Ранние эксперименты дали понять, что нет никакой необходимости иметь академические недостатки, чтобы пострадать от давления стигматизации – настолько ясно на самом деле, что они выявили ироничную, противоположную вероятность: то, что делает вас восприимчивыми к давлению стигмы, – это в меньшей степени ваши академические недостатки, чем ваши академические сильные стороны! Если бы это было так, было бы чрезвычайно важно об этом знать. Это помогло бы нам лучше понять природу давления, и определить, кто подвержен ему сильнее. Наши эксперименты до этого момента не могли ответить на эти вопросы, ведь в них участвовали только сильные студенты. Мы не знали, что случилось бы, если бы мы добавили более слабых учеников. Будет ли на них также влиять давление стигмы? Значит ли это, что давление влияет на всех в группе со стигматизацией способностей? Или они не испытывали бы давления – значит, вместо этого что-то в сильных студентах одной из этих групп делает их особенно подверженными такому давлению? Чтобы ответить на эти вопросы все, что нам было нужно, – это выборка более слабых студентов из групп, которые мы изучали. Тогда мы могли бы повторить эксперимент и посмотреть, повлияло ли давление стигмы на их эффективность как на более сильных студентов из группы. У нас была только одна проблема: где найти выборку более слабых студентов в очень избирательном университете.

Иногда возможность сразу идет в руки – недостаточно часто, но иногда. Вскоре после публикации наших первых опытов новый студент магистратуры Джозеф Браун и студент-бакалавр Микель Джоллет, с которым он познакомился во время работы в качестве ассистента преподавателя, спросили, могут ли они со мной встретиться. Они представляли собой интересную пару – Джозеф, стройный ученый афроамериканский магистрант в тонко оправленных очках, прочитавший фактически все книги, которые вы бы хотели иметь, и Микель, очень энергичный студент колледжа, одетый в стиле хип-хоп, который кипел уверенностью и духом предпринимательства. На самом деле Микель должен был стать в своем не столь отдаленном будущем солистом весьма успешной рок-группы The Airborne Toxic Event. Они были заинтересованы в эксперименте, который мы с Джошем провели, показывая эффект расового стереотипа на выполнение теста «черными» студентами Стэнфорда. У них возник вопрос. Случилось бы то же самое, если бы мы провели эксперимент в центре Лос-Анджелеса в школе, которую Микель закончил тремя годами ранее? Что важно, у них была возможность это выяснить: Микель все еще поддерживал связь с бывшими учителями в средней школе. Он считал, что они разрешат ему провести эксперимент там. Возможность представилась.

Вооружившись в кратчайшие сроки пакетами экспериментальных материалов, Микель полетел в Лос-Анджелес, чтобы повторить в своей старой средней школе тот же эксперимент, что мы с Джошем провели в Стэнфорде. Он вошел бы в его дипломную работу. Он дал трудный тридцатиминутный тест (раздел устного экзамена АОТ) для групп белых и черных учеников в свободных классах. Для тех групп, в которых он хотел, чтобы черные ученики испытали давление расового стереотипа, он поступил так, как когда-то мы с Джошем: он просто сказал, что тест был проверкой словесных способностей. Помните? Это маленькое предложение напоминает чернокожим, что перед ними тест, в котором их работоспособность может подтвердить существующий стереотип об интеллектуальных способностях в их группе. Для групп, в которых он хотел, чтобы черные ученики не испытывали никакого давления со стороны расового стереотипа, он снова поступал так, как мы: он описал испытание как способ исследования решения проблем в целом, а не тестом, диагностирующим индивидуальные различия в способностях. Это делало стереотип о способностях чернокожих стереотипом, не имеющим отношения к их выполнению заданий, поскольку якобы задача теста не касалась стереотипа (интеллектуальных способностей).

Потом он сделал то, чего мы с Джошем не делали. Он измерил, насколько его участникам эксперимента уделяли внимание школе, насколько они отождествляли себя с хорошими учениками. То, что он обнаружил, было интересно и выявило иронию, о которой мы подозревали все это время. В случае с половиной участников, которые очень сильно заботились о школе, Микель получил именно то, что нашли мы с Джошем. Черные ученики показали результат значительно хуже, чем одинаково квалифицированные белокожие ученики, когда тест был представлен в качестве теста способностей и они рисковали подтвердить негативный стереотип о способностях группы. Но чернокожие выступили так же хорошо, как и одинаково квалифицированные белые, когда тест был представлен как задание, не диагностирующее интеллектуальные способности, при этом они не рисковали подтвердить стереотип о способностях. Черные школьники в академическом авангарде средней школы Микеля в центре города реагировали так же, как черные студенты Стэнфорда. Их подкосила возможность подтверждения негативного стереотипа о способностях их группы.

