Глава двадцать вторая

С тех пор как Фред предоставил «Росинанту» команду для полета на Луну, прошло вроде бы не так много времени, и всё же целая вечность. Теперь, когда набранный на Тихо экипаж ушел, корабль казался больше. Пустым. Как под конец долгой вечеринки, когда разъехались гости. Холден не мог решить, чувствует ли он себя одиноким или радуется. Теперь у них будет только один пилот. Один инженер. Правда, механиков все-таки два, похоже, теперь это стало официальной должностью Клариссы. После многих лет полетов только с этой маленькой семьей казалось странным ощущать утрату, но в глубине души что-то твердило ему – нужно иметь замену для каждого человека. Как будто присутствие на борту Чавы Ломбау утешит, если Алекс погибнет от очереди снарядов точечной обороны или от инсульта во время ускорения на больших g, или еще от тысячи причин, которые могут случиться в космосе. Как будто Сандра Ип могла бы занять место Наоми.

С одной стороны, это было немыслимо. С другой – разумно. Алекс есть Алекс, и никто им не станет. Но если что-то пойдет не так, им понадобится пилот. А вероятность этого «не так» весьма высока.

Когда-то «Минский» возил колонистов с Луны на деньги «Ройял чартер энерджи». Та же компания высадила людей на Илосе, Лонгдюне и Новом Египте. Если бы всё пошло так, как они планировали, они бы прошли через врата по пути к системе под названием Сан-Эстебан. А вместо этого их захватил «Серрио Маль», ограбил и отправил на Цереру, с тем что осталось от команды и припасов после встречи с людьми Мичо Па. Вода и провизия, гидропоника и медикаменты, строительные мехи и научное оборудование, а также люди, умеющие его использовать. А рядом летел корабль Вольного флота в качестве эскорта. Возможно, из эскадры Па. И может быть, это даже не ловушка.

И может быть, Фред даже не превратит его в облако радиоактивного газа. Возможно.

Оставшись в одиночестве на командной палубе, Холден вызвал на экран данные по запасам «Роси», а на ручной терминал – последнюю редакцию видео от Моники. Опись запасов «Росинанта» пискнула и обновилась. Холден за секунду нашел новые данные.

– Алекс?

– Я здесь, – отозвался Алекс по внутренней связи из рубки.

– «Сок» в твоем кресле залит полностью?

Через мгновение Алекс ответил:

– У меня такое количество этого дерьмового синтетического «сока», что мигрень и понос гарантированы, если использовать дольше восьми часов.

– Правда?

– На «Кентербери» у нас был получше.

– А почему у нас третьесортный «сок»? – заволновался Холден.

Наоми вклинилась в разговор, как будто находилась рядом, а не была пристегнула к погрузочному меху в доке:

– Потому что иначе пришлось бы заправлять инжекторы морфином, чтобы тебе было плевать, насколько тебя расплющило. Идет война, видишь ли.

– Так, значит, – сказал Холден, и опись пискнула новым апдейтом.

– У нас восемьдесят процентов снарядов ОТО, – сообщил Амос.

– Показывает восемьдесят один и семь десятых, – сказал Холден.

– Правда? Уверен, что это неправильно.

– Погоди. Я дам тебе знать, если корабль изменит свое мнение.

– Заметано. Мы проследим.

Мы. То есть и Кларисса. Холдену в самом деле хотелось уже с этим смириться. Он чувствовал себя виноватым, что до сих пор не смирился, но не мог понять, как избавиться от беспокойства. Он просто убрал это из списка приоритетных задач, как всегда делал. Но кто знает? Может, они погибнут под обстрелом, так что и беспокоиться об этом больше не придется.

На его ручном терминале мелькала последняя редакция видео. Уже десятого ролика. По большей части это было интервью с парой музыкантов, которых он встретил в самой паршивой секции станции. Два астера с таким густым арго, что пришлось скормить их речь программе-переводчику, но их голоса звучали музыкально, в них слышались подлинные чувства. Моника переделала субтитры и наложила поверх изображения, так что слова оказались рядом с лицами, так близко, чтобы увидеть выражение. Они смотрелись как дед и внук, но называли друг друга кузенами.

На видео они болтали о музыкальном пейзаже Цереры, разницей между живой музыкой и записью, между голосом и микрофоном. Они не говорили о Земле или Марсе, об АВП или Вольном флоте. А Холден и не спрашивал и несколько раз, когда они дрейфовали в сторону политики, возвращался к теме музыки. Еще одно напоминание о том, что не все, живущие за пределами гравитационного колодца, сбрасывали на Землю метеориты. Ему понравилось видео и хотелось одобрить его для выпуска еще до того, как они покинут док. На всякий случай, хотя он не стал задумываться, на какой. Просто на всякий случай.

