Глава 14

Возвращение

Рубка «Многообещающего» снова была наполнена землянами, барабанчиками, маленькими драконицами и зелеными Многоцелевыми Домашними Животными. Норби сидел за приборной панелью с закрытыми задними глазами. Гиперпространство, как всегда, давило своей серостью, а Изз остался далеко позади.

Задние глаза Норби распахнулись.

– Почему так тихо? Что-то случилось?

– Мы обедаем, – с удовольствием объяснил Йоно. – Или ужинаем? Я уже сбился со счету.

– Боюсь, мы так ничего и не узнали о Других, адмирал, – сказал Джефф. – Или о том, как путешествовать в гиперпространстве без помощи Норби.

– Ладно, ладно, – добродушно проворчал Йоно. – В другой раз.

– Еда очень вкусная, – похвалила Заргл. – Скоро я смогу попрактиковаться в выдыхании пламени.

– Только не на моем корабле, – строго сказал Фарго.

– Кстати, о практике, – вставил Норби. – Почему вы больше не поете? Разве вы не хотите победить на песенном конкурсе Федерации?

– Мы опоздали, – сказала Олбани, допивая последний глоток какао. – Мы пропустили его.

– Конкурс закончился несколько дней назад, – подтвердил Йоно.

– Но я могу это исправить, – предложил Норби. – Если вернуться немного назад во времени, то мы можем прибыть как раз к началу конкурса.

– Это опасно, Норби… – начал было Джефф, но маленький робот лишь презрительно махнул рукой.

– Чепуха, я специалист. Это правда, я не могу совершить переход в то время и место, где я уже существую, и не могу быть на Земле и на Иззе одновременно. Выражаясь релятивистски, как сказал бы Эйнштейн, время на Иззе не вполне согласуется с земным временем, и если сделать поправку на кривизну пространства, скорость света и…

– Как грустно, – пробормотала Заргл. – Я так старалась овладеть земным языком, но вижу, что по-прежнему почти ничего не понимаю.

– Кажется, я понял, что имеет в виду Норби, – сказал Джефф. – Проще говоря, он предлагает перебросить нас во время, когда песенный конкурс еще не начался. Верно, Норби?

– Совершенно верно.

– Никогда! – взревел Йоно. – Не играй со временем, Норби. Раньше мне уже приходилось путешествовать с тобой во времени, и я знаю, как ты путаешься. Ты забросишь нас в ледниковую эпоху, или в Америку, еще не открытую европейцами, или в Африку времен работорговли… Я не собираюсь идти на такой риск.

Адмирал вытер лоб и пробормотал какое-то ругательство на Марсианском Суахили. Потом он увидел, что все еще держит в руке кусок сэндвича, и вернулся к прерванному обеду.

Фарго пнул ногой один из своих барабанчиков.

– Как бы то ни было, я не собираюсь прибывать к началу конкурса. Мне вообще расхотелось петь. Все, больше никакой музыки!

– Фарго, – укоризненно сказала Олбани. – Думай об этом как о приключении.

– Я больше не испытываю тяги к приключениям, – заявил Фарго. – Мне никогда больше не захочется лезть в пекло. Раз уж я решил отказаться от пения, то заодно стану и трусом.

– Только не ты, – воскликнула Олбани. – Никогда этому не поверю!

– Это правда, и даже твое хрустальное контральто не убедит меня в обратном.

Йоно вздохнул и кивнул Джеффу.

– Я с ужасом думаю о путешествиях во времени и всем, что с ними связано, однако Фарго необходимо вывести из этой хандры. Но будь осторожен, Норби!

Джефф прикоснулся к Норби и подумал:

«Не слишком церемонься, Норби. Фарго нужно понять, что на самом деле он не утратил вкус к приключениям».

«О’кей. Для начала я совсем немного напутаю. Соедини свой разум с моим».

«Многообещающий» вздрогнул, стряхнув с себя серую пелену гиперпространства.

– Вот Земля! – с гордостью произнес Норби. – Точно в яблочко!

– В самом деле? – адмирал уставился на смотровой экран. – Не будешь ли ты любезен объяснить мне, почему датчики не улавливают излучения наших лунных колоний и космополисов? Если это Земля, то когда мы находимся?

«Многообещающий» приблизился к планете. Через просветы в облачном покрове Джефф мог видеть искаженные очертания континентов. Норби превзошел самого себя.

«Многообещающий» понесся вниз через атмосферу.

– Я всегда подозревала, что некоторые динозавры имели пурпурный оттенок, – мечтательно произнесла Олбани.

– Норби! – вскричал Йоно. – Что ты натворил?

Фарго вскочил на ноги.

– Послушайте! Держите «Многообещающий» на этой высоте, а ты, Норби, спусти меня вниз на своем антиграве. Там летают птеранодоны, и мне до смерти хочется прокатиться на одном из них. С включенным антигравом нам ничего не угрожает, и…

Олбани, Йоно и Джефф набросились на Фарго и оттащили его к барабанчикам, а Оола прыгнула ему на колени и принялась лизать его в подбородок.

– Не стоит Фарго, – рассудительно сказала Заргл. – Эти динозавры могут оказаться опасными.

– И я не хочу кататься на птеранодоне! – запричитал Норби.

– Успокойся, – сказала Олбани. – Наш Мистер Трусишка не собирается покидать борт корабля. Он будет репетировать наше выступление для песенного конкурса.

– Нам в самом деле нужно сопрано, – вздохнул Фарго.

– Все еще мечтаешь о принцессе? – язвительно поинтересовалась Олбани. – Ее возраст тебя не смущает?

– Когда-нибудь она станет красавицей, – возразил Фарго. – Вот увидишь. Но так или иначе, я не собираюсь петь. Об этом не может быть и речи.

– Вперед, отважные сердца, и будем вместе до конца! – запела Олбани. Йоно и Заргл присоединились, Оола музыкально подвывала. Олбани вложила барабанные палочки в руки Фарго.

– Говорю тебе, я ненавижу музыку! – запротестовал он.

Йоно по очереди постучал кулаком по барабанчиком. Фарго скорчил кислую мину.

– Их нужно настроить, – проворчал он.

Он наклонился над барабанчиками, что-то тихо напевая про себя. Тем временем Норби, на которого внезапно накатило вдохновение, вывел «Многообещающий» из гиперпространства за несколько дней до начала песенного конкурса.

– Ну хорошо, – сдался Фарго. – Но мне понадобится время, чтобы излечиться от хрипоты.

Фарго со своей группой получил главный приз. Правда, при этом он держался довольно скромно.

– В конце концов, у адмирала лучший бас во всей галактике, – сказал он. – От контральто Олбани может растаять сердце любого судьи, да и Джефф оказался почти на высоте. Приплюсуйте все это к моему музыкальному гению, и вы поймете, что мы не могли проиграть.

Норби металлически хихикнул.

– Разумеется, вы не могли проиграть. Только подумайте о том, сколько вам пришлось репетировать!