Глава 9
– Цифры, говорите?
Гордон в расстегнутой на две пуговицы рубашке сидел за столом и задумчиво постукивал очиненным карандашом по стопке писем. На всех стояла печать Второго отдела. Любопытно бы почитать, вдруг они связаны со мной, но по известным причинам не могла даже спросить.
– Да, а еще фамилии.
Я устроилась против инквизитора, с удовольствием разминая шею. Мы со старшим следователем заключили соглашение о ненападении, и Гордон снял ошейник. К сожалению, только на ночь, но рассчитывать на большее в моем положении не приходилось.
– Очень интересно! – протянул инквизитор и бросил на меня мимолетный пытливый взгляд. – Не зря я позволил вам бродить по квартире Олдена Монка. Впрочем, этот тип и мне показался подозрительным, сдается, он не просто так примчался из дома.
– Полагаете?..
Невысказанный вопрос повис в воздухе.
– Пока нет никаких фактов, но надо проверить. Человек действительно обрастает вещами, а если он который год живет в городе и до сих пор не сменил прежнюю обстановку… Опять же книга. Ледяных ведьм в ваших краях не было, я проверял, незачем стражнику интересоваться подобными вещами.
Гордон оправил ворот рубашки и помассировал виски.
– Головная боль? – мгновенно оживилась я.
Хотелось сделать инквизитору что-нибудь приятное, отблагодарить за ошейник. Он ведь рисковал, от ледяного стазиса нет спасения. Холод скует быстрее, чем успеешь вытащить оружие или нашептать заклинание. Пусть Гордон в прошлом Охотник, все равно проиграет. Сомневаюсь, будто он не знал об этом, выходит, доверял. А я про него: палач, насильник…
– Погода меняется. И спасибо за порошок, – улыбнулся старший следователь. – Горло совсем не болит.
Улыбнулась в ответ и поймала себя на том, что искоса рассматриваю Гордона. Он, несомненно, заметил, но не подавал вида.
– Вот что, Клэр, давайте прогуляемся.
Инквизитор поднялся и застегнул рубашку. Я ощутила… досаду. Еще пару минут назад Гордон казался немного ближе, привлекательнее, теперь снова превратился в блюстителя правосудия.
– Куда?
Час поздний, на улице давно зажглись фонари. Они нещадно чадили и быстро тухли. Что поделаешь, провинция. У нас свет только в центре, дальше уж кто как хочет.
– Просто прогуляемся, – загадочно улыбнулся Гордон.
Со вздохом протянула инквизитору ошейник и наклонила голову.
– Не надо, – огорошил он.
Широко распахнув глаза, уставилась на Гордона. Он сумасшедший?!
– Я ледяная ведьма, – напомнила забывчивым.
– Помню, – пожал плечами мужчина и повязал шарф на шею.
– Я представляю опасность для окружающих, – повторила сказанные утром слова.
Под этим предлогом инквизитор водил на цепи, а теперь вдруг собрался отпустить без всего. Разве ночью я не опаснее? Наоборот, в темноте у бедных обывателей и вовсе нет шансов. Вроде, Гордон не пил, так, самую малость для аппетита за ужином, не спишешь на затуманенный спиртным разум. Неужели побочное действие у порошка такое? Инквизитор принял его на всякий случай, хотя на горло уже не жаловался.
– Больше для себя самой, – хмыкнул старший следователь.
Он стоял перед зеркалом, пытаясь эффектно повязать шарф. Умно – так Гордон мог видеть, чем я занята.
– Чего только стоят оба ваши побега. Последний и вовсе сущая дурость. Я надел на вас сегодня поводок совсем по другой причине.
– Какой же?
Рискнуть, взглянуть на письма или не стоит? Вроде, инквизитор опустил глаза, занялся пуговицами.
– Я уже объяснял, Клэр. Мой расчет удался, но некоторые вопросы остались. Хочу проверить и вас, чтобы разрешить сомнения. Вдруг притворяетесь?
Ему нужны доказательства, и ночь может их дать. Побег – это чистосердечное признание, я это понимала и не собиралась снова прятаться в подворотнях, вздрагивая от каждого шороха. Более того, рядом с Гордоном я чувствовала себя увереннее. Странно – спокойствие рядом с хищником. Но так уж получилось, что никто больше не желал вступиться за ведьму.
