Царская подсказка
Итак, когда все обстоятельства, мотивы и улики разложены по полочкам, должны одна за другой начать выстраиваться версии. Должны, но не выстраиваются. Если крепко задуматься, версия выстроилась с горем пополам всего одна, и она указывала на Жору Рябухина. Убийство из ревности. Ему психотерапевт конкретно мешал. Но Петр печенкой чувствовал, что выстроенная версия трещит по швам.
Он вдруг поймал себя на том, что сделал уже несколько кругов по палубе, так и не встретив ни одного матроса. Без серьезной на то причины все матросы одновременно не могли исчезнуть.
Весь теплоход, если верить капитану, тщательно осмотрен. Тело Хмельницкой нигде не найдено. Петра передернуло: он подумал о Лизавете как о мертвой. С пожарного щита исчезла лопата. Если тело за бортом, зачем она нужна?
С другой стороны, если лопата пропала, то ей, скорее всего, воспользовались, следовательно, тело на корабле, его надо искать. Бесспорно, Невидимка пошел на серьезный риск, воспользовавшись лопатой. Для того чтобы выбросить тело за борт, она не нужна. Значит…
Петр почувствовал, как заломило виски от напряжения. Скорее всего, лопата за бортом, а тело – на корабле. Где оно может быть, если учесть, что для его сокрытия потребовалась лопата?
Он вдруг понял, что совсем недавно слышал подсказку, она засела в подкорке и не собиралась оттуда выбираться. Словно в детстве на рыбалке, крючок зацепился за корягу под водой, и его не достать. Он за последние пару часов разговаривал с таким количеством людей, что в голове все перемешалось. Но подсказка точно прозвучала, зудела в глубине подсознания, поднимая на поверхность всякую муть.
А в мутной воде можно поймать любую рыбу, даже самую крупную.
Петр перебирал в памяти один разговор за другим.
Рябухин в здравпункте? Серж на палубе? Эмоции старосты в каюте? Непроницаемый взгляд Царя вперемешку с рыбой, пивом и картошкой? Обозленный Михась в поисках Хмельницкой? Шокирующее признание Эллы в ресторане?
Может, стоит поставить вопрос иначе: для чего может понадобиться лопата на корабле? Верно, при тушении пожара, если очаг возгорания требуется засыпать сухим песком. Но в песок можно и тело закопать!
Петр вспомнил: при разговоре с Царегородцевым тот заикнулся, что годы уходят, как песок сквозь пальцы. Вот оно что! Еще тогда ему показалось, что упоминание про годы звучит как-то фальшиво. Глеб упомянул про песок, оправдывая тем самым свой отказ ухлестывать за Эллой, хотя еще вчера уверенно намеревался этим заняться. Петр не поверил ему, считая, что ночью тот случайно увидел Эллу с ножом, после чего подумал, что однокурсница сошла с ума и ни о каком романе с ней речи быть не может.
Петр остановился: в этом случае Глебу пришлось бы признать, что он выходил ночью из каюты. Не потому ли он придумал другую причину отказа, что не хотел обнародовать факт оставления каюты? Ведь по изложенной им версии, они с Михасем «квасили» почти до утра, никуда не отлучаясь.
О том, что Михась покидал каюту на полчаса в поисках хлеба, тем самым лишив хозяина каюты алиби, Глеб тоже умолчал.
Каков вывод? Глеб все же покидал каюту, но об этом будет молчать как рыба на всех допросах. Что могло произойти с урологом за полчаса на ночной палубе? Все, что угодно! Правда, ни один из однокурсников его не видел. Впрочем, могла видеть Элла, но она этого не помнит.
Каюта у Царегородцева люкс, санузел в наличии. Стало быть, нет особой необходимости покидать ее ночью.
Если Глеб расскажет, что столкнулся с Эллой на палубе, это разрушит его стройное алиби. Хотя увидеть ее ночью на палубе можно было и из окна каюты. Правда, это маловероятно, для этого требуется, чтобы она прошла мимо и окно при этом не было зашторено. И возле него необходимо дежурить. Нет, вряд ли такое возможно.
Царегородцев наверняка в курсе, что Элла не помнит, кого видела на палубе. Зачем ему столько врать, ведь это совсем на него не похоже! Никогда он не заморачивался подобной философией – «песок сквозь пальцы». Значит, он видел на палубе не Эллу или – не только ее.
Вот чего Царь опасается! Про того, кого видел, молчит, но про песок, уходящий сквозь пальцы, все же проговорился! Случайно или сознательно? Петр почувствовал, что еще немного, и мозги его закипят от перенапряжения.
В этот момент он стоял как раз напротив красного противопожарного ящика с песком. Нет, в такую тесную кубатуру невозможно поместить человеческое тело. Максимум – полметра в ширину.
– Вы, наверное, думаете… – неожиданно раздалось совсем рядом, Петр обернулся и увидел капитана, – …зачем на теплоходе ящик с песком, если вокруг вода.
– Нет, я так не думаю, – ответил он, справившись с замешательством. – Существуют возгорания электропроводки, приборов, находящихся под напряжением, тушить которые водой запрещено.
