ГЛАВА 9
Домой я вернулся с опухшей головой, красными от недосыпа глазами и несказанно разочарованный тем, что в стопке прочитанных книг нужных сведений не оказалось.
Не зная, где именно искать, и не увидев в бумагах учителя других подсказок, я взялся пересматривать все тома подряд, начиная с верхних полок и постепенно спускаясь вниз.
Хронометр, кстати, тоже нашел — валялся в углу: старинная, причудливой формы штука с двумя мерными колбами. В одной бодро пересыпался туда-сюда речной песок, в другой мерно падали сверху вниз маленькие круглые камушки. Колбы переворачивались вручную: первая соответствовала времени, необходимому для сгорания одной мерной свечи, вторая — количеству дней, проведенных в схроне.
Принцип работы был схематично изображен на рисунке, который обнаружился на другой стороне прибора: указанное колбами время разнилось с реальным в нужное количество раз. На сколько именно — показывало встроенное сбоку колесико с меткой, указывающей на цифру от одного до семи. Иными словами, я мог задать хронометру любую скорость течения времени и за одни прошедшие снаружи сутки провести здесь и день, и целую неделю.
Для начала я задал себе веху в два дня, чтобы не слишком отстать от жизни и случайно не попасть в списки пропавших без вести. Но, естественно, даже за это время все имеющиеся в схроне книги не одолел. Собственно, отобранная мною стопка была лишь одной из многих, так что, закончив с ней и подсчитав объем остальной работы, я искренне огорчился.
— Хозяин, у нас проблема, — сообщил Нортидж, как только я возник на пороге собственного дома.
— Что еще? — буркнул я, мечтая только об одном — куда-нибудь лечь и уснуть на недельку-другую. — Кто-то опять пытался к нам проникнуть?
— Нет, хозяин. Попыток взлома больше не было. Но думаю, вам стоит на это взглянуть.
С трудом погасив раздражение, я окинул дворецкого тяжелым взглядом и поплелся на задний двор, где, вопреки отданному приказу, нервно метались призрачные псы. При виде меня Гроза и Шторм припали на брюхо, виновато метя землю хвостами. Не обратив на них внимания, я перешел на темную сторону и остановился у границы своих владений, которые в реальном мире были обозначены внушительной каменной оградой.
За оградой лежали тела. Много тел, и все они когда-то принадлежали нежити. Гули, шурши, уже начавшие разлагаться слизни, какие-то паукообразные твари, которым я даже названия не смог сразу придумать, — мертвецов было так много, что я поначалу даже растерялся. Но потом подметил, что в их расположении прослеживается определенный порядок: ближе всего к дому лежали твари поменьше, затем располагались те, что покрупнее, и наконец вдалеке лежали наиболее крупные особи, уложенные вокруг дома аккуратным полукругом.
Старательно отгоняя от себя нехорошую догадку, я остро взглянул на дворецкого.
— Ваша работа?
— Нет, мастер Рэйш, — почему-то шепотом ответил Нортидж. — Еще две свечи назад здесь ничего не было. Мардж регулярно делает обходы.
— Мардж — это кто? — невежливо перебил его я.
— Садовник наш. Ну, вы видели.
— Продолжай.
— Так вот, в вечерний обход здесь еще ничего не было. А когда Мардж прошел вдоль периметра в следующий раз, они уже лежали.
— Собаки не рычали?
— Вы не велели поднимать шум, — едва слышно отозвался дворецкий. — Поэтому мы ничего не заметили. Мардж потому и поспешил на задний двор, что собак на месте не было. А когда пришел, они носились вдоль ограды и скалились. И еще ему показалось, простите, что ваших псов впервые в жизни что-то смогло напугать.
Опустив глаза на ерзающих собак, я перехватил взгляд чуть менее крупной Грозы, и удивился, когда псина просительно ткнулась носом в мою ладонь. Здоровенная, лохматая, зубастая и по-настоящему опасная зверюга будто просила о помощи, пряча морду у меня на бедре! Более массивный Шторм прижался с другой стороны, но так, чтобы встать между мной и трупами. И я был готов поклясться, что внутри этого большого тела как заячий хвост дрожал какой-то необъяснимый, первобытный страх перед навестившим нас существом.
Успокаивающе положив ладони на мохнатые холки, я вновь обернулся к дворецкому и кивнул на тела.
— И много их тут?
— Не знаю, хозяин. Мы не считали. Но трупы, считай, по всему периметру разложены. Словно напоказ.
— Скорее, как трофеи, — медленно проговорил я и, отпустив собак, вплотную приблизился к защите.