Первые девять видео, которые он выпустил, получили определенную поддержку. Частично из-за его имени, он это понимал. Он как-никак знаменитость, и это имеет свои преимущества, а одно из них заключается в том, что любой его проект получает небольшую, но надежную аудиторию. Более того, у него появились подражатели. Блоггеры с Титана, Луны и Земли тоже брали интервью и показывали будничную жизнь, как на его видео.

А может, они всегда этим занимались, это Холден их скопировал. Просто заметил их только сейчас.

– Кэп? – позвал Амос, и Холден осознал, что уже не в первый раз. – Там всё нормально?

– Я тут. Всё в норме. Просто отвлекся. Что там у тебя?

– Один из счетчиков не обнулился, – ответила за него Кларисса. – Мы нашли ошибку. Цифры подтверждены.

– Отлично, – сказал Холден.

На экране его ручного терминала старик взял аккорд на гитаре, а юнец засмеялся. Холден закрыл файл. Трудно сказать, сработает ли это. Он и представить себе не мог, чем всё это обернется, когда начал этим заниматься. Будет ли та человечность, которую он разглядел, что-нибудь значить для кого-то с Земли, Марса или кораблей колонистов. Или по ту сторону врат.

Он услышал приближение Наоми еще до того, как увидел ее. Холден оглянулся через плечо, когда она вышла из лифта. На ее комбинезоне еще виднелись следы пота в тех местах, где находились ремни меха-погрузчика, и когда она наклонилась, чтобы поцеловать Холдена в лоб, он взял ее за руку. Ее глаза немного покраснели, как от усталости. Она посмотрела на него и засмеялась.

– Что такое?

– Ты такая красивая, – сказал Холден. – Надеюсь, я достаточно часто тебе это говорю.

– Да.

– Тогда надеюсь, что говорю не слишком часто, чтобы это не стало раздражать.

– Не слишком, – сказала она и села в соседнее кресло-амортизатор, вытянув руку, чтобы не выпустить его пальцы. – Всё хорошо?

– Слегка переутомился.

– Только слегка?

– Ну, галлюцинаций у меня пока нет.

Наоми покачала головой. Всего на несколько миллиметров в одну и другую сторону.

– Знаешь, ты же не обязан налаживать всё на свете.

– Спасение человечества от самого себя – это коллективное дело, точно. А вообще, я лишь пытаюсь показать всем на Земле, Марсе, Поясе, Медине и в колониях, что мы по-прежнему одно племя.

– То есть пытаешься перешагнуть через весь человеческий опыт, начиная с зари нашей истории?

– Ту часть, где мы убиваем друг друга, я сведу к минимуму. Это будет несложно.

– Ты хотя бы знаешь, от чего устал.

Наоми сжала его пальцы и выпустила их, подтянув тактический дисплей с Церерой и космосом вокруг нее. Станция и окружающие ее корабли флота напоминали облако синих светлячков – отмечены как дружеские. Корабли колонистов и их эскорт были желтыми – статус неизвестен, но представляет интерес. До встречи оставалось несколько часов.

– В глубине души я надеюсь, что Фред нас не выпустит, – сказал Холден. – Мы попросим разрешение на взлет, нам скажут «нет», и мы останемся здесь.

– А тем временем корабль колонистов в последнюю минуту ускользнет и со всей скоростью полетит в порт, где взорвется ядерным грибом, – сказала Наоми.

Холден взял свой ручной терминал и послал Монике на Тихо свое согласие. Даже на скорости света она получит сообщение только через несколько минут.

– Этот вариант не выглядит вдохновляющим.

За их спинами с жужжанием включился лифт. Алекс, чей голос доносился одновременно через наушники и по воздуху, закончил проверку с Амосом и Клариссой. Холден положил ручной терминал в специальное отделение кресла, предохраняющее от перегрузок. Если что-то пойдет не так, ему бы не хотелось слушать жужжание терминала на командной палубе.

– Могу я кое о чем спросить? – тихо, но решительно сказала Наоми.

– Конечно.

– Почему ты это делаешь?

Холдену хотелось бы сейчас мыслить яснее. Он уже дошел до того состояния, когда слова вырываются изо рта, не проходя через мозговые центры.

– Потому что мы просто не можем надеяться, что всё само утрясется. Нужно иметь больше инструментов под рукой.

