На мотоцикле было удобно. Пожалуй, прикинул Витька, они на самом деле поместятся здесь вдвоём. Сергеич бросил на грузовую решётку свёрнутый брезентовый тент – не так мягко, как в коляске, но терпимо.

Кроме Самого Витьки, на решетке имелась тридцатилитровая канистра с бензином и желтый картонный ящик. «Там дымовые шашки – сказал хозяин «Днепра», – пиротехники попросили с утра закинуть на батарею». Витька из чистого любопытства проверил: в коробке оказались три выкрашенные в армейский хаки банки, вроде консервных, но заметно больше.

Мотор оглушительно тарахтел – Сергеич явно сэкономил на современном глушителе, – но даже сквозь этот звук прорвалось настырное пиликанье «Самсунга». Да сколько ж можно, выругался про себя Витька, четвертый пустой вызов за вечер! Вот не буду брать, и все! Родители так поздно звонить не станут, а остальные – перебьются!

Смартфон поверещал и затих. Мотоцикл вскарабкался на песчаный откос, за ним пошла ровная дорога – та самая, на которой они встретили странного казака. Вот прикольно будет, подумал мальчик, если он попадётся навстречу. Езжайте, дорогой товарищ, за своей кобылой в лагерь и объясняйтесь с людьми постарше нас!

Ну что ты будешь делать! Опять вызов. Видимо, не отстанут… Витька сунул руку в сухарку и извлёк гаджет. Экран покрыт привычными пульсирующими разводами – точно, отцовские айтишники что-то напортачили!

А вот и новый глюк: сама собой включилась камера! А вот лиловые разводы никуда не делись, они сжались в маленькое пятнышко. Это напоминало популярную игру «Pokemon Go», только вместо анимешного монстрика, на изображение дороги наложена вот эта лиловая блямба.

Ну точно, вирус. Витька вздохнул – всё, пусть сервис разбирается, хватит с него доморощенных компьютерных гениев.

«Днепр» немилосердно швыряло в колеях, разбитых внедорожниками и грузовиками, и Витьке стоило немалых усилий удерживать в кадре «покемона». А что это за надпись мигает вверху экрана?

– Стойте! – не своим голосом взвыл он, но треск прокачанного Сергеичем движка заглушил крик.

Он заколотил кулаком по Лёхиной спине – поздно. Лиловая вспышка озарила экран, на миг сменилась контуром странной геометрической фигуры, в глазах вспыхнула летучая паутинка молний, и мотоцикл замер.

Витька сидел в неудобной позе, сжимая побелевшими пальцами смартфон. Картинка исчезла, лиловый «покемон» – тоже. Весь экран занимали теперь строки:

Мишка наклонился, посмотрел на экран и присвистнул:

– Ничего себе! Значит, всё-таки оно?

– Оно. – Витька засунул гаджет в сухарку. – То самое, Мих. Слезай, приплыли…

– Парни, вы чего? – удивился Долотов. Он по-прежнему сидел на переднем сиденье «Днепра». – Что вы там за игры затеяли – «То – не то?» Поехали скорее, а то дождик начинается! Сергеич ждёт!

Витька поднял голову. Небо чёрное, угольное, звёзд нет, на кожу ложатся мелкие капельки. И снова холодно, как тогда…

– Лёх, ты только не пугайся, ладно? По моему, здесь нас никто не ждёт…

Три выстрела ударили один за другим – совсем рядом, за поворотом.

Лешка крутанул руль, луч фары ударил вдоль дороги. Витя машинально отметил, заметил, что колеи лесной грунтовки стали другими: не глубокими, со следами рубчатых протекторов а… другими. Будто этой дороги никогда не касалась автомобильная резина. Две светлые полосы, пробитые в траве, неглубокие, узкие…

«…ну да, здесь же ездят на телегах…»

В полосе света возникли три всадника. Чёрные каски с высокими гребнями, зелёные мундиры. У переднего, на рыжей поджарой лошади – ружьё. Держит вертикально, уперев прикладом в колено. Короткий, толстый ствол взблеснул жёлтым металлом.

Лёшка привстал в седле и радостно замахал кавалеристам.

«…он думает, что это свои, реконструкторы! Посидели у костра, употребили немного – и решили поскакать по ночному лесу, развлечься…»

Мотоцикл дёрнулся вперёд, и Витька едва успел вцепиться в знакомую скобу. Всадники прянули в стороны, вырываясь из луча, передний вскинул к плечу ружьецо.

Что-то взвизгнуло между Витькиной головой и седоками. Лёха от неожиданности рванул руль влево. «Днепр», не успевший набрать скорость, въехал передним колесом в кусты и неспешно завалился набок. Все трое покатились в колючие заросли малинника.

Снова захлопали выстрелы – ближе, шагах в двадцати от места ДТП. В луче фары замелькали верхоконные. Давешний стрелок вскинул ружьё, держа, его как дубинку, за ствол. Из темноты наскочил всадник, ударил грудью коня, рубанул. Клинок скрежетнул по металлу, стрелок завалился, теряя каску, и тут фара погасла. В темноте, слышался лошадиный храп, лязг металла и громкая матерщина вперемешку с хриплыми воплями на незнакомом гортанном наречии.

Опять ударили выстрелы – раз, другой! – и схватка сместилась куда-то вбок. Потом раздался протяжный, полный мучительной боли крик, и всё стихло.

Ребята вылезли из кустов на дорогу. Остро воняло порохом, конским потом и ещё чем-то, кислым, незнакомым, тревожным. В кустах, на другой стороне дороги запуталась рыжая лошадь без седока. Ещё одна щипала поодаль травку. Повод волочился у неё под ногами.

А на дороге лежал человек. В темноте Витя не разобрал цвета мундира, но по каске, откатившейся на обочину, он опознал того, первого стрелка. Ружьё-коротышка валялось рядом, в траве.

– Что с вами? Ударились? Вам помочь? – Лёшка присел, осторожно потрогал за эполет. Никакого ответа. Вдвоём с Мишкой они приподняли человека, перевернули на спину – и со сдавленным криком отскочили.

Вместо лица – маска, залитая кровью. Густые волосы слиплись, тёмные капли падали с них на песок.

«… так вот, чем это пахнет…»

Мишка согнулся вдвое, его вырвало.

Лёшка обернулся. Физиономия бледная, меловая, ни кровинки.

– Парни… Что тут за беспредел, а? Его же убили!

Витька с трудом подавил нервное хихиканье. Приятно хоть в чём-то чувствовать себя на высоте положения.

– Лёш, я же говорил – не пугайся. Можешь, конечно, не верить, но мы уже не тут, а там.