День 31. Грустный день

Я просыпаюсь сам. На часах ровно восемь утра. В доме что-то не так. Атмосфера поменялась.

Иду в спальню «котика», но его там нет. Уже уехал. Оставил комнату в безупречном состоянии, а кровать заправлена настолько ровно, что от покрывала отлетела бы монетка (как положено при армейской проверке). Все выглядит точь-в-точь как до его приезда. Его словно и не было. Жутковато!

Когда я захожу на кухню, на столе вижу записку. От него.

Никаких прощальных речей. Никаких мотивирующих команд. Ничего особенного. Всего два слова: «Спасибо, чувак».

Вот и все. Он оставил только это. Будил меня в пять утра целый чертов месяц и не разбудил, чтобы по-человечески попрощаться.

До меня начинает доходить, что все закончено. «Котик» уже на пути к своей базе.

Но, хотя он не оставил никаких следов в комнате, следы его пребывания остались по всей квартире. Например, в каждой спальне теперь есть огнетушитель и фонарик. Мы всей семьей обзавелись пожарными костюмами на случай, если, упаси боже, мы проснемся посреди ночи, а вокруг нас бушует адское пламя. А если случится катастрофа и город накроет паника, под нашей кроватью есть мешок, который превращается в спасательный плот с мотором (обновленная версия, вместо весельной). Можно не бояться повторения кошмара 11 сентября. А если кто-то спросит, что это такое, я отвечу, как нам «котик» объяснял: «Это наше плавсредство для эвакуации с Манхэттена, так-то». Кроме того, недавно я прикупил в Атланте садовую мебель на случай, если придется засесть на лужайке и выслеживать какой-нибудь подозрительный фургон.

А еще «котик» оставил неизгладимый след в моей душе. Никогда до сих пор я не мог похвастаться такой силой, скоростью и волей (кто не верит, пошли со мной на замерзшее озеро!). Я могу отжаться за сутки тысячу раз. Мне смешно вспоминать свою прежнюю нагрузку — неспешные пробежки по Центральному парку. На мне не осталось буквально ни капли жира. Но превосходная физическая форма — лишь часть того, что «котик» для меня сделал.

У меня есть несколько домов, личный повар, водитель, частные авиарейсы. Ни в чем себе не отказываю. У «котика» же — только военный билет и пачка наличных. Этого да еще рюкзака за спиной ему полностью хватает. Мой стиль жизни был ему не нужен, но мне очень хотелось попробовать жить, как он. Так что для начала я попробую свести свой гардероб к 30 предметам одежды. Пройдусь по шкафам и залежам шмотья в гараже. Все ненужное выкину из жизни. Уже начал удалять залежи электронных писем и почувствовал огромное облегчение. А еще я перестал кидаться отвечать на любой заданный вопрос. Немного молчания ощутимо сохраняет энергию.

«Котика» однозначно не привлекало то, как мы живем. Я же был в восторге от простоты его быта. Ему не нужно слушать целую толпу народа. Не нужно надеяться, что агенты примут за него правильные решения. Не нужно согласовывать каждый чих с целым списком тех, кого он может потенциально затронуть. Конечно, положение обязывает, я понимаю. Но простота, с которой «котик» идет по жизни, — одна из самых важных вещей. Вообще. Он может делать то, что любит, каждый день, без стрессов и неврозов.

Когда «котик» сломал косточки в ступнях на горном ультрамарафоне, это была далеко не первая его травма. Он часто повреждает ноги на изнурительных трассах. Дефект в его аорте не смогли убрать никакие хирурги. А еще у него астма.

И наконец, открою тайну: он ненавидит бегать.

Но бегает, потому что его участие в марафонах позволяет собрать средства на поддержку семей тех спецназовцев, которые погибли во время военных операций.

Одну из самых эмоциональных речей, которые мне доводилось слышать, произнес Джимми Вальвано на вручении спортивной премии ESPY. Он умирал от рака, и ему оставалось лишь несколько месяцев. Он сказал самое важное: «Не сдавайтесь. Никогда не опускайте руки».

Я нанял «котика», потому что хотел привести себя в идеальную форму. Кроме того, мне всегда нравилось рисковать, а месяц жизни с «котиком» под одной крышей — отличный способ испытать судьбу. Наконец, я нанял его, чтобы сломать рутину, встряхнуть систему, сознательно нарушить баланс, чтобы увидеть скрытые возможности и отвечать на вызовы по-новому.

Но я получил гораздо больше, чем рассчитывал.

«Быть «морским котиком» — значит защищать то, что считаешь своим», — сказал он однажды. Может быть, он говорил о защите демократии и свободе от терроризма или о чем-то таком. Но я считаю, что он имел в виду защиту чего-то более личного и близкого.

Теперь, когда «котика» рядом нет, я также осознаю, что мне больше не нужно многое из того, чем вроде бы полна моя жизнь. Эти искусственные проблемы, которые я создаю сам, просто чтобы дать себе нагрузку. Подобной ерунде больше нет места в моем графике. Я сохраняю чистоту ума и фокусируюсь на небольших вещах здесь и сейчас.

Но, возможно, главный урок «котика» — умение ценить трудности. Чем сложнее тренировка, тем больше смелости она требовала и тем больше удовлетворения я получал.

«Котик» научил меня, что у каждого в жизни есть только один выстрел и нужно знать, чего ты стоишь на самом деле. Плыть вдоль бережка — для «халявщиков», и только выкладываясь по полной можно чувствовать себя действительно живым.

Он действительно так живет.

И кое-что я у него перенял.