Глава 7
Разбудил Тиану неровный гул. За окном не было ни тучки, но спросонья баронесса не сразу поняла, что гроза или ветер здесь ни при чём. Топот ног, звяканье, шорох и визгливые выкрики исходили из коридора. Да ещё кто-то огромный топал сверху.
Под душем, окончательно проснувшись, Тиана поняла, что весь шум и гам означает начало подготовки к главному событию дня — представлению вновь прибывших королю. А вот почему это действо напоминало начало сражения, она поняла, когда приоткрыла дверь, чтобы заказать завтрак. Слуги носились туда-сюда по коридору с жаровнями и какими-то коробками, портнихи несли платья в чехлах-пыльниках, горничные метались у дверей своих господ…
— Парикмахера графине Робак! — кричал кто-то невидимый с лестницы.
— Где платье баронессы…
— Замените сломанный стул!
— Жаровню куда понёс!!!
В эту какофонию Тиана решила внести свою ноту:
— Завтрак!
Откуда-то из-за портрета вынырнул слуга, никого не задев, пересёк коридор и поклонился:
— Досточтимая баронесса Арлей! Не извольте беспокоиться! Через десять минут ваш завтрак будет здесь!
И исчез. Зато на его месте появились сразу две девушки. В руках одной была маленькая жаровня с раскалёнными углями, у другой — угрожающе щёлкающие завивочные щипцы.
— Баронесса! Мы сделаем вам потрясающую причёску!
— Спасибо, нет!
— Хотя бы причешем! У нас удивительно нежные гребни из кости пустотного Серого Ежа!
— У Серого Ежа нет костей! — улыбнулась Тиана и закрыла дверь.
В коридоре к общему шуму добавился смех.
«А вот интересно, — подумала баронесса, — скольких сановных глупышек хитрые парикмахерши соблазнили „удивительно нежными“ гребешками из Ежа?»
Что же до настоящего Серого Ежа, то сёстры Арлей видели одного. Он вырос на самой границе Пустоши, и к нему специально повели учеников-конюхов. Увязались за ними и Тиана с Меганой. Реток тогда был в столице, но кто хоть словом возразит дочерям барона?
Серый Ёж оказался большим круглым грибом, примерно с голову человека. Серым, но совершенно гладким. Когда ученики приблизились к этому шару на десяток шагов, он мгновенно сдулся, выбросив вокруг себя облако пыльцы. Чихали все. Сёстрам досталось меньше, они дальше стояли, но Тиана сразу поняла, откуда взялось название «Ёж» — в нос будто иглы вонзились!
— И чего в нём такого опасного? — спросил, прочихавшись, один их учеников.
— Да ничего, — пожал плечами конюх. — Но пока вы чихали, к вам бы в Пустоши подползли, подлетели и подбежали большие любители свежего мяса!
…Передавая баронессе завтрак, слуга с поклоном сказал:
— Вход в тронный зал ровно в полдень. Повар рекомендуег поесть плотнее. Обед будет подан только в три часа в королевской столовой. А ваши туфельки уже вычищены.
«Надо бы посмотреть на этого повара! — подумала Тиана, разглядывая блюда на столике. — Здесь и трём гвардейцам не управиться!»
Она неторопливо позавтракала, надела платье и причесалась. Узкой небесно-голубой ленточкой перехватила голову ото лба до затылка и ей же оплела свободно спадающие на спину волосы. «Ну, вот! Мегане хотелось баронскую корону? Пусть попробуют придраться к этой!» Маленький плоский лунный камешек, свисающий на золотой цепочке к переносице, дополнил картину. И, конечно, на поясе короткий кинжал в светлых ножнах.
И тут Тиана вспомнила о туфлях! Слава всем, пересекающим Пустошь, они стояли у двери! Вычищенные, как и сказал слуга. Но, взяв их, Тиана нахмурилась — на мозаичной плитке, где стояли подошвы, остались два жирно блестевших пятнышка. Браслет не показывал даже следа магии. Может быть, средство для чистки, но возможно…
— Кто это сделал?! — грозно спросила Тиана у портрета напротив.
