Глава 23
Но, как часто бывает в жизни, получилось всё наоборот. Не Мегане пришлось посылать слугу за баронессой, а Тиане решать — звать ли сестру. И всё потому, что Менестрель этим вечером решил петь в саду у Северного крыла.
Тиана как раз закончила читать очередной длиннющий абзац и потянулась поправить светильник, когда за окном тренькнули струны — кто-то настраивал лютню. Музыкант действовал уверенно и решительно. Щипком заставив вибрировать струну, он резко ослаблял её натяжение, а затем медленно подтягивал колок до нужного звучания. Лишь изредка, как показалось баронессе, лютнист зажимал струну на определённом ладу и строил другую в унисон.
В баронство Арлей частенько заглядывали менестрели различных сортов, но никогда Тиане не приходилось слышать столь сноровистой настройки инструмента.
Пока баронесса думала об этом, неведомый исполнитель взял аккорд и тут же заглушил струны ладонью. А затем где-то внизу за окном чирикнула птица, прозвенел ручеёк о камни и даже рокотнул далёкий гром… Быстрые пальцы пробежали по ладам и струнам, извлекая непрерывный, постоянно переливающийся звук, заставив лютню смеяться и плакать.
Ни один из кавалеров, таскавшихся в садик мучить инструменты в надежде покачаться на верёвочной лестнице, а затем и на чьей-то кровати, так сыграть не смог бы. А потому Тиана решила, что это и есть таинственный зинкарский Менестрель. Посылать слугу за сестрой баронесса не стала и могла назвать десяток оправданий такому поведению. Но главными выступали очень весомые: Мегана Менестреля уже слышала, сидит она уж точно в обществе герцога Кайриса, и неизвестно, согласятся ли они покинуть комнату ради песен. А если они придут вдвоём?!
Менестрель сыграл очень сложную композицию, но, как оказалось, лишь разминал пальцы! А вот дальнейшие аккорды Тиане показались чем-то знакомы. И она убедилась в своей правоте, когда Менестрель запел:
Дорога в Пустоши проста,
Только на месте не стой!
И бойся каждого хвоста,
Конечно, если он не твой.
Баллада, которую Тиана знала с детства… Её пели подвыпившие конюхи, обнявшись с караванщиками, пели в тавернах и даже на свадьбах. А смысл истории прост. Два друга ушли с караваном через Пустошь, а вернулся один. И совсем не тот, у которого были красавица жена и дети…
«Ты передашь деньги вдове, —
Сказал караванщик седой. —
Нести эту весть придётся тебе.
К другу ступай домой».
Дети испуганы, липкий страх
И слёзы в глазах её.
Горький вкус вина на губах —
Пустошь взяла своё.
Вместе с заработком покойного караванщик передал вдове половину своих денег на сохранение. Так мог поступить любой, а тот, кто хранил деньги, имел право истратить десятую часть на себя. Но за деньгами караванщик так и не явился и вновь ушёл через Пустошь. Вернувшись через полгода, он зашёл в дом друга, посмотрел на детей, вручил им незамысловатые подарки с той стороны, оставил на столе половину своего заработка и ушёл. Очень быстро ему пришлось вновь отправиться в опасный путь. А вдова стала приходить в контору замка, чтобы узнать, когда вернётся караван. И никто не посмел осудить её.
Если остался в Пустоши жив,
Значит, тебе повезло.
Пиво в таверне рекою бежит
Смерти и страху назло.
Хлопнула дверь — вдова на пороге:
«Возможно, пришла я зря…
Ждёт тебя дома ужин горячий, дети… —
Смутилась. — И я…»
С тех пор этого караванщика в таверне видели очень редко.
Юные баронессы долго не могли понять, зачем в балладе столь странный запев. К тому же те четыре строчки повторялись и в конце. Много позже Тиана решила, что это не только о Пустоши и не только о сложной жизни.