Но этого не произошло с чернокожими в академическом тылу средней школы Микеля. Черные участники, которым было все равно как учиться, невозмутимо отнеслись к стереотипу. Они показали одинаковый результат независимо от того, был ли тест представлен как проверка способностей или как лабораторное задание без диагностики. И в обеих группах они выступали на том же уровне, что и белые студенты, которые, как и они, не заботились о достижениях в школе и не владели сильными навыками.

Прежде, чем сделать вывод, что безразличие к школе является хорошим средством от давления негативных стереотипов о способностях, мы должны обратить внимание на большую заминку – ни один из учеников в арьергарде не выполнил тест хорошо. Арьергард чернокожих студентов поработал ничуть не хуже под давлением стереотипа, чем при отсутствии давления стереотипа. Но, как их белые единомышленники, они плохо справились в обеих ситуациях. Им просто не хватало навыков и мотивации, чтобы выполнить тест хорошо. Они вели себя достаточно согласованно. Они вежливо прошли тест. Но, когда стало трудно, они сдались без большого волнения: смотрели на часы на стене и ждали окончания.

Когда большинство людей думают о слабых школьных достижениях учеников из меньшинств, они думают об арьегардных учениках Микеля, которые имеют более слабые навыки и мотивацию и склонны отдаляться от школы. Наблюдателю, пытающемуся объяснить их плохой результат теста, как в случае со спортивными журналистами в Сиэтле в начале 1978 года, предоставлено изобилие недостатков: слабое предшествующее образование, проблемные общины, психическое повреждение от неуверенности в себе и низких ожиданий в результате отчуждения от школы, плохие академические навыки, еще большее отчуждения от школы, возможное отсутствие поддержки со стороны семьи, чуждая культура сверстников и так далее. Любые или все из этих вещей могут стоять за тем, что ученики сдались и плохо справились в эксперименте Микеля. Для этих учеников общепринятая мудрость казалась верной.

Тем не менее, расхожее мнение не было верным для передовых учеников, которые каким-то образом пережили эти проблемы и идентифицировали себя со школой, даже если они учились в городской средней школе. Единственное, что подавляло их результат в эксперименте Микеля, было давление отрицательного стереотипа и риск его подтвердить. Такое же давление снижало результат тестов черных студентов в Стэнфорде, и такое же давление подавляло производительность теста по математике у студенток в Мичигане. Когда давление было снято путем представления теста как лабораторного задания, они работали на высоте своего уровня навыков.

Вот ирония, о которой мы подозревали. То, что сделало лучших чернокожих учеников Микеля восприимчивыми к давлению стереотипа, были не слабая академическая уверенность и навыки, а сильная академическая уверенность и навыки. Их сильные стороны заставили их идентифицировать себя со школой, любить школу и волноваться о том, как хорошо они учились. Но в школе при работе над сложным материалом, который они считали способом диагностики, они столкнулись с дополнительным давлением стереотипа. В данном случае давлению подвергли их высокие ожидания.

Эксперимент Микеля показал кое-что еще. Он показал, почему избыточное давление трудно увидеть в повседневном школьном образовании: сильные чернокожие ученики под давлением стереотипа работают на таком же низком уровне, как и чернокожие неуспевающие ученики, которым не хватает навыков, чтобы работать лучше независимо от того, какое на них оказывается давление. Успеваемость в тесте этих двух групп неразличима. Легко упустить – при толковании результатов с точки зрения классного руководителя или еще с большего расстояния, со стороны приемной комиссии – что слабая эффективность этих двух групп имела разные причины. Часть этих учеников были, как «Соникс» в 1978 в начале сезона. Они могли не быть идеальными, но у них были навыки и мотивация к победе – в этом случае они могли показать результат передовых учеников, которыми они были. Все, что им было нужно, – это освободиться от давления стереотипа.