Из лифта вышла Бобби. Было в ней что-то странное, но Холден не мог определить, что именно. Она была в черном костюме, но на ней он всё равно выглядел как военная форма. Сжатые в кулаки руки выдавали скорее не злость, а тревогу. Это не предвещало ничего хорошего.

– Привет, – сказал Холден.

– Сэр.

– Пожалуйста, не называй меня «сэр». На этом корабле так не принято. Всё в порядке? Фред чего-то хотел?

– Джонсон меня не присылал, – ответила Бобби. – Мы отчаливаем, и я прибыла на службу.

– Ясно. Можешь заняться тактическим оружием отсюда, а можешь сесть на место артиллериста рядом с Алексом. Как тебе удобней.

Бобби глубоко вздохнула, и на ее широком лице появилось выражение, которое Холден не мог расшифровать.

– Я сяду с Алексом, – наконец сказала она и стала подниматься в рубку.

Ее ноги скрылись наверху, и Холден так нахмурил брови, что даже стало немного больно.

– Это… Что это было?

– Решающий момент, – сказала Наоми.

– Хороший или плохой?

– Очень хороший.

– Вот дерьмо, – сказал Холден. – Опять я всё пропустил.

– Так, все пристегнулись? – спросил Алекс.

Один за другим, вся команда отозвалась. Они готовы. По крайней мере, готовы, насколько могли. Холден откинул голову в гель и переключил экран на то же изображение, что и у Наоми. Сейчас рядом с Церерой висела просто туча кораблей. Алекс попросил разрешения сбросить портовые зажимы. Несколько долгих болезненных секунд портовая служба Цереры не отвечала. А потом раздалось «Разрешаю, «Росинант». Вылет разрешен».

Корабль вздрогнул, и гравитация Цереры исчезла, как только Алекс позволил импульсу вращения станции вытолкнуть «Росинант» в космос. На экране Холдена они были белой точкой, летящей по касательной к массивному изгибу станции. Он переключился на внешние камеры и наблюдал за отдаляющимся диском карликовой планеты.

– Ну вот, – сказала Наоми. – Похоже, Фред не особо возражал против нашего отбытия.

– Ага. Надеюсь, он знает, что делает, доверив такую тонкую работу сеятелям хаоса вроде нас.

Амос хихикнул, и Холден понял, что говорил по общему каналу.

– Можешь быть уверен, он и сам в этом специалист, – сказал Амос. – Да и вообще, в худшем случае нас всех убьют, и он будет чувствовать себя самым умным, потому что не отправил с нами своих людей. Для него ситуация в любом случае беспроигрышная.

Потом заговорила Бобби, и Холден услышал в ее голосе улыбку, вопреки смыслу слов:

– Никто не умрет на вахте, пока не получит разрешения командира.

– Как скажешь, Бобби, – согласился Амос.

– Держитесь, – сказал Алекс. – Ложусь на курс.

Обычно Холден почти не замечал перемещения корабля с маневровыми двигателями. Едва заметный танец корпуса и перегрузка стали частью его жизни с тех пор, как он покинул Землю. Просто он слишком устал, был слишком обеспокоен и выпил слишком много кофе, потому это его и раздражало. С каждым движением верх и низ слегка смещались, а потом снова возвращалась невесомость. Когда Алекс на несколько секунд включил эпштейна, «Роси» запел, корпус мелодично звенел, как церковный колокол.

– Только не слишком усердствуй, Алекс, – сказал Холден. – Мы же не хотим никого расплавить при торможении. Ну, мне так кажется.

– Нет проблем, – отозвался Алекс. – Мы подойдем на хорошей скорости, пока не окажемся точно над ними. И во время торможения никто не окажется в выхлопной струе.

– И держите наготове торпеды и ОТО. Просто на всякий случай.

– А как же, – ответила Бобби. – Нас высвечивают лазерными дальномерами.

– Кто? – спросил Холден, убрав вид с внешней камеры и вернувшись к тактическому экрану.

Россыпь кораблей флота. Оборона Цереры. И медленно приближающийся захваченный корабль колонистов вместе с конвоем Вольного флота.

– Ого, – сказала Наоми, просматривая список, не помещающийся на экран. – Да почти все.

– Корабли конвоя?

– И они тоже.

