угрызений совести, унижая жену, чем я или вы – пнув придорожный камень».
Если вы с агрессором дошли до этого этапа, то разрыв отношений будет очень сложным и болезненным. Но эта точка – ваша последняя возможность выйти из отношений хоть и с большими, но все же не катастрофическими потерями.
Имейте в виду, что чем дальше вы зайдете, тем большую часть вашей личности убьет агрессор, тем разрушительнее будут последствия, тем сложнее и дольше будет восстановление. А в ряде случаев это будет и невозможно. Я видела всего одну такую жертву – лично. Но таких, как она, думается, немало. Просто они мне не пишут. Уже не пишут…
Позволяя агрессору в очередной раз втереть вам очки псевдоромантикой и лживым раскаянием, вы выходите на очередной уровень непонятной вам деструктивной игры. Уходите скорее! Уберегите себя от Соковыжималки! Там действительно страшно…