– Значит, помимо меня вам не дает покоя кто-то еще?
– Безусловно, – кивнул Гордон. – Настоящий убийца.
Показалось, будто меня опалила дыханием сама Мара, а потом стало так тепло, хорошо. Жар растекался по телу вместе с кровью, разгоняя печали. Он верил в мою невиновность! Хотелось петь, танцевать, расцеловать Гордона в обе щеки. В порыве чувств я действительно бросилась к нему, но вовремя остановилась, сообразив, как он все воспримет.
– Поторапливайтесь!
К счастью, инквизитор ничего не заметил.
– Подождите. – Я таки отважилась прояснить наши сложные отношения. – Мастер Рэс, это важно и…
– Гордон, – поправил мужчина и, сходив за моим полушубком, накинул его мне на плечи. – И если это не по делу, скажете потом.
Он прав, лучше промолчать. Пусть останется, как есть.
– Прикройте лицо. Не хочу, чтобы недовольные писали жалобы.
У Гордона дернулся уголок рта.
– Так поступите по закону.
Я не хотела инквизитору неприятностей – очередное новое чувство. Стояла и смотрела на него. Правая рука напряглась и чуть подрагивала. Так тянуло положить ее на локоть мужчины, ободрить, но разум шипел, не давал совершить глупость. Себя надо жалеть, не его. Не Гордона обвиняют в убийстве, не ему плюют в спину.
– И поступлю.
Старший следователь окинул меня придирчивым взглядом и нахмурился. Видимо, поднятый воротник полушубка в качестве маскировки не годился. Интересно, куда мы собрались?
– Внешность слишком приметная, – пожевав губы, покачал головой инквизитор.
– Так и ваше пальто одно на весь город.
Сомневаюсь, будто кто-то в Перекопе не узнает нашу колоритную парочку.
Старший следователь не ответил и, стащив в шеи шарф, вручил мне. Разумеется, я воспротивилась попытке мужчины подхватить воспаление легких и предложила прогуляться до бывшей аптечной лавки, если уж инквизитору так нужно меня переодеть. В старой дубленке со спины бы точно не признали.
– А ведь вы правы, Клэр. – Гордон явно думал о чем-то своем. – Мне следовало догадаться. Именно к вам домой мы отправимся.
На всякий случай сунув ошейник в карман, инквизитор открыл дверь. Выходит, не так уж и доверял. Хотя хотела бы я посмотреть, как мастер Рэс собирался застегнуть его в случае опасности. С тем же успехом можно пытаться остановить паводок, спешно сооружая забор на пути ревущего потока.
– Можно вопрос?
Гордон остановился и повернулся ко мне. Полумрак в коридоре добавлял ему таинственности, возвращал образ мужчины, которого я заметила в день городских гуляний. Впрочем, он остался прежним: и черты лица, и взгляд, даже одежда.
– Сколько угодно, если они не касаются тайн следствия.
– Куда мы собирались изначально?
Оказалось, Гордон еще тот авантюрист. Он собирался прогуляться по злачным местам, пособирать слухи о новом начальнике стражи. И хорошо, что раздумал. Будто кто-то в Перекопе еще не слышал о заезжем инквизиторе, грозившем отобрать власть у мэра.
– А ко мне домой зачем?
Вряд ли старший следователь решил пройтись ради дубленки.
– Увидим. Есть у меня кое-какие соображения.
Делиться ими Гордон не собирался, я не настаивала, поправила ворот полушубка и засеменила следом за инквизитором. Гвардейцы, охранявшие наш номер, встрепенулись, увязались следом, однако старший следователь приказал им держаться на некотором удалении. Тут я разволновалась. В голову упорно лезла мысль о некой подлости, ловушке. Гордон словно подталкивал: беги!
Ночь ударила в лицо свежим воздухом. Стояла на пороге гостиницы и не могла надышаться. Инквизитор, усмехаясь, наблюдал за мной. Пускай! Ему не понять, как можно радоваться морозцу, скучать по небу с густой серой ватой облаков.
– Правда, что ведьмы поклоняются Маре?