Где-то в середине длинной баллады баронесса стёрла платочком со щеки слезинку и вдруг рассмеялась. Просто вспомнила — все три западных баронства готовы были биться насмерть за то, что эта история произошла именно у них, хотя и очень давно.
Мегана, конечно, права — голос у Менестреля просто волшебный! Но ещё Тиана заметила, что лютня не просто гремит аккордами, создавая фон словам, а буквально вплетает свои звуки в песню. А когда нужно было растянуть звук, струны делали это за певца.
Закончив балладу, Менестрель заставил лютню похныкать, подтянул струну и запел следующую песню. К сожалению Тианы — на совершенно незнакомом языке. Но как она звучала! Перед глазами баронессы буквально встала подаренная шутом картина: волна, готовая обрушиться на одинокую скалу, две беззащитные фигурки на её вершине… Печаль и страх в музыке и незнакомых словах отступили, волна, обдав скалу солёными брызгами, опала в океан, а двое обнялись…
Музыка оборвалась, оставив стойкое ощущение победы с привкусом печали. Тиана медленно вернулась к реальности, а лютня под окном уже то пищала, словно мышонок, то шелестела травой…
Баронессу накрыло раздражение.
— Не может так играть человек! — вынесла она вердикт и принялась шарить в комоде в поисках простенькой на вид шкатулки.
Однажды Реток сказал: «Если не можешь понять, что перед тобой, отойди назад, шагни вперёд или в сторону. Если не можешь сделать этого — пусть сделает кто-то другой!» Вот этого «другого» она и нащупала в глубине выдвижного ящика комода. Нажала два выступа, и противоположные боковины шкатулки откинулись, открыв плоские стёкла.
Пришлось ещё выключить светильник и убрать с верёвочной лестницы книгу — иначе на подоконник не забраться. Теперь сад внизу, сквозь шкатулку, виден, как на ладони, а всё тайное стало явным.
— Маска светится… Это понятно, — бормотала Тиана. — Не из кожи сделана. А теперь так!
Она нажала несколько кнопок, и изображение изменило цвет.
— Магия на маске… Но это часто делают. Лютня вообще чистая, обыкновенная. А вот перчатки…
Тиана увеличила изображение. Да! На перчатки Менестреля явно наложены заклятья. Хотя и какие-то невнятные. К тому же Тиана как раз и делала ставку на лютню! Приходилось признать, что даже в таких хитрых перчатках мог столь виртуозно играть лишь очень хороший лютнист.
Менестрель сидел на мраморной скамейке под огромным кустом роз, перебирал струны и готовился к исполнению следующей песни. Говорить о том, что певец появляется ниоткуда, — просто глупо! Тиана хорошо помнила тайный проход в стене. Но где Менестрель взял ключ? Неужто королевский шут с ним в сговоре? Или кто-то из слуг?..
Видишь пушистого зверя,
Что живет у меня внутри?
Откроешь случайно двери —
На твоей свернётся груди…
Звук лютни мягкий, ласковый. И голос словно заманивает в ловушку…
Певец поднял голову и как будто провёл взглядом по окнам. А Тиана из-за этого отшатнулась и едва не упала с подоконника — вспомнила, что такая маска обладает ничуть не меньшими возможностями, чем шкатулка у её глаз.
Тиана спустилась на пол и расстроенно подумала, что сама виновата — а нечего пялиться на всяких Менестрелей! Баронесса всё-таки…
Нас разлучат предрассудки и люди.
Нам теперь не коснуться друг друга.
И неважно, сколь нежно мы любим —
Между нами злословья вьюга…
Понятно, что Менестрель пел о любви. О чём ещё ему петь? Песня явно была печальная. Но как он пел! Казалось, что это лютня оплакивает несчастливых любовников, а певец лишь поясняет, о чём она плачет.
Я уйду в пограничные горы,
В бесполезных дней круговерть.