О том, что за тварь любит таким образом демонстрировать свои успехи, я прекрасно знал, но до последнего не хотел верить, что она могла уцелеть.
Ловушка в Верле была без преувеличения отменной, а поставленная вокруг нее защита и того лучше. Мы с Лойдом все предусмотрели и обо всем подумали, когда заманивали проклятую куклу в круг. Ни один демон не смог бы там выжить. Ни одна нежить бы не уцелела. К тому же после взрыва на протяжении целых трех месяцев в Верле было тихо. Никто не пропадал, не умирал, и даже кукол у детей воровать перестали. Потом мы с Йеном уехали, целую неделю тряслись в дилижансе, я в это время практически не выходил на темную сторону и, соответственно, не оставлял следов…
Но тогда тем более невероятным казалось, что кукла — если это, конечно, она — могла не просто уцелеть в огне, но и последовать за нами в столицу. Более того, на протяжении длительного времени она никак себя не проявляла. И только сейчас почему-то решила открыться, причем сделала это столь недвусмысленно и дерзко.
Призвав Тьму и окутавшись сотканной из нее броней, я велел призракам не высовываться и, не обратив внимания на тревожный вскрик, переступил черту, за которой бесчинствовала непонятная тварь.
Я должен был убедиться, что это именно она. Или своими глазами увидеть, что это кто-то другой решил надо мной подшутить.
На этот раз тела лежали в разных позах и далеко не так ровно, как в Верле. Но в пользу куклы говорило отсутствие крови на земле и на чудом сохранившихся островках снега — наша тварь любила убивать вдалеке, предпочитала не оставлять следов, а уже потом притаскивала и укладывала трупы так, как считала нужным.
Хотя сегодня она, возможно, просто не успела разложить их красиво?
Против нее свидетельствовали разные виды нежити, особенно те, которыми кукла раньше пренебрегала. Однако, когда я наклонился над ближайшим гул ем и ногой перевернул тяжелую тушу, последние сомнения отпали: на загривке и на горле твари виднелись идентичные раны с идеально ровными краями, шириной примерно в два моих пальца и, вероятно, достаточной глубины, чтобы с одного удара раздробить нежити шейные позвонки.
— Х-хозяин, что это? — пробормотал Нортидж, когда я по очереди обошел тела и, убедившись, что нежить убили одним и тем же способом, вернулся к крыльцу. — И кому понадобилось украшать наш газон свежими трупами?
Я окинул притихший двор хмурым взглядом.
Кому понадобилось, я уже знал. Но зачем? И почему тварь решила проявить себя именно сейчас? Было до крайности маловероятно, что в столице каким-то чудом завелась вторая кукла, которая знала меня в лицо. И это неизменно приводило к вопросу: как она могла уцелеть? Разве что и впрямь создала в последний момент темную тропу и, вместо того чтобы сдохнуть, была всего лишь ранена?
Если так, то три месяца спокойствия можно было объяснить. Не исключено, что кукла, подобно зомби из схрона, умела впадать в спячку и восстанавливаться во сне. А может, после неудачи в Верле она ушла отъедаться в другое место, где водилась дичь попроще и посговорчивее. Но даже так оставалось неясным, зачем она явилась в столицу.
Насколько я мог судить, кукла и впрямь была разумна. По крайней мере, она видела защиту, понимала, что прикасаться к знакам опасно, наконец, она умела делать выводы и не повторять ошибок! Но именно это-то и было странно — исходя из логики обычной нежити, кукле следовало напасть на меня, когда я этого не ждал. Если она хотела отомстить или закончить начатую три месяца назад охоту, то возможностей для этого была масса! Но вместо этого кукла предпочла не атаковать исподтишка, а, напротив, затаилась. И нашла способ привлечь к себе внимание единственным способом, который не позволил бы усомниться в том, что это именно она.
Я сжал челюсти, неожиданно вспомнив, что же напрягало меня весь вчерашний день. Но предположить, что неведомым помощником, который так вовремя сократил поголовье нежити на кладбище и оказался настолько сумасшедшим, что рискнул атаковать даже моргула, была та самая кукла…
Нет. Это просто в голове не укладывалось.
— Нортидж!
— Да, хозяин, — встрепенулся дворецкий и, прекратив разглядывать жутковатый натюрморт, подлетел к крыльцу.
— Защиту держать на максимально возможном уровне. Закажи еще накопителей, потому что в таком режиме старые будут разряжаться в несколько раз быстрее. Слугам быть начеку. Собак держать во дворе и снять запрет на шум.
