Преследование: обстановка на начало сентября

Второго сентября завершилась первая стадия преследования. Командующие немецкими армиями могли быть довольны его результатами.

Инициатива полностью в их руках. Войска непрерывно продвигаются вперед. Попытки противника контратаковать или хотя бы просто задержаться на выгодных позициях отражены всеми армиями, причем и французы, и англичане понесли несоразмерные результатам потери. Первая армия выиграла бой при Ле-Като и стычку при Ладресси. Вторая одержала победу в сражении у Сен-Кантена. Третья и 4-я разбили врага на Маасе, 5-я – создала угрозу Вердену, 6-я штурмует Шармский проход. Самое главное: французы сдали линию Соммы, бросили даже укрепления Ла-Фера, Лаона, Реймса. Таким образом, первый рубеж сопротивления преодолен без особого труда, и на повестке дня – Сена, Париж, победа.

У Жоффра, конечно, особых поводов для радости не было, но пока что «исполнение приговора» откладывалось. Противнику нигде не удалось добиться решающего результата. Армии были в плохом порядке, но они сохранили целостность.

Самым важным было изменение баланса сил на западном фланге стратегического фронта. Шестую армию удалось собрать – если не у Амьена, то у Компьена. Между тем противник медлил с усилением своего Правого крыла. Эту ситуацию Жоффр должен был воспринимать как чудо: он выиграл один или два темпа, хотя, по логике вещей, отступление приводит к проигрышу активного времени.

Германское высшее командование начинает проявлять нервозность. Мольтке подсознательно понимает, что им допущены серьезные ошибки, главная из которых – поспешная переброска 11-го и гвардейского резервного корпусов на Восточный фронт. Между тем победа на западе еще не достигнута. «Когда в сражениях участвуют миллионные армии, победитель должен захватить множество пленных. А где они? Тысяч двадцать в Лотарингии, ну еще десять-двадцать тысяч пленных на других участках».

Проблема даже не в том, что на Западе не хватает сил. Хуже всего, что главное командование не располагает средствами для того, чтобы как-то влиять на события. Остается лишь регистрировать их и уповать на Бога и командующих армиями.

Преследование: поворот Клюка

Хотя сражение при Сен-Кантене не создало проблем никому, кроме Ланрезака, Бюлов по уже установившейся у него привычке запросил содействие 9-го корпуса 1-й армии: «Чтобы завершить эксплуатацию успеха, мы весьма рекомендуем захождение 1-й армии к Лаон-Ла-Феру». Клюк санкционировал изменение направления движения 17-й дивизии. В результате 1-я армия растягивается на непомерно широком фронте – от Амьена (4-й резервный корпус) до Ла-Фера (9-й корпус).

Понятно, что терпеть такое положение дел нельзя. Клюку необходимо собрать армию, стянув ее или к Амьену – Мондидье, или к Компьену. В первом варианте возникал разрыв со второй армией, и закрыть его было нечем. Вот здесь бы и пригодились корпуса эрзац-резерва, которыми Шлиффен предполагал «питать» Правое крыло по мере его продвижения в глубь Франции! Но Клюк был предоставлен самому себе, и его наличных войск просто физически не хватало, чтобы закрыть пространство от Лаона до Амьена, не говоря уже о побережье Ла-Манша.

Во втором варианте 1-я армия меняла направление своего наступления с юго-западного сначала на южное, а затем на юго-восточное. Вместо нижнего течения Сены операционная линия ориентировалась на среднее течение Уазы. Это означало, что Париж остается вне «оперативной тени», отбрасываемой 1-й армией, зато она попадает в «тень» парижских фортов.

Клюк оправдывал свое решение необходимостью оказать помощь 2-й армии. Кроме того, он полагал, что стратегический фланг союзного фронта находится на Уазе. Иными словами, Клюк выпустил из вида английскую армию, с которой несколько дней назад сражался у Ле-Като, и, видимо, в тот момент вообще ничего не знал о 6-й армии.

Клюк понимает, что предложенный им маневр изменяет стратегическую обстановку и тем самым находится вне пределов его компетенции. Он связывается с Мольтке и получает утром 31 августа ответ, в котором указывается, что «предположенное движение 1-й армии соответствует видам главного командования».

Таким образом, 31 августа командующий 1-й армией с полного одобрения Х. Мольтке одним непродуманным «ходом»:

Отказался от исполнения плана Шлиффена, не имея альтернативной оперативной схемы и времени, чтобы ее создать;

Сдвинул расположение всего германского войска к западу, подарив противнику, как минимум, два темпа. В этот момент ««скольжение влево» перестало быть оперативным фактором и приобрело стратегическое значение: вся геометрия операции нарушена, оперативное усиление упало до нуля (Правое крыло в первом приближении стало равно Левому по численности, по плотности войск оно уже уступает армиям Лотарингского направления), «плечо операции» сменило знак;

Снял контроль с одной из важнейших точек Западного фронта, приказав 4-му резервному корпусу следовать из Амьена на Мондидье. В течение всей войны, вплоть до кампании 1918 года, немецкое командование будет пытаться вновь захватить этот город, потеряет на этом сотни тысяч солдат, но так и не преуспеет;

Устранил, по крайней мере, на некоторое время, непосредственную угрозу Парижу, «сердцу Франции» и «центру позиции» Западного фронта;

Резко ухудшил оперативное расположение своей армии, на фланге которой теперь находился крепостной район. Может быть, Клюк действительно ничего не знал о 6-й армии, но он не мог не понимать, что в Париже у противника наверняка находятся какие-то войска – даже просто потому, что это крупнейший узел коммуникаций;

Подставил все германское войско под угрозу флангового удара с запада, так как фронт союзных армий стал длиннее германского фронта.

