Глава 26. Аве, император!
Секретарь главы имперских медиков Керлиг, юркий и плутоватый малый, сохранял на лице невозмутимое выражение, хотя это было чрезвычайно сложно. Его желеобразное императорское величество в данный момент пыталось выбраться на улицу через окно.
Наставник Ленц поручил ему особое задание — тайком сопроводить императора в одну из лачуг в трущобах столицы и найти там больную болотной лихорадкой мать того мальчика-донора. Было сказано, что повелитель хочет поблагодарить ее за сына. Ха, конечно! Так он и поверил!
Все это выглядело очень странно и дурно пахло, но Керлигу было не привыкать. К тому же Ленц обещал многое объяснить, когда все разрешится.
Вывести тайком грузного и приметного Маджуро оказалось непростой задачей, но и Керлиг был не лыком шит. Недаром в свои двадцать с небольшим он добился такого карьерного роста безо всяких протекций. Как лучший студент медицинского факультета он был замечен Ленцем на третьем курсе, а на последнем начал работать секретарем. И его административные навыки развились не хуже врачебных. А идея переодеть императора в целительские одеяния, скрыв лицо под фильтрующей воздух маской, стала отличным подтверждением его способностей.
Наконец, Маджуро сумел перевалить тело за окно, но не свалился, а ловко приземлился на ноги. Оглядевшись, он быстро прошел к карете, в которой его ожидал Керлиг.
— Погнали! — скомандовал он.
— Возьмите, повелитель… — Помявшись, секретарь ссыпал в ладонь императора несколько серебряных монет. — Там, куда мы едем, вас вряд ли узнают, а потому и деньги пригодятся. Мало ли что…
Повелитель с интересом изучил свой слабо узнаваемый профиль, и Керлиг подумал, что, возможно, Маджуро впервые держит в руках деньги Империи.
С дворцовой территории в город выехали две кареты. В первой сидел Ленц, во второй — они с императором. В городе кареты разделились и свернули в разные стороны.
Под палящим солнцем стража откровенно зевала, прея и заживо запекаясь в латных доспехах. Придворные, изнывая от жары, попрятались по углам, а потому того, что император покинул дворец таким необычным образом и без охраны, никто не заметил. Керлиг мысленно похвалил сам себя, однако вскоре первоначальная радость уступила место беспокойству.
Сейчас он с его императорским величеством направлялся туда, где никогда не бывал, и заранее покрывался мурашками, предполагая, что это станет путешествием в один конец. Мало того, что ему пришлось самому управлять каретой, так еще и ехали они без охраны. Император хранил спокойствие, Ленц, сухо дав указания, тоже не выказал беспокойства, и только это утешало Керлига. Может быть, стража все-таки есть и заранее расчищает им путь?
Из-за этих мыслей или потому что в извилистых однообразных серых улицах сам черт ногу сломит, Керлиг заблудился. Сказать об этом повелителю он побоялся, надеясь спросить дорогу у прохожих. Единственным ориентиром наставник обозначил ему безымянный трактир некоего Неманьи Ковачара, но ничего подобного не наблюдалось. В округе сплошь теснились низкие покосившиеся лачуги, у дверей которых чумазые дети копошились в грязи.
Заплутав, Керлиг сделал петлю вокруг квартала и, поняв, что вернулся туда же, где был, выругался. Поднявшись, он увидел свору мальчишек. Только этого не хватало! Дети окружали карету! И их было очень много! Двурогий!
— Но! — Секретарь хлестнул лошадей, карета резко тронула с места.
Дети что-то возмущенно закричали — и в богатую обшивку полетели придорожные камни. Пришлось хлестнуть кнутом одного из тех, кто потерял бдительность и очутился рядом, но это вызвало у сорванцов еще большую злость: теперь они целились не в карету, а в самого Керлига. Следующий камень больно ударил его в плечо, и секретарь невольно выругался, а потом испуганно оглянулся назад.
— Останови карету, — раздался голос императора.
— Но…
— Сейчас же!
С некоторым злорадством Керлиг сделал требуемое. Похоже, у повелителя совсем поехала крыша. Что ж, немного реальной жизни ему не помешает! А если повезет, может, какой-нибудь из камней пробьет его тупую голову. Добро пожаловать в настоящий мир, ваше желеобразное величество!
Маджуро открыл дверцу и удивительно легко для своего телосложения спрыгнул. Мальчишки, до этого предусмотрительно отбежавшие подальше, сейчас настороженно возвращались к карете, окружая императора со всех сторон. Тот достал из кармана монетку:
— Кто знает, где найти дом Приски Децисиму?
Мальчишки переглянулись. Чужак не выглядел опасным, но ничего хорошего они от него не ждали. Богач, да еще и в карете, он чужак и есть.
— Я доктор, — пояснил император. — Она больна. Я могу ее вылечить.
Ответа он не дождался, но Керлиг заметил, как их окружают. Заинтересованный происходящим, из лачуг и хижин высыпал местный народ. Все как один хилые, грязные и уродливые. Керлиг не сомневался, что еще и очень вонючие. То, что произошло, было удивительным. Обычно, за подобное пренебрежение к особе его желеобразного величества с плеч слетали куда более важные головы, но сейчас император казался самим спокойствием.
— Меня прислали из дворца, — терпеливо произнес он. — Женщина больна болотной лихорадкой. Я могу помочь.
— Ты кто такой? — к нему подошел какой-то плюгавенький мужичок и ткнул пальцем в грудь (Керлиг чуть не грохнулся в обморок). — Чо надо?
— Врач, — ответил Маджуро. — Ищу больную женщину по имени Приска Децисиму.