На экране Холдена приближающиеся корабли подергивались, данные рядом с ними обновлялись по мере того, как они включали торможение, появляясь из-за облаков раскаленного газа. Сенсоры «Роси» проверили контуры и тепловые следы и немедленно подтвердили данные. Корабль побольше – «Минский», громоздкий и нескладный, облепленный похожими на бородавки спутниками связи, которым предстояло создать сеть вокруг новой планеты. Корабль поменьше – марсианский корвет новейшего поколения, чуть легче «Роси», более обтекаемый, для лучшего входа в атмосферу, и, вероятно, с тем же набором орудий. Его маячок не отвечал.

– Ненавижу такое, – сказал Алекс. – Два отличных марсианских корабля готовы вступить в схватку? Это неправильно.

– Ну… – протянул Холден. – Кто знает? Может, мы на одной стороне.

– Если это схватка, – вклинилась Бобби, – так давайте ее выиграем. Разрешаешь взять прицел?

– А мы на прицеле? – спросил Холден.

– Пока нет, – ответила Наоми.

– Тогда пока не надо. Не хочу начинать первым.

На экране Холдена появился запрос на входящее соединение от Фреда Джонсона. На миг Холден с удивлением решил, что Фред на корвете, а потом увидел, что сигнал идет по шифрованному каналу с Цереры. Когда все это закончится, нужно как следует отоспаться. Холден ответил на запрос, и в отдельном окошке в углу экрана появился Фред.

– Уже жалеешь? – спросил Фред.

– Чуть-чуть, – признался Холден. – А ты?

– Хочу кое-что прояснить. Если… Если ты завладеешь тем кораблем колонистов, ни при каких обстоятельствах не приводи его ближе трех тысяч км от моего порта. Если на борту кому-то понадобится медицинская помощь, пусть эти люди останутся на корабле, мы поможем им там. Никто и ничто не покинет этот корабль, пока мы его не осмотрим, не проверим, не перезагрузим, не дезинфицируем и не окропим святой водой того священника, который окажется под рукой. Мне не нужен здесь троянский конь.

– Понял.

– Я позволил тебе это сделать по одной причине – это шанс вернуть пленников Вольного флота живыми.

– И это единственная причина? – спросил Холден. – Так ты вернешь все припасы с корабля прежним владельцам, а не используешь их для спасения Цереры?

Фред мягко и тепло улыбнулся.

– Не будь кретином.

– Так, – вмешалась Бобби. – Они нас высвечивают. Разрешаешь сделать ответную любезность?

– Разрешаю.

Бобби сказала что-то едва слышно, Холден не разобрал слов, но она явно была довольна.

– Осторожней, Холден, – сказал Фред. – Всё это мне совершенно не нравится.

– Ну, если это ловушка, можешь потом сказать нашим останкам, что предупреждал.

– У меня тридцать кораблей, так что можешь быть уверен, я устрою тебе такой атомный погребальный костер, что через четыре года его увидят и на Проксиме Центавра. Ну, если там кто-то есть.

– Не очень-то утешительно.

– Нужно открыть каналы связи, – сказала Наоми.

– Фред, мне пора. Дам тебе знать, как всё прошло.

Фред кивнул. Связь оборвалась. Холден проглотил стоящий в горле комок.

– На какой мы дистанции?

– Подходящей для торпедной атаки, – отозвалась Бобби. – А через восемь минут и десять секунд будем на дистанции ОТО.

– Рельсовая пушка разогрета?

– Еще бы.

– Отлично, – сказал Холден. – Наоми, открой мне канал.

Секундой спустя на его экране появился новый кадр. Темный, но с желтыми границами, означающими открытое соединение. Они находились так близко, что задержки сигнала не будет. Одно это вызывало тревогу.

– Внимание, неопознанный корабль. Говорит Джеймс Холден, капитан корвета «Росинант». Мы прибыли для передачи судна «Минский». Надеемся, что и вы здесь за этим. Буду признателен, если обозначите себя.

Экран оставался темным. По спине Холдена поползли мурашки. Тянулись секунды тишины. Что-то не так. Не шевелясь, он мысленно отрепетировал, что скажет Алексу: «Выводи нас отсюда. Сейчас что-то взорвется». И что скажет Бобби: «Главное – защити «Роси». Обезвредь корвет, если сумеешь. Уничтожь всех, если понадобится».

Картинка моргнула. На долю секунды на экране появилась незнакомая блондинка с резкими чертами лица, а потом картинка тут же сменилась на женщину с собранными на затылке темными волосами. Холден понял, что долго задерживал дыхание, и наконец выдохнул.

– «Росинант», это Мичо Па с «Коннота». Как же удивительно снова тебя видеть, капитан Холден.