Гордон подошел ближе и незаметно, словно поправлял собственное пальто, обнял одной рукой. Она забралась под полушубок, но отчего-то я не спешила возмутиться, по-прежнему стояла и смотрела на редкие звезды. Облаков много, скоро потеплеет.
– Хм, что-то новенькое!
Инквизитор сам убрал руку и отступил на шаг.
– Нет, неправда. Рада удивить вас, мастер Рэс.
– Надеюсь, в остальном не преподнесете неприятных сюрпризов, – мрачно пробормотал Гордон.
– Обещаю.
Мы оба знали, о чем говорил старший следователь.
Гордон легонько подтолкнул в спину: пора. Краем глаза уловила, как один из гвардейцев скользнул мимо нас и быстрым шагом завернул за угол. Не так уж беспечен инквизитор.
Думала, придется плестись позади старшего следователя, но он неожиданно взял меня под руку, будто спутницу. Пальцы не давили железной хваткой, со стороны казалось, мужчина и женщина прогуливаются перед сном. От Гордона вновь пахло корицей. Не видела, чтобы он пользовался одеколоном или парфюмерной водой – выходит, дело в одежде. И снова аромат манил, толкал к мужчине. Хотелось, словно настоящей любовнице, положить голову ему на плечо, накрыть его пальцы своими. Старательно отворачивалась, чтобы не поддаться соблазну. Удивительно, как я вообще могла испытывать подобные эмоции? Ледяные ведьмы холодны и не способны на сильные чувства. Неужели в столице что-то случилось с моим даром, и он ослаб?
– Жаль, что вы ведьма, – пользуясь тем, что охрана не вышагивала рядом, инквизитор начал разговор на личные темы. – Любопытно было бы пригласить вас в ресторан.
Тихо рассмеялась. Где я – и где ресторан? Вслух сказала другое:
– По-моему, вы не привыкли тратиться на женщин, мастер Рэс.
– Гордон. Я далеко не всем разрешаю называть себя по имени. И вы не правы, Клэр, я умею ухаживать.
Смущенно кашлянула, когда Гордон чуть сжал мой локоть. Взгляд инквизитора обжигал, а еще от него нестерпимо чесалась шея. Вот что интересного он там нашел? Хотя женщина внутри меня прекрасно знала ответ. Думала, старший следователь продолжит наступление, но он, наоборот, отстранился. С облегчением перевела дух. Я так не боялась даже тогда, когда Алан набросился на меня в съемной квартире. Сердце то замирало, то пускалось в бешенный пляс. Стало нестерпимо жарко, пришлось расстегнуть полушубок. Гордон, конечно, обратил на это внимание, пожурил, в ответ напомнила об особенностях ледяных ведьм. При всем желании замерзнуть или простыть я не могла.
За разговорами и борьбой с самой собой мы добрались до заколоченной аптечной лавки. Охрану не сняли, но шедший впереди гвардеец успел обо всем договориться, и нас без лишних вопросов пропустили внутрь.
– Нужно проверить, не подбросили ли вам что-нибудь, – Гордон наконец озвучил цель нашей ночной прогулки. – Если преступник Монк, то после сегодняшнего разговора он постарается скорее отправить вас на костер. Занятный тип! Судя по всему, повышение ему не светило, хотя о конфликте с бывшим командиром я не слышал.
– Думаете, он убил Анаиса, чтобы занять его место?
Не верилось, что кто-то мог ради новой строчки в послужном списке пойти на изощренное преступление.
– Я пока ничего не думаю, я проверяю версии. У меня отличная память, к сожалению или к счастью, для господина Монка.
– Ужели? – скептически рассмеялась, догадываясь, инквизитор себя переоценивает.
– Что вам описать? – мгновенно отреагировал Гордон. – Я не думал шутить, Клэр. Итак, справа от двери…
– Не надо! – остановила нудное перечисление.
Старший следователь пожал плечами и предложил начать со второго этажа:
– На первом все перерыли, ингредиенты проверили, а вот в личных вещах могли проворонить тайник. Местные не отличаются тщательностью, ленивы и способны действовать только нахрапом.
Нелестная характеристика для стражи, даже обидно стало.
– Жители столицы все такие? – пробурчала я, нарочито топая ногами, поднимаясь по лестнице.