— Чо надо? — Мужик будто не слышал всего, что до этого сказал император! — Ты кто такой?
Керлиг не выдержал и слез, чтобы навести порядок. В спрятанной в кармане руке он крепко сжимал медицинский скальпель и был готов его применить. Никто не смеет так говорить с Маджуро, пусть тот и скрывает личность!
— Прояви уважение, как там тебя! — грозно прикрикнул он.
— Что? — изумился мужик. — Ты еще кто такой?
Император бросил на секретаря взгляд, в котором на мгновение промелькнула досада. Но почему?
— Вернись в карету, Керлиг!
Парень застыл в оцепенении. Мало того, что повелитель решил остаться наедине с этим агрессивным отребьем, так еще и назвал его по имени! В полной прострации он вернулся в карету.
К сожалению, дальнейший разговор повелитель вел тихо. Он пожал (какой ужас!) мужичку его грязную руку, тот ойкнул, сморщился и посмотрел на «доктора» с уважением. Монета перекочевала к плюгавому, тот что-то крикнул — и толпа рассосалась. Все мальчики разбежались, кроме самого старшего. Тот кивнул плюгавому и взобрался к Керлигу на козлы. Секретаря Ленца обдало кислым запахом пота. Непрошеный сосед поерзал и начал трогать все подряд теми же руками, которыми только что месил грязь. Керлиг решил быть сильным и терпеть. Главное, потом все тщательно продезинфицировать.
— Пацан покажет дорогу, — сказал император, забравшись в карету, и добавил: — Трогай!
Маршрут, прокладываемый согласно коротким указаниям мальчика, был крайне запутанным. Керлиг подумал, что сам бы в жизни не нашел нужных поворотов, терявшихся между убогими лачугами. В который раз он восхитился Ленцем, который этим утром поехал один, быстро нашел нужное место и вернулся целым.
Наконец чумазый пацан велел остановиться.
— Дальше не проедете, — сказал он и злорадно добавил: — Застрянете. Так что идите пешком.
Проводник спрыгнул и был таков. Пока Керлиг размышлял, идти ли ему самому проводить императора или остаться охранять экипаж, за него все решили:
— Стереги карету, — приказал повелитель.
Ничуть не смущаясь, он потопал по грязи вдоль по улице. Утопая по голень в липкой жиже, Маджуро уверенно перешел через дорогу, а вскоре исчез, зайдя в дом. Через пару минут оттуда вышел незнакомый мужчина и изваянием застыл у входа.
Императора долго не было. Керлиг, поначалу бдительно следивший, чтобы никто из местных бродяг к нему не подкрался, окончательно разомлел и задремал. Его разбудили мухи, нагло начавшие ползать по лицу. Он прихлопнул одну и продрал глаза. Повелитель еще не вернулся.
Солнце заметно сдвинулось по небосклону к западу, когда к карете подошли три человека: император, незнакомый мужчина и высокая женщина, поддерживаемая ими с двух сторон.
Повелитель помог ей устроиться, а сам забрался с другой стороны. Незнакомец сел рядом на козлы.
— Я поведу, — сказал он. — Смотри по сторонам, здесь небезопасно… для таких, как ты.
Керлиг кивнул. Ленц говорил ему, что женщина в последней стадии болотной лихорадки. В таком состоянии и дышат-то через раз! Но эта хоть и выглядела истощенной, никаких симптомов болезни не проявляла. Она была абсолютно здорова, это лучший выпускник медицинского факультета университета мог сказать с уверенностью.
Под управлением незнакомца, пояснившего Керлигу, что он тоже человек Ленца, карета быстро выбиралась из трущоб. Краем уха секретарь слышал, как император врет женщине, что с ее сыном все в порядке. Та стала торопливым речитативом спрашивать о дочери, сестре Луки, но и здесь император ее лицемерно успокоил, пообещав, что ту найдут и тоже привезут во дворец.
— Теперь у вас все будет хорошо, Приска, — заверил ее Маджуро. — Не о чем беспокоиться. И стирать чужое белье вам больше не надо, у вас будет полное имперское обеспечение!
«Это не мое дело, — подумал Керлиг. — Видимо, вся семья Децисиму — подходящие доноры». Правда, непонятно, к чему была эта таинственность и личное участие императора, но к его причудам можно было давно привыкнуть. Впрочем, когда они снова проезжали то место, где их закидали камнями, до Керлига дошло, к чему все это. Повелителю захотелось стать ближе к народу, поиметь дешевой популярности? Что ж, учитывая усиление Рециния, ход понятный.
— Аве, император! — горланил тот плюгавый мужичок. В руке он держал кувшин с пойлом, купленный, видимо, на подачку повелителя. — Пресвятая мать, храни нашего императора Маджуро Четвертого, милостивого и великодушного!
К удивлению секретаря, прочие оборванцы горячо поддерживали плюгавого и тоже выкрикивали что-то подобное. Керлиг обернулся и сам не понял, как у него вырвалось:
— Что вы им сказали, повелитель?
Маджуро погладил женщину по плечу и поднял голову. К счастью, гнева в его глазах не было, только… радость? Повелитель улыбнулся и ответил:
— Керлиг, ничего такого, за что тебе стоило бы переживать.
— Но все же?
— Объявил, что по указу императора с сегодняшнего дня лечение всех подданных Империи становится бесплатным. Ведь что может быть важнее здоровья народа?
Секретарь открыл рот, закрыл, снова открыл, но все, что готово было вырваться, виделось ему абсолютно неуместным.
— Правильно, Керлиг, — кивнул повелитель. — Ни-че-го.