— Будет сделано, — сухо, по-военному, отрапортовал дворецкий. — Как нам поступить, если тварь снова попытается сюда проникнуть?
Я окинул соседние дома задумчивым взором.
— Она не станет. Она умеет учиться на ошибках.
— Понял, — озадаченно поскреб затылок призрак и, поняв, что других указаний не будет, стремительно растаял в воздухе.
Я какое-то время еще постоял на крыльце, пристально разглядывая пустые крыши, но ничего подозрительного так и не увидел. После чего вернулся в дом, поднялся в спальню и, наскоро ополоснувшись, завалился спать, не в первый раз добрым словом помянув учителя и его любимую присказку, что утро вечера мудренее.
* * *
Ночью нас никто не побеспокоил. А поутру меня снова накормили, причем именно теми блюдами, что я похвалил в прошлый раз. Кухарка сегодня оказалась менее стеснительной, поэтому, когда я закончил с завтраком, рискнула поинтересоваться, что я предпочел бы увидеть на обед.
— Нортидж, мне показалось, или Марта меня побаивается? — вполголоса спросил я, поднявшись в кабинет.
Дворецкий неловко потупился.
— Есть немного.
— И с чего бы ей это делать, позволь узнать?
— Да как же не бояться, хозяин, — удивился призрак. — Вы не устраиваете приемов. Не приводите гостей. Чуть не убили собак, хотя обычно с Грозой и Штормом нелегко сладить. От вас каждый день разит Тьмой. Позавчера и вовсе явились, принеся на своем плаще останки высшей нежити. Конечно, слуги боятся!
Я поднял на Нортиджа удивленный взгляд.
— Вы же призраки. Чего вам опасаться?
— В первый день от вас исходили сильные эманации Смерти… нам они хорошо знакомы. И никто из слуг не рвется снова испытывать их на себе.
— Насколько я помню, я пока еще никому из вас не угрожал… разве что собакам?
— Вот они-то как раз души в вас не чают: сильный хозяин — это повод для гордости. А люди устроены так, что если даже сильнейшие из нас едва не попали под вашу секиру, то и остальным, наверное, стоит опасаться.
— Глупости, — буркнул я. — Я маг, а не убийца. К тому же сильно сомневаюсь, что прежний хозяин дома вел светскую жизнь и что ни день зазывал сюда гостей.
— Да. Но Этор Рэйш был мастером Смерти.
— А я по-твоему кто?!
Дворецкий уставился на меня с искренним недоумением.
— Простите, хозяин, но ваша метка… разве вы не темный жрец?!
— Да Фол с тобой, — чуть не отпрянул я. — С чего такие мысли, Нортидж?!
Тьма! Сперва моргул обзывался, а теперь духи-служители с чего-то всполошились!
Под моим взглядом призрак неожиданно смешался.
— Да просто очень уж странная у вас метка. Заставляет… ну… вроде как держаться в стороне, а заодно всем и каждому говорит, что связываться с вами — все равно что плевать у подножия храма. Сразу, может, оно и не убьет, но по дороге к дому обязательно кирпич на голову свалится.
— Хочешь сказать, от меня пахнет Смертью? — нахмурился я.
— На вас Ее печать, — подтвердил призрак, нервно комкая ливрею. — Но одно дело, когда печать стоит на мертвом теле, а совсем другое — на живом. Я такое только у темных жрецов видел. Да и то не у всяких.
Я озадаченно замолчал.
Про печать-то я прекрасно помнил, откуда она взялась. Как и то, почему она стала неактивной. Но, пожалуй, надо будет на досуге еще разок заглянуть в храм и поинтересоваться у отца Гона, что же за метку мне подарил Фол, раз ее не дано видеть живым, зато разрешено чувствовать мертвым. И по какой причине жрец обозвал меня братом, если ни в физическом, ни в духовном плане у нас не было ничего общего.
— Мастер Этор Рэйш был моим учителем и человеком, мнение которого я уважал и ценил, — наконец уронил я, не глядя на дворецкого. — Он доверил вам защиту и заботу о своем доме. И пока у меня не было повода заподозрить, что вы делаете это плохо или неправильно.
Нортидж тяжело вздохнул.
— Так-то оно так, хозяин. Но, уж простите меня за правду, вы нам не доверяете. Ставите дополнительную защиту на ночь, а на темной стороне так и вообще…
— Я никому не доверяю. Но со временем попробую привыкнуть хотя бы к тому, что обо мне теперь есть кому позаботиться.
На лице дворецкого появилась неуверенная улыбка.
— То есть вы даете нам шанс?