Гордон первым не пошел. Еще бы, подставить спину! С тем же успехом мог затянуть на горле удавку. Я, само собой, убивать его не собиралась, но любой бы подумал иначе.
– Какие – такие?
Услышал.
– Снобы.
– Однако, какие слова вы знаете! – пришло время инквизитора усмехнуться.
Тут уж я вспылила. Резко остановившись, обернулась и бросила в лицо грубияну:
– То есть если девушка из деревни, без образования, лекарства продает, то сразу дура?
Щеки пылали. Так и тянуло рассказать, сколько времени я провела в публичной библиотеке, как при первой возможности старалась беседовать с людьми о разных вещах, но не стала. Зачем, ведьма ты, Клэр, дремучая ведьма, а он с университетским дипломом, старший следователь. Модное пальто, замашки ловеласа, стихи…
Улыбка сползла с лица Гордона. Он нахмурился и, преодолев разделявшую нас ступеньку, встал рядом. Дернула плечом, ясно дав понять, такое близкое соседство мне не нравится. Думала, инквизитор что-то скажет, но он молчал, пристально изучал в свете лампы. И как-то разом ушло возмущение, сменившись стеснением. Оно алыми пятнами расцвело на коже, выступило капельками пота на лбу.
– Даже не знаю, что ответить. – Гордон задумчиво почесал подбородок. – У меня есть объяснение вашего неадекватного поведения, но, боюсь, оно вам не понравится, поэтому идемте.
Он чуть посторонился, и я благодарно проскользнула наверх, в позабытый знакомый мирок. Вот зачем сказала глупость, почему не промолчала? Догадываюсь, о чем он подумал, но это неправда! Никаких чувств к Гордону Рэсу я не питала. Ну, таких точно. Словом, не прав он.
Инквизитор поставил лампу на кухонный стол и предложил начать осмотр.
– Все время держитесь у меня на глазах, – потребовал мужчина. – Особенно руки.
– Хотите, рукав закатаю и побольше света зажгу?
Тогда он будет видеть, проявилось плетение на запястье или нет. Оно всегда играло нитями серебра, когда владелица прибегала к силе холода.
– Свет хочу, рукав – нет. Я принял решение, Клэр, и не меняю правил посреди игры. Но если вы провалите испытание… – Старший следователь выдержал тяжелую паузу. – Правосудие неумолимо, и вы хлебнете сполна, никакая магия не спасет.
Это я понимала, не стоило повторять. Видимо, слишком мало во мне крови отца, слишком быстро сдалась.
Затеплила свечи и истуканом замерла у шкафа с посудой. Руки сложила на груди – вот они, на виду. Помогать обыскивать дом не стану и вовсе не из вредности: чтобы после не говорили, будто спрятала улики. Уверена, найдется немало охотников, а так все честно. Еще бы гвардейца на часы поставить. Странно, отчего Гордон никого не позвал в дом? Существуют инструкции, распоряжения по обращению с подозреваемыми, их нужно выполнять.
Ну вот, опять тревожилась за инквизитора, а надо бы за себя.
Старший следователь неспешно изучал каждый предмет. На столе росла стопка различных мисок, тарелок, пиал. Пока ничего подозрительного. Тайком любовалась профилем мужчины, тем, как ловко, аккуратно и точно он орудовал. Гордон слежки не замечал, вел себя естественно, и я рассмотрела каждую черточку на его лице. Заодно, выяснила некоторые привычки. Например, когда инквизитор о чем-то усердно думал, его верхняя губа приподнималась еще больше.
– Ощущаю себя картиной.
Вздрогнув, сообразила, что все это время Гордон притворялся. Но как, он ни разу не взглянул на меня, целиком и полностью поглощен занятием.
– Мое предложение запало в душу, прицениваетесь, стоит ли того.
Кончики ушей нестерпимо зачесались. Предпочла от греха отвернуться и перевела взгляд на входную дверь. Видимо, небо окончательно заволокло облаками, раз не видно лестничной площадки. И тут я сообразила: не в луне дело, там нет окна! Затаившись, всматривалась в широкую щель между дверью и косяком. Так и есть, свет лампы не выхватывал доски. Это означало только одно: на площадке кто-то стоял. Словно в подтверждение моих мыслей некто сделал шаг. По коже пробежал холодок, но вовсе не от страха.
