В конце концов спортивные журналисты Сиэтла переломили установку в 1978 году. Они увидели «Соникс» такими, какими они были. Это произошло не из-за их проницательности. «Соникс» начали выигрывать с теми же игроками. Все стало ясно. Недостатки не были единственной причиной, по которой команда проигрывала. Конечно, спортивные журналисты не совсем ошиблись. Игроки имели недостатки, которые, безусловно, способствовали их проигрышам. Но победа показала, что недостатки не были единственной причиной. Что-то еще имело влияние – то, о чем, Уилкинс догадался.

Как и у спортивных комментаторов из Сиэттла, в тот момент, когда Соникс начали выигрывать, мой собственный взгляд наблюдателя на достижения меньшинств и женщин, студенток колледжа, постоянно колебался из-за фактов. Дело было не в том, что у этих студентов не было недостатков. Образование не равно в этом обществе ни по доступу, ни по качеству. Социоэкономическое отставание, сегрегация социальных практик и ограниченная культурная ориентированность ослабили образовательные возможности некоторых групп больше, чем других, исторически и на постоянной основе. Эти различия вполне могут привести к соответствующим недостаткам группы в умении – достаточным для того, чтобы повлиять на достижения группы в колледже, и достаточным для того, чтобы на них указали наблюдатели. Тем не менее факты на моем пути последовательно указывали на эти недостатки не как на единственную причину.

И, возможно, главным среди этих фактов был тип студентов, которые участвовали в нашем исследовании. Они не были низкоквалифицированными, плохо мотивированными студентами со слабым образованием. Согласно любому нормальному стандарту, у них отсутствовал значительный психологический дефицит, или дефицит навыков. Они были среди лучших студентов колледжа страны, принятыми в один из элитных университетов. Также я видел неуспеваемость как среди сильных, так и среди более слабых студентов в классах Мичигана, и она присутствовала в большинстве классов колледжей, как показало обширное исследование литературы. Накопилось достаточно фактов против идеи недостатков, которые появлялись как полноценный отчет того, что я видел, и того, что показывали наши эксперименты.

Но пока я не слишком углубился, мне предстояло ответить сначала на гораздо более фундаментальный вопрос. Мне необходимо было знать, будет ли эффект стигмы, который Стив и я наблюдали в наших экспериментах с женщинами и математикой, распространяться на другие группы. Будет ли оказано давление на результат других групп, чьи интеллектуальные способности недооцениваются в обществе? Затронет ли оно успехи, скажем, афроамериканцев в сложных стандартизированных тестах – группы, с чьих академических сложностей началось исследование.