Глава 28
Спереть у Шершня из-под носа ими же подаренный ДНК-картридж было полным безрассудством. Но то, что Ласка предлагала сейчас, вообще лежало за гранью логики.
– Вам когда в клинике моды ставят, автоматом лоботомию что ли делают? Вы как до такого додуматься могли?!
Троица искателей особо опасных приключений стояла на взлетной полосе перед самолетом Арбитров, в чей грузовой люк сноровисто стаскивали припасы роботы погрузчики.
– Гвоздь, я конкретно подросла в уровнях за последнее время. И Шершень хоть сейчас может нам транспорт тридцатого уровня предоставить. Любой, на выбор.
– А нам нафиг это не надо, у нас есть это сокровище! – вторил Ласке инженер, тыкая пальцем в серый самолет, – по уровню брони, скорости, вооруженности с ним рядом ни одна лоханка в парке Шершня не встанет.
– Да как вы не понимаете! На борту этой птички считайте, что мишень нарисована! Вы же сами боитесь Арбитров до колик в пятках, а предлагаете лететь до Омска на угнанном у них самолете! – не унимался Гвоздь.
– А мне эта идея нравится, – не вовремя в разговор влез Лисовский. Он полностью оправдал себя во время допросов и Шершень решил, что будет хорошей идеей снова прикомандировать его к отряду Гвоздева.
– Мы же не идиоты…
– Очень спорное утверждение, – язвительно перебил инженера Гвоздь.
– Взломать их средства связи и маячки у нас не получилось, поэтому мы просто их отключили, – закончил фразу Рома.
– А если вы нашли не все?
– Ну так сейчас взлетим и проверим, – легкомысленно взмахнув своим белым, как снег хвостом с черным кончиком, Ласка зашагала к самолету.
Выберет эта дерзкая девчонка запас своей удачливости, ой выберет. И произойти это может прямо в полете. Перед взором Гвоздева возник огненный шар и разлетающиеся во все стороны обломки.
– Погодите, – рванул он за девушкой, – там же и системы самоуничтожения могут быть!
– Было пару штук, все обезвредили. Заодно и убрали систему биодоступа, – похвастал Рома.
– А труп тогда почему оставили? – зайдя в салон самолета, Гвоздь обнаружил на одном из пилотских кресел закованное в серую броню тело Арбитра.
– Эээ… забыли, забегались.
– Хорошо еще, что у него доспех герметичный. Представляешь, какие ароматы сейчас витали по салону? – Гвоздев ворчал больше для проформы. Он знал, что Рома, готовясь к походу, вертелся, как белка в колесе, успев и новые моды себе поставить и оборудование к походу подготовить, – давайте труп вынесем. – Куда? На взлетное поле? Нечего ему там делать! – Лисовский был не согласен украсить ВПП Шершня тушкой Арбитра.
– Ладно, выкинем где-нибудь по дороге, – взяв труп под мышки, Гвоздев утащил Арбитра в хвост самолета. Тело было настолько тяжелым, что к похоронно-погрузочным работам пришлось подключать усиление мускулатуры. Ласка подняла самолет в воздух гораздо лучше, чем в прошлый раз. И чувствовала за штурвалом намного уверенней.
– Ого, это от уровня у тебя такой прирост мастерства? – пристегиваясь в кресле, спросил Рома.
– Нет, – нехотя созналась Ласка, – я немного потренировалась, пока ты себе улучшения ставил.
– Хо-хо, что я слышу, – развеселился Гвоздь, усаживаясь рядом с инженером, – кое-кто решил, что ваши хваленые моды не могут заменить прилежные тренировки и обучение? А чего вдруг? Ты же считала, что достаточно запихать в себя новую железку и ты уже профессионал! И тут…
Договорить Гвоздев не успел, Ласка еле шевельнула штурвалом и, повинуясь этому почти неуловимому движению, самолет завалился на борт. Гвоздев еще не успел пристегнуться и торжественная встреча его лба с иллюминатором, прошла с оглушительным треском.
– Прошу прощения, я с этой штукой еще недостаточно освоилась. Надо больше тренироваться! – обворожительно улыбнулась Ласка, выравнивая аппарат.
Резко накатившее желание придушить озорную шутницу, так же резко и отступило – лишаться единственного пилота в полете, поступок явно не из разряда гениальных. Пообещав себе обязательно поквитаться с Лаской после приземления, Гвоздев ограничился лишь сердитым взглядом в ее сторону.
– Теперь и мне есть чем заняться, – Рома заметил небольшое рассечение на лбу товарища.
Левая кисть инженера раскрылась, трансформируясь в мультитул с множеством сверкающих инструментов, среди которых Гвоздь заметил бритвенно-острый скальпель.