Ты молчишь — пусты разговоры,
Без тебя ждёт меня только смерть…
Ты знаешь пушистого зверя,
Что плачет в моей груди.
Не касайся запретной двери
Или вместе со мной иди!
Песня затихла, лютня принялась тихо мурлыкать что-то своё, и тогда, совсем не в настроение, Менестрелю крикнули из окна слева:
— А повеселее можешь что-нибудь?!
Лютня подавилась, хохотнула… Хотя, вполне возможно, это смеялся сам Менестрель, тем более что он тут же хрипло сказал:
— Могу. Но не осуждайте меня…
Несколько аккордов, глухое хихиканье, и зазвучал почти марш. А уж по первым строчкам Тиана, конечно, узнала эту песню.
Король, нам явно неизвестный,
Носил с собой огромный меч.
Сражённый девушкой прелестной,
Завёл о близости он речь.
И вдруг девица согласилась,
А значит, будет ох! И ах!
Но, к сожаленью, не водилось
У короля меча в штанах!
Но не о том, конечно, речь —
Достаточен и средний меч!
И не надейся сгоряча,
Что обойдёшься без меча!
Эту хулиганскую песню орали ближе к концу праздников, уже изрядно поднабравшись пива и рома. За неё жёны щедро раздавали мужьям подзатыльники, а сами подхватывали припев, а то и пускались в пляс. Многие утверждали, что знают не меньше двадцати куплетов. Менестрель ограничился шестью, но два из них Тиана слышала впервые. Вот только смех её перемежался всхлипами — баронесса вспоминала родной замок…
А придворные дамы, которые по правилам должны были смущаться и сердиться, хохотали вместе с лютней и даже после того, как Менестрель пропел последние строчки:
И коль сумел с девицей лечь,
Не жалуйся на краткость встреч.
А чтобы полыхала печь,
Ты не жалей свой славный меч!
Ещё несколько залихватских аккордов, и лютня умолкла. Хихиканье за окнами стало явственней, а дама, которая прежде требовала веселья, поинтересовалась:
— Скажи, певец, для кого приготовлен твой меч? Плевать на размеры! У меня готова лестница! Ты поможешь втащить её обратно?
— Лестницы есть у всех! — вмешался звонкий голос. — Но одного Менестреля на всех не хватит! Он мой!
— У вас лестницы коротки!..
Дамы переругивались, смеялись, но моментально смолкли, когда раздался голос Менестреля. Тиана и много позже осталась в уверенности, что певец складывал рифмы на ходу:
Разве можно попасть по лестнице в небо?
Я не слышал такого. И сам я там не был…
Вновь зазвучала лютня, но на этот раз музыка стала лишь фоном к печальным словам:
Иду без дороги в Пустоши.
Никому не помочь, не спасти…
Помогает надежда на лучшее,
А любовь лишь в конце пути…
Голос затихал, удалялся, и, наконец, умер последний звук лютни. Но тишина длилась недолго.
— Да что же это такое?! Может, у него, как у того короля, с мечом непорядок?!
— Ну как же! Говорят, что его попёрли из Зинкара за целый выводок в родовитых семьях! Тот ещё петушок!
— Чего ж он к тебе в окно не залетел?! Поклевал бы нужные места…
Эта перебранка могла продолжаться очень долго. Других-то претендентов на лестницы сегодня не было. Но оно и правильно — кто будет слушать бренчание расстроенных струн в сочетании с блеянием козлов после песен Менестреля?! Да засмеют и кавалера, и даму, которая лестницу спустит!
Тиана включила светильник, вернула книгу на подставку и попыталась читать. Вот только получалось плохо. Песни разбудили в баронессе тоску по дому, по отцу, по наставлениям Ретока… Баронесса захлопнула книгу, разделась, приняла душ и легла спать.
Она долго ворочалась в постели, вздыхала и наконец провалилась в сон. Но и в нём Тиана видела баронский замок, реку и Пустошь, полную смертельных ловушек.
