Глава 25

Вместе с тысячами других женщин из Биркенау и Освенцима Гита и ее подруги идут пешком, с трудом пробираясь по узкой тропе через снег глубиной по щиколотку. Со всей осторожностью Гита и Дана осматривают шеренги, хорошо понимая, что шаг в сторону грозит пулей. Сотни раз они спрашивали: «Вы видели Силку? Видели Ивану?» Ответ всегда один и тот же. Женщины пытаются поддержать друг друга, взявшись за руки. Время от времени их останавливают и разрешают отдохнуть. Несмотря на холод, они садятся на снег: их едва держат ноги. Когда звучит приказ идти дальше, многие остаются на месте, не в силах сделать ни шагу — мертвые или умирающие.

День сменяется ночью, а они все идут. Их число убывает, отчего становится еще трудней скрыться от бдительного ока СС. Вот Дана падает на колени, не в силах идти дальше. Гита останавливается вместе с ней, и на какое-то время другие женщины загораживают их от СС. Дана все говорит Гите, чтобы та шла дальше, оставила ее. Гита протестует. Скорее она умрет здесь вместе с подругой, в поле где-то посередине Польши. Четыре молодые девушки предлагают помочь нести Дану. Дана и слышать об этом не хочет. Она говорит им взять Гиту и идти. К ним подходит эсэсовец, и девушки поднимают Гиту на ноги и волокут ее за собой. Гита оглядывается на офицера, остановившегося рядом с Даной, но он, не вынимая пистолета, идет дальше. Выстрела не слышно. Он явно считает, что та умерла. Девушки продолжают тащить Гиту. Когда она пытается освободиться и вернуться к Дане, они не отпускают ее.

Изможденные женщины бредут через тьму, почти не обращая внимания на звуки случайных выстрелов. Они уже не оборачиваются, чтобы посмотреть, кто упал.

На рассвете их останавливают в поле у железнодорожной колеи. Их ожидает локомотив и несколько вагонов для перевозки скота. Меня привезли сюда. Теперь куда-то увезут.

Она узнала, что четыре девушки, с которыми она теперь путешествует, полячки, а не еврейки. Польские девушки, оторванные от семей по неизвестным им причинам. Они родом из разных городов и до Биркенау не знали друг друга.

На той стороне поля стоит одинокий дом. За ним начинается густой лес. Пока топка паровоза набивается углем, эсэсовцы громко выкрикивают приказания. Полячки поворачиваются к Гите. Одна говорит:

— Мы попробуем добежать до того дома. Пусть нас застрелят и мы здесь умрем, но дальше не поедем. Хочешь с нами?

Гита встает.

Девушки пускаются бежать через поле, не оборачиваясь. Погрузка в поезд тысяч изможденных женщин поглощает все внимание эсэсовцев. Дверь дома открывается перед девушками. Они входят и валятся на пол перед горящим камином, страшно возбужденные и счастливые. Им дают горячее питье и хлеб. Полячки взахлеб разговаривают с хозяевами, те в недоумении качают головами. Гита молчит из опасения, что акцент выдаст ее происхождение. Лучше пусть их спасители думают, что она одна из них — только молчаливая. Хозяин дома говорит, что им нельзя здесь оставаться, поскольку немцы часто устраивают обыски. Он велит им снять ватники и выносит их через заднюю дверь. Когда он возвращается, красных полос на ватниках нет и они пахнут бензином.

Снаружи доносятся выстрелы. Заглянув за занавеску, девушки видят, что всех выживших женщин наконец сажают в поезд. Снег около путей усеян телами. Хозяин дома дает девушкам адрес родственника из ближайшей деревни, а также запас хлеба и одеяло. Уйдя из дома, они попадают в лес и проводят ночь на промерзшей земле, прижавшись друг к другу в тщетной попытке согреться. Голые деревья плохо защищают от посторонних глаз или от непогоды.

В другую деревню они приходят ранним вечером. Солнце уже зашло, и тусклые уличные фонари дают мало света. Они вынуждены просить прохожего помочь им найти нужный адрес. Добрая женщина провожает их прямо к дому и стоит рядом, пока они стучат в дверь.

— Позаботьтесь о них, — говорит она, когда дверь открывается, и уходит.

Вышедшая из дома женщина отступает в сторону, и девушки входят в помещение. Когда дверь закрывается, она объясняет, кто привел их сюда.

— Вы знаете, кто это был? — запинаясь, спрашивает женщина.

— Нет, — отвечает одна из девушек.

— Она из СС. Старший офицер СС.

— Вы думаете, она знает, кто мы такие?

— Она ведь не глупая. Я слышала истории о том, что она была одной из самых жестоких в концлагере.

Из кухни выходит пожилая женщина.

— Мама, у нас гости. Бедняжки были в одном из лагерей. Надо накормить их горячей едой.