— Как и ваш прежний хозяин, я очень ценю тишину и одиночество. Но если выбирать между живыми и мертвыми слугами, то, безусловно, я отдам предпочтение мертвым. Хотя бы по той причине, что могу вас полностью контролировать. И к тому же с вами меньше хлопот.
— Спасибо, хозяин, — задумчиво отозвался Нортидж. — Кажется, я вас понял. Можно идти?
Я кивнул, и дворецкий бесшумно испарился. Но не успел я сесть за стол и прикинуть дальнейшие планы, как призрак снова вернулся. Но теперь он выглядел настолько встревоженным, что стало ясно — что-то опять стряслось.
Когда я следом за растрепанным дворецким вышел на улицу и взглянул на темную сторону, причина столь бурной реакции стала понятной: за ночь наша трудолюбивая кукла все-таки закончила укладывать трупы вокруг дома как надо, и теперь они окружали поместье красивым тройным кольцом. При этом все твари были развернуты носом в одну сторону, но, если шуршей и гулей наш упорный гость расположил в направлении слева направо, то лежащих посередке слизней, наоборот, справа налево.
Был ли в этом какой-то смысл, я не знал и, честно говоря, выяснять не хотел. Но с каким-то мрачным удовлетворением осознал, что кукла не собирается оставлять меня в покое.
Одно было хорошо — тварь продолжала сокращать поголовье нежити и в целом по столице, и вокруг моего дома в частности. А это, в свою очередь, означало, что посыльных от моргула можно уже не ждать. Хотя, наверное, стоило при случае намекнуть коллегам из ГУССа, чтобы на темной стороне вели себя осторожнее.
Подошедшие собаки молча сели у ограды, как и вчера, прикрыв меня своими телами. Но на этот раз ни удивления, ни раздражения их присутствие не вызвало. А вот то, что псы вели себя намного спокойнее, позволяло предположить, что в данный момент времени загадочной куклы поблизости не было.
— Хорошая собака, — хмыкнул я, потрепав по загривку прильнувшую слева Грозу. Самка удивленно замерла, а Шторм обернулся и неуверенно вильнул хвостом.
— И ты хороший, — подтвердил я, глядя призрачному зверю в глаза.
— Они будут слушаться, хозяин, не сомневайтесь, — деликатно кашлянул дворецкий. — Собственно, они теперь ваши с потрохами и подстроятся под любые ваши желания.
Я внимательно оглядел притихших собак.
— Да? И в чем это будет выражаться?
— Ну, — ненадолго задумался Нортидж. — К примеру, вчера, если помните, они испугались твари, которая притащила сюда трупы. А сегодня ночью вели себя спокойно. Даже меня не разбудили, хотя наверняка видели, как она перекладывает тела.
— И ты полагаешь, что это произошло…
— Потому что твари не боитесь вы, — совершенно серьезно посмотрел на меня дворецкий. — Скоро вам даже приказывать ничего не понадобится — собаки и так вас прекрасно поймут.
— Р-р, — согласно проурчала Гроза, подсунув под мою ладонь остроконечное ухо.
— Гр-р, — тихо подтвердил Шторм, окончательно убедив меня в том, что служителей себе учитель подобрал с умом.
— Хозяин, не надо ли что-нибудь сделать с телами? — снова спросил Нортидж, отвлекая меня от неожиданно обретенных питомцев.
Я пожал плечами.
— Как хочешь. Но я бы не советовал вам удаляться от защиты дальше, чем на несколько шагов.
— У меня разрешенный радиус около десяти. У собак — три. Слугам за порог дома ход вообще заказан, но, если вы скажете…
— Нет, — покачал головой я. — Думаю, если тела убрать, завтра к утру нам натаскают новых.
— Так смердеть же начнут, хозяин!
— Когда начнут, тогда и сожжем. А до тех пор пускай лежат. Мне даже интересно стало, чем еще нас собираются «порадовать».
Нортидж вздохнул.
— Как изволите, хозяин. Хотя не могу сказать, что одобряю такое решение. Кстати, я забыл сказать: полсвечи назад прибегал посыльный — принес конверт на ваше имя из Управления городского сыска.
— Да? И где он? — оживился я.
— Посыльный, разумеется, ушел, потому что я не счел необходимым отрывать вас от завтрака, — с достоинством ответил призрак. — А конверт — вот он.
В тот же миг перед моим носом прямо из воздуха возник большой белый конверт с узнаваемым штемпелем ГУССа. Нетерпеливо его вскрыв, я обнаружил внутри один-единственный листок бумаги. А на нем — всего два коротких слова: «Вы приняты».