– Гордон!
Я сделала прежде, чем успела подумать. С ладоней струйкой пара скользнул смертоносный дар и снежным потоком обрушился на встречный. Столкнувшись, две противоборствующих силы с легким звоном иголками льда разлетелись по кухне. Инквизитора чудом не задело. Гордон успел обернуться, потянулся за оружием, но проиграл. Враг оказался хитер, не понадеялся только на магию, и метнул нож. Другого выхода нет. Зажмурившись, смирившись с незавидной участью, я позволила дару вырваться наружу.
Холодно, очень холодно. Внутри будто не осталось крови. Запястье пульсировало болью, морозный узор с него соскользнул на пальцы, оплел их диковинной вязью. Под ногами скрипел снег. Все вокруг белое; с притолоки свисали сосульки. Но самое главное – человек. Он застыл, как стоял, с вытянутой рукой. Огромная ледяная скульптура. Нож не долетел до цели, тоже превратился в застывшую воду и разбился. Успела. Только вот путь теперь один – на костер. Ледяная ведьма проявила свою преступную суть, убила.
Гордон замер у посудного шкафа и расширившимися зрачками таращился на ледяную скульптуру. От неожиданности инквизитор выронил меч, он теперь валялся возле занесенного снегом стола.
Обессиленная, сползла на пол и обхватила колени руками. Меня била крупная дрожь. Накатила апатия. Внутри пусто.
– Клэр, ошейник!
Инквизитор метнулся ко мне. Сначала решила, он боялся за собственную жизнь – оказалось, спасал мою.
– Времени мало, – Гордон торопливо защелкнул замок, – сейчас прибежит охрана. Запомните, – он встряхнул меня и заглянул в глаза, – вы этого не делали.
– А? – не поняла я.
Как же труп? Тут никакого кристалла в руку вкладывать не надо, сразу видно, кто убийца.
– Нас пытались убить, – опустившись на корточки, втолковывал инквизитор, попутно отогревая мои руки. – Я ошейника в гостинице не снимал. Нападавшего вы видели мельком, точно описать не сможете. Ну же, Клэр, соберитесь! – прикрикнул он. – Вы так хотели доказать свою невиновность, теперь, когда доказали, не пустите все насмарку.
Ушам своим не поверила. Мало того, что старший следователь считал меня невиновной, так еще пытался оградить от наказания.
Убедившись, что сама я не встану, Гордон поднял и обнял, закутал в пальто. Несмотря на собственный полушубок, сразу стало теплее. Робко запустила пальцы на талию. Вроде, инквизитор ничего не имел против. В такой позе нас и застали подоспевшие гвардейцы. Интересно, кто же их позвал? Преступник напал бесшумно, вряд ли снежный вихрь добрался до спальни, то есть заменить с улицы ничего невозможно.
– Установить личность, – невозмутимый инквизитор ткнул в ледяную скульптуру.
Он по-прежнему не отпускал меня, то ли грея, то ли защищая.
– Ведьма?.. – Один из гвардейцев сделал шаг вперед, положил руку на эфес.
– По-твоему, она способна колдовать в ошейнике?
Гордон окатил его презрением.
– Но мне показалось, на улице… – не унимался служивый.
– Видения оставь для подружки, а тут исполняют приказы, – чуть повысил голос инквизитор. – Я не позволю сваливать вину на первого встречного только потому, что вам лень работать. В городе орудует ледяной колдун, он беспрепятственно проник в дом, хорошо, если только в один, убил ставшего опасным подельника.
«Ох, не завидую местной страже! – обернувшись к товарищу, шепнул гвардеец. – Они лавку охраняли, убийцу проворонили». Шутки шутками, а он прав.
Оттаяв в объятиях Гордона, снова обрела возможность мыслить здраво. Выводы не радовали, ниточки упорно вели к Олдену Монку. Пусть я пока не знала его мотивов, больше никто не мог легко и просто устроить ловушку. Видимо, инквизитор угадал, рыжий хотел подложить обличающую меня вещь, но не успел и решился на преступление. К ледяной магии прибег неслучайно, чтобы подставить, только вот погиб сам. Или нет? Гордон говорил о помощнике, неужели ко мне в гости наведались двое?