«Гроссмейстеру, скорее, можно простить зевок фигуры, чем такое антипозиционное решение».

С другой стороны, что еще делать?

К началу Приграничного сражения германское Правое крыло насчитывало 36 дивизий. В последних числах августа их осталось только 23: тринадцать дивизий были отправлены на Восточный фронт или выделены для осады Антверпена, Мобежа, Живе, охранной службы на Маасе (ландверные бригады, предназначенные для этого, запаздывали, а отчасти были уже истрачены). Разумеется, силы союзников тоже были скованы в осажденных крепостях и выключены из оперативного баланса, но за счет переброски войск с востока (7-й корпус, 55-я, 56-я дивизии) и включения в состав британских экспедиционных сил 4-й пехотной дивизии, опоздавшей к Монсу, союзное левое крыло усилилось на две дивизии и теперь насчитывало 29 дивизий.

Формально у союзников уже превосходство в силах. В действительности с учетом больших потерь французов их дивизии нужно считать примерно с коэффициентом 0,5 относительно довоенных, а немецкие – с коэффициентом 0,7. Получаем где-то около 14,5 союзной счетной дивизии против 16 германских, то есть у немцев остается преимущество в силах, но совсем минимальное. Нужно еще учесть, что французские армии приближаются к своим тыловым базам, а немецкие – удаляются от них. Оперативным фактором становятся форты Парижа. Крепость, конечно, устарела, но она является опорой для полевых войск, может компенсировать нехватку войск и их низкое качество, а главное – в решающий момент позволит выиграть время.

Крепость Париж «по В. Новицкому»

«Париж представлял собою обширную крепость-лагерь, рассчитанную на крупный гарнизон и продолжительное сопротивление. Крепость имела две линии фортов: старую, внутреннюю, обводом в 50 км, состоявшую из 15 фортов, 3 редутов и 2 отдельных укреплений, и новую, внешнюю, 150 км в окружности, из 22 фортов, 31 редута и батареи, расположенных главным образом, на правом берегу Сены. Новый фортовой пояс охватывал все те командующие высоты, на которых в 1870–1871 гг. немцы установили свои осадные батареи. Все укрепления Парижа составляли три укрепленных лагеря: северный, восточный и юго-западный. Новые форты во многом уже устарели к 1914 г. и не могли сопротивляться действию новейших артиллерийских средств. Вообще Париж не был подготовлен к обороне ни по состоянию своих крепостных верков и их вооружению, ни по количеству собранных в нем продовольственных и боевых запасов. Гарнизон состоял из пяти дивизий (83, 85, 86, 89 и 92-й) и двух бригад (166-й и 185-й) территориальных войск и морской бригады адм. Ронара, обладавших по своему составу и снабжению малой боеспособностью. Со дня своего назначения военным губернатором Парижа ген. Галлиени неоднократно просил о назначении в состав гарнизона более боеспособных войск, будучи вообще того мнения, что ввиду неготовности парижских укреплений к обороне таковая может вестись только полевой армией вне фортового пояса. Тем не менее день и ночь войсками и жителями велись работы по усовершенствованию укреплений и по усилению промежутков между фортами.

С 1 сентября в подчинение ген. Галлиени была передана 6-я армия, предназначенная для прикрытия и обороны Парижа. В ее состав были включены: прибывшая 2 сентября из Алжира в Париж 45-я (алжирская) дивизия и 4-й корпус, начавший 3 сентября высадку в окрестностях столицы».

Период с 1 по 4 сентября характеризуется неустойчивым равновесием: шлиффеновский маневр еще продолжается, но только за счет оперативной инерции. Если проводить аналогии между оперативным искусством и аэродинамикой, то можно сказать, что скорость упала, а угол атаки возрос настолько, что на правом крыле начался «срыв потока», и оно потеряло «подъемную силу». Тем не менее в эти дни германское высшее командование еще могло, по-видимому, спасти операцию, если бы действовало очень быстро и безупречно правильно» (комментарии к М. Галактионову).

Первого сентября Клюку не удалось настигнуть 5-я армию. Дальнейшее движение на юго-восток, очевидно, бессмысленно, 1-я армия сворачивает к югу, переходит реку Эна и начинает продвигаться к Марне.

«Поворот Клюка»

В тот же день командующий 1-й армией записывает в своем дневнике: «Больше нет никакой надежды достигнуть французов (5-армия). Они ускользнули без всякой помехи. Так же трудно захватить англичан. Продолжать продвигаться вперед в южном направлении опасно при угрозе правому флангу со стороны Парижа. Необходимо остановиться и перегруппировать армию, чтобы продвинуться, в конце концов, или к югу, прикрываясь со стороны Парижа, или к Нижней Сене, ниже Парижа… Если мы будем продолжать идти прямо к югу и если французы будут обороняться на Марне, следует ожидать действий со стороны Парижа против нашего фланга».

Все так, но делать Клюку в общем-то нечего: ослабленные армии Правого крыла не могут держать фронт от нижней Сены до Вердена. «Если бы Клюк не повернул на восток, Марнское сражение просто произошло бы «в другой редакции» – 1-я германская армия завязла бы в зоне Парижских фортов, а английская армия контратаковала бы ее внутренний фланг, в то время как войска д’Эспери обрушились бы на правый фланг 2-й германской армии. Возможно, этот вариант был бы несколько лучше для немцев, нежели текущая Реальность, но вряд ли различие носило бы принципиальный характер» (комментарии к М. Галактионову).