VI
Он катит прочь на своей дребезжащей колымаге, и я перестаю о нем думать. Теперь я поглощен ожиданием.
Я жду на вокзале. Не в самом здании, а у сплетения рельсов, по которым в этот город со всех направлений стекаются пассажиры и грузы. Я наблюдаю за приезжими и отъезжающими. Тут есть и другие люди, вроде меня, которые так же подолгу сидят близ путей, ночуют в кустах или всяких привокзальных строениях. Я развожу костерки и готовлю еду из того, что удается найти или поймать.
Но я знаю, что нахожусь тут лишь временно. Я нахожусь в ожидании.
Временами я покидаю свой наблюдательный пост и брожу по городу. Здания здесь построены из более темного камня, чем в наших краях. Карьер, где брали этот камень, был вырублен в иных скальных породах. Прежде я не знал, что города могут так сильно отличаться друг от друга. В моих городских воспоминаниях сохранились только белый известняк и красный кирпич. Замечая в отдалении высоких женщин с темными волосами, иду следом, догоняю и заглядываю им в лицо, всякий раз убеждаясь, что обознался. Так проходит мое время.
Некоторые из людей у железной дороги заводят со мной разговоры, задают вопросы. Любознательность незнакомцев.
Мелкие мошки вьются среди слепней, вьющихся среди жуков. И весь этот рой вращается вокруг незримого центра, как электроны вокруг ядра. Пчела-одиночка курсирует ниже и прерывает свое странствие, чтобы исчезнуть в высокой траве. Бледные мотыльки кажутся подвешенными в мареве; их крылья озаряются светом, тускнеют и озаряются вновь при каждом взмахе, в попытке предотвратить неизбежное нисхождение.