Заерзав, вынудила старшего следователя меня отпустить. Дрожь еще не прошла, но плетение на руке потухло – то ли ошейник подействовал, то ли магия улеглась. Так или иначе, безбоязненно приблизилась к гвардейцам и вгляделась в черты ледяной скульптуры. Определенно, не Олден. Но я заметила одну тень. Ничего не понимаю!
– Идемте, Клэр, вам лучше лечь.
Подхватив под локоток, Гордон вывел из кухни и, воспользовавшись полумраком лестницы, поцеловал. Все произошло быстро, неожиданно и без свидетелей. Только что мы спускались вниз, а вот он уже прижал меня к стене и жадно впился губам. Мужчине не потребовалось стискивать мои руки, теперь я не сопротивлялась.
Поцелуй – словно яркая вспышка.
Тяжело дыша, медленно приходила в себя. Губы горели. Накатило то же незнакомое чувство, что и в столичном переулке, и я, поддавшись хмелю, положила руки на плечи Гордона и заработала второй, теперь очень короткий поцелуй. «Спасибо, не ожидал», – хрипло пробормотал инквизитор и стремительно отшатнулся. Причину столь резкой перемены поняла не сразу, сначала обиделась. Мне так хотелось его поцеловать, до зуда в губах! Стиснуть лицо в ладонях, ощупать, проверяя, живой ли. Так стыдно и глупо!
– Проводите, пожалуйста, госпожу Рур до гостиницы и проследите, чтобы ее напоили успокоительным.
Только сейчас сообразила, что на нас смотрят. Ах вот почему он не стал нормально целовать второй раз, хотя хотел. Более того, я ощутила все, чего на самом деле желал Гордон, и впервые не испугалась. Но момент был опущен.
Запах корицы все еще щекотал ноздри, когда я под конвоем гвардейца возвращалась в «Цесарку и гуся». Обладатель синего мундира железной хваткой стиснул руку – опасался, сбегу. Эта боль отрезвила, развеяла остатки чувственного дурмана. Подумать только, тогда, на лестнице, я желала Гордона Рэса и сделала бы все, что он захотел. А на кухне и вовсе от страха за него остановилось сердце.
До гостиницы добрались без приключений.
Разумеется, за доктором никто не послал, а вместо успокоительного выдали стакан теплого молока. Цедила его, сидя на подоконнике спальни, высматривала Гордона. Не лягу, пока не дождусь. Хочу узнать, кого же я убила. Не каждый день превращаешь людей в ледышки! Я – так впервые.
Дверь заперта на ключ. Глупые, сейчас, как никогда прежде, мне не хотелось бежать. Чувствовала, еще немного, и я верну доброе имя. Огорчало одно: после никогда не увижу Гордона. Ну и хорошо, от любовников одни проблемы, пока еще можно, нужно задушить зарождавшуюся нежность.
Инквизитор вернулся под утро. Живой. Вошел чуть слышно, боясь потревожить, и замер, заметив меня на окне.
– Не ложились? – нахмурился мужчина.
– Ждала новостей.
Соскользнула на пол и поставила кружку на прикроватный столик. Гордон не двигался, все смотрел на меня, потом устало, поняла по замедленным движениям, скинул пальто на стул и присел на постель. Осторожно, бочком подошла и забрала верхнюю одежду.
– Пускай! – остановил инквизитор. – Завтра повешу на место.
Он на мгновение прикрыл глаза, словно концентрировал внутри силу, и вновь обратил взгляд на меня. От него чесались лопатки – вопреки просьбе, я таки понесла пальто в прихожую. Света не зажигала, отыскала вешалку на ощупь.
Отчего Гордон так смотрит, что ему не нравится? Я будто снова спешила на праздник, а он замер на улице, безошибочно отыскал ведьму в толпе.
– Не надо.
Не заметила, как мужчина подошел, положил руку на плечо.
– Я без задней мысли, ничего не подбросила.
Мало ли, что он подумал? Ведьма рвется поработать служанкой, не иначе задумала каверзу.
– Почему вы не легли спать? – развернув к себе, упрямо повторил прежний вопрос Гордон. – Почему не позволили меня убить? Разгадали планы преступника?
