«Бег к морю»
Разумеется, все содержание битвы на Эне можно было уместить в один абзац. Я рассказал о нем столь подробно отчасти потому, что Эна стала продолжением и завершением Марны, а решающее сражение Первой мировой войны заслуживает самого обстоятельного изложения, отчасти из восхищения действиями корпуса Цвеля, за неделю успевшего взять Мобеж и выиграть сражение за Краонское плато и Шмен-де-Дам.
Бои на реке Эна выявили два важных обстоятельства. Обострился и стал оказывать серьезное влияние на ход боевых действий кризис военного снаряжения, первые признаки которого обнаружились на Марне и при штурме Мобежа. Резко упали боевые возможности войск. К середине сентября армии мирного времени еще не были выбиты до конца, но уже были очень велики потери в лучших, наиболее квалифицированных кадрах, в военных специалистах. Немецкие источники именно с этим связывают ухудшение качества артиллерийской стрельбы, впервые отмеченное как раз в битве на Эне. Кроме того, люди устали и физически, и психологически, война окончательно утратила для них свое мрачное очарование, пропало желание сделать больше, чем этого требует приказ и воинский долг.
В таких условиях трудно ожидать от войск «наступления до конца» и «решительного натиска, невзирая на потери». На первый план встает задача обеспечения безопасности частей и соединений: важнее не проиграть, чем выиграть. И, встречая серьезное сопротивление, войска останавливаются. В середине сентября тактическая подвижность падает до нуля – ни немцам, ни французам не удается продвинуться почти нигде. Останавливается наступление 9-й армии Фоша в Аргонах. Герцог Альберт не может продвинуться вперед в районе Витри-ле-Франсуа, в свою очередь французам не удается сбить 4-ю германскую армию с сильных позиций у Сюипа. Не принесло успеха сосредоточение 280 тяжелых орудий против укреплений Нанси. Лишь кронпринцу Вильгельму удалось к концу месяца захватить Сен-Миель, образовав весьма неприятный для противника выступ к югу от Вердена. Развить этот успех, достигнутый в основном за счет несогласованности действий французов, оказалось невозможно.
Паралич наступательных возможностей армий привел к серии операций, получивших в военно-исторической литературе название «Бег к морю». Операции эти сложны, сюжетны, изобилуют активными перемещениями войск, но в целом совершенно бессодержательны.
«Бег к морю»: связность и законы геометрии
Прежде всего отметим, что операции «Бега к морю» были для противников обязательными. Подобно тому, как капля жидкости стремится принять форму с наименьшей поверхностью, фронт, находящийся в равновесии, стремится к состоянию с наименьшей собственной энергией, что подразумевает отсутствие разрывов во фронте и обязательное прикрытие флангов.
Таким образом, вытягивание линии фронта от Уазы к морю являет собой неизбежный процесс, скорее, физический, чем стратегический: избежать соответствующих действий не представляется возможным. Причем вполне понятно, что всякий раз все свободные войска инстинктивно будут перемещаться к ближайшему открытому флангу, поэтому попытка создать «крупную маневренную массу» и сосредоточить ее не вблизи фронта, а подальше – в пустом пространстве, заведомо обречена на провал. Просто не будет ни запасенного времени, ни этих свободных войск: их поглотит открытый фланг.
А потому рисунок боевых действий с неизбежностью включал в себя сначала бои на Уазе, затем на реке Скарпе, потом на реке Лисе и в завершение – во Фландрии у самого побережья.
Другой вопрос, что все эти бои носили формальный характер. Поскольку единственным содержанием операций было прикрытие фланга путем удлинения фронта, ничего сверх этого не происходило и не могло происходить. М. Галактионов справедливо иронизирует в отношении высших штабов: «направив в охват фланга пару корпусов, они мечтали о лаврах Ганнибала в отношении фронта, простиравшегося на несколько сот километров».
Оперативная обстановка на 15 сентября и ТВД «Бега к морю»
Правда, может показаться, что некоторая интрига в «беге к морю» все-таки была: начертание линии фронта от слияния Эны и Уазы могло пойти на запад: от Суассона к Гавру через Компьен, Бове и Руан, а могло пойти к северу – к Брюгге через Сен-Кантен, Дуэ и Лилль. Первый вариант был выгоден немцам (он даже давал им какие-то шансы на конечную победу на Западном фронте), второй, который практически реализовался в Текущей Реальности, полностью устраивал союзников.
Однако окончательная линия фронта не имела или почти не имела отношения ни к оперативным решениям сторон, ни к героизму войск. Она определялась исключительно геометрией театра военных действий.
Фронт установился по изохроне: линии, вдоль которой стороны могут перемещать войска за одинаковое время.
Поскольку дорожная сеть Франции ориентирована на Париж, который оставался в руках Антанты, прямые перемещения союзных корпусов через Париж проходили быстрее, чем кружные переброски немецких соединений через Трир, Аахен, Льеж и Брюссель – этим и только этим объясняется выгодное для союзников начертание фронта по завершении «бега к морю».
Конечно, и в этих условиях кто-то мог действовать лучше (или быстрее), кто-то хуже и медленнее, и линия фронта могла сместиться на несколько километров в ту или другую сторону. Однако в конечном итоге эти достижения оказывались невыгодными для стороны, добившейся успеха, если только ей не удавалось при этом установить контроль над значимым транспортным узлом, то есть изменить связность фронта, хотя бы локальную.
Так что нет никакой необходимости подробно анализировать отдельные сражения «Бега к морю», как не было нужды до предела напрягать силы людей в ходе этих сражений.