– Ты чего удумал? – отстраняясь от Ромы, поинтересовался Гвоздь, – и вообще у тебя же правая клешня механическая была?
– На правой у меня ремонтно-настроечный комплекс. А на левой – хирургический.
– Лихо ты решил перепрофилироваться – из механиков в медики.
– Это продолжение моей специализации. Вот, к примеру, ранят в ближайшем бою Лисовского…
– Черную немощь тебе на язык! – откликнулся, задремавший было рыжий. – Так я смогу ему не только модули починить, но еще и здоровье поправить. Давай я тебе пару скоб поставлю.
– Ты уже кого-нибудь лечил? – Гвоздев отнесся к этой затее с подозрением.
– Нет. Но это просто…
– Вот именно с этой фразы у девяноста девяти пациентов больниц начинается путешествие в морг, – Гвоздь приготовился до конца полета отбиваться от новоиспеченного медика. Но судьба решила над ним смиловаться.
– Обалдеть! – выпучил глаза Рома, глядя на лоб Гвоздева, – Ласка – глянь!
– Ага, – отозвалась она, – я сейчас на секунду отвлекусь, и мы в дерево впишемся.
Девушка вела самолет прямо над верхушками деревьев, чтобы поменьше отсвечивать на радарах, ведь Арбитры наверняка разыскивали пропавший борт.
– Лис! Тогда ты посмотри, это невероятно! – продолжил голосить инженер.
Ответом ему был мерный храп, командир Платиновых Черепов умел использовать редкие моменты безделья для отдыха.
На глазах Ромы действительно происходило чудо. Кровь свернулась на глазах, края раны сошлись, на ее месте образовался тонкий розовый шрам. Рома достал из спинки кресла влажную салфетку и стер запекшуюся кровь.
– Как будто неделя прошла. Или даже месяц, – потрясенно выговорил медик-инженер.
– И чего ты удивляешься? Ты же мне сам картридж устанавливал. Кстати, где у нас таблетки питательные сложены?
– Там, – махнул рукой Рома, – в конце салона. Ящик целый взяли. Но чувствую что и этого маловато будет.
Уровень мастерства Ласки и вправду сильно вырос – она умудрилась посадить самолет в овраг, да так, что с каждой стороны от крыльев до стен овражка оставалось не более метра. Летательный аппарат они слегка замаскировали, привалив сверху ветками. Как заверяла Ласка, до Омска оставалось не более двух километров, которые Гвоздь со спутниками и преодолел без всяких приключений.
Издали пригород Омска был похож на лоскутное одеяло. Причину этой броской цветастости Гвоздь выяснил, когда они подошли ближе. Невысокие, косые-кривые бараки и сараи, были слеплены буквально из мусора – железных и пластиковых листов, кусков фанеры и дерева. Окна у этих «памятников» мусорного зодчества были либо затянуты мутной пленкой, либо вообще забиты наглухо. Проходя по кривой улочке, утопая по щиколотку в мелкой пыли, Гвоздев увидел и обитателей трущоб. Таких же потрепанных и помятых жизнью, одетых в рванье и провожающих небольшой отряд бездумно-голодными взглядами.
– Ну и дыра, – шепнул Гвоздев Ласке, – Арбитры для своего представительства поприличней места, что ли найти не могли?
– Тут не все такое. Дальше сам увидишь.
В этот момент к замыкающему шествие Лисовскому подковылял один из местных аборигенов и, ухватив его за плечо, прогнусавил:
– Подайте пару бонов жертве бесчеловечных опытов.
В подтверждение своих слов он подсунул под нос рыжему вторую руку, которая заканчивалась культей. Лисовский в одно движение вскинул винтовку и направил ее прямо в лицо попрошайке. Винтовка низко загудела, набирая заряд.
– У самих, стало быть, нету? Понятно, – нищий заковылял обратно к бараку и больше никто не побеспокоил Гвоздя и его команду просьбами о материальной помощи.
Как и обещал Рома, ближе к центру города пейзаж сильно изменялся. Пустырь метров в сто отделял уродливые сарайчики и красновато-коричневую стену высотой в три-четыре человеческих роста. Гвоздев не видел блоков или швов, у него создавалось впечатление, что вся эта громадина была отлита единым куском. Единственный проем в стене закрывали мощные ворота, возле которых стояло небольшое белое здание с вывеской «Таможня».
– Оружие отберут? – спросил больше из чистого интереса Гвоздев, когда Ласка повела их группу к этому зданию. Гвоздю сильно переживать было не о чем – его тело само по себе было оружием.
– Черт с ним с оружием, самих бы пустили, – «обрадовал» его Рома.