– Не то вы говорите. Вернее, излагаете теорию, а на практике все несколько иначе. Хотя теория тоже нужна. Основное, для чего нужен на корабле ящик с песком, – пустился в объяснения капитан, – это на случай растекания ГСМ, что случается не так уж редко. Песок – прекрасное впитывающее вещество.
– Почему, есть еще много применений, – решил показать дедуктивное превосходство Петр. – Например, в ящик с песком можно закопать труп. Правда, не в этот. Этот маловат. Я знаю, у вас есть на теплоходе ящики большего объема.
Капитан несколько секунд стоял в замешательстве, потом взглянул на смышленого пассажира совсем по-другому.
– А ведь это мысль! Есть у нас один ящик старой конструкции. В него, пожалуй, можно. Идемте со мной. Все сидят строго по каютам, а у вас привилегия – пройтись с капитаном до большого ящика.
По дороге Петр вспомнил, какой ящик они сейчас будут смотреть. Ему сделалось не по себе, появилось дурное предчувствие. Он прикинул: выходило, что искомая емкость с песком находилась на корме неподалеку от пожарного щита, откуда исчезла лопата. И Рябухин, со слов Сержа, подметал палубу в тех же местах.
Все стыковалось! И от этого внутри поднималась дрожь, которую невозможно было унять. Даже не дрожь – настоящий животный страх.
Подойдя к ящику, Петр вспомнил приблизительный рост Лизаветы, прикинул, как бы он ее сложил, если оказался на месте Невидимки. Холодок пробежал по телу и угнездился где-то в районе коленей, которые рисковали вот-вот подогнуться.
Может, он, Фролов, и убил ее?!
Что, если Элла – далеко не единственная, кого загипнотизировали на «Бекетове»? Вдруг все преступления здесь совершаются чужими руками? Произносится кодовая комбинация, и человек выполняет установку, вложенную в его подсознание преступником. Он – исполнитель, себе не принадлежит, его отпечатки остаются на окружающих предметах и на самом орудии убийства, его видят свидетели. У него нет алиби. Что же за кукловод манипулирует на корабле, подчиняя себе всех и вся?
Капитан тем временем подозвал к себе двух проходивших мимо матросов:
– Будете за понятых.
Петр открыл ящик. Песок как песок. Вдруг ему показалось, что песок слегка вздымается, словно кто-то пытается из-под него выбраться.
Так шнурки выползают из ботинок при наступлении белой горячки, так мерещатся крысы, черти, русалки и прочая нечисть… Но он пил только вчера, а до этого несколько недель – ни капли в рот!
– Давайте откапывать! – закричал он, принимаясь разгребать песок руками. – Она еще жива! Лизавета жива! Что ж вы стоите? Шевелитесь!
Сильные руки схватили его за плечи, оттащили от ящика.
– Извините, для этого есть другие люди, – с трудом сдерживаясь, произнес капитан. – Вам лучше вернуться в каюту.
В этот момент возле ящика раздались возгласы матросов, послышалась возня. Капитан вынужден был отвернуться от Фролова.
– Тащите в здравпункт, – раздалось через несколько минут, – там ей самое место! Только осторожней, побольше хладнокровия. Не маленькие!
По выбившейся из мешковины прядке платиновых волос Петр понял, что последняя точка в жуткой цепочке утренних событий поставлена.
– Это Хмельницкая? – поинтересовался он у капитана, когда тот наконец вернулся к нему.
– Я, конечно, не уверен на все сто… Опознаете, я думаю, но, по-моему, это она, – подтвердил тот, направляясь вслед за матросами. – Вы оказались правы, именно в ящике с песком. Я обязательно упомяну вас в рапорте. Без вас мы бы еще долго искали.
Невидимке пришлось высыпать из ящика песок, чтобы поместить туда труп. Потом он засыпал песок обратно лопатой, а что не влезло, Рябухин старательно подмел. Причем тщательно, если бы он оставил хоть какие-то следы – труп обнаружили бы сразу.
Или ящик был изначально пустым? Тогда откуда взялся песок? Нет, все происходило именно так: принес окровавленный труп в мешковине, освободил наполовину ящик, поместил туда тело, потом лопатой засыпал, а остатки песка Рябухин подмел веником. Рисковал при этом ужасно! Мало ли кто мог пройти! Выйти в туалет, например, или покурить.
Все нити сплетались вокруг одного человека, но Петр отказывался в это верить. Не мог Рябухин убить Хмельницкую, не мог!
Чтобы так ориентироваться на ночной палубе – и швабру, и веник, и лопату раздобыть, – надо как минимум походить на судне не раз и не два. Неужто кто-то из однокурсников плавал на судах круизным медиком? Как это выяснить?
Стоп! Кажется, Михась что-то говорил про возможность поработать судовым доктором на теплоходах, что врачи санаториев частенько занимаются этим. Следовательно, в устройстве теплохода – где что расположено – Михась ориентируется лучше остальных однокурсников. Специального времени на подготовку преступления не было – импровизируй по ходу действия. Где нанести решающий удар, как избавиться от трупа.
Хотя в данном случае от трупа избавляться преступник не планировал. Казалось бы, не лучше ли выбросить его за борт?
Петр вспомнил детективы классиков. Ни в одном из них от трупов не избавлялись таким образом – всегда оставляли на борту. С кучей улик, порой специально «забытых». «Хирург Бекетов» в данном случае – не исключение.