Пожилая женщина хлопочет над девушками, ведет их на кухню и усаживает за стол. Гите не вспомнить, когда она в последний раз сидела на стуле за кухонным столом. Женщина наливает им горячий суп, вынутый из печи, а потом забрасывает вопросами. Хозяева решают, что здесь им оставаться небезопасно. Они опасаются, что эсэсовцы могут сообщить о присутствии девушек.

Извинившись, пожилая женщина выходит из дома. Вскоре она возвращается с соседкой. В доме соседки есть и чердак, и погреб. Она готова разрешить пяти девушкам спать на чердаке. Туда поднимается тепло от очага, и там теплее, чем в погребе. Правда, днем оставаться в доме нельзя, поскольку в любой момент могут прийти с обыском немцы, хотя они как будто отступают.

Каждую ночь Гита с четырьмя польскими подругами спит на чердаке, а днем они прячутся в лесу. По деревне поползли слухи, и местный священник просит прихожан каждый день приносить еду в этот дом. Через несколько недель остатки немцев изгнаны наступающими русскими солдатами, и некоторые из них останавливаются в доме прямо напротив того, где спит Гита с подругами. Однажды утром девушки слишком поздно отправляются в лес, и их останавливает русский часовой у дома. Они показывают ему свои татуировки, пытаясь объяснить, где они были и почему сейчас находятся здесь. Сочувствуя их положению, он предлагает выставить охрану у их дома. Это значит, что им больше не придется проводить дни в лесу. Им больше не нужно прятаться, и каждый раз при встрече солдаты улыбаются им и машут руками.

Однажды какой-то солдат задает Гите прямой вопрос и по ее ответу сразу понимает, что она не полячка. Она говорит ему, что из Словакии. В тот вечер он стучит в их дверь и знакомит ее с молодым человеком, одетым в русскую военную форму. Но фактически этот парень из Словакии. Они говорят половину ночи.

Девушки искушают судьбу, до позднего вечера засиживаясь у очага. На них нисходит покой. Однажды вечером их застигают врасплох — распахивается входная дверь, и, пошатываясь, входит пьяный русский. Девушки видят, что их охранник лежит без сознания за дверью. Размахивая пистолетом, незваный гость выбирает одну девушку и пытается сорвать с нее одежду. При этом он спускает с себя штаны. Гита и другие девушки визжат. Вскоре в комнату врываются несколько русских солдат. Увидев своего товарища сверху на девушке, один выхватывает пистолет и стреляет тому в голову. Он и его товарищи, рассыпаясь в извинениях, вытаскивают незадачливого насильника из дома.

Напуганные девушки решают двигаться дальше. У одной из них в Кракове жила сестра. Может быть, она все еще там. В качестве дополнительного извинения за вчерашнее нападение старший по званию из русских военных организует небольшой грузовик с шофером, который доставит их в Краков.

Они находят сестру в ее маленькой квартирке над бакалейной лавкой. Квартира заполнена людьми, друзьями, которые в свое время покинули город, а теперь возвращаются, но потеряли свое жилье. Ни у кого нет денег. Чтобы как-то прокормиться, они всякий день ходят на рынок, и каждый крадет что-то из продовольствия. Из этой мелкой добычи готовят ужин.

Однажды на рынке Гита улавливает звуки родного языка: это говорит водитель грузовика, разгружающий продукты. От него она узнает, что из Братиславы в Краков приходят несколько грузовиков в неделю, привозят свежие фрукты и овощи. Он обещает выполнить ее просьбу и отвезти в Братиславу. Гита прибегает в квартиру и сообщает людям, с которыми жила, что уезжает. Очень тяжело прощаться с четырьмя подругами, с которыми она убежала от СС. Они приходят с ней на рынок и машут на прощание, когда грузовик с ней и двумя ее соотечественниками отъезжает в полную неизвестность. Она уже давно примирилась с тем, что ее родители и две младшие сестры погибли, но молится, чтобы выжил хотя бы кто-нибудь из братьев. Вступив в ряды партизан вместе с русскими, они могли спастись.

В Братиславе, так же как и в Кракове, Гита поселяется с другими выжившими после концлагерей в переполненной квартире. Она регистрируется в Красном Кресте, оставляя свою фамилию и адрес. Так делают все возвратившиеся узники, чтобы облегчить поиск потерявшихся родственников и друзей.

Однажды днем Гита видит через окно, как двое русских военных, перемахнув через забор, оказываются в домовладении, где она живет. Она в ужасе, но, когда они подходят ближе, она узнает двоих своих братьев, Доддо и Лацло. Сбежав вниз по лестнице, она распахивает дверь и бросается им в объятия. Они почти лишаются дара речи. Несмотря на то что русские освободили город от немцев, местные жители с подозрением относятся к любому в военной форме. Не желая испортить краткую радость от их воссоединения, Гита держит при себе то, что знает об остальных близких. Скоро они узнают сами, и в несколько кратких минут об этом не стоит даже говорить.

Перед тем как расстаться, Гита рассказывает братьям, что тоже носила русскую военную форму — это была первая одежда, которую ей выдали по прибытии в Освенцим. Она говорит, что выглядела в ней лучше их, и все они смеются.