Выведать побольше Гвоздев не успел, мягко зашуршав, перед Лаской открылась дверь таможни. Интерьер внутри, надо сказать, был минималистическим. Ослепительно белые стены переходили в такой же белый потолок. За небольшой стойкой восседала девушка, при взгляде на которую в голове Гвоздя рождалось только одно слово – Ангел. Длинные платиновые волосы, ниспадающие куда-то гораздо ниже лопаток, стройная фигурка, выгодно подчеркнутая приталенной офисной блузкой. И огромные изумрудные глаза, в которых отражалась весь офис таможни. Девушку слегка портил пучок проводов, торчавший из разъема на виске.
– Добрый день! – голос таможенницы залился серебряными колокольчиками, – чем я могу вам помочь.
«Всем!» – чуть на рефлексе не ответил Гвоздь, но Лисовский его опередил:
– Добрый. Мы представители владетеля Шершня. Нам надо получить гостевую визу на два… нет – три дня.
– Одну секунду, – улыбнувшись, ответила девушка, слегка наклонив голову. В ее глазах забегали цветные зайчики.
– Я сожалею, но представителям Шершня доступ в город временно запрещен, – ровно через обещанную секунду ответила она.
– Причина? – поинтересовался удивленный Лис.
– Карантин. У нас есть сведения о вспыхнувшей эпидемии.
– Какой карантин? Какая эпидемия?! К нам просто испорченная муть пришла!
– Простите, решение о карантине принимаю не я. Но как только его снимут, мы будем рады вас поприветствовать в Омске – лучшем месте для жизни! – девушка снова ослепительно улыбнулась.
– Погодите, это он представитель владетеля, – Гвоздь протиснулся вперед и без зазрения совести отрекся от Лисовского, – а я в город поторговать пришел.
– У вас есть торговая виза? – спросил «ангел».
– Нет, но ведь ее можно получить?
– Конечно! Вам надо предоставить образцы товаров, цены и условия поставки. Совет города рассмотрит вашу заявку и в течение недели даст ответ, нуждаемся ли мы в ваших товарах или нет.
– Но у меня сейчас нет с собой образцов…
– Приходите когда будут. Чем я еще могу вам помочь?
«Кукла. До одури красивая, но абсолютно деревянная кукла», – глядя на бездушную мимику девушки подумал Гвоздь.
– Как еще я могу попасть в город?
– По рабочей визе.
– Давайте оформлять рабочую…
– Э нет, – Ласка подхватила Гвоздя за локоть и выволокла его наружу.
– Ты чего?! – разозлился Гвоздь, когда за ними закрылась дверь.
– Ты не знаешь, что такое рабочая виза в Омске. Неграждан берут только на самую тяжелую и грязную работу. Траншеи копать, дерьмо откачивать.
– И что? Ты бы знала, чем мне приходилось в жизни заниматься. И вообще – любой труд почетен! – Гвоздь развернулся, чтобы зайти обратно в здание. – Да ты не представляешь, какие там условия!
– Ну тяжело, ну воняет.
– Ага, только тебе еще делают две инъекции с колени. С нанобомбой в каждой. Дается виза на шесть часов, если за это время ты не покинешь территорию города, бомбы взрываются! – Зачем?
– А чтобы не ловить нелегалов по всему городу. Без ног сильно не побегаешь. Там, за стеной находится фабрика по производству медкитов – устройств, которые позволяют быстро восстанавливать моды и залечивать раны. Больше их нигде не делают, представляешь какой на них спрос?
– И горожане живут, наверное, очень кучеряво.
Не то слово! И они хотят продолжать так жить. В Омске ровно двадцать две тысячи шестьсот три жителя. Больше для функционирования города и завода не нужно. Если кто-то случайно погибает, то они находят замену извне. И специалисты к ним выстраиваются в ооогромную очередь.
– Там за стеной молочные реки и кисельные берега?
Типа того. Домики красивые, лужайки зеленые. У каждой семьи. Лучшие продукты, техника, моды. И лишних ртов им не надо, поэтому от эмигрантов они избавляются всеми доступными способами. Люди в гетто вокруг города выживают на подачках и перебиваются на подработках.
Ворота, закрывающие вход в Омск дрогнули и поползли вверх и из города мечты появились три фигуры. Две в темно-синей форме с начищенными медными пуговицами волокли третью, воющую от боли и одновременно матерящуюся так, что даже у Гвоздя уши побагровели.
Люди в форме швырнули в пыль свою шумную ношу, развернулись и скрылись в городе. Гвоздь пригляделся к ноющему и катающемуся на спине оборванцу. Ноги ниже колен у того болтались как у марионетки, а пыль вокруг него стремительно пропитывалась красным.
– Вот и наглядный пример городской миграционной политики.
– Кажется, я Роме первого пациента нашел, – Гвоздь вернулся в здание таможни.