Старик благоразумно промолчал.
У баронессы отдельно от зелий лежала бутылочка с тягучей желтоватой жидкостью. Применяли её для механизмов, а ученики конюхов развлекались, поливая на праздники такой жижей каменные площадки. Через час-полтора камень становился настолько скользким, что лёд можно было считать наждаком! Накатавшись вдоволь, камни обливали красным растворителем, чтобы кто-нибудь случайно не убился.
Такой растворитель у Тианы был. Но сначала она капнула индикатор, чтобы убедиться в своих подозрениях. Капелька на подошве стала ядовито-зелёной, и баронесса выругалась. Она сняла крышку с цилиндрического футляра и вытащила верхний плоский камешек. Кристалл на браслете тут же загорелся красным, и Тиана ему сказала:
— А нечего так со мной шутить! Теперь моя очередь!
Она потёрла камнем о подошвы туфель и отложила его в сторону. Пришлось открыть окно — растворитель ужасно вонял, но зато быстро исчезал и не оставлял пятен на руках.
Выйдя в коридор, баронесса Арлей нагнулась, положила камешек на место, где стояли туфли, выпрямилась и строго посмотрела на портрет:
— Молчишь? Вот и молчи дальше!
Заперла дверь и без провожатого отправилась в фойе тронного зала короткой дорогой. Здесь, перед спуском по лестнице, ей пришлось просить уступить дорогу — несколько десятков слуг смотрели вниз и тихо переговаривались:
— Моя как картинка…
— А вот герцогини нынче подкачали…
— И характер у них…
— Но наш красив!
Предмет обсуждения слуг баронесса оценила, пока спускалась в фойе, — строго одетые родовитые юноши со шпагами на поясах и девушки в белых платьях. Тех и других примерно по десятку.
К Тиане одновременно бросились двое — Мегана и распорядитель.
— Ти!
— Вы опаздываете, баронесса!
Подхватив сестру под руку, Тиана бросила распорядителю:
— А вы ещё и не начинали! Хорошо, Мег, что не забыла ленту повязать! А вот тебе и дополнение…
Прицепив на лоб сестре лунный камень, баронесса шепнула ей на ухо:
— Вот тебе и корона! Жаль, что здесь зеркала нет…
— Господа! Дамы! Строимся в два каре! — замахали руками сразу два распорядителя.
Один занимался юношами, а второй — девушками. И второму повезло больше. Он просто поставил впереди трёх дочерей герцогов, за ними трёх девиц из графских родов, а дальше — баронесс. При этом Тиана и Мегана сами заняли последний неполный ряд, справедливо решив, что эта позиция удобнее.
А вот с дворянами противоположного пола вышла осечка. Здесь оказались сразу четыре отпрыска герцогов, и никто не желал идти во втором ряду. Неизвестно, кто больше потешался над ситуацией: девушки в белых платьях или слуги на балконе, но оба распорядителя пребывали в глубокой растерянности. Один из них быстро ушёл в тронный зал, но скоро вернулся и махнул рукой — юношей построили в ряды по четыре, три и три.
Наблюдая за муками распорядителей, Тиана едва не упустила очень важный момент. Баронесса Ристер стояла в середине, прямо перед Меганой, и юная Арлей уже наполовину вытащила кинжал из ножен, когда её остановила Тиана. Насильно поменявшись с сестрой местами, она прошипела:
— Ты что?!
— Да я… Ну, просто платье ей хотела порезать…
— А дальше? Имей терпение, Мег!
Тиана давно заметила, что на руках баронессы Ристер надеты перчатки. А вскоре это увидел и распорядитель.
— Досточтимая баронесса… Э-э-э… Почему перчатки?
— Я… Я… — начала заикаться Тольри.