– Нет же!
В раздражении скинула его руку и быстрым шагом вернулась в спальню, силясь унять волнение. Оно сдавило горло, мешало дышать. Как, как объяснить ему? Я ни о чем тогда не думала, просто очень сильно испугалась. Не за себя – за него. Гордон бы погиб, не измени я своим принципам, а теперь мне ставили в укор благородный душевный порыв.
– Врач не заходил? – мрачно констатировал Гордон и нервным жестом сорвал с шеи шарф, ослабил ворот рубашки.
Похоже, гвардейцам достанется, инквизитор явно не в духе.
Обернувшись к мужчине, выпалила:
– Неужели вы думаете, будто какие-то капли или порошки заставили бы меня не волноваться?
Так хотелось продолжить фразу, но запретное «за вас» я так и не добавила. Убийца на свободе, если действительно погиб не ледяной колдун, старшему следователю грозила опасность. Да и разве мне неинтересен ход дела? Подумаешь, кто-то пытался подставить, можно спокойно лечь спать. Какие же мужчины иногда дураки!
На лице Гордона сменилась целая гамма эмоций. Он в растерянности смотрел на меня, будто в первый раз столкнулся с неведомым. Потом украдкой зевнул и посоветовал, то ли в шутку, то ли всерьез:
– В следующий раз спите. Я могу не прийти ночевать.
– Надеюсь, следующего раза не будет. А если вы не вернетесь, я найду способ выбраться отсюда.
Брови Гордона поползли вверх.
– Однако! – пробормотал он с легкой усмешкой. – Так понравились поцелуи?
Инквизитор попал в цель и прекрасно это знал. Оставалось сохранить хорошую мину при плохой игре и попытаться укрыться в ванной. Мол, хочу переодеться и лечь. Отсижусь там, авось, Гордон заснет. Он устал и клюет носом. С самым невозмутимым видом направилась к заветной двери, но путь преградил настырный инквизитор.
– Я хочу лечь, мастер Рэс.
Попыталась его обойти – куда там! Еще прохладные с мороза ладони легли на талию, притянули к пропахшей куревом рубашке. Гордон не жаловал табак, выходит, сидел с ребятами в управе. Рука Гордона плавно, очень медленно скользнула по спине, к волосам. Пальцы зарылись в них, защекотали шею, погладили за ухом. Словно завороженная, смотрела на мужчину, ждала, что же он сделает дальше. Карие омуты затягивали, толкали к обветренным губам, но я пока держалась. Дыхание сбилось, стало рваным, словно пришлось бежать пару кварталов.
– Ошейник лишний, верно? – вкрадчиво прошептал Гордон.
Раз, и заговоренная полоска кожи и металла полетела на пол. Пискнуть не успела, как оказалась во власти инквизитора. Он словно задался целью выпить из меня весь воздух, целовал яростно, жестко, не допуская и мысли о сопротивлении. Его, впрочем, не последовало. Словно пьяная, безропотно позволила увлечь себя к кровати, повалить на покрывало. Теперь губы Гордона целовали шею, ссадины, оставленные ошейником. По телу бегали мурашки. Голова шла кругом. Внизу живота стало нестерпимо жарко, словно в нем расцвел огненный цветок. Отдавшись на волю инстинктам, запрокинула голову и в отчаянье, как в последнюю надежду, вцепилась в простыни. Никогда прежде я не испытывала столь ярких эмоций, никогда прежде мужчина не заставлял выгибаться в его руках. Смутно понимала, чем все закончится, но не могла остановиться.
Прикосновение к обнаженному плечу – как клеймо. Тихо вскрикнула, чем, видимо, привела Гордона в сознание. Он замер и отстранился, оставив меня медленно возвращаться к жизни. Или смерти – внутри жило сожаление, что все закончилось.
– Ты волновалась за меня?
Голос Гордона обволакивал, толкал ответить «да».
Инквизитор обвел пальцем мои губы. Судорожно сглотнула. Определенно, я проиграла, мастер Рэс оказался первоклассным ловцом.
– Ну же! – Обольститель наклонился, вновь сократив разделявшее нас расстояние до минимума.
– Да, – злясь на себя, признала очевидное.
– Ждала меня, а не надеялась услышать отчет о расследовании?
Если он продолжит в том же духе, от девичьей гордости ничего не останется, она и так держалась на честном слове.
– Я дура, – отвернувшись, пробормотала в пространство и села: неудобно разговаривать лежа.
Гордон тихо рассмеялся и повалился на освободившееся место, словно друг или любовник. А рядом, на минуточку, сидела ледяная ведьма без амагичного ошейника.
– Женщины так предсказуемы, Клэр. Когда я сделал непристойное предложение в тюрьме, заранее знал, что вы согласитесь. Сначала полагал, ради выгоды, теперь убедился, дело в другом. Вы мне симпатичны, я готов предложить нечто больше, чем короткая интрижка. Разумеется, когда все закончится. А пока только совместные ночи. Мне очень бы пригодилась одна такая сейчас, Клэр. – Теперь его голос звучал иначе, без самодовольства, безумно устало, с затаенной просьбой. – Раз уж мы немного больше, чем охотник и жертва.
Прикусив губу, шумно засопела. Люди не меняются, как ты могла поверить, Клэр!? Мимолетная доброта – иллюзия, средство получить столь желанную игрушку.
– Я могу переночевать на коврике под дверью, мастер Рэс. – Говорила, сидя к нему спиной: так легче. – Полагаю, в столь респектабельной гостинице за особую плату удовлетворяют любые желания клиентов.
Скрип кровати возвестил о том, что Гордон резко поднялся.
– Мне не нравится, когда ко мне обращаются в подобном тоне. И «мастер Рэс» тоже.
Пожала плечами и таки обернулась, чтобы встретиться глазами с замкнувшимся, напряженным инквизитором. На мгновение показалось, сейчас он ухватит за запястье, подтянет к себе и вновь нацепит ошейник. Но нет, старший следователь всего лишь смотрел, только вот взгляд проникал в душу, до самой сердцевины дара. Лед, почуяв опасность, заворочался, ниточками изморози проступил на руках.
– Боишься? – Гордон покосился на мою ладонь. – Ледяные так реагируют на угрозу?
Кивнула и подула на руки, чтобы хоть так загнать холод обратно. Я не собиралась ни нападать, ни обороняться с помощью ведьмовской силы.
– Я не представляю угрозы, Клэр. – Губы инквизитора тронула горькая улыбка, столь мимолетная, что едва успела ее уловить. – Всего лишь сделал очередное предложение, которое, надеюсь, вы когда-то примите. Ради себя, Клэр.
– Не понимаю вас…
Я действительно не могла уловить смысл его слов. Положим, с влечением понятно, но разве оно принесет благо, а не причинит зло?
– Понимаете, – возразил старший следователь и, медленно расстегнув жилет, кинул его на пол. Он слишком устал, чтобы раздеться нормально. – Но в другой раз.
Укоризненно цокнула языком. Инквизитор слишком легко оделся, как бы не простыл! Толком лечить его мне не дадут, а чужим с некоторых пор я не доверяла.
– Вы ничего мне не расскажете?
Придвинувшись ближе, с чувством непонятной вины я наблюдала за тем, как Гордон готовится ко сну. Меня раздирали противоречия, вновь всколыхнулся ужас, который я испытала в лавке накануне вечером. Может, поэтому, улучив момент, робко коснулась инквизитора, правда, тут же отдернула руку, не решившись на следующий шаг.
– Потом. И иди сюда, наконец, хватит, Клэр!
Он просто протянул руку, больше ничего. Сидел и ждал.
Потупившись, покачала головой.
– Не хочу повторить судьбу своей матери, простите.
Той ночью я обнимала Гордона, правда, он об этом так и не узнал. Инквизитор крепко спал, а я пристроилась под боком, тревожно вслушивалась в дыхание, страшась уловить знакомые хрипы. На рассвете пришлось откатиться на другую половину кровати. Сразу стало так холодно. Я даже села, обхватив колени, и некоторое время наблюдала за причиной тревог последних недель. Лучше бы ты только ловил ведьму, Гордон!
Дремота пришла незадолго до пробуждения инквизитора. Он закашлялся, к счастью, всего на минутку. Здоров.