И Тиана сочла момент самым подходящим:
— У досточтимой баронессы Ристер сезонное обострение экземы! Ничего заразного! — заверила Тиана отпрянувших в стороны соседок.
Распорядитель кивнул и отошёл в сторону, Мегана аж зажмурилась от удовольствия, а старшая сестра Арлей очень тихо и быстро прошептала в затылок, под высокую причёску Тольри:
— Пятна потемнеют и поползут вверх, к лицу… На всех представителях рода Ристер отныне будет лежать это проклятие…
Быстро повернувшись к сестре, Тиана, как бы отвечая на её вопрос, сказала:
— Это от пересчёта чужих денег. Говорят, что проклятие можно снять, вернув украденное. Если, конечно, его возьмут назад…
— Всё! — воскликнул распорядитель. — Дамы и господа! Сейчас вы войдёте в тронный зал и без толкотни и шума построитесь так же, как сейчас! Когда откроются гобелены, не надо никуда бежать! Мы будем идти впереди, и обгонять нас не советую! Остановка перед красными плитами на полу! Вас представят всех разом, и не надо делать книксенов и поклонов! Затем глашатай будет называть поимённо. Нужно выйти на середину, поприветствовать короля и встать на место. После этого действовать по приказу короля! Всё ясно?! Заходим!
И тут же, к удовольствию слуг на балконе, он заорал на рванувшихся к двери отпрысков герцогов:
— Стоять! Дамы первые! — И тише добавил: — Бараны…
В полумраке под балконом построились быстро. Из-за длинных гобеленов доносились приглушённые разговоры, но понять было ничего нельзя. Тиана ещё успела сказать сестре, что впередистоящим придётся идти дальше, и заметить, как Мег быстро вытащила из сумочки и надела на палец кольцо из гарнитура. Но если бы Мегана чего-то такого не сделала, то можно было заподозрить поселившуюся в ней страшную болезнь.
Распорядители встали вплотную к гобеленам, отставили в сторону внушительные церемониальные посохи и застыли. По ощущениям Тианы было уже прилично за полдень, когда откуда-то сверху тихо, но отчётливо раздалось:
— Король идёт! Запускаем бой часов!
— Стоять всем на месте! — грозно заявил один из распорядителей. — Первый шаг по удару посохов! Не раньше!
Где-то над головой громко ударил гонг. На втором ударе поползли в стороны гобелены, и по глазам ударил яркий свет. Но это не помешало увидеть тронный зал на всю длину, потому что середина была полностью свободна от придворных дам и кавалеров. На шестом или седьмом ударе гонга у далёкого трона появились несколько фигур, и придворные дамы присели в реверансах, а кавалеры склонили головы и звякнули шпагами. Все выпрямились лишь тогда, когда королевский трон оказался занят.
Перед последним гулким ударом звякнули колокольчики, и один из распорядителей прохрипел:
— Сейчас!
Одновременно грохнули о мраморный пол посохи, и два отряда молодых подданных короля двинулись к своему сюзерену.
Тиана была бы очень благодарна тронному залу, будь он немного короче. Хотя бы потому, что придворные совсем не стеснялись в высказываниях в адрес проходящих мимо.
— Хилые какие-то…
— Милашка…
— А вон того, высокого, я бы медленно ела…
А от одной из фраз Тиана покраснела и едва не сбилась с шага. Мегана, в свою очередь, оценила автора коротко:
— Идиот!
Но если уж Пустошь имеет конец, то тронный зал гораздо меньше. Посохи ударили в последний раз, распорядители склонили головы и в один голос произнесли:
— Короля Варда Первого приветствуют его подданные!
Чуть склонив голову к плечу, Тиана попыталась увидеть короля, но манёвр оказался бесполезным — Варда Первого наполовину закрывал собой низкорослый мужчина в шутовском колпаке. Плечо короля вздрагивало, как будто его обладатель смеялся. Затем рука его величества поднялась и, упав на подлокотник, судорожно в него вцепилась. Распорядители решили, что это высочайший знак, и представление началось.
